Коалиция

Давид Станиславович Глухов, 2019

История России, где после мирового финансового кризиса 2008 года , события пошли по альтернативному пути. Главный герой Павел и его друзья не избраны судьбой, они не сверхлюди. Просто молодые ребята, которые пытаются жить в том месте и в то время, где родились . Не в силах мириться с некоторыми обстоятельствами, они решают начать действовать. Параллельно им есть те, кто уже давно предпринимают эти действия. Армия простого народа, именующая себя «Коалиция», идёт в том самом направлении, где оказались наши герои. Вам предстоит погрузиться в мир, где идёт борьба идей. Каждый персонаж- это личность, в которой любой может найти что-то своё. Нет четкого разделения на хороших и плохих. Есть условия, есть люди, которые в них живут. Данная книга об этих людях.Содержит нецензурную брань.

часть первая

.

главаI

За обрысканными дверьми кухонных шкафов не было ничего. Павел каждый раз приходил сюда для того, чтобы поностальгировать. В последний раз, когда он был на квартире, все, что можно унести, уже унесли. В холодильнике нашелся только пушистый лимон. На всякий случай Павел закрыл дверцу и снова открыл. Опять лимон. Уже полмесяца группа молодых ребят из друзей Павла ходит в этот дом. Осталось только подняться на чердак и можно идти обратно в посёлок. Здесь уже понадобится вся группа, так как ключей не было, а выломать решётчатую дверь одному не под силу. Наклонившись над лестничным пролетом, он крикнул, чтобы все поднялись. Воспользовавшись ломом, удалось сломать пару прутьев в решетке — как раз для того, чтобы пролезть. При осмотре помещения нашёлся только старый коммутатор. Далее, кроме обглоданных голубей, ничего не было. Закрыв нос рукой, Саша, самый младший из отряда, сказал:

— Глянь, что творится! Голубей едят.

— Кстати, раньше во время Второй мировой в блокадном Ленинграде кошек ели. Их после войны специально ввозили. И мы, наверно, тоже скоро будем живность уличную есть! — заметил Стас, который не упустит момента блеснуть своей начитанностью.

Прервав диалог, Павел сказал:

— Коммутатор можно Аветису сдать на рынок. По-тихому передадим, он, может, что и даст поесть в дорожку.

На том и порешили.

Выйдя из дома, друзья пошли к рынку, который был в километре ходьбы от них. Павел посмотрел на высокое здание, стоящее возле дома. Бизнес-центр, на нём находился огромный экран, местами побитый. Когда Павел был ещё ребёнком, он помнил на нем веселые картинки. Сейчас электричество на такое не тратят. Местная электростанция вырабатывает электричество только туда, куда это было необходимо. Ночью освещали в основном только дорогу и некоторые здания, а люди, как в старину, ходили с факелами по улицам и зажигали масляные лампы.

Район был разношёрстный, в нем умудрялись проживать несколько наций и бандитских группировок. Пройдя мимо бара «Модерн», несколько человек очень пристально разглядывали троих молодых ребят. Местная гопота в основном не трогала младших, но бывали случаи, когда приходилось получать. Один из них крикнул:

— Эй, неразлучная троица!

У Павла подкосились ноги, и руки как будто пронизал ток. Саня спрятал голову в ворот куртки так, что только было видно его голубые глаза. Стас же, напротив, вытянулся, как шпала, и, если бы он мог, то вытянулся бы еще больше, и демонстративно помотал своей головой, отчего его короткие рыжие волосы элегантно развевались на ветру. Ребята продолжали идти, не оборачиваясь. Сегодня повезло, и хулиганы не стали догонять их, чтобы пристать.

Когда дошли до рынка, всем парням ударил в нос резкий запах гари. Ещё вчера ночью на улице не стихал вопль толпы, торжественно разносящей рынок на мелкие щепки. Череда рейдерских захватов унесла не только приличную часть рынка, но и еще к тому же несколько жизней парней кавказской национальности. Аветис устало пытался разгрести развалины, когда-то бывшие его магазинчиком. Здесь он скупал все, что мог скупить. Увидев малявок, он только нахмурил брови и выпустил воздух из надутых щетинистых щек. После того как ребята подошли, Аветис сказал:

— Я вот не пойму. Насколько надо быть жадным, чтобы при отказе отдавать большую часть своего заработка, надо разносить полрынка? Что вашим русским неймётся, страна развалена, а они только и делают, что отнимают последнее?!

— Знаешь, для подонков нет национальности! — ответил Павел.

Аветис только хмыкнул и протянул руку, чтобы поздороваться. Павел, пожав крепко ему руку в ответ, сказал:

— Я, конечно, невовремя, но вот хотел тебе продать кое-что, перед тем как мы насовсем уберемся от седого.

— Показывай! — сказал Аветис.

Павел протянул коммутатор.

— Знаешь, такого добра у нас навалом. Я даже удивлён, что ты мне это принес. Ну да ладно, дам тебе что-нибудь взамен. Что хочешь?

— Еды.

— Хорошо. Только надо пройти кое-куда. Оставь своих малявок и пойдем!

Оставив их стоять на улице, Авет и Павел вошли во флигель с горелой крышей. Здесь Аветис ковырнул в полу скобу и потянул за нее. Скрипя и разнося по флигелю пепел, поднялась за скобой железная дверца подпола. Они вместе спустились по лестнице вниз. Вдоль стен шли оптоволоконный кабель, витая пара и обычный медный двухжильный провод, именуемый в народе «полевка». Пройдя по длинному вырытому туннелю, они вошли в комнату, в которой стоял железный ящик. В него входили все провода. Здесь располагался коммутатор, примерно такой же, как у Павла. Авет сказал ему, чтобы тот оставил его рядом с ящиком. После этого они вдвоем прошли в следующую комнату, где находился продовольственный склад. Просторная комната с множеством стеллажей, на которых лежали всевозможные мешки и коробки. Из одной из них Аветис достал банку тушёнки, а также отсыпал в целлофановый пакетик из соседнего мешка макарон.

— Этого тебе хватит на обед.

Когда Павел убирал в рюкзак еду, то заметил, что дальше по коридору была железная дверь. Природная любознательность повела его туда, но Авет остановил его и сказал:

— Знаешь, тебе вряд ли будет там интересно!

При этом какая-то агрессия была в его словах. Взяв Павла за плечо, он повел его к выходу.

Павел вернулся к друзьям. Стас отвел его в сторонку и спросил:

— Ну что тебе дал Авет?

— Да немного: всего лишь банку тушёнки и макарон.

— И всё? Так мало! Конечно, коммутатор не густо, но, блин, мы месяц колупались в городе, а получаем только это. Я уже давно говорил, что надо валить от седого.

Саня посмотрел на часы. Было 15:00. Он сказал:

— Пацаны, времени много уже! Надо домой идти.

— Мне кажется, мало насобирали, да и из еды на всех не хватит. У меня отец уже дня четыре не ел, а мы два! — сказал Стас.

— Пора уходить! Мой дед предлагал уйти дальше от города и где-нибудь обосноваться. Сельское хозяйство завести и…

Диалог прервал жуткий гул из желудка Сани. Все ребята кивнули в его сторону в знак одобрения, что нужно идти домой и поделить хотя бы то, что есть. Друзья пошли по дорожному мосту недалеко от рынка. До дома идти пять часов, и все морально приготовили себя к тому, что в ближайшее время не смогут подкрепиться.

Солнце очень ярко светило, и вокруг все таяло. С крыш домов падал снег вместе с металлическим настилом. Ручейки текли у бордюров, и в воздухе стоял запах весны. На улице был апрель месяц. Путники прошли мост и наткнулись на разбитую остановку, в которую врезался полицейский УАЗ. Они подбежали к нему и принялись искать что-нибудь полезное. В нем ничего не оказалось. Местные жители успели разобрать себе все за мгновение. «Бобик» был полностью выпотрошен, начиная от сидений и заканчивая мотором. Расстроившись ещё сильней, ребята ушли ни с чем. Идя вдоль дороги, Стас начал разговор:

— Человеческий организм может обойтись без еды 90 дней. Я, конечно, не ел всего два дня, но вот чувствую, что умру раньше этого срока.

— Слушай, давай не драматизируй! Мы, когда отойдём подальше из центра, тогда поедим, — ответил Павел.

— А почему мы не можем сделать это сейчас? Аветис дал же тебе еды?

— Дал. Но тут как-то неспокойно.

Тяжко пришлось путникам. Идя полтора часа под весенним солнцем, они начали уставать. Голод усиливался, из-за этого они много пили воды. Постепенно и она начинала заканчиваться.

главаII

Ребята остановились возле старой автозаправки, и Павел дал команду сделать привал для пополнения запаса жидкости. Саня достал из рюкзака котелок и сгреб в него снег, после он пошел собирать дрова для разведения костра. Павел и Стас прошли чуть вперед того места, где был привал. Перейдя через проспект, они увидели бетонный крест. Он был покрыт большими трещинами, и, если бы кому-то вздумалось треснуть по нему, то крест рассыпался бы на мелкие кусочки. Впереди креста был монумент, на котором вертикально располагалась надпись: «Октябрьский». Дальше монумента располагался знак с перечеркнутой надписью: «Мирный». Справа от ребят была дорога, которая, скорее всего, вела в тот самый «Мирный».

