Разноцветье окон разума

Григорий Ермолаев

Алексей Северинов даже и предположить не мог, чем для него, сотрудника интерпланетного журнала, обернётся рядовая командировка в уже исследованную звёздную систему…

© Григорий Ермолаев, 2023

ISBN 978-5-0059-7902-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

РАЗНОЦВЕТЬЕ ОКОН РАЗУМА

Вот… Уже отплываем. Я свернул мнемоэкран своего, уже много повидавшего, потёртого наручного браслета, который постоянно беру с собой в служебные командировки, и посмотрел в иллюминатор астролёта. Сделанный в традиционном стиле иллюминатора плавсредства, круглый экран транслировал картинку с одной из камер правого борта космолайнера. Там стапели и обслуживающие модули многоцелевой станции на орбите Земли медленно уплывали в сторону и постепенно скрывались из виду. Лайнер шёл на маневровых двигателях, готовясь к переходу в режим ви-прыжка. Я откинулся на спинку уютного кресла, оформленного под кожаное, придав ей слегка наклонное положение, и вновь мысленно поблагодарил нашего главреда за обещающую быть комфортной поездку.

— Поедешь на планету, под таким милым названием — Катрина — там недавно ксеноархеологи с Марса на какое-то серьёзное открытие намекнули. Информация вчера распространилась по Малой Планетарке, так что есть возможность накопать свежий материал, — как всегда главред, разговаривая, пристально смотрел на собеседника, как бы мысленно передавая тому свой деловой настрой и заранее отметая все имеющиеся у его визави возражения. — Ты у нас ксенобиолог, специализировался на ксеноистории, да к тому же астрофизикой занимался, тебе как раз это «по зубам», так что завтра отправляйся на Первую Орбитальную, там сядешь на космолайнер, место для тебя уже заказано, вся инфа уже у тебя на почте.

Так как в этот раз собеседником главреда выпало быть мне, то я и был тем счастливчиком, которому пришлось выдерживать раскалённые пси-волны железной воли главного редактора «Времени освоения». Всё-таки я собрался с силами и попытался возразить:

— Но сейчас все стремятся на Малую Зарю, там открыли уже знаменитые развалины древнего города аркодаров, вот там материала завались, причем именно по моей специализации. Да к тому же ксеноархеологи народ замкнутый, у них и слова-то лишнего не вытянешь.

— Алексей! Да ты сам подумай, город — это уже давно всем известное открытие, — нахмуренные брови главреда ясно говорили о ничтожности моих аргументов, — там толкутся сотни репортёров, так что интерес скоро выдохнется, а толочь воду в ступе — это не в правилах нашего издания. А насчёт замкнутости, так на то ты наукой занимаешься, найди общие темы, разговори. Заинтересуй своими оригинальными взглядами, чёрт возьми. Да что я тебя, монстра пера, буду учить… Так что не трать время зря, собирайся.

Трёхмерное изображение головы главреда быстро втянулось в окно домашнего вижина, и надпись «сеанс завершён» на полотне экрана отсекла все мои дальнейшие возражения. Честно говоря, дома у меня скопилась внушительная гора дел, откладываемых мной из-за различных поездок. Что ж, придётся опять полагаться на старого меха-дворецкого, путающего скалку с вантузом. Надо бы его заменить на новую версию, да всё руки не доходят.

С подобными мысленными озарениями я стал готовиться к своей очередной командировке.

На следующее утро я в походном костюме и со спортивной сумкой на плече — не люблю брать с собой много вещей, чтобы потом не ломать голову над тем, что забыл положить — быстрым щагом дошёл до ближайшего транспортного центра, оттуда на автофлае долетел до станции трансферинга и, войдя в портал, вышел уже в коридоре Первой орбитальной станции.

С этого момента найти причал нужного космолайнера было делом нескольких минут. Я развернул мнемоэкран своего «боевого друга», браслета, и включил функцию поиска зарезервированного для меня места на траспортном средстве. Пару секунд браслет связывался с сервером станции, и затем на экране появился кибергид, который, по мере моего продвижения по коридорам Первой орбитальной, усердно объяснял в какую сторону лучше повернуть.

