Ферзь

Даниил Гусев

Все мы засыпали, все мы просыпались, все мы видели сны. Так было и у Рико до той самой ночи, когда все изменилось. После, днем он был обычным парнем, а к вечеру примерял маску Бога. Но за силу придется заплатить, придется сразиться со злом и отыскать его корень. А самое сложное – придется сделать выбор.

Глава одиннадцатая

Уже несколько дней подряд мальчик ложился спать гораздо раньше.

Вот и сейчас на часах показывало не больше девяти вечера, когда Ферлиз поворачивал ручку из кафельной комнаты.

Он заварил себе кружку зеленого чая, который за последнее время сумел вытеснить крепкий кофе из рациона, и поднялся в детскую. Бонифаций медленно провожал хозяина тоскующим взглядом, перед которым Рико просто не смог удержаться и продал несколько минут ласки любимой собаке в обмен на мокрые руки.

Сидя за столом, мальчишка растормошил чайный пакетик, чтобы тот обделил воду вкусом спокойствия, а затем продолжил дорисовывать недавние видения. Надобности в этом особой не было, так как парень просто держал их в памяти. Но для развития сознания продолжал пачкать листы бумаги с надежной на возможное открытие еще каких-либо способностей.

Когда стрелка перевалила за девять, разрисованная бумага отправилась на остатки свободного места, а юнец после погасил настольную лампу и лег в постель. Но, только закрыв глаз, Рико вспомнил о недавней просьбе матери. Поэтому он спустился в зал, взял переполненную водой лейку и полил фикусы, что усыхали на столе. Затем со спокойной душой закрыл глаза в ожидании нового приключения.

Раздался звук щелчка (парень очень любил так делать перед чем-то эффектным), и Рико оказался в огромном концертном зале, в котором уже вот-вот должно было начаться музыкальное представление, где бы обязательно выступили любимейшие исполнители мальчика.

В то время, пока все вокруг медленно заполнялось людьми, Ферлиз решил погулять по земле собственника, которая появилась благодаря выступлениям, что недавно смотрел парень. Он так хотел здесь оказаться вживую.

И вот еще одна мечта сбывается, пока мальчонка радостным взглядом поедает гримерную.

Так вышло, что парень не знал точно, как должно выглядеть помещение, в котором собираются артисты перед выходом на сцену. Поэтому фантазия в данном аспекте чересчур разгулялась.

В первую очередь комната оказалась не единственной, поэтому помещений было несколько и еще больше коридорчиков. В одной из комнат бесспорно расположилась гримерная, которая могла похвастаться большим зеркалом, размером два на два метра, с десяток осветительных приборов, внушительных размеров столиком с кучей бутылочек и флаконов. Рядом со столом лежали миниатюрные стульчики, а неподалеку, в углу стоял с кожаными складками диван, над каковым висели фотографии. На полу развалился, словно медведь, мягкий белый ковер, покрытый лепестками роз.

Короткий коридор из гримерной вел в просторную гардеробную, где обустроившиеся по периметру зала костюмы придавали неопределенность во времени, так как здесь можно было отыскать как одежду наших далеких предков, так и современную униформу. Также, хоть зал и предназначался для музыкантов, фантазия Рико проявила одежду всевозможных жанров. Казалось, тут сомкнулись опера и балет, показ мод и музыкальный концерт, театр и футбол.

— Х-э-э-э-й, — во всю раздался возглас мальчишки.

Это промчалось по округе так сильно, словно Рико кричал в каньоне.

Помимо гримерной и гардеробной, были еще склад и спальные помещения. На складе находились музыкальные инструменты и инвентарь, что не принадлежал ни к одной из известных каст. Гитары и саксофоны, виолончели и скрипки, другие инструменты величественно облокачивались на подставки и на голые, картонные стены. В коробках лежали разобранные манекены и деревянные фигурки, похожие на людей. Декорации обволакивали остальные вещи, которые никто никогда не видел при таком тусклом свете. В дополнение ко всему где-то в углу прятался старинный орган, тихо издававший естественные звуки, словно старый дед, когда никого рядом не было.

