Дорога из белых лепестков

Гульнара Марселевна Ахметзянова, 2023

Июль 1967 года. После окончания педагогического института в Казани Мариам возвращается в родную деревню, отказавшись от перспектив большого города. Дома её ждут родители и молодой человек. Рамис и Мариам влюблены друг в друга, но держат в тайне встречи и свои чувства, ведь традиции и обычаи в татарской деревне того времени не приемлют отношений до заключения брака. Они же мечтают о совместном будущем, Рамис полон решимости просить руки своей возлюбленной, но у родителей девушки совсем другие планы на младшую дочь… Нина – мать Мариам, находит для дочери более достойного, по её меркам, спутника жизни из уважаемой и обеспеченной семьи в соседнем селе. Между семьями жениха и невесты заключается устный договор по заключению брака их детей – Шамиля и Мариам.Но смирится ли Рамис с решением родителей Мариам и решится ли пойти против всех, борясь за свою любимую? Смогут ли влюблённые противостоять обычаям и традициям того времени, и преодолев препятствия, быть вместе, вопреки всему?..

Глава 4

Рамис

Когда Мариам закрыла калитку, я развернулся и медленно побрёл домой. На небе не было ни облачка, и россыпь миллионов звёзд смотрела на меня из самых дальних глубин космоса. Я шёл и улыбался от радости долгожданной встречи с Мариам. Мою душу, всё тело, словно магнит, тянуло к этой девушке, и я испытывал самые тёплые чувства к ней. Мне хотелось оберегать её, дарить свою любовь и заботу, закрыть от всех невзгод на жизненном пути.

Сегодняшняя встреча только подтвердила моё влечение, и завтра я хочу устроить самый волшебный вечер, чтобы признаться в любви и сделать ей предложение. Окрылённый грандиозными планами я почти вприпрыжку добрался до дома. Хорошо, что была ночь и никто не видел, с каким счастливым видом я летел по улице!

Среда.

Утро началось в шесть часов. Я приготовил цемент, песок, щебень и необходимые для работы инструменты. Ближе к семи пришёл Радик, и мы ещё раз проверили глубину ям — 110 см. Радик начал засыпать дно ямы щебнем с крупной фракцией (в дальнейшем этот слой обеспечит дренаж лишней воды из зоны установки опоры). Через час пришел Альберт, а с ним и Марат. Сразу после их прихода прибыла машина с грузом. Вместе с рабочими мы выгрузили деревянные столбы перед самым домом, и я побежал за деньгами, чтобы расплатиться с доставщиками.

После того, как машина уехала, я приготовил раствор из цемента, песка и щебёнки, чтобы залить в яму после установки столбов.

— Ну что ребята, приступим? — надевая перчатки, предложил Альберт.

— Да, друг! — подошёл к столбам Марат.

— Давайте по команде! — крикнул я.

Мы все взялись за столб, приготовившись поднять его.

— Осторожно… и раз, два… Марат, перехвати чуть пониже, а то неудобно тебе будет… три, взяли! — скомандовал я, повысив голос.

Столбы были тяжелыми, мы поднимали их втроём, а Радик координировал наши движениями, чтобы ровно опустить их в яму.

— Медленнее… медленнее… Осторожно! — направлял нас Радик, — так, отлично… опускайте. Медленнее!

— Сколько там ещё? — пропыхтел Марат.

— Еще сантиметров двадцать, я держу… держу. Вот, отлично, — Радик перехватил деревянный столб, чтоб облегчить нам работу.

— Уф… Сколько же они весят… — вздохнул Альберт, вытирая со лба капли пота, когда столб опустился на своё место.

Марат и я продолжали держать столб, чтобы он стоял ровно.

— Держите, я сейчас уровень принесу, — Радик отошёл к столику с инструментами и сразу же вернулся обратно.

Проверив с помощью уровня правильность положения столба, мы установили распорки, чтобы столбы встали ровно по вертикали. Мы с Альбертом, взяв раствор, приступили к заполнению свободного места в яме вокруг столба. После заполнения ямы, Марат приступил к трамбовке, а мы перешли к следующему столбу.