Павел сказал:

— Почему-то мы не ходили сюда. Давай сходим и разведаем!

— Думаю, там тоже все разворовано. От города только девять километров прошли.

— Ну, вот давай пойдем и выясним наверняка. Дачный посёлок всё-таки. Мне деда рассказывал, что раньше люди из города все барахло тащили на дачи. Также там должны быть погреба, в которых хранятся разные закрутки с соленьями.

— А если там живут бандюги, тогда у нас последнее отнимут. Давай донесём то, что у нас есть, и тогда, может, вернёмся. Думаю, не стоит рисковать на всякие «может, там что-то есть».

— Я один схожу. Вы идите с Саней, а я вас догоню или в поселке встретимся.

Стас ему возразил.

— Ты поступаешь неразумно и эгоистично. На дорогах опасно шататься одному. Месяц рыскали в городе и ничего.

— Ну а в поселке много чего? Вдруг там мы сможем найти что-то съестное! Подождите меня с Саней, а я разведаю.

Павел положил свою руку на плечо Стасу, на что тот сказал:

— Нет смысла одним тут сидеть, сходим быстро туда и обратно. У тебя есть нож или ещё что вроде него?

— Только фомка, которую мы нашли в центре. А у тебя?

— Как обычно. Пуст.

Ребята развернулись и пошли обратно к Сане. Тот уже сидел и пытался развести огонь. Друзья стали ему помогать, подкладывая сухую бумагу. После ожидания, пока снег растает, они разлили воду по флягам, и Стас сразу приложился к ней. Павел вводил Санька в курс дела.

— В общем, здесь есть дачный поселок, мы пойдем туда.

Саня сразу ответил на это:

— Отлично! Идем.

Станислав скосил рот и приподнял брови.

— Ничего себе, ты такой резкий! А если там бандиты или ещё кто?

— Да и что, просто будем красться, — сказал Саня.

На том и порешили. Друзья двинулись в путь. Пройдя мимо креста, они пошли по тропинке, которая вела в «Мирный».

На пути появлялись высокие заборы, за которыми были старые дома. Ребята решили осмотреть первый дом.

Перед ними был двухметровый забор из профнастила. Он был обшарпанный, и краска с него уже местами облупилась. Пройдя за угол, ребята увидели, что один лист забора был загнут. На участке валялась куча сломанных вещей. На лужайке стоял раздолбанный диван, рядом находилась газовая плита. Дом сам был тоже потрепан, окна все выбиты, от входной двери остались только петли, а сама она лежала внутри дома. Друзья прошли на участок. Стас сказал:

— Бич нашего времени — мародеры. Вот нет бы объединиться всем вместе и создать общины, как-то выкручиваться из сложившейся ситуации — так нет, надо друг друга мутузить и обносить все вокруг. Нет у людей дисциплины и чувства взаимопомощи.

— Мародеры. А мы тогда кто? — спросил Саня.

— Мы, Саня, падальщики. Мы рыскаем только по мертвым домам и городам.

— А про рейдеров что можешь рассказать?

— Как ты знаешь, частная собственность никуда не делась. У некоторых граждан все ещё есть права на владение некоторыми участками. Государство до сих пор функционирует и производит продукцию. Это только мы живем в жопе, а весь остальной мир спокойно себе существует. Ну вот рейдеры как раз и занимаются тем, что отнимают все у власть имущих.

— А ты откуда знаешь? — спросил Павел.

— У меня папа был революционером. Говорит, что правительство намеренно ставит железный занавес. Мол, раньше как-то скрытно они действовали, отмывали бабки через подставные организации, придумывали всякие бессмысленные законопроекты, на которые спускали миллиарды. А как настал кризис, каждый стал цепляться за свое, и обычному трудяге стало негде работать. Раньше во как было: каждый мог работать там, где ему вздумается; люди делали, что им хочется; и никто не ограничивал их свободу.

— Ага, только ты упускаешь следующее. Мне дед рассказывал, что, мол, был такой Советский Союз, и там люди действительно работали, как ты сказал. Только вот пал он, и вместо него стал процветать бандитизм. Как раз эти самые рейдеры обворовывали обычных людей. Могли вломиться к тебе в дом, привязать к стулу и пытать до тех пор, пока не подпишешь на них свое имущество. И как бы их удалось усмирить в новом веке, но они повылазили снова, так как в стране бардак начался после кризиса, — сказал Павел.

Тут влез Саня:

— Я что-то не понял: рейдеры после развала Союза появились или после кризиса?

Ему ответил Стас:

— После развала. Но кризис их вывел на новый уровень. Вот мне ещё отец рассказывал про то, как в Рязани, это тут недалеко, некая коалиция рейдеров разнесла в пух и прах всю частную собственность в городе. Также они штурмовали мэрии, где сидели чиновники. Вообще, спорные ребята. С одной стороны, они вроде принесли свободу народу, а с другой — злоупотребляют ею. Мой отец относился к революционерам, которые поддерживали их в самом начале, а потом те обезумели.

— И какие итоги той революции? — спросил Александр.

— Отец не говорил. Сказал, что тогда нужно было думать обо мне. Мне было четыре года, а сам я ничего не помню.

— Я помню. Только не понимал, а теперь могу рассудить. Мне было шесть. Тогда еще был жив мой отец… Мама тоже была. Все тогда были в оппозиции. Мама мне давала бутылки, а я в них опускал тряпочки, а когда ходили гулять, то появлялась толпа народу, все приветствовали моих родителей, кричали вместе. Когда эти тряпочки начал поджигать мой отец, мама меня мигом отправила к деду в центр, на ту квартиру, где мы сегодня были. Как он мне потом рассказал, когда я чуть старше стал, всех в тот день посадили, а кого — и того хуже. А в итоге ничего не добились. Папа ушел в коалицию, а про маму я не знаю, — сказал Павел, и после его слов ребята молча разошлись по дому в поисках съестного.

Как и предполагал Стас, здесь ничего не было. Друзья вышли из дома и перешли в соседний. Забор также был из профнастила, но на сей раз высота достигала почти что трех метров. Нигде не было прохода, зато рядом росло замечательное дерево, по которому Саня без труда забрался. За оградой находился сгоревший дом с лужайкой, которая тоже была выжжена дотла. Саня начал карабкаться по ветке, соприкасавшейся с профнастилом. После ему удалось подтянуться и перекинуться через верх. За забором все оказалось куда проще. По металлическому каркасу он спустился вниз и увидел запертую дверь в заборе. Саня крикнул друзьям, чтобы они подошли.

— Обойдите забор, здесь вход есть!

Подойдя к двери, Павел со Стасом увидели, что та с их стороны была заперта. Павел просунул лом в ушко замка и вырвал его. Они прошли на участок.

— Блин, так здесь же только дом горелый! Что ты нам сразу не сказал, пока был на дереве? — рассерженно сказал Стас Сане.

— Да подожди, мало ли что мы здесь найдем! — ответил ему Александр.

Друзья пошли к горелому дому, у которого была обвалена крыша. Павел, окинув его взглядом, сказал:

— Глядите, видите на полу?

— Что там? — поинтересовались друзья.

Павел показал пальцем на пол. На нем пеплом были выведены вертикальные стыки досок пола, и ближе к стене была горизонтальная полоса.

— Явно подвал. Я схожу проверю! — сказал Павел, подошел к горизонтальной полосе и ткнул в нее лом. Затем после небольшого усилия он действительно открыл проход.

— Отлично, только темно! — сказал он сам себе.

Достав зажигалку из нагрудного кармана, Павел чиркнул ею в темноту. Внизу осветилась небольшая комната. Он спустился в нее и, светя зажигалкой, начал осматриваться. Ребята, в свою очередь, рассредоточились по участку. Саня зашел в небольшой сарайчик возле ворот, который тоже был сожжён. Разобрав заваленные доски, он увидел топор. Стас аккуратно поднялся на второй этаж дома. К счастью, конструкция дома была ещё прочна. На втором этаже стоял маленький столик, привлекший внимание Стаса. На фоне сгоревшего дома он остался цел. Станислав потянул за ящик, который был под столешницей. В нем находилось лишь несколько фотографий.

Стас вернулся к ребятам, чтобы показать находку. Павел ещё не поднялся из подвала, а Саня разглядывал пролетающих птиц в небе. Когда Стас подошёл к нему, тот сказал:

— Я как-то раз видел в небе настоящий самолёт. Только не тот большой пассажирский, который у тебя в энциклопедии нарисован, а скорее военный. Стало быть, за нами всё-таки присматривают. Может, мы нужны кому-то.

— Навряд ли, людям давно нет дела до других. Вот посмотри, что я нашёл. Видишь, на фото пожилая женщина улыбается и поливает цветы, а на заднем плане этот самый зелёный забор. Чем выше ограда, тем меньше шансов встретить кого-то. Да и безопаснее оно! — сказал Стас, показывая Сане фотографии.