Дальше по коридору все остальные комнаты являлись спальнями в своем естественном виде. Обычные двухъярусные кровати прилипали к стенам, где рядом стояло по одной тумбе. Внизу валялся все тот же ковер, тянущийся по всему полу и заползающий во все щели. Тускнеющим светом отзывались недорогие светильники.

Но, несмотря на всю естественность, кое-что необычное все-таки было. На одной из указанных тумбочек стоял маленький черный будильник, а в углу комнаты — открытый чемодан с одеждой.

Не успел Рико подойти ближе, как детский механизм резко заверещал, словно предупреждал кого-то. Главный герой струсил, сразу вырубил маленькую сирену, которой отдавал внимание еще на протяжении минуты.

Скрип раздался за спиной.

— Я как раз хотел отключить этого маленького дьявол, — приветствовал мягкий, приятный голос.

Молодой человек резко обернулся.

Его взгляду предстал господин средних лет. В нем не было ничего необычного. Классический черный костюм, белоснежная рубашка, что стягивала величавое тело, и гладко выбритое лицо. Если бы Рико встретил такого мужчину в реальной жизни, он бы подумал, что перед ним стоит охранник торгового центра.

— Вы меня сильно напугали. Я не ожидал кого-то здесь увидеть, — говорил мальчишка, голосовые связки которого слегка дрожали.

— Прошу прощения. Я просто делал преждевременный обход, чтобы проверить порядок или беспорядок. Некоторые из участников шоу весьма нечистоплотны. А вы, наверное, выступаете? — вещал запыхавшийся охранник.

— О, нет. Я… я просто уборщик.

В тот момент фантазия Рико продумала все кроме своего одеяния. Пижама в полоску и разноцветные носки не сильно смахивали на одежду уборщика. Но этот момент мужчина опустил.

— Пойдемте отсюда, скоро комнаты заполнятся артистами.

Они оба вышли из спальни и проследовали к короткому выходу на трибуны, где недолго искали пару удобных кресел, пока концертный зал забивался народом.

Спустя несколько заметных жестов между героями завязался разговор.

— Вы тут, кажется, новенький? — скрестив ноги, выбросил мужчина.

Хоть в такого рода сне Рико бывал впервые, для охранника, видимо, этот случай был не в новизну.

— Я довольно давно работаю уборщиком, но в таком замечательном месте, признаться, я первый раз.

Подросток до сих пор не понимал, почему должен врать в собственном сновидении и откуда взялся именно этот образ.

— А вы, наверное, уже долго носите этот костюм и часто бываете в таких местах? — парировал мальчик.

— Не так уж часто, как вы можете себе представить. Все зависит от того, как редко люди находятся в осознанном сне.

Мальчонка опешил.

Мужчина довольно ухмылялся.

Рико повернул голову на своего собеседника, который медленно растворился в воздухе, словно чеширский кот в моменты опасности.

Похоже, что отрок схватил раздвоение личности.

— Что это б…

Громкая музыка взорвалась в помещении, свидетельствуя о начале представления.

Вопрос снова разорвался между сновидением и реальностью, оставив после себя неприятное волнение.

Мальчишка с недоумением и потом на лбу старался выключить маленького раздражающего дьявола.

— Боже… голова, — промычал сонный замученный голос. Казалось, парень ночью работал, а не спал.

Чуть полежав, Рико встал с кровати, взял в руки чистый лист бумаги и хотел запечатлеть сон, но в отличие от предыдущих, этот плохо отпечатался в памяти. В голове осталось лишь утоленное желание.

Главный герой отбросил прямоугольник в сторону, помассировал вески и спустился в зал.

В доме тем временем стояла сонная тишина. У каждого члена семейства был выходной, даже у Бонифация, что лежал в своем логове, дергая ухом и тихонько сопя. И только Рико со смирением побрел в ванную.

Сидя за партой, Рико мечтал, чтобы день прошел как можно скорее.

Казалось, он уже не жил настоящим. Еда была не такой вкусной, воздух не таким чистым, а состояние не таким праздничным. Днем он был обычным робким подростком, а ночью примерял маску бога.

Несмотря на всевозможные способы ускорить время, день тянулся все также неминуемо долго. Так еще из уроков были только технические науки.

После полудня, по дороге домой Ферлиз думал, что можно бы поспать и днем, поэтому после прихода он немного перекусил и принял горячий душ, дабы затем в комнате пробудить ленивца внутри.