Спустя три часа, мы сидели вчетвером на двух скамейках, располагающихся напротив друг друга на расстоянии трех метров, и довольные оценивали результат своей работы. Как и вчера, ближе к обеду становилось все жарче, солнце щедро дарило нам своё тепло, и мы, все взмокшие, изрядно уставшие, полностью выбились из сил.

— Я сейчас готов шкуру сбросить, лишь бы охладиться, — стонал Марат, обмахивая себя чёрной кепкой Альберта.

— У меня есть способ проще, — сказал Радик, шустро поднявшись на ноги. Он проворно побежал в баню, схватил ведро и помчался к колодцу.

Мы молча наблюдали, утомлённые жарким днем. Заполнив ведро, он развернулся и спешно дошел до меня и Марата. Приподнял ведро, второй рукой взялся за дно, резко взмахнул руками и плеснул холодной водой из ведра прямо на нас!

— Ты что?.. Ты, вообще, в своём уме? — стремительно вскочив и раскинув руки в стороны, крикнул Марат. Его глаза были широко раскрыты от неожиданности, холодная вода стекала с него, образовывая лужу под ногами.

— Радик, чтоб тебя! — отплевывался я от воды, попавшей в рот, и провёл, как бы стряхивая воду, руками по волосам, чтобы вода быстрее стекла с них.

— Ахаха…. Ой, не могу…, — Альберт расхохотался, глядя, как с нас ручьями стекает ледяная вода. Его смех разносился на всю улицу.

Радик тоже заливался от смеха, продолжая держать в руках теперь уже пустое металлическое ведро.

— Радик, хватит хохотать! — возмутился я, смотря на его довольное лицо.

— Минуту назад вам было жарко, я нашел решение, чем сейчас вы недовольны? — в недоумении развел он руками, продолжая смеяться.

Тем временем Альберт от смеха скатился со скамьи и продолжал сидеть на земле, держась за свой живот. Мы втроём переглянулись, Радик и я кивнули, Марат взял у заговорчески улыбающегося Радика из рук ведро и направился к колодцу. Альберт всё еще не мог отойти от смеха, продолжая сидеть на земле, когда Марат возник прямо перед ним.

— Что? — округлил он глаза. Миг…

Не успел он опомниться, как Марат перевернул ведро прямо над его головой. Поднялась новая волна смеха, но в этот раз Альберту уже не было смешно. Теперь он стоял с удивлённым видом, открыв рот, раскинув руки по сторонам. Капли стекали с его бровей, ресниц, не давая ему нормально раскрыть глаза. А дальше, схватив ещё по паре ведер, мы стали щедро поливать друг друга холодной водой, стараясь уклониться от потока воды соперников. Изрядно запыхавшись, мы вновь сидели на скамейках, довольные и освежившиеся, давая своей одежде высохнуть под лучами солнца.

— Ребят, мне вновь нужна будет ваша помощь, — обратился я к друзьям, — я пригласил Мариам вечером на свидание, и я не справлюсь без вас.

— Ты же знаешь, друг, мы сделаем всё, что от нас зависит, — поддержал меня верный друг Радик.

— Конечно, с удовольствием поможем тебе! — кивнул Альберт, — какой у тебя план?

— Я заранее в поле устрою место пикника, отнесу покрывало, сладости, кружки и керосиновые лампы. Мне нужно будет, чтобы вы зажгли лампы и выстроили их с двух сторон дороги к месту свидания. Только вот у меня этих ламп всего 8 штук вместе с теми, что есть у родителей на складе. У вас несколько штук не найдется ещё?

— Не волнуйся, у меня есть и у Альберта! Принесём шесть штук. Будет полный романтик, как в книжках! — подмигнул Марат.

— Спасибо, ребята! А тебе, Радик, самое сложное задание — договориться с Каримом, взять на вечер Бурана — его коня.

— Бурана? Ты смеёшься? — опешил друг.

Его круглые глаза говорили сами за себя. Радик с детства боялся грозного дядю Карима, и моё общение с таким родственником считал настоящим героизмом. Я на это лишь отвечал, что у страха, как люди молвят, глаза велики.

