Воспоминания о моей жизни

Давид Полторак, 2014

Давид Иосифович Полторак, чье детство и юность пришлись на грозные годы Великой Отечественной войны и трудное послевоенное время, делится с читателем своими воспоминаниями. Бытовые зарисовки и яркие, запомнившиеся на всю жизнь эпизоды, встречи с интересными людьми и малоизвестные факты – все это так или иначе связано с историей нашей страны, а потому воссоздает реальную картину жизни целого поколения – тех, кто в годы войны был подростком, юношей. О чем думали, что делали в это время сверстники автора, что интересовало и волновало их? Об этом и многом другом ведет свой искренний и доверительный рассказ автор.

Братья

Оглядываясь назад, вспоминая свои детские и отроческие годы, хочется отметить важную роль в моем воспитании моих братьев — Аркадия, Александра и Мирона. Тогда я считал вполне обычным их общение со мной и как-то не осознавал влияния братьев на меня. По прошествии лет я лучше понял глубину их заботы обо мне. В их присутствии никто не смел меня обидеть. Как-то само собой считалось, что братья многое могли рассказать мне о событиях быстротекущей жизни. Я получал от них ответы на многие вопросы об окружающей меня среде. Наблюдая, как братья вели себя с родственниками, друзьями, я невольно усваивал манеры общения с людьми. Конечно, каждый из них был своеобразен. У каждого был свой круг друзей. Многих из них я близко знал, уважал. Слушал часто их рассказы о взаимоотношениях с родителями, родственниками. Всегда мне нравился юмор, который при этом обязательно присутствовал.

Я и мои братья (Александр, Мирон, Аркадий)

Надо сказать, что по характеру, интересам к той или иной стороне жизни они, конечно, отличались.

Мой рассказ о братьях главным образом касается Саши и Мирона. Аркадий очень рано уехал из дома. Но его стремление самостоятельно строить свою жизнь, ставить перед собой увлекательные цели, добиваться их осуществления, преодолевая трудности, были всегда образцом для моей собственной жизни.

Внешне Саша был интересным человеком, пользовался успехом у девушек, был умным, тактичным в отношениях с родственниками и друзьями. Мне всегда нравилось быть в кругу его товарищей, чувствовать их тяготение друг к другу, желание общаться с моими родителями. Маму мою особенно любили. Сашу всегда отличало горячее чувство в отношениях с матерью. Мы всегда считали его самым преданным ей сыном.

Так, будучи уже взрослым человеком, работая в Одессе по заданию Министерства заготовок (руководителем строительства Одесского элеватора в порту), он по окончании строительства решил остаться в Одессе главным инженером этого предприятия, хотя постоянное место его работы было в Москве. Главной побудительной причиной этого решения была привязанность к матери, которая в это время после инсульта нуждалась в повседневной помощи. Так он и остался в Одессе.

Мирон, средний брат, был ближе ко мне по возрасту. У нас разница была в семь лет. Тем не менее мы с ним многое обсуждали. Он всегда отличался любовью к чтению — читал произведения художественной, политической литературы. Мне всегда было интересно его мнение о прочитанных книгах.

Мирон, как и другие братья, был всегда готов помочь мне, но делал это чаще старших братьев. Обращаясь к нашим с ним зрелым годам, вспоминаю его неоднократные «субсидии» для поправки моего здоровья. Когда же встал вопрос о приобретении мною самостоятельного жилья, то он, как и Аркадий, передал мне треть необходимой суммы денег для внесения в строительство кооперативного дома на «Речном вокзале».

Мой брат Аркадий (Нюрнберг, 1945 год)

Кстати, вопрос о самостоятельном жилье где-то в конце 60-х годов стал особенно актуальным. У всех нас проявилось желание строить свою жизнь отдельно. Тем не менее при поисках вариантов мы твердо исходили из необходимости прежде всего подбирать себе жилье поблизости друг от друга. Так оно и получилось. Мой и Миронов жилищные кооперативы располагались в получасе езды друг от друга. Мы тесно общались и ездили в гости.

Обложка книги «Нюрнбергский процесс»

Наиболее успешным в нашей семье был Аркадий. Годы службы в армии, на фронте способствовали росту его авторитета. После выхода его труда «Нюрнбергский эпилог» и докторской диссертации «Нюрнбергский процесс. Основные правовые проблемы» имя Аркадия стало популярным среди ученых-историков, правоведов. Крупные общественные и государственные деятели, известные политики считали для себя обязательным иметь книгу Аркадия. Ему часто приходилось выезжать на читательские конференции. Книгу выдвинули на Ленинскую премию. Его приятелями стали многие представители «высшего света».

Международный военный трибунал

При всем этом он оставался нашим заботливым и добрым братом, не переставал помогать в любой ситуации. У него было много чему поучиться. Будучи старшим научным сотрудником в Институте государства и права, Аркадий строго придерживался выработанного режима дня. Обычно его трудовой день начинался в девять часов утра. Работал он преимущественно дома. Утренние часы были святыми. До двух часов дня он сидел и писал, а мы с Мироном, жившие рядом, старались не беспокоить его. Лишь изредка он выходил из своего кабинета и разговаривал с нами.

Конец ознакомительного фрагмента.