Когда Семью выбирают

Глеб Дибернин, 2021

В попытке завязать с криминалом, едва не попав в тюрьму за чужие грехи, оставив родных и близких, в поисках счастья, Влад приезжает в Москву. Деньги и уважение становятся для него смыслом жизни и высшим благом. Здесь он обретает новую Семью. Пытаясь сохранить баланс между требованиями криминальной организации и границами того, что общество считает моралью, с каждым днем он понемногу переступает через свои внутренние табу. Главное различие между ним и всеми людьми вокруг состоит лишь в том, что он член Семьи. Стремясь быть успешным, идя на поводу своих страстей, он становится циником, для которого убийство лишь способ решения проблемы. Влад теряет возможность любить, сострадать и даже принимать решения. Он больше не принадлежит сам себе, забыв, что нет более важной вещи, чем собственная свобода. Содержит нецензурную брань.

Глава 13. Тот, кто наказывает зло

Любой человек оправдывает себя. Когда человек размышляет о своих делах и поступках, то естественная потребность в этих думках — искать оправдание своим поступкам и делам…

Был август 2007 года. Все шло по плану. Брат, Советник, Удав, Солдат и Влад собрались поужинать в кафе на Базе. Уютное место с хорошей кухней, в котором при случае можно было скрыться от глаз посторонних. Кафе и Базой занимался Крепыш. Это была его полноценная вотчина. База представляла собой комплекс, состоящий из автосервиса, магазина по продаже автомобилей и мотоциклов, мойки и кафе под названием РПГ-7. Название придумал Крепыш и очень им гордился. Трудно было сказать, с чем это было связано. Толи с излишней любовью Крепыша к этому виду оружия, то ли намек, что мы всегда готовы постоять за себя вплоть до применения противотанкового вида вооружения. Несмотря на пугающее название, в кафе готовили очень вкусно и только из лучших продуктов. К примеру, для приготовления плова Крепышу специально из Узбекистана привозили рис и овощи. Мясо приобреталось у одного проверенного фермера. Все, чем он занимался, должно было делаться по первому классу. Иначе Крепыш этим просто не занимался. В Семье даже сложился своего рода ГОСТ — «одобрено Крепышом». Как тачка? — Крепыш проверил! Как ствол? — Крепыш сказал, хороший аппарат. И так далее.

Если Крепыш имел непререкаемый авторитет, то среди стремящихся занять особое положение Удавом и Солдатом часто происходили настоящие баталии. У них было своеобразное соревнование в том, кто из них лучший и кто достоин большего внимания Брата. Солдат часто вспоминал старые «дела», которые они сделали «красиво» с Крепышом и Джавой. При этом он всегда указывал, что те дела были намного круче теперешних. Приходилось «отбивать свое место под солнцем» и, несмотря на это, никто на них так и не вышел. Все это только благодаря продуманным Крепышом операциям и информации, которую добывал Солдат. Этот тандем завоевал свой авторитет непосредственными делами. Удава это сильно злило, ему хотелось как-то отличиться, проявить себя перед Братом. Однако времена крутых «стрелок» и разборок ушли в прошлое, и проявлять себя нужно было в разговорах с юристами или чиновниками. С чем у Удава были некоторые проблемы. Ему проще было застрелить человека, чем уговорить его занять свою сторону. Такое положение злило Феликса и несколько раз чуть не довело до открытого столкновения с Солдатом. Крепыш никогда не вмешивался, а лишь поощрительно поглядывал на происходящее.

В тот раз все было как обычно. За ужином все вели себя очень спокойно. Никто не поднимал серьезных разговоров или проблем. Не было никакого особенного повода для встречи. Просто очередной «семейный» ужин. За столом рассказывали байки из жизни и анекдоты. Вечер проходил в дружественной и позитивной обстановке.

— Короче, тема такая, — продолжал всех веселить анекдотами Солдат. — В реанимацию привозят раненого с ножом, торчащим между лопатками. В драке засадили ему. Пациент в сознании. Врач спрашивает: «Больно?» А раненый отвечает ему: «Только когда смеюсь!»

Зал РПГ-7 наполнился громким мужским смехом. Брат смеялся вместе со всеми.

— А вот еще хохма. Встречаются два корефана. Один и говорит:«Боюсь, моя девушка мне изменяет! Может, сводить ее к гинекологу?» А второй отвечает:«Да? И что ты там увидишь? Счетчик входящих?»

Все за столом снова захохотали. Солдат уже час не давал «братьям» передохнуть, рассказывая анекдоты и истории. Только Удав лишь слегка улыбался и был задумчив. От Брата это не ускользнуло, и, выбрав момент, он спросил:

— Феликс, ты почему такой хмурый?

— Есть важные новости, Брат. Я не хотел ужин портить, ждал, когда все разойдутся. И потом поговорить с тобой.

— О чем это ты?

— Есть один важный разговор. В общем, тебе угрожает опасность.

— Все, что касается меня, так или иначе касается Семьи, а значит, касается братьев. Говори.

— Я тут от знакомых буквально сегодня вечером узнал. Не знаю, может, просто слух кто пустил. А может, не так услышал…

— Удав, я похож на первокурсницу? — спросил Джава, метнув недобрый взгляд в сторону Феликса.

–Да, короче, бригада одна на тебя решила «потянуть».

— Вот как? Кто именно?

— Трое парней. Некто Дзанков Альберт по прозвищу Зан, Запаридзе Евгений по кличке Дзап и Баридзе Эдуард по кличке Бар.

— Что за погоняла? Не слышал о таких. Чем дышат? Кто такие?

— Да как все в Москве, то этим, то тем…

— Феликс — сказал Брат, повысив голос. — Ближе к делу. Хватит прелюдий.