— Нет, я серьёзно! — безапелляционным тоном заключил я. — Я выигрывал для него на Буране скачки на Сабантуе три года подряд, и мы договорились, что я могу взять Бурана, когда мне будет необходимо, — спокойным и уверенным голосом объяснил я.

— А разве под словом «необходимо», подразумевалось свидание? — деликатно уточнил Радик.

— Мы не оговаривали список ситуаций, которые бы предполагали необходимость участия в них Бурана. Просто скажи ему, что я попросил для важного дела, и ночью сам приведу его, сниму всю амуницию и заведу в конюшню, — придав голосу твердости, уверенно закончил я.

— Хорошо! — встревоженно вздохнул Радик, покосившись в мою сторону, не сумев отказать в просьбе.

Карим был известным на всю деревню коневодом и славился своим скверным характером. В молодые годы он тренировал скакунов и участвовал во всех скачках в округе, но в последние годы возраст и болезнь начали давать о себе знать, и он больше не мог ездить верхом. Он продолжал заниматься разведением и тренировкой скакунов, хоть это и было трудно в силу возраста, но это было его заработком. Своих коней он любил всей душой, заботился, понимал их, разговаривал с ними, а вот с людьми у него, почему-то. общение не складывалось, особенно сейчас, когда постоянные боли в суставах мешали ему нормально передвигаться.

Ко всему, он был родным братом моего отца и, естественно, моим дядей. Когда я был подростком, напросился к нему в ученики, и он обучал меня всем навыкам и секретам верховой езды, научил управлять конем, находить подход к каждому животному.

Три года назад, перед самым Сабантуем, он пришел ко мне и предложил участвовать в скачках вместо него. Я давно мечтал испытать себя и с радостью согласился. Для меня он выбрал Бурана, вороного коня, к которому я привязался с первых дней знакомства. Все тренировки проходили под строгим надзором дяди. После победы в первом соревновании он наградил меня одобрительной улыбкой и дружеским похлопыванием по плечу, сказав: «новичкам везет», а после второй — он произнёс долгожданное «молодец». Услышать слово «молодец» означало для меня высшую похвалу от сурового тренера. Даже выше и важнее, чем первое место с золотой медалью.

После третьей победы на скачках мы договорились, что я смогу брать Бурана при необходимости. Он не стал уточнять, какие же это могут «необходимости», просто сказал, что за коня буду отвечать головой. До этого дня я еще ни разу не подходил к нему с этой просьбой, но всё когда-то бывает впервые.

— Рамис, я принесу дров и разожгу костер к вашему приходу. Вскипятишь воду на костре, у меня есть травы для согревающего чая. Как раз будет, кстати, для твоего свидания, — предложил Альберт.

— Да, друг, не волнуйся, сделаем всё в лучшем виде! — поддержал его Марат и хлопнул Альберта по плечу, — верно?

Тот улыбнулся и кивнул.

— Спасибо, друзья! Я зайду за ней в 19:30. Пока мы дойдем, как раз и солнце сядет.

— Хорошо! Мы будем ждать вас там, в поле! — соглашаясь, кивнул Альберт.

Поблагодарив и проводив ребят, я зашел к родителям. Там отчитался о проделанной работе, поблагодарил маму за вкуснейшие пирожки, и вместе с отцом, на его рабочей машине ГАЗ 51 мы отправились в Кукмор к мастерам заказывать ворота с калиткой по нашим меркам.

— Ну что, ты пригласил ёе на свидание? — спросил папа, когда мы выехали из деревни, продолжая внимательно смотреть на дорогу.

— Да, сегодня в 19:30 я зайду за ней. И мы пойдем на свидание.

— Куда отправитесь?

— В поле, где обычно проходит Сабантуй. Я договорился с друзьями, они помогут мне в подготовке к свиданию.

— Значит, будешь покорять женское сердце красивым закатом и романтической обстановкой!? — одобрительно усмехнулся папа.

— Да, план такой, — подтвердил я, — хочу устроить романтическое свидание. Надеюсь, ей понравится, — мечтательно вздохнул я.

— Что ж, удачи тебе, сын! — произнёс он, бросив взгляд в мою сторону, и вновь всё внимание переключил на дорогу.

