Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918—1920 гг. Впечатления и мысли члена Омского правительства

Г. К. Гинс (1921)

Белое движение в Сибири — огромный пласт фактов, личностей, событий, порой забытых, но при этом тесно связанных с историей России. Несколько правительств, действовавших в Сибири почти одновременно; роль Комуча (Комитета членов Учредительного собрания, разогнанного большевиками); сепаратистское движение, названное областничеством (Сибирская область), выступавшее за отделение Сибири от России или, по крайней мере, полную автономию; Чехословацкий корпус — откуда он взялся и почему играл в Сибири такую большую роль; кабинет генерала Хорвата, начальника КВЖД, объявившего себя Верховным правителем Дальнего Востока; интервенция иностранных держав и их политические декларации; маньчжурское и уссурийское казачество и дела атаманов казачьих войск… И наконец, личность, правление и трагический финал жизни адмирала А.В. Колчака. Книга Г.К. Гинса отвечает на многие вопросы. Факты, которые остаются за рамками учебников истории, щедро рассыпаны на страницах его воспоминаний. Свидетельство человека, причастного к событиям, всегда представляет большой интерес, тем более автор старался соблюдать объективность и беспристрастность. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

© «Центрполиграф», 2025

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2025

От издательства

Книга Георгия Константиновича Гинса «Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918–1920 гг.: Впечатления и мысли члена Омского правительства» — настоящий подарок для любителей истории.

Часто даже в подробных изданиях по истории Гражданской войны основной упор делается на события в Европейской России и на Украине. Про дела батьки Махно или гетмана Скоропадского хорошо осведомлен каждый знаток истории. А вот о Сибири, Урале и Дальнем Востоке и происходившем там в послереволюционный период говорилось не так подробно, и с деталями знакомы в основном специалисты. Что сразу вспоминается — белые создали Директорию, но ненадолго, ей на смену пришел адмирал А.В. Колчак со своим правительством, а красные отряды разгромили войска Колчака и «на Тихом океане свой закончили поход»…

Но Белое движение в Сибири — это огромный пласт исторических фактов, личностей, событий, ныне почти забытых, но при этом тесно связанных с историей России. Например, можно упомянуть несколько правительств, действовавших в Сибири почти одновременно; роль Комуча (Комитета членов Учредительного собрания, разогнанного большевиками) — они создали Временное Всероссийское правительство в Самаре, а потом эвакуировались от большевиков в Уфу и Сибирь; мощное сепаратистское движение, названное областничеством (Сибирская область), выступавшее за отделение Сибири от России или, по крайней мере, полную автономию; Чехословацкий корпус — откуда он взялся и почему играл в Сибири такую большую роль; кабинет генерала Хорвата, начальника КВЖД, объявившего себя Верховным правителем Дальнего Востока… А интервенция иностранных держав, к примеру Японии (союзницы России по Первой мировой войне), а не только западной Антанты, и их политические декларации… А маньчжурское и уссурийское казачество и дела атаманов казачьих войск… Кроме более-менее известного атамана Семенова был еще атаман Калмыков, подъесаул, которого казачий круг выбрал атаманом уссурийского казачества и произвел в генералы… Они с Семеновым в какой-то момент объединились, Калмыков согласился на вторую роль. И казачьим частям, державшимся вполне автономно по отношению к Верховному правителю адмиралу А.В. Колчаку, удавалось, порой путем жестоких репрессий, какое-то время не сдавать свои территории при наступлении красных.

Книга Гинса отвечает на многие вопросы. Почему правительство Колчака перебралось из Омска в Иркутск? Почему движение на железных дорогах контролировал в конце концов именно Чехословацкий корпус и какие трагические последствия это имело для Белой армии? Что такое Совет трех (Троектория)? Как решался денежный вопрос в Сибири при одновременном хождении «романовских» купюр, «керенок» и «сибирских денег»? Кто настаивал на созыве Земского собора для решения проблем послереволюционного устройства России? Как Сибирь Колчака поддерживала связь с белым Югом России Деникина? Те факты, что остаются за рамками учебников истории, щедро рассыпаны на страницах воспоминаний Г.К. Гинса.

Особый интерес представляет картина политических веяний. Белые в Сибири отнюдь не являлись монархистами и вообще были весьма разнородны по своим убеждениям.

Основную политическую силу составляли кадеты, противники самодержавия, пытавшиеся захватить власть в России еще в феврале 1917 года, но не сумевшие этого сделать, и эсеры, самая отчаянная и кровавая революционно-террористическая партия. Естественно, друг с другом они были на ножах, но что удивительно — пока их представители вместе заседали в составе очередного правительства, до смертоубийства доходило редко. Другое дело, когда эсеры подняли мятеж, возглавляемый Политическим центром, и силами своей наскоро собранной Народно-революционной армии и поддержавших мятежников чешских легионеров арестовали Колчака и других видных политиков — тут вскоре и начались расстрелы… Но пока эсеры, скинув колчаковцев, обсуждали, на каких условиях они смогут заключить мир с большевиками, их власть перестала существовать под натиском красных.