— Занимались похищением людей за выкуп в Осетии, — сказал Цоколаев с невозмутимостью. — По слухам, стояли за похищением Соломона Баграева и сына Сергея Газданова — Игоря, владельца нескольких казино в Республике. Кроме похищений они промышляют угонами и разбоями в Москве. Вот все, что знаю наверняка.

— А ты про них откуда столько знаешь? — спросил Солдат. — Уж не твои ли корешки по угонам?

— Может, и пересекались. Москва не такая большая, как кажется. Только я на два года выпал из дела. А связи остались, вот сорока на хвосте и принесла весточку.

— Ух ты, да ты у нас прям телепат или это — чревовещатель, что ли? С сороками-то не каждый может общаться.

— Слышь, мусорок, че тебе надо? Мне твои ментовские штучки побоку. И вообще, я с Братом разговариваю. Потому рот свой закрой и вспоминай новые байки. У тебя это хорошо получается. Когда из ментовки попрут, сможешь в «Аншлаге» выступать. Юморист, мля.

— Зачем ругаться. Тем более при братьях. А мысль моя, думаю, правильная и полезная. Если у сороки имя есть, так ты назови. С человека всегда спросить можно за ложную информацию. А если ты придумал да на человека вешаешь, чего он не говорил, это иное.

— За мной такого никогда не водилось. Я под вышкой ходил и слова ментам не сказал. Меня люди как правильного знают во всех изоляторах по Кавказу.

— Ой ли прям во всех? Ну, в двух-трех, а ты уж — во всех? Тебя послушать, так ты чуть ли не положенцем был во всех изоляторах? В перспективе-то оно, конечно. Ты рубашку-то сними, может, ты себе и купола уже набил авансом? Ну так, на перспективу, — ухмыльнулся Солдат.

— Слышь, мусоренок, не блатуй, а то я тебе быстро мозги вправлю! — зло прошипел Удав. Нервы начали сдавать.

Солдат стал медленно приподниматься из-за стола, готовясь ответить на все претензии.

— Хватит вам скубаться. Продолжай, — остановил начавшую было разрастаться перепалку Брат, махнув руками одновременно в стороны обоих. Этот жест подействовал на ниъ отрезвляюще.

— А теперь пожмите друг другу руки. Вам что, тренировок мало в спортзале? Чего такие агрессивные стали? Прям глотки готовы друг другу рвать на ровном месте. Так я вам по три тренировки в день устрою. Будете у меня как олимпийцы тренироваться. Чтоб не бросались друг на друга.

Удав с Солдатом нехотя пожали друг другу руки с такой силой, что я услышал треск сжимающихся при этом костей.

— Ну вот и хорошо. Вы же братья и должны относиться друг к другу соответственно, а не так, как к постороннему в кабаке. Феликс, продолжай, что там тебе сороки да вороны нашептали. А мы послушаем, а потом, если надо, примем меры, да, Солдат?

— Воистину, Брат, — сказал Солдат и демонстративно сложил руки на груди.

— Короче, раньше мы вместе занимались угонами в Москве. Недолго, правда. Они беспредельничать стали, людей из машин выкидывать. Я и отвалил. Никого и ничего не признают. Ни понятий, ни традиций. За копейку близких на нож посадят, а заказ на человека примут вообще с закрытыми глазами.

— Только я здесь причем? Тебя послушать, так нет у меня с ними точек соприкосновения. Машины никогда моей темой не были.

— Сдается мне, Феликс, ты опять выдумываешь что-то на ровном месте, — оскалился Солдат, воспользовавшись моментом. — Как там у Фрейда. Вспомнил — выдаешь «желаемое за действительное»? Или действительное за желаемое?

— Брат, я тебе все поясню, только можно наедине?

Джава согласился, так как дело касалось его жизни. Удав почувствовал, что Солдат как-то странно вслушивается в его слова и стал задавать вопросы неспроста. Дальнейший разговор проходил между Братом и Удавом за отдельным столиком. Феликс рассказал все, что знал об этих парнях, начиная с момента знакомства с ними. В конце разговора Джава попросил Удава установить место обитания этих парней.

— Так, на всякий случай, — сказал Джава, — а там видно будет. Извещен — значит, вооружен. Наведем справки, если надо будет, подключим «железных людей».

На следующий день, вечером, все опять собрались на Базе. Народу было много, поэтому все расселись за разные столики. Брат и Удав сели за один столик вдвоем и о чем-то разговаривали, затем к ним присоединился Советник. В воздухе чувствовалась чрезмерная активность и возбужденность. Такого никогда не бывало просто так. Все только ждали команды «На старт! Внимание! Марш!». Хотя никто еще не знал, в какую сторону, и на какую дистанцию будет этот забег. И самое главное, кто добежит до конца.

Была собрана максимально возможная информация, включая различные закрытые источники, которые получали государственную, но очень маленькую для Москвы зарплату. Удав, со своей стороны, в деталях рассказал все, что успел узнать обригаде «на улице». Старшим был Дзан, который являлся выходцем из Северной Осетии, но уже долгое время проживалв Москве. В группу также входил Генуев Эрик и еще несколько человек с ним. После того как Удав закончил рассказ адресами квартир их любовниц, им была затронута тема скорейшей ликвидации. Брат предложил сначала вызвать их на разговор. Так как ему непонятны были причины, по которым они хотели убить его. Удав утверждал, что близко их не знает, но предлагал «замочить» их по-быстрому. Брат не согласился и дал команду собрать еще информации. Удав нехотя подчинился. «Братья» остались разочарованными, им только и оставалось, что довольствоваться вкусным ужином. Впервые за все время в Семье Влад услышал о непосредственной угрозе жизни Брата. До этого была только потенциальная опасность, для чего и требовалась постоянная охрана.