— Ага, а на другой фотографии — парень с ружьём. Только, судя по всему, оно ему не помогло. Вон что от дома осталось, — ответил Саня, показывая на руины. Тут как раз послышался шорох, и затем появился Павел, держа в руках какой-то свёрток плотной ткани по типу плащ-палатки. Он радостно объявил друзьям:

— Смотрите, что я нашёл. Это же, блин, настоящее ружьё!

Павел разложил плащ-палатку и показал ребятам.

— Ничего себе, это же винтовка «Мосина»! Дай подержать! — возбуждённо отреагировал Стас. После чего взял из рук Павла винтовку и начал крутить во все стороны, попутно прикладывая её прикладом к плечу.

— А патроны есть?

— Да, там ящичек был металлический с целой обоймой.

— То есть пять патронов, — поправил Стас, после чего отдал винтовку Павлу. Он обратно завернул её в палатку и прикрепил лямками к рюкзаку. Путники двинулись к следующему дому.

Снаружи не было забора, только валяющаяся сетка рабица с вырванными металлическими трубами из земли. Сам дом был из дерева, уже почерневший от времени и сырости. Когда ребята вошли внутрь, им сразу почуялся запах чего-то плесневелого. Так ещё пахнут вещи, лежащие в сыром месте долгое время. Внутри дома были четыре швейные машинки и большое количество ткани, лежащей вдоль стен. Окна были завешаны темными покрывалами, через которые не проходил свет с улицы. Посередине комнаты стоял большой стул с высокой спинкой, который больше походил на трон. Стас сказал:

— Тут что, какая-то подпольная швейная фабрика?

— Скорее всего. Люди в своё время пытались как-то перебиться без работы, вот и клепали все что придётся. Мне дед рассказывал, как он таскал тонны шмотья до аэропортов, — ответил ему Павел.

Возле трона стоял стол, на нем лежала куча пыльных бумажек. Некоторые из них были написаны на китайском, другие — на английском и на русском. Павел взял бумажку на русском и пытался разобрать, что там написано. Почерк был ужасный, но удалось расшифровать следующее:

«Задержка в доставке, мы не сможем принять поставку товара в атаке аэропорта».

Рядом лежало тоже письмо на русском, только написанное уже ровным почерком:

«Я, блин, не понимаю, что этот китаёза пишет, но, блин, вроде что-то про забастовку в аэропорту. Я вышлю вам, блин, гонца. Он перевезёт тряпки к частному аэропорту».

Пока Павел читал письма, парни обыскали весь дом. Стас, выйдя из соседней комнаты, сказал:

— Что-то место странное: ни кроватей, ни плиты какой-нибудь. Ловить тут нечего.

— Действительно, — согласился с ним Саня.

Павел, не отрываясь от писем, кивнул головой и, положив все на место, направился к выходу.

Следующий дом находился дальше, чем двое предыдущих. Тут стояла уже кирпичная ограда, за которой располагался такой же кирпичный дом. На этот раз вскрывать ничего не пришлось, ворота на въезд в участок были выломаны. Стены у здания были выкрашены краской в баллончиках. Стас принялся читать вслух надписи:

— «Бей богатых! Он отдаёт наши рабочие места приезжим». Как-то очень радикально звучит. Может, ну его, пойдём от седого.

Павел снял рюкзак и начал отвязывать лямки, которые держали винтовку. После он подозвал Стаса и дал ему фомку.

— Стой на шухере, если не хочешь! — ответил Павел.

Стас остался снаружи. В доме из разбитых окон падал свет на гору сломанных стульев и картин. Друзья прошли и разделились обыскивать дом. Зашёл Стас. Павел развернулся и направил ствол винтовки.

— Ты, блин, не пугай так! Сам же говоришь, что место стрёмное.

— Я подумал, что если мы два дома обошли без напряжения, чего сачковать-то! — сказал Станислав, и на этом все разошлись осматривать дом.

Павел прошёл на второй этаж, который был полон разбитых зеркал и осколков цветастых ваз. Впереди была выломана дверь в спальню, в ней посередине стояла большая разломанная кровать. На ней лежало грязное шёлковое постельное бельё. По всей комнате валялось множество кусков разбитого зеркала. Павел поднял голову и увидел, что на потолке как раз это зеркало и находилось, а опустив взгляд чуть ниже, заметил большой портрет, на котором был изображен серьезный мужчина с аккуратно пририсованным пенисом у рта и нарисованной короной из них же.

Павел пробубнил себе под нос.

— Кого-то не возлюбили.

Этажом ниже Саня обыскивал шкафы и столы. Стас был на кухне и уже нашёл себе добротный мясницкий нож. Друзья собрались внизу. Павел начал говорить:

— Какой-то извращенец жил здесь.

— Тоже заметил кучу побитых зеркал, — поддержал Саня.

— Вообще-то, это называется нарциссизм, и это не извращение, просто кто-то был очень тщеславным, — сказал Стас, и Павел ему тут же ответил.

— Чувак не получил признание масс. Пойдём лучше домой!

Идя обратно на проспект, Саня кинул взор на дома, находящиеся рядом с бывшим обиталищем чрезмерно любящего себя человека. Там стоял разбитый домик с горой бутылок, а за ним — разбитые фонарные столбы.

Путники вышли на проспект, и Саня глянул на часы. На них было 18:25. Солнце уже постепенно начало садиться. Ребята прибавили шаг, и радостные от находки в «Мирном» даже на время забыли о голоде и усталости.

главаIII

Дед Павел глянул на часы, на них большая минутная стрелка показывала на римскую цифру «VI», а стрелка поменьше была направлена на «V». Полдня уже провозившийся в управе руководства дед встал с металлического стульчика и начал колотить в дверь, на которой было написано «Управляющий».

— Да сколько уже можно! Я тут целый день торчать не намерен.

Ему открыл мужчина, который своим телом заслонил тускло горящую лампочку за его могучей спиной и сказал:

— Уважаемый! Руководство сейчас ушло на совещание, пожалуйста, потерпите.

— Я не уйду, пока мне не скажут, когда в восьмом доме отключат отопление. На улице жарень, а вы деньги списываете за него.

— Пока совещание не закончится, вас никто не сможет обслужить.

— Что это за совещание, которое целый день длится?

Широкоплечий немного закатил глаза и сказал:

— Дед, ты осенью ломился, чтобы тебе отопление дали, а теперь просишь его отключить. Сейчас погода непредсказуемая, может, завтра снег пойдет.

— Да быстрее снег пойдет, пока вы там нарешаете что-то.

Широкоплечий, закрывая дверь, сказал:

— Ничем помочь не могу.

— Вот сука! — проворчал дед себе под нос.

Выйдя из высотного здания, где теперь была управа поселка, дед Павел пошел по длинному проспекту к маленькому магазинчику, за которым стояла его ветхая трехэтажка. У магазина караулила местная братва, все они выглядели одинаково в черных куртках и с синими наколками на руках. Один из них со шрамом на бритой голове поздоровался с дедом.

— А, Павел Давыдович, как вы, ничего?

— Ничего.

— Пойдем, дело есть очень важное!

Лысая голова со шрамом повела деда Павла за угол магазинчика, где находилась разгрузочная площадка. Он начал тихим голосом:

— Слухай, дед, у нас тут дело одно нагрелось. Ты же раньше водилой работал, грузы перевозил, так? Так вот, пахан тебе работу подкинул, ничего сложного, просто «Газельку» подкатишь к дому управы. Ты же там завсегдатый.

— А что мне с этого?

— Ну, помнишь месяц назад вас с мелким обчистили, так вот, мы сможем крышу вам организовать, чтобы никто вас не трогал.

— Чувствую, под что-то криминальное ты меня подписываешь.

— Буду честным, местное самоуправление, мягко говоря, не фонтан. Так мы его того, подогреем. Да и к тому же выбора у тебя нет, братва все крышует, и если ты не помогаешь нам, то ты против нас.

Дед Павел только махнул головой. Тогда шрамированный продолжил говорить:

— Сегодня в 00:00 подкатишь машину к дому управы, а после ты ножками берешь и сваливаешь. Ничего трудного!

— Где машину взять?

— Мы тебе её к дому поставим. Мы знаем, где ты живёшь! — Лысый похлопал с силой по плечу и ушёл.

Дед Павел обернулся и посмотрел на то место, где они стояли с головой со шрамом, и к горлу подступила тошнота. Он сморщил лицо в гримасе отвращения и сплюнул в сторону образа лысого, которого там не было. После сего ритуала он пошёл в сторону дома. Возле подъезда, дрожа тонкими руками, отмывала похабную надпись старушка Катя. Подойдя к ней вплотную, дед заговорил:

— Привет, Катюха!

Она продолжала трудолюбиво тереть надпись.

— Слушай, а на кой ты трёшь стену?

— Я навожу порядок, не мешай! — слегка сердито проговорила она.