Оставив наши чертежи с измерениями и оплатив половину от стоимости заказа, мы поехали обратно. Когда проезжали по улице Ленина, машина начала издавать странные звуки, а через пару сотен метров и вовсе заглохла. Несколько раз отец пытался завести машину, но безуспешно, только пыль ещё больше поднималась.

— Судя по звукам, что-то с карбюратором, но точно пока сказать не могу, — озадаченно произнёс он, а затем вышел из машины и открыл капот. Я последовал за ним.

— Ну как там? — подошёл я справа к отцу и тоже начал всматриваться в подкапотное пространство.

— Боюсь, что без ремонта тут не обойтись. Надо отбуксировать её в наше колхозное правление, там в гараже есть необходимые инструменты для ремонта.

— Хорошо. Я сейчас поймаю машину.

Остановив грузовик, я попросил водителя взять нас на буксир. Мы договорились об оплате, и я прицепил трос.

Уже ближе к вечеру отбуксировав машину на работу к отцу, мы отправились домой. Ремонт машины отложили на утро. А мне уже нужно было начать подготовку к свиданию…

Карим

Я осматривал и чистил трехгодовалых жеребцов, которых планировал предложить коневоду с деревни Качимир. Он давно просил меня подобрать для него двух здоровых молодых коней, которых будет тренировать для скачек. Услышав шум шагов, я перевел взгляд на входные ворота конюшни. Створки со скрипом открылись, пропуская неожиданного посетителя:

— Здравствуйте, дядя Карим, — около ворот стоял Радик, друг моего племянника.

— И тебе не хворать, чем обязан твоему визиту? — ворчливым голосом поинтересовался я.

— Эм… Меня Рамис попросил зайти к вам, — замялся он.

— Вот как? — хмыкнул я, — и зачем же он отправил тебя ко мне? — этот парнишка явно меня боится.

Это было и приятно, и в то же время забавляло. Тем не менее, я старался не выражать никаких эмоций, сохраняя сдержанность в голосе.

— Он просит у вас Бурана на этот вечер, — тихим и, как будто виноватым, голосом пробормотал он и попытался втянуть голову в плечи.

Я вопросительно выгнул бровь, намекая на продолжение.

— Рамис сказал, что у него есть договорённость с вами о том, что он может брать коня в случае необходимости, — к концу фразы его голос стал еще более не уверенным, а потом и вовсе стих.

— Да, есть такая договорённость, — согласился я, — но я хочу знать, какая же это необходимость? — я добавил голосу жесткости.

— Он просит Бурана на свидание с девушкой, — произнёс он нерешительно.

Похоже, что сам не верил в то, что сказал это вслух.

— На свидание, значит? — как будто перекатывая звуки во рту, пробуя их на вкус, проговорил я. — Интересно…

Причин отказывать Рамису у меня не было, но тогда почему же он сам не пришёл ко мне?

— А где сам Рамис? — обратился я к Радику, продолжающему стоять, как натянутая струна, и любопытно разглядывающего жеребцов.

— Он уехал с отцом в Кукмор. Они отправились заказывать ворота у знакомого мастера, — чуть увереннее произнес он.

— А свидание у него во сколько и, главное, с кем? — любопытство начало брать верх.

— Он назначил свидание Мариам на 19:30. Это младшая дочь дяди Мансура.

Я вернулся к чистке жеребца. Радик молча стоял и наблюдал за мной. Мне нравился этот парень. По выражению его лица всегда можно было узнать, о чём он думает. Я понимал, почему Рамис и Радик с детства так близко дружат. Радик был хорошим человеком и верным другом. Вот и сейчас, пересилив страх перед грозным дядюшкой лучшего друга, он стоит здесь и просит Бурана для Рамиса. Его смелость достойна уважения.

В деревне обо мне ходили разные слухи, но все они говорили о том, что я человек со сложным характером и суровым нравом. Отчасти это было правдой, я, действительно, неохотно общался с людьми. Без необходимости не болтался по улицам и не устраивал вечерних посиделок на скамейке с мужиками. Моё одиночество и закрытый от всех образ жизни были добровольными. Меня устраивало, что люди редко и неохотно ко мне заходят, а мой басовитый низкий голос заставлял их быть настороженными. В какой-то мере люди меня даже боялись. Боялись моей угрюмости, загадочности, закрытости от внешнего мира. Даже родной брат Фарид старался реже меня беспокоить, смирившись с моим выбором.

