Босс, покажите торс!

Далиша Рэй (2024)

Я одинокая, не слишком красивая женщина за тридцать, с трудным характером и тяжелым прошлым. Он — великовозрастный мажор. Смазливое, наглое, богатое хамло, от одного вида которого меня трясет от злости. Наше знакомство началось плохо. Продолжилось ужасно. Завершилось… О нет, как раз сейчас оно в самом разгаре! Потому что теперь этот смазливец мой босс. В офисе он не дает мне житья — терроризирует и подбрасывает невыполнимые задачи. Но наши не сдаются, и я заключила с ним очень интересное пари…

13

Я изумленно смотрю на мужчину, пытаясь уложить в голове его вопрос.

— Ну что молчишь, Амалия Вересаева? — Вячеслав хмыкает. — Не ожидала?

— Это шутка такая, да, Слав? Альфонсы, это же такие красивые мужики, ухоженные, холеные.

Память услужливо рисует коренастую фигуру Толика и круглое лицо с носом картошкой, его мужицкие повадки и вечные спортивные костюмы с вытянутыми коленями. Где мои глаза были, когда на такое сокровище позарилась?!

Но нет, показался мне таким деловитым, хозяйственным, работящим и простым, как раз моего уровня. В общем, самое то мужик, чтобы создать семью, нарожать детишек и жить обычной семейной жизнью с ее стабильностью и мелкими радостями…

— Альфонсы стильные, обаятельные, такие, чтобы богатой женщине было не стыдно подругам показать, — упрямо передергиваю плечами. — Ты что-то путаешь насчет Толика.

Говоров откидывается на спинку кресла, прищурившись смотрит на меня.

— А Толика, значит, тебе стыдно было подругам показать?

— Не то чтобы стыдно. Но… Он совершенно обычный мужик. Ничего красивого или элегантного, — я упрямо смотрю на сидящего напротив мужчину. — Да и подруг у меня особо нет, некому показывать. Только Мирослава, а ей Толик сразу не понравился.

— Значит, твоя подруга разбирается в мужиках получше тебя? — в серых глазах Говорова появляется насмешка, разбавленная чем-то жестким.

— Да куда там лучше! — я качаю головой, вспоминая Миркиного первого супружника, гаденыша, чуть не сломавшего подруге жизнь и недавно стараниями ее второго мужа отправленного на зону мотать срок. (*) Обе мы с ней лохушки.

— Ну Янис-то у Мирославы вполне себе красавчик. Как ей удалось такого подцепить, интересно? — усмехается Говоров.

— Давай лучше про меня и мои дела поговорим, — настойчиво возвращаюсь к интересующей меня теме — обсуждать свою подругу с посторонним мужиком я не собираюсь. Даже если он друг Мирославиного мужа, все равно не буду.

К тому же заявление адвоката кажется мне откровенной ерундой. Даже появляется подозрительная мыслишка, а не хочет ли этот Вячеслав Говоров на меня специально жути нагнать, чтобы побольше денег за свои услуги стрясти?

— Так с чего ты взял, что мой бывший — профессиональный альфонс? Не тянет он на это высокое звание, уважаемый господин адвокат. Но главное, я не гожусь на роль дамочки, на которой можно нажиться! — я делаю выразительные глазки — что на это возразите, товарищ юрист?

— Элитные альфонсики — да, обычно красавчики модельного типа, — соглашается Говоров.

— Как Ланской, — неожиданно для себя ляпаю я.

Говоров кидает на меня острый взгляд, согласно кивает:

— Примерно такие. Их жертвы — богатенькие, чаще всего одинокие или пожилые дамочки.

— Ну вот! — я назидательно поднимаю вверх указательный палец. — Я сюда вообще никак не вписываюсь. Денег у меня шиш без масла было, когда мы поженились.

— А квартирка твоя сколько на рынке стоит, Амалия Андреевна? — Говоров прищуривается. — Лямов десять — двенадцать?