— Зачем? Если не сегодня, так завтра нас выгонят из дома! — сказал дед, и после его слов она, не отрываясь от стены, разжала свои худые пальцы, и щётка упала из её рук. Она повернулась к нему и спокойным, но воинственным голосом проговорила:

— Меня из этого дома никто не выгонит. Я, в отличие от тебя, старый бездельник, что-то делаю для улучшения ситуации. Если твои друзья бандиты думают меня напугать, разбивая окна в моей квартире, то у них ничего не получится.

Дед Павел слегка обескуражил. Он ей быстро, как скороговорку, проговорил:

— Оу, оу. С чего ты решила, что они мои друзья? Они всего лишь продукт своего времени. А я всего лишь пару раз водителем у них поработал.

— Не своего поколения. У нас все поколения такие: вспомни своего отца, вспомни себя в двадцать лет.

— Дело, знаешь, в чем — в том, что народ у нас такой. И каждый винит всех вокруг, и никто не хочет что-то менять, а особенно в себе.

После этих слов она нагнулась за щеткой, отчего её блузка задралась на пояснице, и Павлу стало видно багровый синяк на её спине. Павел шепотом сказал:

— Кать, я не…

Она прервала его слова.

— Иди, пожалуйста! О внуке лучше позаботься!

Он развернулся и вошёл в подъезд. Благодаря усилиям двоюродной сестры деда Павла, он был чище, чем все остальные в доме. Добрая Катя каждый день подметала, а раз в месяц мыла полы. Поднявшись на третий этаж, Павел осмотрел замок на наличие взлома. С ним было все в порядке, он висел на приваренных металлических ушках на месте старого. Павел отворил его и зашёл в небольшую двушку. Разувшись, он направился в дальнюю комнату через гостиную. Там он подошёл к окну и начал ковырять наличник пластикового окна. С трудом, но он поддался. Павел достал военный радиоприёмник, а за ним из открытого тайника — гарнитуру и кабель. Подключив все это к радиостанции, он щелкнул прорезиненный тумблер на состояние «АН ВКЛ». На дисплее появились зеленые цифры. Павел начал вводить чистоту и, надев наушники, нажал на танкетку и начал говорить.

— СексПистолс, приём! Это Джони Роттен, как слышишь?

Только шумы были слышны в ответ. Он ещё раз проговорил:

— Секспистолс — это Джони Роттен, как слышишь?

–…Джони!… Да слышу, это Секспистолс… Как сам? Как Сид Вишес?

— Сид Вишес ещё не вернулся с полей.

У Секспистолс проблемы. Бандиты намерены что-то сделать в доме администрации. Предполагаю, что взорвать её. Что будем делать? Приём.

— Пока мониторь… Политика нас мало интересует. Давай, как Сид вернётся, иди на концерт… Как понял… Приём.

— Вас понял.

Павел готов было отключиться, но в канал кто-то соединился.

— Секспистолс… Секспистолс… это Блэксабат… Я Оззи Осборн. Приём!

— Отвечаю.

— По Новорязанскому шоссе замечена группа рейдеров. Предположительно идут к Москве. Вы там вроде недалеко, так что будьте осторожны!

— Принял. Оззи Осборн, какое приблизительное время прибытия? Прием.

— Отвечаю. Два с половиной дня. Приём.

— Принял.

Дед Павел зажал танкетку.

— Секспистолс… приём.

— Да… Джони, ты ещё здесь.

— Ссекспистолс… Что мы будем делать, если они повернут к нам?

–…

— Приём… Секспистолс!

— Сейчас ты должен вернуться с Сидом Вишесом на концерт. Конец связи…

Дед Павел отключил радиостанцию, отсоединил кабель и смотал его в тайник; там же, протянув руку чуть дальше, он достал рюкзак от радиостанции. Сложив радиостанцию в рюкзак, он подошел к шкафу. Присев на корточки, подковырнув припрятанным в боковом кармане штанов ножичком, дед открыл второе дно шкафа. Там он достал нагрудную кобуру с пистолетом Макарова, а также запасной аккумулятор от радиостанции. В шкафу на крючке весел вещмешок, в нем лежало: полевой телефон ТА-57, пару консервов, несколько пучков морковки и тёплая одежда. Павел достал телефон и, расстегнув куртку, он надел ремешок, который был на аппарате, себе на шею. Куртка была когда-то как раз деду Павлу, но, учитывая, как он похудел, прямоугольная коричневая коробочка полевого телефона незаметно висела под ней. Выйдя из квартиры и закрыв дверь на замок, Павел спустился в подвал, от которого (помимо администрации) у него были ключи. Спустившись в подвал, он подошёл к белой оштукатуренной стене. Вытянув руку над головой, дед сунул два пальца в трубу и нащупал два проводка, обмотанных изолентой. Павел потянул за них, и из трубы выпал провод, которого хватило до пола. Дед расстегнул куртку и снял ТА-57, нажав на кнопку сбоку. Павел открыл телефон, достал телефонную трубку и, сняв изоленту с проводков, соединил их с клеммами Л1 и Л2. Нажав на ручку на трубке, он стал ожидать ответа.

— Секспистолс 8, слушаю.

— Джони Роттен, соедини, пожалуйста, с Раммштайном.

— Соединяю.

После четырёх секунд ответил молодой уставший голос:

— Раммштайн 47, слушаю!

— Раммштайн, это Джони Роттен, подразделение Секспистолс. Кто за РРС отвечает?

— Продолжите числовой пароль 12.

— 0.

— На РРС Блэксабат.

— Соединяй!

— Соединяю.

Ещё три секунды уже более серьёзный голос ответил:

— Блэксабат, 38.

— Джони Роттен, можно мне с мобильным Сида Вишеса. Подразделения Секспистолс.

— Продолжите числовой пароль 8.

— 4.

— Соединяю.

Пошли длинные гудки.

главаIV

Идя по дороге, ребята, волоча за собой ноги, медленно приближались к посёлку. Остановившись, Саня сказал:

— Народ, давай, может, отдохнем чутка?

— Саня, блин, быстрее дойдём — быстрее поедим! — ответил Стас.

Павел, склонив голову, медленно шёл вперёд, не обращая внимания на остановку друзей, но слышал их спор. Вдруг что-то начало возле груди гудеть. Это был сотовый телефон, который ему оставил дедушка. Остановившись, он схватился за грудь, а после за живот, повернулся к Стасу с Саней и сказал:

— Пацаны, что-то мне нехорошо, надо в кусты. Так что перерыв! — И резко дернулся за ближайшее высокое дерево.

— Глянь на него! Толком переварить нечего, а уже в кусты.

— Да ладно, припекло, что ты докопался!

Павел скинул рюкзак, присел на корточки и начал копаться в нагрудном кармане куртки. Оттуда он достал мобильный телефон и ответил на входящий вызов.

— Да?

Серьёзный голос заговорил:

— Продолжите числовой пароль 2.

Павел достал из кармана джинсов картонный календарь с днями, отмеченными на нем крестиками.

— 10.

— Соединяю.

— Пафка! Пафка! — Послышался голос из трубки.

— Дедуля!

— Слушай, Пафка, когда будешь в городе, обойди здание администрации. Вообще, будь осторожен! Бандиты город держат, ходи окольными путями, ни во что не ввязывайся! Понял?

— Да-да. Ты как там, держишься? Что наши творят?

— Сидят все решают да совещаются. Ничего не делают для улучшения ситуации… Говорят, в политику не лезут, основали свою общину и сидят.

— Не, ну у нас подполье. Так и надо работать, а ты как думал!

— Молодцы, конечно, и ты у меня молодец! Но сейчас надо действовать. Бандиты в край охамели! Спокойствие, стабильность означает мертвое, а подвижность — это жизнь. Держи это в уме! Ты со мной?

— Конечно, дед! Только не решил ли ты подмять власть нашей общины?

— Да тише, ты, боже тебя упаси! Никто никого свергать не хочет. Мне просто нужна поддержка.

— Да я и так за тебя. В любом деле.

— Знаешь, в твоём возрасте, если меня мой отец о чём-то бы попросил, я быстрее послал бы его.

— Ты мне не отец. Да и, в общем, кроме тебя, у меня никого нет. Так что я за тебя горой!

В трубке повисла тишина, а после дед опять заговорил.

— Ты когда вернёшься-то?

— Часа через два, может, больше.

— Хорошо. Осторожнее там!

Вызов сбросился.

Павел вернулся к друзьям и сказал:

— Пацаны, спускаемся к реке.

— Наконец-то, надоели вы ныть! — сказал Стас, и друзья продолжили движение к посёлку.

главаV

Дед Павел, вернувшись в квартиру, убрал телефон в вещмешок. Перед уходом он решил спуститься к Кате, чтобы попрощаться. Катя жила на этаж ниже. Постучав в дверь, долгое время никого не было слышно, после раздался голос за дверью.

— А, это ты.

И дверь со скрипом начала открываться. Войдя внутрь, Павел увидел заставленный деревянными ящиками небольшой коридор. Такая же, как и у него, гостиная, только очень чистая и ухоженная. На балконе виднелись зеленые кусты с красными ягодками. Катя начала говорить.