На следующее утро Влад снова приехал на Базу. Там он встретил Солдата. У него был помятый, невыспавшийся вид, но блеск в глазах красноречиво говорил о достигнутом результате.

— Привет, дружище. Ты чего такой мятый? Вроде день милиции не вчера был? — решил Влад начать на позитивной ноте.

— Здорово. Да мы с ребятами всю ночь работали.

— В смысле? На Петровке, что ли? Бомжей на пулемет Калашникова кололи? Или килограмм «муки»?

— Да нет. По Удава теме, которую он Брату задвинул. По отморозкам этим.

— А, понял. По угонщикам. Ну что там?

— Установили, кто, где живет, где тусуются, где телки их живут. Короче, проверили адреса и машины, что Феликс нарыл. Пока все «в елочку». Да и деятельность ведут явно криминальную. Одним словом, люди тревожные. Ни в одной московской бригаде не состоят, сами по себе варятся. Многим дорогу уже перешли. Люди их за отморозков держат. Только вот насчет Брата непонятно мне.

— Почему?

— С виду нет у них мотивов на Брата наезжать. У них свои темы. Тачки, похищения, разводы. Не их уровень, короче. И делить им с нами нечего.

— Вы вдвоем с Крепышом «работали»?

— Неа. У меня есть свои ребята, которые тоже с погонами. Я их втемную использовал. У нас же, как сейчас, рыночная экономика, только плати. Тебе и проследят, и информацию соберут любую.

Солдат любил намекать на комбинации, которые провернул, не раскрывая их. Влад понял, что у них все получилось. Он не стал ему пояснять, что именно, а лишь заговорщически подмигнул. В тот момент голова была забита другими проблемами. Поэтому Влад не стал придавать существенного значения этому разговору. До тех пор, пока не приехал человек, желающий мщения.

***

— Добрый день, полковник, — внезапно услышал он голос слева.

Аслан Дзанков оторвал взгляд от футбольного поля, на котором его десятилетний сын играл в футбол, и повернул голову влево. Он увидел человека в мастерке с надетым на голову капюшоном. Массивные солнцезащитные очки окончательно скрывали его лицо. Он сидел и делал вид, что внимательно наблюдает за игрой. Это была тренировка. Поэтому на трибунах почти не было людей. Редкие родители, также как Дзанков, сидели на лавочках. К тому же погода была не из лучших, срывался дождь. Аслан не мог не прийти, так как обещал сыну посмотреть на его первую тренировочную игру.

— Добрый, мы знакомы? Ваш сын тоже играет? — ответил Дзанков незнакомцу, внутренне подобравшись.

— Нет, что вы. Скажем так, мы знаем о вас много, а еще больше о вашем брате.

— Альберт?

— Он самый.

— Причем здесь он? И кто вы такой? — Аслан начинал кипятиться. Он уже несколько лет занимал пост заместителя министра МВД Республики и привык, чтобы к нему обращались с определенной долей страха или уважения.

— Полковник, зачем столько вопросов? Спуститесь на землю. Я не у вас на допросе, и вы не при исполнении. Если вам так хочется, можете называть меня Посланник. Я думаю, так нам обоим будет легче общаться.

— Посланник? Кличка?

— Ммм, я бы сказал — призвание.

— И что ты хочешь, посланник по призванию?

— Поговорить о вас, вашем брате, вашей дальнейшей карьере. Вам уже интересно?

— Нет. И послушай, что я тебе скажу, посланник, шел бы ты знаешь куда. Я такую мразь, как ты, насквозь вижу. Если через пять минут ты отсюда не исчезнешь, через десять я кину тебя в камеру. Ты меня понял?

— Зачем же так грубо, товарищ полковник?

— Ты меня не понял? Хорошо, подожди. Сейчас мы с тобой по-другому поговорим, — сказал Дзанков и стал набирать номер дежурной части.

— Одну минуту, начальник, сюда посмотри, — сказал посланник и продемонстрировал едва выглядывающий из правого кармана мастерки глушитель пистолета, направленный в сторону Дзанкова.

— Какого черта? Будешь стрелять прямо на стадионе?

— Ничего личного, Аслан. Если вы не перестанете валять дурака, я сначала убью вас, а потом вашего сына. Вон он, под 12-м номером бегает. И поверьте, не буду испытывать при этом никаких угрызений совести. Я расцениваю это как необходимую оборону. Я пришел поговорить, а вы мне угрожаете. Не хорошо.

Лицо Дзанкова стало полностью белым. Нижняя губа затряслась от ненависти к сидящему рядом наглецу. В этот момент он сильно пожалел, что не пользовался личной охраной и не носил с собой оружия. В былые времена, лет десять назад, разговор между ними пошел бы по-другому. Он бы врезал этому недоноску ребром ладони по кадыку, надел наручники и отвез в ближайший отдел. Но время играет против него. Несколько лет назад он стал пенсионером. Кроме того, теперь ему было что терять. Из одинокого волка, у которого не было ничего, кроме работы, он превратился в любящего отца и мужа. Нужно было погасить эмоции и выслушать этого щенка. Если бы хотели убить, убили бы сразу. Без лишних разговоров. Правой рукой Аслан схватил свой галстук и ослабил его.

— Излагай, зачем пришел, и вали отсюда.

— Вот и хорошо. По возможности, буду краток. Вам знаком человек по имени Алихан Галуев?

— Это он тебя прислал ко мне?

— Почему вы так решили?

— Да потому, что у тебя опять тупая улыбка на всю рожу.

— Опять оскорбляете.

— Ближе к делу. Что ему надо от меня?

— Вы смотрите телевизор?

— В смысле?

— Я имею в виду ящики. Один, из которых стоит у вас в зале и еще один на кухне, на холодильнике марки «Шарп».

— Ну, допустим, смотрю. Что дальше?