Мой четырёхпалубный лайнер со звучным названием «Озаряющий путь», отправлялся к звезде-голубому гиганту RD118. Там в космическом пространстве шла грандиозная стройка новейшей научной станции, которая требовала значительного притока ресурсов и специалистов в самых разных областях. Я же должен был сойти на одной из промежуточных остановок, у мало кому известной планеты Катрина, планеты земного типа, но с массой, составлявшей 0.87 от земной. Над ней кружатся две луны: Кода и Лар. Имеет очень скудное количество водных ресурсов, поверхность покрыта в основном пустынями, полупустынями и степями. Несмотря на все эти ограничения, планета обитаема, на ней обнаружено несколько видов животных и, самое главное, разумные существа, представленные немногочисленными кочевыми племенами.

Все эти подробности я успел «нарыть» в поисковике, успев как раз к моменту обращения капитана к пассажирам. Сказав несколько дежурных фраз, капитан объявил, что весь полёт продлится двенадцать стандартчасов, всего будет произведено восемь ви-прыжков и будет сделано три промежуточных остановки. После пожелания всем хорошего времяпрепровождения, трансляция закончилась, и трёхмерная виртуальная фигура капитана исчезла.

И вот мы летим… Станция уже окончательно скрылась из виду и лайнер стал наращивать скорость, подходя к точке ви-прыжка. Я поудобнее устроился в кресле и закрыл глаза.

Прибыли мы к Катрине в то время, когда на её, повёрнутой к нам, стороне начиналось ранее утро. Резко очерченная граница света и тьмы зажигала атмосферный покров планеты, придавая ей вид девушки в ярком кокошнике.

Отоспавшийся в удобном кресле, в бодром настроении, я быстро собрал свои пожитки и направился на нижнюю палубу. Там, в ангаре, заполненном различной спецтехникой, меня ожидал новенький суперфлай, который и доставил меня на поверхность планеты. А на поверхности, на ровной площадке, изредка поросшей травой, уже нетерпеливо подрагивал вездеход «Планетомерка», получивший такое название за внешний вид. Этот аппарат очень смахивал на насекомое-водомерку. C вытянутым овальным корпусом, вездеход имел шесть суставчатых ног с шаровидными колесами на широких подошвах, что позволяло ему фактически скользить по поверхности планеты, вне зависимости от того, что собой эта поверхность представляла, либо перешагивать препятствия в особо труднодоступной местности.

Выйдя из суперфлая, я наблюдал, как два гравибота быстро погрузили в вездеход сброшенный вместе со мной груз — несколько высоких ящиков с маркировкой «оборудование». После этого планетолёт, на котором я прибыл, медленно поднялся в воздух, завис на несколько секунд, а затем быстро устремился в небеса и пропал из виду. Наблюдая за его манёврами, я не сразу заметил, как ко мне подошёл пилот вездехода, когда энергичное покашливание заставило меня очнуться от созерцания неба.

Передо мной стояла невысокая девушка, одетая в спецкомбинезон для туристов и высокие ботинки со шнуровкой. Миловидное загорелое лицо с вздёрнутым носом, карими глазами и пухлыми губками. Чёрные, как смоль, волосы уложены в длинную косу, повязанную красной лентой на макушке. Сейчас подошедшая критично разглядывала меня, похоже составляя своё мнение о компетентности приезжего журналиста. Заметив, что я уже очнулся от своих мыслей и теперь разглядываю её в ответ, девушка протянула руку и представилась:

— Эрта Орвали, пилот вездехода и техник экспедиции профессора Шаркаши, — произнесла она неожиданно низким голосом, — а вы, похоже, тот самый ожидаемый журналист? Тогда собирайте свои вещи и топайте за мной в вездеход.

— Да, Алексей Северинов, журналист издания «Время освоения», прибыл к вам в командировку, — последние слова я говорил практически в спину своей сопровождающей, которая, пожав мне руку, быстро повернулась и зашагала к вездеходу. Я поспешно поправил свою сумку на плече и побежал вслед за пилотом.

Салон вездехода изнутри оказался довольно просторным. Кроме высокого кресла водителя в нём стояли ещё пять кресел, пониже, для пассажиров, а рядом с креслами находились стойки для дополнительного оборудования. Эрта заняла своё капитанское место и проследила, чтобы я уселся в кресло рядом и пристегнулся «в соответствии со строгой инструкцией инопланетного пилотажа транспортных средств».