— Что приперся-то? Небось, опять моего самосаду хочешь?

— Мне нужно кое-что тебе рассказать, перед тем как я уйду, — сказал Павел, и Катя слегка даже удивленно посмотрела на него.

— Помнишь, месяц назад, когда я снаряжал Пафку на экспедицию твоими овощами, ты в меня въелась и говорила, что я старый маразматик, который отправляет ребёнка на бессмысленный поход?

— Ну да, я и до сих пор так считаю, — перебила его Катя, но Павел продолжил.

— Так вот. Не я отправлял Пафку, а руководство некой общины, которая не равнодушна к делам нашей страны.

Катя раскрыла на максимум глаза и не моргала. Павел продолжил.

— В саму политику они не лезут, а просто формируют тайное общество, где в каждом регионе есть своё представительство. Павел наш является тайным агентом общества. Ему поручили разведать положение в центре города, недалеко от Москвы. Он выяснил, что некая армянская банда организовала свой «шелковый путь» под заводом «Ухтомского». Их линия идёт почти что под всем городом, втайне от бандитов и местного самоуправления. К чему я это всё. Сегодня Павел вернётся, и мы уйдем в общество. Я хочу, чтобы ты докладывала обо всем, что будет твориться в посёлке. Запоминай!

Павел достал полевой телефон и, раскрыв его, положил на стол.

— Это полевой телефон ТА-57. Недалеко от нас есть бывшая военная часть, так вот там, в роте связи, их полно. Тебе он понадобится для связи с центром общества, через который ты сможешь выйти на меня, если понадоблюсь. У каждого центра есть свой позывной. Наши под именем «Секспистолс». Да, названия у всех под группы двадцатого и начало двадцать первого века. В них есть руководители, у которых тоже есть позывные. Мой — Джони Роттер, но ты можешь выйти и на Пафку, у него — Сид Вишес. Значит, берёшь телефон и спускаешься в подвал.

Дед Павел положил ключи на стол.

— Вот тебе ключи от него. Поворачиваешь направо и подходишь к стене, у которой в верхнем правом углу будет труба, закрытая крышечкой. За ней ты найдёшь провод, который надо будет засунуть в клеммы. Вот так.

Он нажал двумя пальцами на клеммы Л1 и Л2, и на них появились небольшие прорези.

— После жмёшь на танкетку на трубке и ждёшь ответа. Тебе, как агенту, тоже нужен позывной.

— Стиви Никс.

— Но это же не «Секспистолс».

— А мне они не нравятся.

— Ладно, я передам твой позывной. Запомни пароль: он всегда числовой и меняется каждый день на число, которое больше на два от текущей даты. Каждую неделю комбинация меняется. Для подтверждения тебе задают цифру, а ты должна прибавить то число, которое нужно для ответа.

Катя стояла, не понимая.

— Короче, сегодня десятое — должно получиться двенадцатое. Спросят девять — говори три. Понятно?

— Я попробую. Только запишу.

Она начала искать среди газет блокнот. Павел подошел к окну, выходящему на балкон. За ним находился импровизированный парник, где росли маленькие помидоры, а на подоконнике стояли горшки с морковкой. Окна балкона были затянуты непрозрачной пленкой.

— Я до сих пор удивляюсь, как ты из обычного менеджера превратилась в огородницу.

— Как стало понятно, что скоро настанут голодные времена, я всю информацию в интернете проштудировала. Мы с мамой запасали семена, и вот сейчас есть чем питаться.

— Да уж, интернет — великая вещь! Скучаю по «мемам»!

— Ребенок!

Катя стала писать в блокноте все, что ей передал Павел.

— И ещё есть кое-что, — продолжил говорить дед Павел.

— Ко мне бандиты пристали, хотят, чтобы я был соучастником их темных дел. Помнишь, лысый такой, со шрамом на голове?

— Я его на всю жизнь запомнила! — злобно проговорила она, положив руку на поясницу.

— Так вот, он мне пригрозил, чтобы я подогнал одну машину к дому управления. Скорее всего, собираются взорвать здание. Блин, даже не знаю, как поступить!

— Ты знаешь, что с ним надо сделать. С ними всеми, если ты хочешь оказать помощь своему обществу. Хоть и в политику не лезете, а просто так давать всяким людей убивать непозволительно.

— Только сначала нужно понять, что именно они хотят сделать, а уже после…

Павел достал из кобуры пистолет и положил его на стол. Катя продолжала удивляться.

— Знаешь, если бы ты все мне сразу рассказал, я бы сделала все сама. А вон видишь, как все одна да одна, а так, получается, у нас есть какая-то идея, — сказала Катя.

— Не совсем. Мне кажется, они сами не знают, что делать. За последние годы все по норам сидят и, как что треснет, бегут.

— А как ты ребенка-то втянул?

— Нам понадобился агент. Пафке, как стукнуло шестнадцать, готов был идти один против системы. Я его порекомендовал нашим. Пацан умный, незаметный. Он один сливал всю информацию из центра. Бандюг местных всех вычислил. Ты думаешь, он первый раз уходит из дома на целый месяц, ан нет! До восемнадцати лет мотался, следил за каждым, подслушивал, вычислял, кто куда ходит и чем заведует. Подкидывал листовки всякие местным жителям, чтобы те не отчаивались и к общине присоединялись. У него друзья такие же завелись. Правда, маловаты, но смышлёные. Наши пример с него брать стали. Шпионят по сей день в Москве.

— Это он откуда понабрался-то?

— Говорит, что в книжках про Вторую мировую начитался. Сказал, что стремно ему напрямую нарываться, вот он и прятался да следил за всеми.

— Каков молодец! — проговорила Катя с восхищением, а потом, немного помолчав, спросила.

— А он тебе говорил, где бандиты у нас обитают?

— А то! Возле реки на бывшем ткацком заводе.

— Так давай пролезем туда и выясним, что конкретно они хотят сделать.

Хоть Кате и было за сорок, но все равно её движения были легки и слова горячи. Павлу не оставалось ничего, кроме как кивнуть в знак согласия.

— Действуем быстро, а то скоро они сами должны подъехать — через четыре часа. Сначала я передам твой позывной, а заодно покажу, где у нас связь.

Катя и дед Павел вышли из квартиры и направились в подвал.

главаVI

По направлению от Рязани к Москве шла коалиция. Их лидер уходил далеко вперёд от основной группы. На подымающейся вверх дороге он смотрелся выделяющейся фигурой на фоне уходящего за горизонт солнца. Он начал развязывать коричневую куртку со своего пояса. В этот момент к нему подбежал один из членов коалиции.

— Слушайте, я здесь новенький. Мне сказали, что вы здесь главный.

— Иерархии у нас не предусматривалось. Так что расслабься! Я старше вас всех, но я против всякой субординации.

— Скажите… правда то, о чем говорят про вас? Что это ты начал революцию?

— Ей просто суждено было начаться. Я один из тех немногих, кто разжигал её пламя. Только те, кто стоял у истоков, хотели возродить то, что когда-то было у них. Я считал и до сих пор считаю, что мы не должны возвращаться к тому, что было. Мы должны переродить систему заново.

— А как?

— Хаос. Все начинается с него. Лишь взрыв побудил Вселенную на создание галактик. Лишь из столкнувшейся планеты стала образовываться наша Земля. Порядок, который был «до», разрушил мир.

— Так вроде было неплохо.

— Ничего и не было. Череда одного и того же, постоянный застой — это не может формировать жизнь. Жизнь создают хаос и случайность. Если ты готов слушать, я тебе все объясню.

— Идти долго, так что я послушаю, — ответил невысокий юноша, бритый под ноль.

— Тебе сколько лет?

— Семнадцать.

— Хм. До твоего рождения для всех не было секретом то, что миром правили воры и убийцы. Все они преспокойно клали в карман, что могли, и не было на них управы. А потом произошел кризис. Для них это обычное дело: перевёл деньги за границу и сидишь ждёшь, когда рынок успокоится. Обычная практика стран капитала. Но в этот раз как-то все пошло по-другому. Оказывается, люди у нас тоже хотят жить. Сначала людям негде было работать, а собственно, не на что покупать еду. А инстинкт самосохранения говорит, что надо что-то кушать, — вот и пошло движение. Хаос начал идти в массы. Потом все стало более организованнее. Но тут их организованность пошла под откос.

— Ты возглавлял революцию?

— Не я один. Разъярённая толпа людей — вот это истинная жизнь. Сносили все на своем пути. Потом начали выделяться особенные личности. Они сильнее кидали коктейль Молотова, больше всех остальных понимали систему, а также то, что делать дальше. Люди с присущим им желанием следовать за пастухом пошли не по тому пути. Я был в эпицентре. Все бились как один и вдруг после очередного митинга человек, который нас вёл, сказал, что мы должны остановиться и что скоро на нашу страну может напасть кто-то из вне. Мы сами себя уничтожаем, надо было ждать, пока кризис стихнет. Поголодали бы чуть-чуть, и все бы вернулось на круги своя. Я сразу понял, что человек не может за короткий срок изменить свою точку зрения. Ему кто-то помог. Это люди правительства. Они до сих пор руководят нами. Их контроль мешает силе взрыва рождать новый мир.