— Должно быть, вы заметили, что хорошие парни побеждают плохих всегда, кроме девятичасовых новостей. Это не угроза, так — наблюдение из жизни.

— Дальше, — процедил сквозь сжатые зубы полковник, начинающий терять терпение.

— Алихан предлагает вам дружбу. Если вы согласитесь, то убьете сразу нескольких зайцев. Прежде всего, вы поможете Альберту, у которого в ближайшее время могут возникнуть большие проблемы. А Галуев сможет решить вопрос в Москве, чтобы вас назначили министром. Каждый месяц, внезависимости от того, будет нам нужна ваша помощь или нет, вы будете получать приличную сумму в долларах. Она позволит отправить вашего сына в один из европейских футбольных университетов, купить квартиру в Эмиратах или где захотите. Короче, обеспечите себе старость, а внукам будущее.

— Нет, ребята. Ничего у вас со мной не выйдет.

— Почему? Внезапно проснулась от спячки совесть? Ложно понятое чувство патриотизма?

— Самый опасный род войск неприятеля — это свои предатели. Я никогда не буду работать на бандитов. Лучше убейте сейчас.

— Вы же «крышевали» вашего брата, пока он был здесь? А что же теперь? Или вы не считаете его бандитом?

— Я помогал ему потому, что он мой брат, а не за бабки. Но я устал вытаскивать его из дерьма. Если у него проблемы, пусть выпутывается сам. Меня это больше не касается.

— По поводу Альберта я понял. Вы не хотите иметь с ним ничего общего. Допустим, я в это поверил. А как же коммерческая составляющая? Или вы хотите сказать, что не хотите жить лучше? Ездить на хорошей машине? Подарите жене серьги с крупными бриллиантами? Стать генералом, наконец? Ведь вы уперлись в потолок по своей карьере. Или планируете выслужить максимальную пенсию в 30 тысяч рублей и жить в квартире с видом на проспект?

— Я думаю, лучше квартира на первом этаже, чем нары на втором. Да и лживость блатарей не имеет границ. Вы же всех за фраеров держите, в том числе и ментов. А в отношении фраеров нет другого закона, кроме закона обмана — любым способом: лестью, клеветой, обещанием.

Посланник продолжал следить за игрой, ни разу не обернувшись в сторону Аслана.

— Чего молчишь?

— Кто всегда молчит, обычно бывает прав, — сказал Посланник и добавил через минуту: — Что же, похвально. Вижу, разбираетесь вы в преступной субкультуре и ее законах. Не зря свой хлеб едите. То есть я могу передать Алихану ваш категорический отказ?

— Можешь.

— Знаете, полковник, а хорошая штука — лежачий полицейский.

— Что?

— И скорость регулирует, и переехать приятно, а?

— Только он, даже лежа, свой долг родине отдает. Настоящий офицер. Что, не тот ответ услышал, который хотел? — посмотрел Дзанков на непроницаемое лицо Посланника.

— Мое дело — предложение донести и ответ передать. Остальное не моя забота. А знаете, полковник, один мой знакомый был вполне нормальным человеком. Ну, с оговорками, конечно. Но тем не менее. Так вот, чтобы встать на правильный путь, человек должен попасть в безвыходное положение, отчаяться, переосмыслить свою жизнь и возродиться в новом качестве…

— Угрожаешь?

— Простите. Хотели дружить. Больше не будем, — с этими словами посланник легко встал и направился к выходу со стадиона своей пружинистой походкой, держа руки в карманах мастерки.

Через полчаса Пастор сообщил Брату об отказе Дзанкова от предложенной ему дружбы.

***

Это случилось примерно через месяц. В ресторане «Гаучо» в Москве состоялась встреча Брата с Сергеем Газдановым, являвшимся на тот момент владельцем казино и сети игровых залов в Северной Осетии. Некоторое время назад у него похитили сына. Об этом писали и делали репортажи все местные журналисты. Потом его вернули за выкуп в 500 тысяч долларов. Похитителей задержать так и не удалось.

Брат и Сергей сидели за отдельным столом, поэтому разговор, происходивший между ними, никто не слышал. Даже вездесущий Советник сидел отдельно. Влад видел, как был взволнован Газданов. Он много курил, менялся в лице, несколько раз ходил в туалет умываться. Они просидели несколько часов, после чего расстались, дружески обнявшись на прощание.

Через десять дней Семья опять собралась на Базе, для того чтобы поужинать. После обмена ничего не значившими шутками и историями Удав снова «завел старую пластинку». Все его предложение сводилось к одному и тому же. Он говорил, что не надо Зана и Дзапа выводить на разговор, а лучше сразу убить. И чем быстрее они это сделают, тем лучше.

— Это не люди. Упыри, они упыри и есть. Зачем тратить на них столько времени. Они недостойны того, чтобы с ними разговаривал такой человек, как ты, Брат. Они хитрые, и могут «затихориться», если мы пригласим их на беседу.

— Ты слишком спешишь. Хороший враг — мертвый враг. Это аксиома, но спешить в таких делах не стоит. Если они уедут из Москвы, это только отстрочит их конец.

— Брат, мы теряем время.

— Убитого не воскресить, а убегающего всегда можно догнать. Запомни, Феликс. Я должен еще подумать.

Брат принял решение, после чего все разошлись. Похоже, никто, кроме Влада, не обращал внимания на то, что Удав с каким-то маниакальным упорством хочет «пустить кровь» этой бригаде. При этом Феликс не мог предъявить хоть какие-то основания для этого.

Три дня Влад был занят выполнением различных поручений Брата. Встретившись с Удавом около новой квартиры Джавы, он сразу заметил его чрезмерную веселость. Он не смог сдержаться и похвастался Владу.

— Я переубедил Брата. Зана, Дзапа и Бара надо «забирать» и «исполнять красиво» как можно быстрее. Брат дал добро, — победоносно заявил он.

