Цепи Фатума. Часть 1

Грей (2020)

История мира обладателей начинается с Занзары, устроившей дерзкое нападение и кровавое побоище, и с ученика целителя, Ричарда, чья спокойная жизнь в одночасье перевернулась с ног на голову из-за судьбоносной встречи в ночном лесу. Ричард натыкается на израненную девушку — она — без чувств — падает в его объятия. Парень не ведает ни кто она, ни как ее зовут; а еще чужестранку явно кто-то преследовал. Ему кажется, что это не простое совпадение, а их судьбы связаны. Конечно же, он решает спасти ее! — как же иначе? Но появление незнакомки влечет целую цепь событий, приближающих Фатум — неизбежный рок. Готов ли ты бросить вызов судьбе? Версия обновляется. Включает реалистичные карты, портреты.

Глава 4. В ночном лесу

Прохладный ветерок трепал волосы Ричарда. В голове немного прояснилось, до этого в ней эхом раздавались слова отца и тети Авроры, летели вслед за ним, преследовали будто разъяренный осиный рой.

Однако довольно скоро разум начал вытеснять то, во что верилось с трудом, то, чего парень самолично не видел, то, что никто при нем не поминал (исключая подслушанный разговор). Думы о семейных тайнах прошлого схлынули, сменившись переживаниями более насущными, — касательно дяди.

“Эрик так не мог поступить с Вейей! — твердил он. — Просто отцу он никогда не нравился, вот и ляпнул со зла про него разные гадости!”

Юноша остановился и огляделся, прийдя в замешательство, ведь и не заметил, как по вьющейся меж стволов тропе умчался глубоко в лес, где дорожка попросту поворачивала назад. Далее бертлебенцы не хаживали. Ричард едва ли верил россказням про проклятия и чудовищ, но одно дело, когда слушаешь их в светлой таверне, а другое — если припоминаешь жуткие байки, находясь близ непролазной чащи, которая гудит и даже, кажется, шевелится, полнится шорохами, треском, криками ночных птиц.

Он сглотнул, положил пальцы на рукоять кинжала, поднял фонарь повыше и развернулся. Нет, там ему делать нечего. Парень зашагал назад (не на это ли так и намекала петля тропинки?).

Лес начинался в горах Дридвинн и спускался по склонам в долину, правда, тут, в Предгорье, значительно редел. Наконец деревья расступились, поляны стали шире, а чуть ниже, меж стволами, замаячили огни городка. Вот, другой разговор, тут искать травы самое то!

“Что ж, пора браться за дело. Утро вечера мудренее, догадки и метания лучше покамест отложить, чтоб не зазеваться и не споткнуться о корни или хуже — угодить в овраг”.

Ричард сошел с дорожки, теперь ступая по прошлогодней листве — та размокла от дождей и туманов и чавкала под сапогами.

Деревья растопырили кривые ветви точно когтистые лапы. Когда ветер касался их, они протяжно стонали и скрипели, раскачиваясь из стороны в сторону будто живые. Почки едва набухли, но травы пробудились куда раньше, а мазки снега и растительная падаль им ничуть не мешали распустить листья и цветы. Во мраке зеленая поросль казалась сине-фиолетовой, принимая привычный цвет только тогда, когда свет фонаря выхватывал ее из сумрачной иллюзии.

В этой части парень уже хорошо знал все поляны и тропинки, склоны и ямы, бывали они тут более чем часто, так что темень ничуть не пугала и не мешала поискам. К тому же, ветер помог — угнал грозовые тучи на Юг, позволив Клиндору освободиться из их плена и воссиять серо-голубым светом.

“Любое ненастье однажды проходит, стоит лишь чуть подождать. Пусть так станется и с нами”.

Он тотчас отыскал Вороний Глаз — голые и длинные стебли, мелкие листья и синие округлые цветы, расположенные по отдельности, колосом (во тьме они действительно напоминали черный птичий глазок). Но на этом его поручение не заканчивалось, в списке значился еще десяток влюбленных в сумерки растений (и грибов — как бы про этих дружочков не забыть, ведь найти их труднее!). Срезав молодые побеги ножом, ученик-целитель двинулся дальше.

Вечер сменился ночью, сумка пополнилась сырьем. Вот и все. Когда совсем стемнело, а луна скрылась за новой пеленой облаков, Ричард решил передохнуть на прогалине возле реки Луаны, недалеко от хижины, которую они давным-давно построили с Эриком и Вейей. Он бы мог вернуться домой, но по понятным причинам не хотел этого делать, отдавшись на милость одиночества. Сидеть в четырех стенах отсыревшего охотничьего домика — тоже не то, в чем он сейчас нуждался (разве что, в крайнем случае — если начнется дождь). Посему парень развел шипящий костерок, отыскав более или менее сухие ветки, и устроился под открытым небом.

Сегодня ему повезло, он без особого труда нашел все необходимое. Заработал денег, а завтра получит одобрение наставницы. Еще год-два трудов — и скопит на экзаменацию в гильдии аптекарей, а там и устроится в поселении покрупнее (соперничать с Ильдой в Бертлебене он не собирался, как и вечно трудиться в качестве ее подмастерья). Там, в большом городе, начнет практику, сможет обеспечивать себя, родителей и Вейю, поможет кузине разжиться приданным и даже устроить свадьбу. Вот так. Уходить с концами и бросать родных он не собирался.