В полевой лагерь экспедиции мы прибыли уже ближе к полудню, преодолев просторы пустынной планеты. Местами ровные, поросшие высокой травой, местами сильно напоминавшие полупустыню, с разбросанными по ней скальными камнями, местами холмистые, но всегда без следов какой-либо человеческой деятельности. Хотя люди, аборигены, на планете жили. Об этом мне поведала Эрта, несмотря на внешнюю суровость оказавшаяся очень даже словоохотливой. В основном это были кочевые племена, перемещающиеся в поисках воды, так как, в зависимости от времени года, те или иные водоёмы мелели, или совсем исчезали с лица планеты. Но даже кочевое племя можно было встретить не часто, например экспедиция за все шесть месяцев своего пребывания встречала такое племя только раз. Надо сказать, правда, экспедиции в какой-то мере повезло — недалеко от их лагеря, и собственно от объекта исследований, находился самый настоящий оазис с проживающим в нём кланом местных шаманов, как их представила пилот, хотя сами они называли себя Хранителями. Однако, что, собственно, они хранили — это до сих пор не удалось никому выяснить. Всё же редкие представители иных племён, если и появлялись на горизонте, то предпочитали обходить этих самых хранителей стороной, выказывая своего рода уважение их деятельности.

Выбравшись из вездехода, я последовал строгим, но подробным указаниям Эрты, и направился к самой большой палатке экспедиции. Подойдя ближе, я увидел, как из входа в палатку вышел молодой человек лет двадцати пяти, в специализированном халате для работы с лабораторными образцами и в широких штанах туриста, заправленных в высокие ботинки. Заметив меня, вышедший приветственно замахал руками и пошёл мне навстречу.

— Алексей Северинов, репортёр, верно? Меня Эрта уже предупредила. А я Джек Ривз, лаборант-аналитик, будем знакомы.

Мы пожали друг другу руки в старом земном приветствии и практически сразу же перешли на «ты». Джек пояснил, что место для меня уже приготовлено в его жилище и взялся проводить, показать дорогу. Мы подошли к двухместной палатке, которая, вместе с ещё тремя такими же, стояла метрах в двухстах от основной.

— Ну вот, располагайся, вот твой лежак, — проговорил Джек, когда мы вошли внутрь, — а я с твоего позволения пойду, много дел. Если что понадобится, найдёшь меня в лаборатории, вход там, где мы встретились.

Оставшись один, я осмотрелся: просторное помещение, восемь на пять метров, с натяжным полом и ванной комнатой с дверью-гармошкой. Стенки и пол укреплены современным металлотоидным сплавом, способным противостоять даже выстрелам из лёгкого оружия. Похоже экспедиция опасалась каких-то враждебных действий со стороны обитателей планеты. Что ж, возможно в этом есть определённый резон.

Я, не распаковывая, положил свою сумку рядом с лежаком, взяв только корвидео из бокового кармашка — небольшой видеорегистратор, который можно было легко закрепить на плече или, в случае необходимости, перевести в режим полёта или зависания в воздухе — вещь незаменимая для интервью или съёмок на местности.

Откинув полог, я вышел наружу, и практически сразу же увидел идущего к палатке человека. Чуть ниже меня, возможно метр и семдесят восемь сантиметров, загорелый, с окладистой бородкой, внимательным оценивающим взглядом глубоко посаженных глаз, орлиным носом и плотно сжатыми губами. На вид ему было лет сорок, хотя многие марсиане выглядят немного старше своего биологического возраста. Одет он был в куртку с подогревающей подкладкой, сейчас расстёгнутую, зелёную рубаху, широкие штаны для лазания по горам и горные же ботинки туриста. На голове залихватски сидела кепка защитной коричнево-зелёной окраски. Судя по имевшимся у меня фото, это и был руководитель экспедиции Элар Шаркаши. Я заметил, что он немного приволакивает левую ногу, что было очень необычно, ведь на Марсе имелась известная на многих планетах современная клиника коррекции.

Я поднял руку в приветствии и двинулся ему навстречу.

— Вижу, вы уже обживаетесь, — произнёс профессор после нашей церемонии представления, — пойдёмте, я вас познакомлю с нашей командой.

