Ломбард глупых идей

Глеб Леонидович Кащеев (2024)

Рассказ Вот сто раз проходила мимо этой неприметной дверцы и никогда не обращала внимания. Вроде и вывески этой раньше не было. Хотя какая это вывеска? Распечатанный на принтере листок с надписью: «Ломбард глупых идей».Что, простите?Дверь была заманчиво приоткрыта. Кто-то поставил кирпич, чтобы доводчик не захлопнул ее до конца, и в получившуюся щель, вполне можно было сунуть мой любопытный носик.Кто же знал, что с этого момента моя жизнь непоправимо изменится.Обложка сгенерирована Midjourney, Лицензия Creative Commons (CC)

Только порадовалась, что ловко увернулась от несущегося на самокате придурка и уберегла кофе босса, а заодно и свою новую блузку от печальной встречи друг с другом, как тут же какой-то прохожий задел правый локоть, точно попав по нерву. Ладонь непроизвольно разжалась и айфон грохнулся экраном на асфальт. Противный хруст пронзил меня насквозь, заставив спину покрыться холодными мерзкими мурашками.

Трясущимися пальцами подцепила смартфон и посмотрела на экран. Ну точно! Стекло в крошки. Причем не просто пара трещин, а то, что называется вдребезги. Черное угловатое пятно покрывало добрую треть экрана.

Как назло, в этот момент айфон хрюкнул сообщением из скайпа. Туда пишет только босс. А как теперь его прочесть?

А самое ужасное в том, что денег на новый нет. Даже на ремонт не хватит. До зарплаты я полностью на нуле. Как бы доширак жрать не пришлось.

У меня аж слезы на глаза навернулись.

Шла в офис и все заглядывала в отражения в витринах — не размазала ли я случайно тени. Может поэтому и заметила эту бумажку на двери.

Вот сто раз проходила мимо этой неприметной дверцы и никогда не обращала внимания. Вроде и вывески этой раньше не было. Хотя какая это вывеска? Распечатанный на принтере листок с надписью: «Ломбард глупых идей».

Что, простите?

Остановилась и минуту втыкала в эти три слова. Каждое отдельно понятно, но в единый смысл никак не склеивались.

Дверь была заманчиво приоткрыта. Кто-то поставил кирпич, чтобы доводчик не захлопнул ее до конца, и в получившуюся щель, вполне можно было сунуть мой любопытный носик.

Осторожно заглянула одним глазом. За дверью скрывался небольшой зал, освещенный теплым приглушенным светом. Полки, по сторонам, как в магазине сотовых, и прилавок в дальнем торце. Человек за ним посмотрел на дверь, встретился со мной взглядом и заговорчески кивнул, дескать заходи.

Ну как я могла пройти мимо? Там, конечно, босс, который что-то хочет. Ждет, небось. Задерживаться особо нельзя. Но, с другой стороны, когда я еще узнаю, что это за ломбард? Не войду сейчас по этому приглашению, так уже потом точно не решусь.

Кое как плечом отодвинула дверь — в одной руке все еще кофе для босса, в другой трупик моего айфона — и зашла внутрь.

В нос сразу проникли нотки сандаловой ароматической палочки. Не так насыщенно, как в магазине всяких индийских специй, куда я иногда заглядывала, а совсем легко. Словно благовония сожгли тут часа три назад.

Полки почти пусты, если не считать ценников. Товаров не было — только бумажки с короткими цифрами и надписями. Лохматый худой и жутко высокий дядька за прилавком выжидательно смотрел с такой ироничной улыбкой, что я смутилась и принялась разглядывать ценники в шкафу, на котором было написано «Скидки и распродажи».

«Собрать коллекцию во что бы то ни стало» — цена 5000 рублей. «Быть свободной» — 3000 рублей.

— Что это? — не выдержала я.

— То, что написано. Глупые идеи.