— И что вы с ним сделали?

— Я пытался его остановить. Так получилось, что я его сбросил у одного строившегося здания, прямо на арматуру, которая была в фундаменте. Лирично положил в основу нового мира его предводителя… ну, оказывается, плод давно прогнил. Большая часть повелась на его слова, а меня назвали сумасшедшим. Я, конечно, понимаю, как это могло выглядеть со стороны, но разве бросать все на полпути до победы не сумасшествие? Пришлось уходить из Москвы. Нас отнесло за Рязань. А ты знаешь, чем дальше от центра их мира, тем народ более свободнее. Тебе повезло, что ты к нам присоединился. Старый режим не создаёт жизнь, а лишь укрепляет то, что давно сгнило.

— Как понять?

— А так, что уже все очень давно пора было менять.

Он замолчал и продолжал идти, уже не глядя на юношу.

— Так как мне к вам обращаться?

— Фамилия моя Гамов, а зовут Алексей.

главаVII

Путь к заводу лежал через рынок. Дед Павел и Катя шли к нему. На рынке их встретил общий знакомый.

— Привет! Какими судьбами? Давно тебя здесь не было, Пашка! О, и тебе привет, Екатерина! Слушай, есть информация о… Махре, которую ты запрашивал.

— Да все нормально, она теперь с нами.

— Ну хорошо. Мы пока не будем предпринимать мер. Бандиты и управа сейчас отгремят, а мы придём на готовенькое.

— Подожди, а как же люди? Там же в управе есть люди, которые просто хотят честно работать. Мы же все, трудящиеся, должны помогать друг другу.

— Приказ был дан.

— Но.

— Жди и всё! Ты же не хочешь, чтобы тебя выкинули из общества как нарушителя?

— Есть.

Они отошли от человека, и Катя тихо стала спрашивать.

— Мы просто подчинимся?

— Надо подумать. Давай так: у меня есть пара знакомых, которые не входят в общество. Они могут кое-какую информацию подкинуть про бандитов.

— Хорошо. Слушай, а Павла друзья относятся к вам… К нам относятся?

— Нет. Допустим, Станислав является сыном нашего предводителя, а он даже понятия не имеет, чем отец занимается.

Пока дед Павел говорил, они медленно подходили к небольшому зданию. Здесь находился продуктовый магазин. Зайдя внутрь, Павел поздоровался с владельцем.

— Аперик!

— Павел! Давно не заходил. Как твой внук? Мне, кстати, Аветис благую весть прислал, говорят, приютил его, как и просил.

— Ну что же, спасибо твоему брату. Я вот по делу к тебе.

— Огурцы, помидоры — все, что хочешь, брат!

— Не по этому. Мы можем отойти.

Аперик посмотрел на Павла из-под своих больших бровей. Потом, не отводя взгляда, он крикнул куда-то в сторону подсобки.

— Бакур, последи за магазином!

Откуда-то из-под прилавка показался чернявенький мальчик лет девяти. Он аккуратно встал на ящик и, облокотившись о стол, начал пристально глядеть на входную дверь. Аперик махнул рукой Павлу и, перед тем как зайти в подсобку, спросил:

— На ус нет?

Павел взялся за голову и сказал:

— Блин, сам знаешь, как мне трудно говорить на вашем. Если я тебя правильно понял, то да, она с нами.

Они прошли в небольшое помещение, где располагалась кладовка. На стеллажах лежали ящики с остатками овощей и фруктов. Дед Павел заговорил:

— Слушай, Аперик, не спрашивай, откуда, но я в курсе про подразделение армян в Люберах и здесь.

Аперик хотел было что-то сказать, но Павел показал указательный палец, мол, «подожди».

— Так вот, есть информация о том, что скоро вас прижмут бандиты, и случится это уже сегодня. Я прошу, если есть такая возможность, выделить людей на предупреждение атаки.

— Бандиты? С чего ты хин это решил?

— У нас в посёлке уже давно организованная преступность правит балом. Так вот, недавно у нас обносились квартиры и ближайшие частные дома. Вашего брата также это коснулось. Если посудить, то, кроме армян, до бандитов никто не крышевал жильем и местным производством. Вот и делай выводы. Скоро вас отсюда выживут, если вы только не нанесёте удар первыми.

— Хм. А ты слышал про некое общество? Вроде вы, русские, им заведуете.

Тут в разговор вмешалась Катя.

— Русские? Да ничего они не делают. Только и могут, что смиренно под режим прогибаться да в обществах своих всех ненавидеть.

Екатерина обошла Павла, подошла вплотную к Аперику и продолжила:

— Аперик, я знаю, что у вас принято помогать ближнему своему, и если одному из членов семьи что-то потребуется, то вы все силы бросите на то, чтобы ему помочь. Я прошу, прими нас в свою семью не как кровного родственника, но как ближнего. Помоги нам, и мы, как положено в ваших семьях, также бросим все, чтобы помочь тебе и твоей семье. Нашей семье.

Аперик после слов Кати стоял, ещё долго не говоря ничего. Потом он облокотился о стеллаж и, просто пройдя мимо Паши и Кати, вышел к прилавку. Те, в свою очередь, переглянулись друг с другом и проследовали за ним. Аперик, наконец, заговорил:

— Если начнутся беспорядки, то уже нам придётся отвечать, а до тех пор лучше идите домой.

На улице было уже совсем темно. Дед Павел прошёл мимо магазина и увидел, как Аперик держит в руках дисковый телефон и с кем-то говорит. Катя подошла к нему и тоже увидела.

— Это что получается, у них тоже своя линия связи есть?

— И не только она. Поговаривают, что они вообще туннель заделали между городами, под землёй.

— Да уж, опасная сила!

— Ты, кстати, Катюха, молодец, конечно, резко так, мощно! Но впредь лучше не влезай, у них свой менталитет и люди вне их доверия ничего не решают.

— И что? Это у них, я всегда сама все решаю, и любому, кто против, мало не покажется.

Катя демонстративно показала свой жилистый кулак Павлу, и они пошли дальше по рынку. На пути им встретилась небольшая палатка, в которой сидела группа молодых ребят и что-то очень тихо обсуждала. Когда Павел подошёл ближе, те, не заметив, как он подошёл, говорили следующее:

— А на кой нам машина?

— Я тебе говорю, что, если все пойдет не так, как мы планируем, надо будет драпать, — говорил самый высокий из всех. Ему отвечал парень с большим ожогом на шее.

— Нет уж, коли решили идти на дело, так надо до победного держаться!

Тут кто-то заметил Павла и, смотря на него, развёл свои руки, чтобы друзья перестали говорить. Тот, что с ожогом, повернулся к нему и спросил:

— Что-то хотели прикупить, дедушка?

— Спасибо, вежливый человек, но я тут услышал вас невольно. Если вы уж собрались заговоры строить, то надо где-нибудь в потаённом месте. Вон, например, вместо системы канализации, туда никто не ходит.

— Зато пахнет нехорошо, — ответил с ожогом. Тот, что был высокий, встал в полный рост и сказал:

— Нам скрывать нечего, мы решили выступить с протестом против политиков, которые ухудшают положение в стране. Я вот в школе раньше учился, а потом всем учителям зарплату урезали. Кто этим руководит? Правительство, они все деньги вбухивают в армию. А зачем?

— Ну, милок, армия — это важная структура страны! — ответил дед Павел.

— Тем более, что сейчас и правительства, если хочешь знать, как такового нет и войны не ведутся.

— Правда? А тогда кому на нашем заводе швеи шьют форму армейскую? — спросил один из группы ребят. Павел помолчал и после выдал:

— Я смотрю, много вы про завод знаете. Есть предложение. Вы мне покажете, как пробраться туда, а я помогу вашему юношескому бунтарству реализовываться. У дедушки много знакомых есть, которые помогут вам.

Ребята склонились друг к другу и что-то шептали. Затем тот, что с ожогом, вынес решение:

— Базара болт. Давай тогда через час-два встретимся здесь же.

— Нет, милок, действовать нужно сейчас, только очень скрытно. Это вам первый урок.

Группа снова склонилась и начала шептаться. Говорил все тот же.

— Ладно, Че Гевара, мы тебя отведём сейчас. Только как понять, что ты нам не лапшу вешаешь?

Дед расстегнул куртку и снял с шеи полевой телефон.

— Знаешь, что это?

— Ящик какой-то.

— Это полевой телефон, называется ТА-57. Связь является основным залогом хорошего подполья. Это вам второй урок. После того как сходим на завод, я покажу, как пользоваться, а главное, расскажу, с кем связываться.

Ребята глянули на аппарат. Все передали по рукам его, и парень с ожогом вытянул руку к деду и проговорил:

— Меня зовут Сергей.

— Павел.

Они пожали крепко друг другу руки, и Сергей показал жестом, куда идти. Павел сказал Кате, чтобы она подождала. Пройдя по проезжему мосту через речку, Сергей начал говорить.