Мы двинулись по направлению к самой большой палатке.

Очутившись внутри палатки, я с интересом огляделся. Передо мной был просторный зал, в центре которого находился внушительый ряд полок с различным оборудованием. Приборы различных размеров и назначения, некоторые известные мне, например анализатор образцов почвы и скальных пород, некоторые увиденные впервые. Все они были связаны сетью проводов, которые, собранные в толстые пучки, вели к концентраторам и преобразователям сигналов промышленных компьютеров, выводящих информацию на развёрнутые на шести лабораторных столах метровые виртмониторы.

— Это наша основная лаборатория, — профессор обрисовал рукой круг в воздухе, — как я понял, с нашим лаборантом-аналитиком Джеком вы уже знакомы, а вот как раз и наш помощник лаборанта и врач экспедиции, Мари Эрнандес.

Шаркаши показал рукой в сторону одного из виртмониторов. Рядом с ним, полуобернувшись к нам, стояла высокая блондинка лет двадцати семи, одетая в металлизированный халат и спортивные ботинки. Её миловидное лицо с тонкими бровями, прямым носом и сжатыми губами выражало недовольство выводимыми на мнемоэкран данными. Услышав своё имя, девушка на мгновение оторвалась от экрана, повернулась в нашу сторону и приветственно помахала рукой. Затем вновь стала следить за информацией, непрерывно предоставляемой ей компьютером.

— А вот там, рядом с аккумуляторами, наш Интеллектор, многофункциональный робот с новейшей кристалломатрицей — подобные роботы применяются в разведке неисследованных планет. — я уловил нотки гордости в голосе профессора и с интересом посмотрел в сторону приборов у стены палатки. Робот, похожий на высокого, около двух с половиной метров, человека, как будто закованного в доспехи повышенной защиты астроразведчика, стоял у стойки с недавно привезенными приборами и похоже производил наладочные работы, своими пальцами из темного пластика водя по экранам управления контроллеров и задавая какие-то настройки. Его овальная голова на длинной шее, немного приплюснутая сверху, поворачивалась в ту или иную сторону, в зависимости от местоположения того или иного настраиваемого прибора.

— Мы зовём его Фрол, — продолжал меня просвещать профессор.

— Робот же, услышав своё имя, повернул к нам свою голову, под его прозрачным забралом можно было рассмотреть четыре, похожих на выпуклые линзы, следящих устройства, и заговорил:

— Рад познакомиться с вами, журналист Северинов, зовите меня Фрол, — пока он говорил, следящие устройства подсвечивались зелёным цветом, а по окончании они вновь стали серовато-голубоватыми. Я было хотел церемонно ответить, но Фрол, видно посчитав приличия соблюдёнными, вновь повернул голову к приборам и продолжил своё занятие.

Шаркаши, с полуулыбкой наблюдавший за этим действием, продолжил:

— А Эрта, которая вас встречала на посадочной площадке — наш пилот-универсал, техник и также второй врач экспедиции. Думаю с её способом вождения вы ещё познакомитесь. Собственно это весь наш состав, добавлю только, что робот у нас является главным поваром, а обед у нас ещё только через два стандартных часа, так что, если вы голодны…

Я отрицательно мотнул головой: как журналист, я никогда не упускал случая задать несколько вопросов, тем более главе экспедиции.

— Благодарю, я плотно позавтракал ещё в астролёте, так что буду питаться как все, по расписанию, — я улыбнулся, — но сейчас хотел бы задать несколько вопросов, если не возражаете.

— Почему бы и нет, я всё равно хотел немного пройтись.

Мы вышли из палатки и неторопливо пошли вокруг лагеря. Я активировал всё своё оборудование, чтобы не упустить ни одной детали из нашего разговора и в то же время заснять весь лагерь.

— Профессор, я пытался навести справки, с какой целью была создана ваша экспедиция, и с удивлением обнаружил, что она не первая на эту планету и что та, прошлая, даже располагалась на той же территории, что и ваша. Так почему вы выбрали именно это место? И какие цели стоят перед вами сейчас и связаны ли они как-то с той предшествующей?

Профессор на минуту остановился и правой рукой задумчиво погладил бороду, затем снова продолжил прогулку.

Конец ознакомительного фрагмента.