Внутренний голос подсказал Владу, что ничего хорошего его в связи с этой новостью не ждет. И он не ошибся.

Три недели было затишье. И вот в начале декабря 2007 года его размеренная жизнь круто изменилась. Ему позвонил Советник и достаточно лаконично сказал:

— Срочно приезжай к Казаху. Все подробности там.

«Что-то нехорошее случилось!» — понял Влад и резко перестроился в другой ряд для разворота. Минут через 40 он уже подъезжал к офису Казаха. Там были складские помещения, а также здание в пять этажей с офисами. Всем этим хозяйством тоже руководили «братья» под четким руководством Саши Казаха. Между нами мы называли ее Малой Базой или просто «У Казаха».

Заехав на внутреннюю стоянку, Влад обратил внимание на «Ауди А8». Этой машины ни укого из «братьев» он никогда не видел и предположил, что кто-то приехал на ней на встречу. В Семье больше предпочитали «Мерседесы» или «Тойоты».

Влад прошел в здание на второй этаж. Там у Брата был свой офис, состоящий из пяти комнат. На входной двери красовалась надпись: «Бизнес-содружество Кавказа». В комнате отдыха, а также на этаже оказалось много наших: Солдат, Ара, Крепыш, Базиев Руха и Советник. Казах, Саидов Геннадий и Игорь Борсиев совещались в своем офисе в другом конце этажа по поводу каких-то коммерческих вопросов.

Ара пояснил Владу, что «братья» взяли Зана. И с ним сейчас разговаривает Брат. Несмотря на то, что все «братья» занимались своими делами, явно чувствовалась напряженность. Большинство «братьев» были одеты в камуфляж с нашивками «Полиция», «СОБР». На столе лежало несколько автоматов Калашникова. Влад понял, что Семья явно не собиралась выехать в лес по грибы или на охоту. Судя по разговорам, он успел подъехать к самому началу, так как Брат с Удавом появились всего десять минут назад.

Когда Влад зашел в кабинет, Зан в наручниках сидел в кресле, а напротив него расположились Брат и Удав. Джава кивнул Владу, и он занял свободное кресло.

— Здравствуй, Зан — начал Брат. — Ты знаешь, кто я?

— А как же, ты Джава. Тебя вся Москва знает. Уважаемый человек среди осетин, и не только. Однако я не пойму, зачем весь этот маскарад с переодеванием в ментов и грабителя, — Зан покосился на Удава.

Его лицо было прикрыто снизу шейным платком. Со стороны он действительно походил на бандита с Дикого Запада, которые в вестернах лихо грабили банки, поезда и дилижансы. Влад узнал Феликса по одежде и злому холодному взгляду.

— С тобой очень нелегко встретиться. Ты практически неуловим. Это хорошо, что ты не теряешь чувства юмора в такой ситуации. Значит, у тебя крепкие нервы и от сердечного приступа ты не умрешь, — продолжил Брат, медленно произнося слова.

— Но вы же все-таки поймали меня, — Зан скривил губы. Было видно, что, несмотря на внешнее спокойствие, ситуация ему не нравится. — И какие проблемы, ребята? У нас с вами все ровно. Если хотели встретиться, позвонили бы, мясо, хлеб поели и вообще…

— Не суетись, — прервал его Брат. — Сейчас мы будем задавать вопросы. От того, насколько искренне ты на них ответишь, будет зависеть многое. В том числе и твоя жизнь.

Зан потер руки в наручниках, его запястья отекли. Бок ныл, похоже, были сломаны несколько ребер. «Братья» сработали очень профессионально при захвате. Кованые ботинки впечатались в ребра с хрустом, который не допустил у Зана и тени сомнения, что его «принимает» настоящий СОБР. Только узнав Удава, он понял: что-что, а срок ему пока не светит, а вот радоваться этому или нет, было еще не понятно…

— Снимите наручники. Чай, не в ментовке. Руки затекли, — поморщился Зан. — Так с гостями не обращаются.

— Посиди пока. Это для твоей же безопасности. Не будешь в супермена играть, из окна прыгать. Тем более тут второй этаж. Убиться не убьешься, а возись потом с инвалидом. Давай к делу, — Брат отпил из чашки чай и продолжил: — Один человек рассказал нам, что это вы с дружками похитили сына Газданова. Это правда?

— Газданов — жулик. У него все автоматы подкрученные, и в рулетку компьютер встроен. Бабками оброс, ни с кем делиться не хочет. Братве не выделяет на малое. Тоже мне бобер, мля. — Зан вел себя спокойно даже с наручниками на руках. Его родной брат был замминистра МВД Осетии. Кто посмеет убить брата такого человека?! Поэтому Зан был уверен, что это всего лишь игра и его берут на «понт». Тем более это были земляки, осетины.

— Мужчины воюют, ходят на разговор, делят блага. Так делали до нас и будут делать после. У меня есть только один вопрос по этому поводу: причем здесь ребенок? — жестко спросил Джава. — Вы готовы на все ради денег? В том числе воровать и издеваться над детьми?

— Дети отвечают за грехи отцов, — метнул, словно молнию дикий взгляд, в лицо Джавы сидевший до этого спокойно Зан.

— Так поступали только проклятые скоты. Осетины никогда не воровали друг друга. Вызови человека, предъяви ему все, что считаешь нужным, убей его в конце концов, если считаешь, что правда на твоей стороне. Как вы могли додуматься украсть больного ребенка и держать его в яме?! Что он вам сделал?!

— Мы кормили его, давали ему лекарство. Были бы мы бессердечными скотами, как ты говоришь, он бы не прожил и месяца.