— Значит, пойдёшь вдоль берега, перейдёшь ещё через небольшой деревянный мостик и так попадёшь к той части завода, где никто тебя не увидит. Там будут большие трубы, по которым ты попадёшь на территорию. Далее поднимешься по лестнице, где будет большая труба. Она тебя и проведёт в сам завод.

— А откуда ты знаешь?

— Мы с другом часто лазили, когда были поменьше.

— Случайно не Пафка?

— Паштет, а вы откуда его знаете?

— Так он внук мой.

— Оу. Мне как-то неудобно, а как вас по батюшке звать?

— Да ладно, успокойся! Спасибо за указание дороги, а вот теперь моя часть сделки. Первое, что тебе надо сделать, так это собрать всех неравнодушных людей воедино. Объясни им свою точку зрения и, как я говорил, действуй сейчас и не отступай. Организуй свою ячейку в посёлке, только будь скрытным. Если ты знаешь Пафку, то, наверное, в курсе про то, чем он промышлял.

— Не полностью. Он вообще был какой-то скрытный.

— Хорошо, тогда придётся все сначала. Агитируй местное население на борьбу, подкидывай листовки в сумки, расклеивай пропаганду на столбах. Если увидишь склады или транспорт бандитов, узнавай, кто за всем стоит, и после этого устрой диверсию. У меня есть участок небольшой, здесь, рядом, я тебе после покажу. Там раньше был дом, а после его снесли и выдали мне однушку возле рынка. Но был там у меня очень просторный погребок. Он до сих пор там есть. Как конспиративная квартира очень даже сойдёт. Забор только убери и тогда вообще не будет понятно, что на участке что-то было. Также запомни, что организатор подполья должен уйти с места организации. Ты будешь ведущим, но руководить буду я. Телефон, который я показывал, теперь будет у женщины, которая была со мной. Как вернёшься, спроси у неё про общество и связь с ними.

Дед Павел ещё раз пожал руку и сказал:

— Ладно, давай, не подведи. Сейчас без пафоса скажу тебе следующее: страна нуждается в том, чтобы именно вы, молодые, стояли до конца. Если не справитесь, то мы все обречены.

Павел пошёл вдоль берега до моста, ведущего к заводу.

главаVIII

Павел, Стас и Саня уже почти пришли в посёлок. Перед тем как подойти к ближайшей улице, Павел остановился и, снимая ружьё, сказал:

— Знаете, мне кажется, нужно будет припрятать оружие.

— Паштет, давай отнесём к моему отцу. У него куча всякого оружия. Так будет надежнее. Кстати, мой папа говорит, что скоро в посёлке страшные дела начнут твориться. И он, скорее всего, будет использовать его. Так что твой ствол будет не лишним! — ответил Стас, на что Павел ему возразил.

— Нет, не будет он действовать.

— Откуда тебе знать?

— Я знаю такой тип людей, как твой отец. Он не солдат. Ему, скорее, приказы отдавать. Тактику придумывать.

— Ты что ли солдат?!

— Не, я разведчик, а вот Саня вполне подошёл.

Саня раскрыл широко глаза и посмотрел на Павла, а тот продолжил.

— Ну да, ты смелый, смышлёный и ловкий. Сколько тебя знаю уже, абсолютно уверен в том, что у тебя рука не дрогнет.

— Это потому, что у него имя такое. Александр означает «защитник». Ну, а у меня тогда какое призвание? — спросил у него Стас.

— Ой, ты у нас полководец. Много чего знаешь и говоришь много. Ты как отец твой.

— Яблонька от яблони, — проговорил Саня.

— Да идите вы! — ответил Стас и молча стал озираться по сторонам. Павел, держа в руке смотанную в плащ-палатке винтовку, положил другую руку на плечо Стаса и проговорил.

— Да ладно тебе, это же не плохо. Ты у нас стратег, и это здорово, и идея твоя хорошая. Отнесём её к твоему отцу.

Станислав развернулся к Павлу, но просто молча прошёл мимо его и, подняв с земли рюкзак, держа его за одну лямку, вытянул руку раскрытой ладонью вперёд и сказал:

— Вперёд! И орлы полетели!

Друзья направились к дому, где жил отец Стаса. Квартира находилась у самого въезда в посёлок, так что ребята спокойно прошли, ни с кем не встретившись. Это был почти единственный дом, в котором электричество приуставало постоянно. Отец Стаса позаботился об этом, установив несколько генераторов в подвале. Сначала парни прошли с помощью магнитного ключа общую дверь в подъезд. Стас и его отец жили на первом этаже.

Открыв своим ключом входную дверь в квартиру, Станислав включил свет, и к нему бросилась ласкаться большая немецкая овчарка. Стас, пытаясь отмахнуться от неё, проговорил:

— Феликс, тише ты, свои все!

Пёс радостно вилял хвостом. Павел с Саней тихонько за спиной Стаса разулись и стояли в ожидании, пока их друг наиграется с собакой. Тот, почесав бок Феликсу, повернулся к ним и сказал:

— Ну что как не родные, проходите! Павел, кинь ружьё в дальнюю комнату!

Пафка прошёл мимо собаки и зашёл в гостиную. Постройка дома была типичной хрущёвкой, поэтому она не сильно отличалась от их с дедом. В углу возле окна находилась большая двухъярусная кровать. Большую часть комнаты занимал шкаф, полностью забитый книгами, которые были расставлены по порядку и цветовой гамме. Павел прошёл гостиную и открыл дверь дальней комнаты. В ней было темно. Тут подошёл Стас и прямо возле двери щёлкнул выключатель, и мягкий белый свет светодиодной лампы осветил небольшую комнатку. Павел удивленно сказал:

— Странно, вроде квартирка такая же, только эта комнатка почему-то меньше.

— Тут ещё чулан есть. В твоей, наверно, его объединили с комнатой. Ну-ка помоги мне подвинуть тот книжный шкаф!

Стас и Павел подошли к массивному шкафу из красного дерева. Взяв его за угол снизу и за перед, начали его тянуть на себя. Натуженно Павел спросил Стаса:

— Блин, а где Саня?

— С Феликсом играется.

Что-то щелкнуло сзади шкафа, и он отъехал уже чуть легче в сторону, как дверца. За ней оказался темный чулан. Стас дернул за веревочку выключателя, и он осветился. В нос ударил запах пыли. Павел спросил:

— У тебя батя что, армию собирает?

— Не знаю. Сказал не трепаться, и он расскажет в своё время.

Павел положил ружьё, и они, закрыв дверь, прошли на кухню. Кухня была небольшой. Посередине стоял квадратный столик и вдоль стены, заходя на угол, диван. На полу лежали полные корма и воды миски Феликса.

Павел спросил:

— Ну, а где же твой отец?

главаIX

За большими тележками, перевозившими одежду, стояла бытовка. В её маленьком окошке мелькали тени. Павел вылез из трубы и тихонько начал ступать по верхнему ярусу завода. Вдруг из бытовки вышел лысый со шрамом. Он крикнул на ходу на женщин:

— Эй, закругляйтесь!

Лысый прошёл вдоль швей к разгрузочной площадке. Дед Павел пошёл дальше по верху, ближе к бытовке, и оказался над ней. На крыше был люк, из него тянулся провод. Дед аккуратно перелез через перила, лёг на крышу, стал слушать, что творится в бытовке.

— Раз правительство не может платить за форму, значит, ситуация у них плачевная. Собери после нашего дела всех на рынке и объявим, что государство пало, и у них теперь новая власть. Так, давай теперь к местным новостям.

— Пацаны маляву кинули, базарят, что скоро тут может появиться нехилая группировка, коалицией себя кличат.

— Так они Рязань крышуют. С чего им к нам идти?

— Рязань тут под боком. Говорят, старший их — лютый тип, цепляет молодняк и что-то на уши вешает, а они крестовые походы организуют и разносят все, что у них на пути.

— Я считаю, что куча малолеток нам не помеха, наше дело сейчас важнее. Ты Тёме объясни, чтобы он провод сунул куда надо, а мы гудок дадим, ну и далее.

— Базару болт, он старика какого-то запряг за себя работу делать.

— Что за старик?

— Да здешний, дедом Пахой кличут. Он груз возил до беспорядков, а после стал работать на местную братву в Мирном. Ничего криминального.

— Есть у него кто из родни?

— С ним. В доме сестра и малой какой-то; кто он — неизвестно.

— Короче, скажи Тёме, что, если старый накосячит, я его вместе с ним порешаю.