Я повернулась к продавцу. Тот все еще иронично улыбался. На вид ему было лет пятьдесят, или около того. Взъерошенные вьющиеся волосы уже так обильно тронуты сединой, что даже не скажешь какого цвета в них больше — русого или белого. Глаза почему-то угольно черные, как у цыгана. Внимательные, пронзительные, но с морщинками в уголках глаз, которые китайцы называют «хвостом золотой рыбки». Такие бывают только у добрых людей, что часто и искренне улыбаются. Одет в идеально сидящий и, скорее всего, пошитый на заказ, но уже изрядно потертый серый костюм-тройку.

— Вы что, их продаете?

— К сожалению, чаще всего покупаю. Но и продаю тоже.

— И что, вы купите любую глупую идею? — я пока постаралась абстрагироваться от вопроса как вообще можно ее купить. Тема денег в этот момент меня беспокоила особенно сильно.

— Не любую. Только если понравится.

В магазине как чугунная гиря, повисла тяжелая пауза. Я чувствовала себя крайне глупо, а чудак за прилавком, похоже, наслаждался ситуацией.

— И… как это происходит? — не выдержав, спросила я.

Морщинки вокруг глаз сделались четче и глубже.

— Не спеша. Расскажите для начала о том, кто вы и о ваших планах на будущее. Может быть чаю?

— Спасибо, у меня вот кофе, — вежливо улыбнулась я, покачав стаканчиком в руке.

— Он не ваш, а босса. Вы не пьете кофе, это же очевидно.

— Откуда… — задохнулась я от удивления.

— Когда проработаешь здесь много лет, волей-неволей становишься неплохим психологом. Вы пьете чай. Зеленый. И не какой-нибудь там улун со вкусом молока идентичным натуральному, а классическую японскую сенчу. У меня как раз такая есть. Заварить?

— Нет, спасибо. Я спешу.

— Ах да. Кофе остынет, — снова улыбнулся он.

Вот же зараза.

— Ну так вы будете рассказывать? — внезапно он стал серьезным и внимательным.

— А что вы хотите услышать? Мне кажется, вы и так уже все знаете, — отшутилась я, положила сломанный телефон на прилавок и нервно поправила щекотный локон волос, — Я секретарша с гордой должностью «Делопроизводитель». Что-то среднее между личным помощником и девочкой на ресепшене.

Внезапно я действительно почувствовала себя как на приеме у психолога. Обстановка располагала к откровенности. Возможно вот такие случайные встречи и слушатели как раз и есть лучшие объекты, которым можно вывалить свои тайны и желания.

— О планах на жизнь? Наверное, добиться все-таки места личного помощника какого-нибудь вице-президента нашей компании. Это означает и деньги, и поездки по всему миру. Посещение крутых вечеринок. Что еще можно хотеть?

Я запнулась, посмотрев в внимательные черные глаза.

— Ну да, с личной жизнью придется распрощаться… на какое-то время. Но вдруг я где-нибудь встречу принца на переговорах или на вечеринке в Куршавеле, — я словно оправдывалась. Почему? Зачем?

— Неплохо. Я покупаю, — внезапно произнес он абсолютно серьезно.

— Что?

— Не могу сказать, что ваша идея супероригинальна, поэтому много не дам, но товар ходовой. На полке не залежится… к сожалению. Тридцать тысяч.

Цифра перебила все мои вопросы. Половина моего оклада. Просто ни за что.

— Тридцать тысяч? — я не могла поверить.

Он воспринял мою интонацию с точностью наоборот. Извиняясь, развел руками в стороны:

— Ну давайте еще добавлю подарок. Вы сможете выбрать любую идею с той витрины, которую только что рассматривали.

— Хорошо, — выпалила я, боясь, что он передумает, — и что дальше? Я должна это как-то записать?

— Нет, — он опять улыбнулся, пошарил руками где-то под прилавком и вытащил шесть пятитысячных купюр, — вот, это ваше.

— И все? — не веря, переспросила я.

— И все.

Он положил деньги на прилавок возле меня. Я осторожно взяла их, сжала в кулаке, и пошла к выходу.

— Вы кое-что забыли, — догнал меня ироничный голос. Я обернулась. Продавец вышел из-за прилавка и подошел ко мне, протягивая разбитый айфон.

Конец ознакомительного фрагмента.