— Он еле выжил в тех условиях. Кто все придумал? Ты? Рассказывай, мы и так все узнаем, — Брат говорил размеренным, спокойным голосом, постепенно подходя к цели сегодняшней встречи.

— Я только придумал, как все сделать. Саму идею мне подкинул Генуев Эрик.

— Эрик? Это начальник службы безопасности Газданова? — Брат сделал вид, что удивился. — Он же его из дерьма вытащил. Эрик проституток крышевал. Шмаровозом был. Организовывал их доставку клиентам по саунам. А Газданов его к серьезному делу приставил, мать его в Москве лечил. Оплатил ее лечение и пересадку печени.

— Он сам к нам пришел с предложением. Мол, у Газданова денег навалом, а ему только зарплату «кидает», как собаке кость, не хочет его в бизнес пускать. Долю ему не выделяет. Эрик за его бабки братву несколько раз под стволы ставил. Реальные качели были. Сколько раз он воров ловил: то один кассир проворуется, то другой, то крупье мошенничать в свою сторону начинает. Эрик все ждал, что Газданов даст ему долю, а тот все никак. Эрик пришел к нам и сказал, пусть Газданов делится по-плохому, если не хочет по-хорошему.

— Тварь неблагодарная твой Эрик. Зачем ты на это пошел? Или решил, раз брат — большой человек, все можно? Ты же вроде «людского хода придерживаешься», по понятиям живешь, а, Зан? Разве по понятиям с детьми воевать? Или воровские понятия уже стали лишь пугалом для первоходов?

— У меня с братом плохие отношения. Устал он вытаскивать меня из разных «историй». Я поэтому в Москву и уехал, а с Газдановым у меня старые счеты. Я ему охрану предлагал еще во Владикавказе. Он отказался. Вот теперь и нахлебался с Генуевым. Так что это личный счет. А бабки, бабки они как вода, всегда сквозь руки протекают. Их всегда мало, — Зан оскалился в улыбке, потирая затекающие запастья, — Ты же сам знаешь, как бабки тяжело зарабатывать. Наслышан я про тебя.

— Ты считаешь, что ты лучше Генуева? Ты такой же ублюдок. На что вы потратили деньги?

— Я машину купил новую. Генуев тоже тачку купил, кажется. Часть потратили на вещи, девочек, рестораны. Все как всегда. Я еще часы купил, «Ролекс», золотые. Отцу машину новую приобрел, дом ему отремонтировал. Братишка на своей работе ментовской ничего не зарабатывает, праведник. Долги раздали, ну и так, по мелочи, — Зан снова скривился. Было видно, что каждый вздох дается ему нелегко. Ныло поломанное ребро.

— Вы похитили ребенка, чтобы красиво тусоваться, гулять в ресторанах, покупать хорошие вещи. Вы готовы были убить ребенка за бабки. Ну и кто вы после этого? Что ты можешь сказать в свое оправдание?

— Такой закон жизни. Кто-то волк, а кто-то баран. Баранов надо выращивать, сначала щипать, а потом резать. Придет время, и Газданова зарежут, как барана. Не мы, так другие. Пока его только пощипали.

— Вот как ты заговорил. Волками себя считаете. Но это не так. Волк убивает, чтобы наесться и накормить своих волчат. Он не убивает ради развлечения или для того, чтобы съесть лишнего. Его толкает на это нужда. Ведь вы не голодали, не так ли? Вам понравился бизнес боевиков. Кто вы после этого? Нет, вы не волки. Вы шакалы.

— Вы похитили Соломона Баграева? Тоже ваша работа? — внезапно спросил Удав. Он все также сидел, прикрывши платком часть лица.

Зан вздрогнул. Впервые за время разговора ему стало по-настоящему страшно.

— Что молчишь, думаешь, мы не знаем, что это тоже ваша работа? — продолжал Удав.

Зан судорожно думал. На его безмятежном ранее лице появились глубокие морщины. Он весь как-то сразу сник, и его уверенность стала пропадать. Эти люди слишком много знали. Они могли случайно узнать про пацана Газданова, но как они узнали про Баграева? Зан все проконтролировал лично, все было сделано четко. Никто не мог выйти на след похитителей. Они запросили один миллион «зеленых». У Баграева было и больше. Жена смогла собрать часть денег, Московская Осетинская община тоже помогла. В последний момент все испортил Шрам. Он вызвался быть посредником в передаче денег. Когда звонили договариваться насчет выкупа, Дзап специально говорил с чеченским акцентом. Несколько раз они назначали место передачи, но получали предупреждение, что их будут ждать. И все срывалось. В один из дней вновь была назначена передача, но Шрам спугнул их. Он положил деньги в условленном месте. После чего на мобильный позвонили. Шрам стал говорить звонящему, что тот осетин, а не чеченец, и, вообще, он знает, как того зовут и где тот сейчас находится. Они испугались, и обмен снова сорвался. Деньги так и не получили. Там произошла какая-то темная история. Деньги, оставленные Шрамом в условленном месте, странным образом пропали. После этого у Баграева оставалось мало шансов. Он еще несколько месяцев жил в специальной яме на окраине села, у одного из сообщников по кличке Картавый. Пока решали, что с ним делать.

— Чья это была идея? Украсть Соломона? — спросил Удав. — Он еще жив?

Дзан молчал. В глазах мелькали искры ненависти к окружавшим его людям. Он уже не был уверен в своей «индульгенции» в виде брата. Зан не знал, жив ли еще Баграев. Подельники уже начали психовать после последней неудачи. Долбаный Шрам, вечно влезал во все дела в Осетии! Нельзя было устраивать передачу денег через него. Но ведь Джава не знает, что с Баграевым. Можно выторговать свою жизнь на жизнь Баграева, по крайней мере, попытаться.