Бандит вышел из бытовки. Павел прижался к крыше и приподнял голову. Он успел рассмотреть, как бандит подошёл к выходу, через который прошёл лысый. В свете тусклого освещения удалось только распознать чёрную куртку. Также он увидел, что все швеи уже ушли, и на заводе не было никого. Павел подождал ещё немного. В бытовке потух свет, и другой бандит вышел. Он прошёл вдоль цеха со швейными машинками и повернул куда-то вправо от ворот. Дед Павел привстал и потрогал свою кобуру. Пистолет был на месте. На всякий случай он снял предохранитель. После полез в люк. Под ним был стол, на который он опустился. Покопавшийся в нагрудном кармане дед достал телефон и включил маленький фонарик. В луч попали диван и тумба. Направив его на стену, Павел увидел множество фотографий здания администрации, а также фото управляющих посёлком. Переведя фонарь на стол, он заметил письмо с отпечатком его ноги. Развернув его, он прочёл следующее:

«Платы за последнюю партию не ждите. Пока сложный период, и мы не можем ничего вам дать. Приносим свои извинения и надеемся на понимание».

— Значит, скоро руководить будут фраера.

Павел сложил письмо и убрал в карман куртки. Он решил посмотреть еще что-нибудь полезное. Подойдя ближе к стене с фотографиями, вдруг зажегся свет. Павел быстро сунул руку подмышку, где был пистолет. Повернув только голову, он увидел бандита. Дед нажал на спусковой крючок. Послышалось только «хрль, хрль», и что-то тяжелое рухнуло на пол. Павел рукой перекрыл левое ухо и в развороте присел на корточки, достав пистолет. Бандит распластался на полу, держа руку на горле. Кровь брызжила во все стороны, и тело тряслось в судорогах. Павел положил пистолет на пол и заткнул оба уха. Когда звон в ушах немного стих, он взял пистолет и, с трудом встав, подошёл к телу, которое уже не дрыгалось, но продолжало смотреть на него стеклянными глазами. Дед не стал рисковать и вышел с завода, так же, как и пришёл. Подойдя на то место, где они расстались с Сергеем, он увидел Катю.

— Ну как, понравился пацан?

— Очень хороший юноша, глаза горят, готов прямо сейчас в бой идти. А ты как? Нашёл что-нибудь или кого?

— Вот только письмо от инвесторов бандюг. Тем скоро кушать будет нечего, и они идут во все тяжкие. Ну, теперь их хоть на одного стало меньше.

Катя сразу побледнела. Она сказала:

— Неужели ты…

— Либо он меня, либо я его.

Она отвернулась, прикрыв рот рукой и широко раскрыв глаза.

— Ладно, давай убираться отсюда. Бандиты про всех нас в курсе. Молодых пока трогать не будут. Я им оставлю пистолет на всякий пожарный.

Они шли молча до рынка. Там они вновь встретили Сергея и его товарищей. Подойдя к нему, Павел сказал:

— Серёжа, я тебе кое-что оставлю для твоей борьбы, только поклянись, что используешь это для защиты!

Дед растянул куртку и показал кобуру. Сергей ответил.

— Клянусь! Буду правду агитировать, а не насильно принуждать.

Он взял пистолет и убрал его за пояс назад.

— Ого, он горячий. Нам стоит кого-то опасаться?

— Скоро будет жарко в посёлке. Собери всю еду, оружие и своих людей в месте, о котором я тебе говорил. Катя тебе показала?

Сергей кивнул головой.

— Отлично! Здесь мне нельзя оставаться, меня втянули в дело, в которое я не хочу лезть. Я разберусь с этим, а ты жди пару дней в убежище. Катя пока будет руководить, а после я выйду на связь. Есть бумажка? Я тебе ещё кое-что покажу.

Сергей постучал по карманам. Ничего там не найдя, он попросил у друзей. Получив бумагу и карандаш, Павел начал что-то записывать. После он передал её Сергею, сказав:

— Это схема, где ты найдёшь радиостанцию, а также инструкция, как ею пользоваться. Включи её послезавтра и каждые шесть часов слушай на частоте, которую я тебе написал.

Дед Павел подошёл к Кате.

— Звони, как я тебе объяснил, последи за ребятами и будь осторожна!

— А куда ты собрался?!

— Надо перекрыть лавочку.

— Как же ты без оружия воевать собрался?

— А я знаю, где ещё взять.

Он положил свою руку на плечо Екатерины и прошёл дальше. На улице было совсем темно, единственным ориентиром был самый дальний дом, в котором горел свет. Он был на въезде в город. Как раз туда ему и надо. По дороге он проходил мимо своего дома и увидел стоящую газель возле его подъезда. В свете фонарей машины он увидел, как кто-то направлялся к двери водителя, попутно скинув рюкзак на дороге, это был его рюкзак. Тогда стало понятно, что это лысый пришёл за ним. Павел посмотрел на часы и в лунном свете пытался разглядеть стрелки. Было на часах 23:05, он посмотрел ещё раз на луну и на дом, к которому шёл. Впереди образовался силуэт в капюшоне, который быстро приближался к Павлу.

Человек в капюшоне сказал:

— Ну, здравствуй, Джони.

Хоть человека не было видно, но по голосу дед узнал, кто с ним говорит. Он шепотом проговорил:

— Пафка? Если это ты, то пригнись и дуй сюда!

Парень пригнулся и подбежал к Павлу. Это был действительно он. Павел сказал:

— Ну что, дед, как у нас обстановка?

— Да всяко, внучик. Мы, можно сказать, идём вперёд, но при этом отступаем. Вон, погляди возле подъезда!

На улице фура с лысым мужиком уже стояла и грелась. Пафка посмотрел на окна квартиры, в которой они с дедом жили. В ней играл один луч фонаря. После Павел повернулся к деду и спросил:

— Так какие у нас дальше действия?

— Хоть наши и не лезут в политику и конфликты местных банд, но кто-то должен организовать баланс. Ты сам куда?

— Да от квартиры Мити и сына его Стаса.

— Вот отлично! Вернись обратно и возьми у него оружие на нас. Я знаю, куда грузовик поедет, и предотвращу то, что должно случиться. Встретимся возле дома администрации. Ну давай, топай!

Павел кивнул головой и побежал в обратном направлении. Дед же пошёл вдоль здания, после прибавил ход до дороги, по которой должен был проехать лысый. Выйдя на проезжую часть, он стал ждать. Тут как раз выехала фура и, медленно притормаживая, встала напротив Павла. За свистом тормозных колодок был слышен голос шрамированного:

— Павел Давыдович, а мы за вами.

— Я просто отходил ненадолго. Может, скажете, в чем дело-то?

— Садись за руль, объясним!

Лысый придвинулся к молодому парню в чёрной куртке, которой сидел с ним рядом. Павел сел за баранку и, выжав сцепление, медленно стал нажимать на газ.

Пафка, подбегая к домофонной двери, быстро набрал «04». Ему ответил монотонный голос Станислава:

— Номер, который вы набираете, не существует.

— Стасян, это Паштет! Срочно открывай дверь и готовь стволы!

Металлическая дверь открылась, и Павел быстро побежал по лестнице. Когда он дёрнул за входную дверь, послышался грохот чего-то тяжелого и звук разбитого стекла. Забежав внутрь квартиры и пройдя в дальнюю комнату, он увидел лежащий на полу шкаф с распластанными осколками стекла. Из потаённого прохода вышел Стас, держа в правой руке винтовку Мосина, а в другой — автомат Калашникова. Он сказал:

— Жизнь творит порядок, но порядок не творит жизни! — И кинул винтовку в руки Павлу.

***

На пути к зданию администрации двигалась фура с двумя пассажирами и старым водителем, который всю дорогу что-то говорил.

— Странное дело, Тёмыч, я иду туда, не зная куда. Ты мне даёшь работу, но не говоришь, что конкретно мы везём.

Человек в чёрной куртке ответил вместо лысого.

— Там всего лишь ксерокс. Знаешь, устройство такое для копирования.

— Я хорошо сохранился, но пожил больше твоего. Можешь не учить меня тому, что такое ксерокс. Я на этих копированиях всяких там деклараций и бланках собаку съел. Вот.

— Да никто не сомневается хин в твоей мудрости-то!

— Армянин что ли?

— Наполовину. А что, знаешь кого из наших?

— Имел дело с вашим братом, когда не был стариком.

Павел в чём-то засомневался и, вместо того чтобы сказать, просто молча рулил к администрации.

В разгрузочной зоне стоял пожилой мужчина в семиконечной фуражке, на которой было написано «охрана». Подойдя к той стороне, где сидел водитель, он спросил:

— Куда едем?

Молодой протянул через лысого руку, показывая пропуск.

— Арес Акулян. Доставка ксерокса в администрацию.

Страж глянул ещё раз на документы и, плюнув, пошёл отворять дверь. Павел, немного ошалевши, спросил:

— Мы что, курьерами нанялись для администрации?

— У нас многопрофильное предприятие.

После его слов Павел, уже молча, проехал вперёд сквозь проезд. Он вышел из двери водителя, и охранник, после того как закрыл за ними дверь, быстро двинулся к нему и, приставив дубинку к его горлу, сказал:

— В общем, старый, слушай! Показуха на входе была только для внешних камер. Ты молча помогаешь мне грузить Байду из кузова. Понял?

— Я только водитель.

— Придётся грузчиком поработать.

Они вместе подошли к грузовому отсеку, где стоял Арес, держа пистолет Макарова в руке. Показывая на фургон, он проговорил:

Конец ознакомительного фрагмента.