— Мне обошлась в четыре, я в нее на стадии котлована вложилась. Продала квартиру, что мне государство, как детдомовской выделило, и сделала первый взнос. Потом пахала, как проклятая, ухаживая за лежачими и бегая по клиентам с уколами и капельницами, чтобы ипотеку выплачивать.

— Сколько твой бывший хочет? — Говоров продолжает сверлить меня взглядом.

— Три с половиной миллиона, — буркаю сердито.

— И сколько ты была готова ему отдать, чтобы он оставил в покое твою квартирку? А, Амалия Вересаева? — тон у мужчины делается холодным, словно ему стало противно со мной разговаривать.

— У меня есть полтора, в Америке заработала. Отдала бы все, лишь бы отстал от меня. Решила, что буду считать эту сумму платой за хорошую науку, чтобы больше на такие крючки не попадаться, — отвечаю как на духу: читала где-то, что врачам и адвокатам лучше не врать.

Вячеслав подается вперед, кладет локти на стол.

— Вот тебе и ответ, что с тебя можно взять, Амалия Андреевна, — продолжает назидательным тоном, словно учитель поучает ученика. — Альфонсы, уважаемая леди, разные бывают. Кто-то, имея соответствующую внешность и манеры, работает с элитными клиентками. Кто-то с такими, как ты. Клюет по зернышку — там миллиончик, здесь полмиллиончика, глядишь, на дачку в Испании накопил.

Твой Анатолий Трутнев за последние три года официально женился девять раз и с каждой жены что-то поимел. Я уж не говорю о его многочисленных любовницах, на которых он оформил кучу кредитов. И, кстати, после вашего развода он успел еще раз жениться и развестись.

— Девять раз… Кредиты… Любовницы?! — оторопело хриплю, пытаясь переварить услышанное.

Вячеслав, откинувшись в кресле, насмешливо кивает:

— Угу. И все женщины чем-то похожи на тебя: средних лет, одинокие, нет никого близкого, кто мог бы за них заступиться или вправить дамочке мозги. И все как одна раскошеливались ему на радость.

— Блиин! И я ведь тоже готова отдать ему свои деньги! — я от злости хлопаю себя по лбу. — Может, он гипнозом владеет? Иначе с чего я твердо решила, что заплатить будет самым правильным?!

Вячеслав молчит, просто пожимает плечами. Как раз в этот момент официант приносит наши салаты, и мы беремся за еду.

Заказанный мной «Цезарь» выглядит вполне аппетитно, но я вообще не чувствую вкуса. Машинально закидываю его в рот и жую, а сама верчу в голове полученную информацию.

— Так ты возьмешься за мое дело? — спрашиваю, когда салат доеден.

— Я уже взялся, — Вячеслав отодвигает пустую тарелку и довольно поглаживает подтянутый живот под свитером. — Люблю здешний оливье: нигде вкуснее не пробовал.

— Ты можешь дать мне гарантии?! — спрашиваю настойчиво. Прости, Слава, мне не до твоих гастрономических радостей, я воевать настроилась. У меня мозги на место встали!

— Какие именно ты хочешь гарантии? — из довольного жизнью гурмана Говоров мгновенно превращается в бизнесмена. Подается вперед и упирается в меня немигающим взглядом.

— Гарантии, что этот козел отстанет от меня и моей квартиры. Не будет претендовать абсолютно ни на какое мое имущество. И вообще, забудет, как меня зовут. И кстати, сколько ты с меня возьмешь за свои услуги? — вспоминаю я о самом главном. — А то вдруг мне будет дешевле с Толиком договориться?

На губах мужчины появляется многозначительная ухмылка.

— Нравится мне твой подход к делу, Амалия Вересаева, не скажу, сколько лет, незамужняя медсестра и зеленоглазая блондинка.

Подается вперед и накрывает мою ладонь своей. Медленно проглаживает большим пальцем запястье и, глядя мне в глаза, почти мурлычет:

— Гарантии дам по всем заявленным тобой пунктам. А вот насчет оплаты — предлагаю поговорить об этом отдельно и в другом месте.