— Вы тля. Соломон — хороший человек и заработал деньги своим умом, смог подняться из ничего, — вывел Дзана из задумчивости громовой голос Джавы. — Он помогал детским домам, садикам, школам. Соломон оплачивал операции больным детям, грел зоны, всегда был готов оказать помощь. Он был уважаемым человек по ту и по эту сторону забора. А что сделали вы?!

— Я тебя умоляю! Он воровал эти деньги так же, как все…

— Вы убили хорошего человека. Деньги, которые вы заработали на этих похищениях, вы потратили на девок, вино, машины, тряпки. Вы ничтожества, которые позорят свое происхождение. Ваши старшие отрекутся от вас, когда узнают, что вы сделали.

— Все так живут. Не надо строить из себя святого. Чем ты лучше нас, Джава? Вся Осетия говорит, какой ты крутой и как ты в молодости ломал людей просто за косой взгляд на тебя. Хочешь сказать, твои руки не в крови? Да на тебе её больше, чем на нас всех, вместе взятых. Иначе почему тебя уважают?

— В тебе говорит страх, ты пытаешься оправдаться. Запомни, каждый из нас ответит там, — Джава указал пальцем вверх, — перед Богом за свои дела. Умей отвечать за свои поступки, а уже потом оценивай чужие. Я никогда ничего не делал просто за бабки. Поэтому меня уважают люди, поэтому вокруг меня мои братья. Твой брат был в курсе твоих дел?

— Нет. Он не знал про это ничего и вообще не хочет со мной общаться. Менту стремно иметь брата, который корешится с братвой. Чистеньким хочет быть.

— Ты потерял свою семью, а значит, ты потерял свои корни. Что дерево без корней? Трухлявый пенек, — Джава с неприязнью смотрел на Зана. Его взгляд не был полон ненависти, скорее, сочувствия и брезгливости.

— Зачем вы это делали? Вам было мало денег? Или это был чей-то заказ? — спросил Удав. — Давно исполняете людей по заказу?

— Так скажу. Мне лично взять у рабочего или колхозника западло. Я этим никогда не занимался. Если брал — то всегда у «бобров». Кто у государства украл или у людей на теплом месте взятки брал. Я не воровал у них, а предлагал поделиться. Бабки решают все в этом мире. Ты рождаешься за бабки в больнице, живешь за бабки, и тебя даже не похоронят как человека без бабок.

— Ты и есть собака. Неужели деньги стоят дороже жизни ребенка, жизни достойного сына Осетии?! — сказал Удав.

— Я тебя все равно узнал. Удав, ты думал спрятаться за этим шарфом. Не выйдет, слишком узнаваем твой голос.

На это Удав резко выхватил нож из-за пояса и один раз полоснул им по лицу Зана. Кровь хлынула из глубоко разрезанной щеки. Зан обхватил лицо руками и застонал. Влад сходил за полотенцем, так как был ближе всех к выходу. Через несколько минут разговор продолжился. Он длился еще несколько часов. За это время Зан потерял былую уверенность. Он уже не мог больше сопротивляться. Кровопускание подействовало на него отрезвляюще. Он рассказал все, что знал: о членах банды, где их искать, где они бывают. Только об одном он умолчал, о том, где находится Баграев. Зан стал торговаться с Братом и тем самым только предрешил свой конец.

В конце Влад устал слушать и спустился вниз к парням покурить. Минут через десять к ним вышел Удав и сказал:

— Будем кончать. Отбазарился.

После чего он поднялся наверх вместе с Солдатом. Казалось, остальные «братья» только этого и ждали. Все пришли в движение и стали выполнять заранее распределенные роли. Через некоторое время Зана спустили вниз, держа за руки, и сразу же завели его в помещение бани на первом этаже. Зана положили на пол животом вниз. Влад, посмотрев на это, поднялся наверх, к Брату. Было понятно, что будет дальше происходить, но у него не было желания смотреть на это заклание. Влад стал разговаривать с Братом на бытовые темы, стараясь не касаться судьбы Зана. Джава что-то просматривал на своем ноутбуке и параллельно общался с ним. В кабинет вошел Удав и спросил его:

— Влад, ты не хочешь поучаствовать? Все братья внизу.

— Феликс, мне это неинтересно.

— Да ладно тебе. Все веселье пропустить хочешь?

— Если душа не позволяет, то не надо заставлять его участвовать, — сказал Брат, не отрывая взгляда от монитора.

— Братан, хотя бы посмотри. Это очень интересно, особенно в первый раз. Я тебе обещаю, — не унимался Феликс.

Влад нехотя согласился и спустился вместе с Удавом в баню. Феликс хотел выставить перед Братом слабость Влада в «мокром» деле. Он считал его «белоручкой», способным только говорить и не годным для «настоящего» дела. На полу, где ранее лежал Зан, когда они спустились, уже был труп без головы. Кровь толчками вытекала на белый кафель. На трупе были штаны и свитер. Это было все, что осталось от некогда дерзкого и опасного Зана. Головы рядом не было видно.

Влад вспомнил Галину, лежавшую с отрубленной головой в своем доме. От запаха сырой кровимне стало дурно, и он вышел на улицу. Там, в окружении парней, уже стоял Джава и рассказывал что-то смешное. Все хохотали и просили рассказать что-нибудь еще. Заметив мое «зеленое» лицо, Брат сказал, что если мне плохо, то я могу пока ехать в кафе на Базу. Влад согласился, и Джава дал ему задание помочь ребятам разобраться с машиной Зана — «Ауди». Автомобиль на Базу к Крепышу уже перегнал Иван Иваныч.