“Лучше уж учится на чужих ошибках, чем на собственных… Что ж, дядя, урок усвоен”.

Так Ричард и грезил перед огоньком, кутаясь в теплое шерстяное одеяло, покуда им не овладела дрема. Он зевнул и прикрыл глаза.

Но неожиданно раздался хруст, в тишине он прозвучал подобно раскату грома. Сборщик трав вскочил, выхватил кинжал, но так и замер.

Во мраке полыхнуло два сиреневых огонька… А затем он увидал девушку в светлом платье. Она выплыла из мрака и тоже застыла на краю поляны, там, докуда доходил круг света от костра.

Призрак! Или же нет?

Ричард чуть опустил оружие, потер свободной рукой глаза, ущипнул себя за ухо, чтоб отогнать морок.

“Нет, не пропала… Так и стоит на месте”.

Их взоры встретились (“Никаких светящихся глаз… Ух, показалось!”), девушка примирительно выставила руки, что-то прошептала, но тут же пошатнулась, рухнула на землю и более не шевелилась.

— Эй, что с тобой?

Юноша, отринув испуг, кинулся к ней, опустился на колени подле и содрогнулся — ведь на теле девушки нет живого места! — тут и там он различил многочисленные ушибы, ссадины и раны, а некоторые из них — совсем свежие.

Он продолжил осмотр: изможденное тело обволакивала одежда из легкой, почти невесомой ткани — чужеземной работы, не иначе, некогда великолепной и явно дорогой, но ныне много где изорванной и покрытой пятнами запекшейся крови. На поясе у странницы висел меч в красивых ножнах, но никаких иных пожитков при себе она не имела. Кто ж так путешествует?

Он отцепил оружие, приладил ремень на свою талию, поднял незнакомку (она оказалась гораздо тяжелее, чем можно предположить) и понес к небольшому лагерю.

“Где она изранилась? С ней наверняка приключилась беда! Может, повозка сорвалась с горной дороги или еще что? Вот она и шла несколько дней до поселения… Или же бежала от кого-то?”

Он положил девушку на одеяло. Осмотрелся, не появился ли еще кто. Нет, она пришла одна. Что ж, самый момент помочь бедняжке. Остальное — потом! Юноша достал бурдюк с водой, смочил тряпицу, обработал свежие раны. Коснулся горячего лба, немного смущаясь, ведь еще никогда не видал никого прекрасней: стройный гибкий стан, красивое лицо, обрамленное светлым потоком волос…

И тут он понял, что ее красота совсем скоро увянет. Жизнь в ней едва теплилась, вот-вот угаснет… В подтверждение этому по телу и рукам несчастной пробежала дрожь, они стали липкими и холодными, и тут же захрустели кости, все конечности ломали судороги, а изо рта потекла пена.

“Неужели смерть заберет ее?” — Парня охватило отчаяние: Бертлебен слишком далеко, он не успеет донести девушку до лавки Ильды!

— Нет! Не сегодня! — вслух крикнул Ричард, чувствуя пробуждение некой силы. Он готов вступить в схватку с погибелью, чтобы вырвать девушку из ее хладных объятий. — Она должна жить. Я спасу ее! Иначе, получается, зря обучаюсь у Ильды!

Итак, лихорадка, падучая, изнеможение, возможно, отравление… А у него есть все необходимое, чтобы справиться с такими недугами.

“Сперва предположительное отравление… Уголь”. — Он взял давно выгоревшую и остывшую головешку, полил на нее водой, разжевал и… — “Ох, прости, но по иному никак…” — Прижался губами к ее губам и протолкнул смесь ей в рот языком. С черными губами выглядела она жутковато, точно что призрак, поэтому им больше овладел мимолетный испуг, нежели стеснительность.

Но незнакомка не выплюнула пережеванную им древесную гарь, и он принялся поить ее водой.

“Теперь займемся жаром и ломотой”.

Юноша подкинул хворост в огонь, достал из сумки небольшой котелок, выплеснул в него всю оставшуюся воду и принялся готовить целебное варево из растений, собранных для наставницы, зная, — права на ошибку у него нет.

Вскоре отвар закипел. Ричард разбавил его холодной водой, легкий пар с ароматом трав закружил над котелком. Ильда запрещала так поступать, но сейчас нет времени, чтобы дать вареву остыть естественным путем. Теперь же, когда мех опустел, он влил туда лекарство, процедив его через тряпицу. Приподнял девушку за плечи, удерживая голову, и влил в рот не больше глотка жидкости. Она не закашлялась, а проглотила. Так он и поил ее через некоторые промежутки, между тем занимаясь обработкой ран.

Ей стало немного лучше, а жар спадал. Он накрыл себя и ее покрывалом, обнял девушку, прижавшись всем телом, чтобы согреться самому и не дать замерзнуть ей.

Она дышала неглубоко, но ровно, а сердце билось в спокойном ритме (чего не скажешь про него).

“Получилось”.

И теперь уставший, взволнованный, но довольный Ричард соскользнул в сон.