Монархистов в белой Сибири оказалось не так уж много, хотя и они были, чаще среди военных, вроде генералов Дитерихса и Сыробоярского, но приверженцы монархии всех раздражали, когда просили сыграть гимн «Боже, царя храни»… М.К. Дитерихс по поручению адмирала Колчака курировал следствие по делу о расстреле царской семьи в Екатеринбурге, но, судя по воспоминаниям Гинса, это не вызывало широкого интереса в либеральных кругах белой Сибири. Гинс об этом деле практически не говорит.

Внутренний раскол в Белом движении, интриги, борьба за власть, безответственное политиканство неизбежно вели к катастрофе.

Остатки разбитой Белой армии в тридцатиградусный мороз, вместе с женщинами, детьми, ранеными и тифозными больными, по льду Енисея вывел на Восток генерал Каппель, сам тяжело обмороженный и не переживший Ледяного похода. Но те, кто добрался до Дальнего Востока, смогли после проигрыша в войне эвакуироваться за рубеж, а те из белых, кто остался в Сибири, по большей части были расстреляны, если не сразу, то с течением времени, а имена их оказались забыты.

Среди сибирских политиков были ученые (некоторые сделали себе в эмиграции мировое имя), журналисты, дипломаты, крупные предприниматели. О них можно рассказать много любопытного.

Автор книги Г.К. Гинс — приват-доцент Петроградского университета, который сразу после событий 1917 года перебрался в Сибирь, где, как ему тогда казалось, обстановка была спокойнее и благополучнее. Но политические события в Сибири затянули его в безумный круговорот.

После передачи власти А.В. Колчаку Гинс вошел в состав его правительства, а 16 августа 1919 года занял пост управляющего делами Верховного правителя и Совета министров. В этой должности и застал его переворот в Иркутске, организованный эсерами. Гинса пытались арестовать как «реакционера и преступника». Ему удалось скрыться и эвакуироваться на японском военном поезде в Харбин.

«Началась третья полоса моей жизни, на этот раз в эмиграции в Китае», — говорил Гинс. «Третья полоса» оказалась довольно насыщенной — он стал одним из основателей научно-образовательного центра Юридический факультет, первого высшего учебного заведения для русских беженцев в Харбине, преподавал, занимался теоретической работой по юриспруденции, был назначен на высокие административные посты на КВЖД, открыл магазин «Русско-маньчжурская книготорговля», где можно было приобрести учебную, академическую и белоэмигрантскую литературу, выпускал под собственной редакцией журнал «Русское обозрение», подготовил к печати двенадцать томов «Известий Юридического факультета»…

Но при этом, едва оказавшись в эмиграции, в 1920 году, в Харбине, по свежим следам, когда сибирская эпопея адмирала Колчака только-только трагически завершилась, Г.К. Гинс начал работу над книгой воспоминаний «Сибирь, союзники и Колчак», публикуя отрывки из нее в газете «Вестник Маньчжурии» и других изданиях.

Лично зная А.В. Колчака, всех членов колчаковского Совета министров (в котором и сам Гинс играл немалую роль), генералов армии, общественных деятелей, он открывал множество заслуживающих внимания страниц истории Гражданской войны. Даже современники, сами пережившие военные события в Сибири, но не вхожие во властные кабинеты, нашли для себя много неизвестного. Имя Гинса становилось все более знаменитым в среде русской эмиграции.

Особый интерес воспоминаний Г.К. Гинса в том, что он детально, порой — по дням описывал происходящее, с именами, фактами и документами, создавая масштабную картину, правда увиденную только с белой стороны. И описывал достаточно достоверно — никто из лиц, причастных к событиям, не попытался оспаривать или опровергать его труд.

Науку Г.К. Гинс не оставлял: подготовив диссертацию на тему «Водное право», он защитил ее в 1929 году в Париже. После успешной защиты ему предложили занять кафедру в одном из французских университетов, но он отказался, вернувшись в Китай. Тем временем в Харбине с весны 1929 года положение Юридического факультета стало ухудшаться, он перешел под китайское управление с назначением ректора-китайца. В 1937 году Юридический факультет был закрыт навсегда. Гинс стал преподавателем Харбинского коммерческого института и продолжал сотрудничать с русскими газетами.

Японская оккупация Маньчжурии заставила Георгия Константиновича Гинса 30 июня 1941 года покинуть Харбин и уехать в Сан-Франциско. В США он сразу включился в русскую общественную жизнь, выступал с публичными лекциями, продолжал работать как журналист: с 1942 по 1944 год был редактором газеты «Русская жизнь» в Сан-Франциско и опубликовал ряд статей в нью-йоркской газете «Новое русское слово».

С ноября 1945 по 1954 год Гинс — профессор Калифорнийского университета в Беркли, затем работал в Институте иностранных языков в Монтерее, где читал курс «История русской мысли». Его статьи печатались во многих журналах: «Посев», «Мысль», «Наши дни», «The Russian Review», «Southwestern Social Science Quarterly», «The American Journal of Economics and Sociology» и других. В основном они были посвящены русской истории и Востоку — Китаю, Японии. С 1955 года он работал в информационном агентстве USIA (United States Information Agency), откуда в 1964 году вышел в отставку по болезни.

До последних дней Гинс продолжал работу и над своими трудами, самый фундаментальный из которых — «Россия как многонациональная империя» («The history of Russia as a Multinational Empire») — он так и не успел завершить.

Георгий Константинович Гинс скончался 25 сентября 1971 года. Похоронили его в городе Эль-Серрито, Калифорния.