Когда Влад приехал, автомеханики огромной «болгаркой» уже распилили кузов «Ауди» на две половины, предварительно слив с машины все жидкости. Оставалось спилить все навесные элементы. Разобрать автомобиль оказалось очень легко. Влад помог парням, и они за полтора часа распилили всю машину на небольшие фрагменты. Механик, который работал в автосервисе, оставил себе несколько частей без номеров, видимо, на продажу. После того как автомобиль превратился в металлический конструктор, уже ближе к ночи, на «Газели» с тентом приехал Саид и все части погрузили в нее. Затем Саид с Борсом поехали избавляться от кусков, выбрасывая их на обочинах дорог Подмосковья.

Не знаю почему, но Влад решил вернуться на Базу к Казаху. Наверно, его тянуло туда любопытство. Когда он приехал, там уже никого не было. В это время Владу позвонил Солдат, сказал, что только что освободился, и предложил где-нибудь выпить кофе. Ему надо было на работу через несколько часов, поэтому ехать домой уже не имело никакого смысла. Так как сна не было ни в одном глазу, Влад согласился составить ему компанию.

Солдат, поедая гамбургер, в деталях рассказал, как все происходило. Подробности случившегося сегодня вечером никак не повлияли на его аппетит, в отличие от Влада.

Перед тем как надеть пакет на голову Зана, его лицо ножом изуродовал Удав. Он сделал это за то, что тот не признавался, где находится тело Соломона. Крепыш еще ругался, так как в кровоподтеках из-за этого были все стены. Удав несколько увлекся с ножом. Хорошо еще, что стены заранее оклеили пленкой. Потом он плотно замотал полиэтиленовый пакет скотчем вокруг шеи и все ждали, когда тело перестанет дергаться от конвульсий. Когда Зан задохнулся, Крепыш отрубил ему топором голову. «Братья» переоделись в привезенную одежду и начали избавляться от трупа. Непосредственно разрубали Солдат и Крепыш. Остальные помогали держать части тела и складывать их в полимерные мусорные пакеты. Для удобства разрубания под части трупа подкладывали деревянные доски. Само тело на куски не рубили. Посчитали лишней тратой времени. Перед тем как расчленять труп, с него сняли все вещи, достали все документы, вырвали плоскогубцами зубы. После чего Саид старательно вымыл баню каким-то сильно пахнущим моющим средством. Он любил чистоту и порядок.

Когда в бане все было прибрано, Солдат с Рухой выехали на его крузаке и раскидали пакеты с частями тела по Подмосковью. Так они ездили, пока не избавились от всех мешков. Разброс частей получался огромный. Солдат еще пошутил, что собрать этот пазл уже никому и никогда не удастся. К тому же животные довершат начатый процесс.

В захвате Зана участвовало несколько человек. «Братья» своим наглухо тонированным минивэном «Мерседес» блокировали его. Из машины выбежали Удав, Солдат и Руха. Они открыли водительскую дверь и вытащили Зана на улицу, для убедительности ударив его прикладом в лицо и пройдясь ботинками по ребрам. Все были одеты в форму СОБРа. Со стороны все выглядело, как будто сотрудники полиции задерживают очередного бандита. Для Зана это было не в первый раз.

Конечно, эта история имела продолжение. Буквально через несколько дней Зана стали искать друзья. О том, что его ищут, сообщил Вибаев, который был с ними в контакте еще по старым делам. Они тоже занимались похищениями дорогих иномарок. Друзья Зана ездили по адресам, где он мог быть. Кроме того, сделали распечатку последних звонков с его телефона и пытались что-то узнать, опрашивая людей на улице. Крепыш, в свою очередь, несколько дней следил за ними со стороны. Пока вечером, Старый, Солдат и Руха на «Мазде 3» не выехали в город «ставитьт точки». Машина была заранее украдена, и на ней переставили номера. Солдат и Руха сидели на заднем сидении. С собой были специальные укороченные автоматы Калашникова с глушителями. Маски скрывали лица. Старый был бывшим бойцом СОБРа, у него было ветеранское удостоверение, что обеспечивало проезд по Москве без досмотра.

По указанию Крепыша, они сначала проехали к станции метро «Академическая». Затем подъехали к одному из дворов. Крепыш уже был на месте. Он махнул рукой, показывая, что «братьям» необходимо проехать во двор. Они стали медленно продвигаться мимо рядов припаркованных слева и справа автомобилей. Их хозяева мирно спали в своих квартирах. Примерно в 50 метрах от въезда во двор они встретились с двигавшимся им навстречу «Гелендвагеном» серебристого цвета. Из-за тонированного лобового стекла не было видно, кто в нем находится. Старый, по указанию Солдата, поравнялся с геликом, так что автомобили встали параллельно друг другу, только передние части смотрели в разные стороны. В этот момент Солдат опустил заднее левое окно и начал стрелять из автомата в водительскую дверь. Было слышно лишь, как работает затвор и щелканье пуль по кузову «Гелендвагена». Через разбитое водительское стекло стало видно, что в «Мерседесе» находятся два человека. После того как Солдат расстрелял весь магазин, Руха вышел из «Мазды». В это время из передней пассажирской двери гелика на землю вывалился мужчина, одетый в спортивный костюм с надписью на спине «RUSSIA». Это был Баридзе Эдуард по прозвищу Бар. Солдат тоже вышел из машины, поменял сдвоенный магазин и выпустил еще несколько очередей из автомата в Баридзе в упор, добив его. Руха подошел с водительской стороны и выпустил из автомата очередь в голову водителя, который уже не подавал признаков жизни. Он так и остался сидеть, схватившись одной рукой за руль, а в другой намертво сжав мобильник. Из-за близкого расстояния во время выстрелов Солдат почувствовал, как на маску попали липкие горячие брызги крови. Окинув взглядом поле боя и всем удовлетворившись, Солдат и Руха сели в машину. Они поехали на Ленинский проспект, где Старый высадил их, забрав с собой стволы. После чего отогнал «Мазду» на Базу, где ее и оружие к утру распилили на мелкие части.