Вот уже на протяжении тридцати лет моими верными друзьями были лошади. Я занимался их разведением, продавал, покупал, участвовал в скачках. Отчасти, они заменили мне семью. Они всегда меня слушали, и в их молчаливом, умном взгляде я чувствовал некую поддержку в самые сложные моменты жизни. Лошади были понятливыми, с чуткой душой, только они знали, что творится у меня внутри, только они могли успокоить моё, разбитое горем, сердце после страшной потери жены и шестилетнего сына…

Это случилось тридцать пять лет назад. В тот злополучный день я был на выездном важном совещании, куда меня отправил директор завода. Жена и сын поехали погостить в Казань к родственникам. На следующий день, возвращаясь из Казани, они вышли из поезда на станции у деревни Карьер и пешком по рельсам пошли в сторону Старого Пинигеря. От длительных проливных дождей дороги были размыты, поэтому, чтобы сократить время, жена выбрала этот путь. Так практически все в деревне возвращались домой с работы. В какой-то момент из-за поворота показался поезд. Жена и сын не услышали приближение состава, а машинист не успел затормозить… В тот вечер они погибли.

Мне позвонил председатель колхоза деревни, я тут же приехал и вместе с ним отправился на опознание в морг Вятских Полян. Увиденное осталось в памяти на долгие десятилетия. Потеря любимой жены Амины и шестилетнего сына Нияза разбило напрочь мое сердце. В один миг я остался без семьи. Сколько ни пытался, я не смог справиться с потерей. Друзья старались меня всячески поддерживать, и даже пытались найти мне новую жену, чтобы я вновь впустил в свое сердце любовь, но я не смог… В какой-то момент отчаяние переросло в озлобленность на весь окружающий мир. Я ушёл с работы, перестал общаться с друзьями и близкими, всего себя посвятив лошадям. Только рядом с ними, в заботе о них, я находил утешение.

Однажды, десять лет назад, ко мне забрел любопытный мальчишка, который любил лошадей. Рамису тогда было четырнадцать. На моё удивление, загадочный и суровый дядюшка в моём лице не испугал его. Сколько бы я ни гнал, ни ворчал, всё равно на следующий день или через день, Рамис возвращался. В конце концов я разрешил ему приходить и гладить лошадок. Он охотно помогал мне в уходе и уборке в конюшне. Я и не заметил, как привязался к племяннику. У нас был общий интерес и любовь к лошадям, что и сблизило меня с ним.

Летом я брал его на тренировки. Сначала он смотрел, как езжу я, а потом и сам начал напрашиваться покататься верхом. Обдумав, и взяв согласие Фарида, я начал его обучать.

Для него я выбрал Бурана, своенравного, упрямого вороного коня, которого тогда только — только приобрел. Рамис с первых минут сумел найти подход к этому жеребцу, его даже не напугал его грозный вид. Я решил, что они быстро поладят, и Рамис будет отличным наездником.

А три года назад я предложил ему выступить на скачках вместо меня. После трёх побед мы и заключили соглашение, что я разрешу брать Бурана, когда ему будет это нужно. Все равно, кроме Рамиса, это упрямое создание никого не признавало и не разрешало садиться на свою спину.

Я помотал головой, отгоняя воспоминания. Обдумав всё, и не найдя причин для отказа, я озвучил решение:

— Можешь взять Бурана, но передай Рамису, что за коня он будет отвечать лично передо мной, — смягчив тон, произнес я.

Плечи Радика заметно расслабились и опустились. Я усмехнулся, изучая его забавный вид.

— Да, я понял. Обязательно передам.

— Сумеешь оседлать коня? — решил я уточнить, прежде чем отправлять его за седлом и поводьями.

— Нет, к сожалению, — потупив взгляд, виновато произнес он.

— Пойдем к Бурану, сам всё сделаю, — вздохнул я и по пути взял амуницию.