И мальчик на самом деле задремал, но уснуть глубоким сном так и не получилось. То мама загремит на кухне посудой, то собака отзовется на раздражающий звук. И в таком состоянии, словно размякший в воде хлеб, подросток дотянул до вечера.

Прошло, по ощущениям, несколько часов и только позже мальчик оторвался от экрана компьютера. Стрелки показывали «23:41», а спать так и не хотелось.

Рико подумал, что нужно просто отвлечься от забот, расслабить себя, не зацикливаться. Он вышел из комнаты, спустился по лестнице, оделся и пошел на встречу со свежим воздухом в глубину огорода.

В дальнейшем, как и ожидалось, после получаса на улице, тело расслабилось, а может просто эффект энергетика закончился. Парень прямотоки клевал носом. До комнаты он добирался чуть ли не ползком, подражая собаке, которая, удивляясь, медленно провожала хозяина тоскующим взглядом.

Приятны взгляду были стены из бархата, на которых через каждый метр висели горящие фонарики, и оригиналы знаменитых картин, что придавали роскоши этому помещению, расширяли его. Удобнейшие кресла располагались ровными рядами, имели вокруг себя много свободы, что помогало держать дистанцию между людьми. Расписные перила ручной работы являлись отличной облицовкой. Смотровые площадки и балкончики, покрытые золотом и драгоценными камнями, каждый раз ломали границу богатства. Рабочий персонал, одетый по последнему визгу моды, разносил напитки и ухаживал за гостями, которые, в свою очередь, играли величайших людей.

Тут были и актеры, и научные деятели, каковые за свою жизнь заработали немало премий. Уровень талантливости во сне просто зашкаливал. Казалось, даже воздух становился чуть горячее.

Перед сидениями красовалась сцена с микрофоном, что стоял посередине.

Более чем через несколько минут должно было начаться вручение Оскара. И Рико присутствуя на этом мероприятии, до сих пор не верил своим глазам. Он сидел со всеми, как равный.

По такому случаю мальчишка принарядился. На нем красовался его школьный костюм с прошлого года. Пусть пиджак и не был сделан на заказ от какой-нибудь знаменитой брендовой фирмы, он давал главному герою взрослой статности, пусть и без солидной бороды.

И вот на сцене появляется девушка, которая, видимо должна оглашать результаты. Прекрасная особа была облачена в темную юбку, что обрывалась чуть выше колен, и белоснежную блузку, верхняя пуговица которой расстегнулась, что сулило огонек страсти. Ярко-красные туфли гармонировали с того же цвета помадой, которая внешне богатила и без того пухлые губы. Темные шелковистые волосы спускались до самой талии. Складывалось ощущение — девушка была дочерью великолепия.

На протяжении всего сна, казалось, именно ей посвящались бурные аплодисменты, а не тем, кто прибывал в конверте.

Признанные умы и деятели выбирались на сцену, с заранее подготовленными текстами, которые затем и разглагольствовали. Темы были разные. Кто-то говорил о счастьях жизни, о семье, о своем творчестве. Кто-то затрагивал смерть и нелепость человечества. Кто-то вспоминал поучительные истории из детства.

Так продолжалось очень долго, пока зал не опустел и Рико не остался в гордом одиночестве. Он брал от момента все до последней капли.

Тем временем девушка на сцене распаковывала последний конверт.

— И лучшим сценаристом этого года становится (драматическая пауза) Рико Ферлиз, — со всем умением выкрикнула девушка, аж до мурашек.

Молодой человек не поверил свои ушам, так как его сознание, явно, не рассчитывало на подобный конец.

— Прошу поднимайтесь на сцену.

Ферлиз взял всю свою смелость в виде алого носового платка и поднялся на площадку.

Юная особа со всем обаянием протянула заветную статуэтку в руки мальчика.

— Прошу вас, скажите несколько слов.

Отрок собрался с мыслями, но все равно не смог выдавить из себя ни единого достойного слова в присутствии пустого зала.

— Хорошо, давайте я вам помогу. Расскажите о себе. Ведь всем так нравится ваше творчество.

— Простите, что? Какое еще творчество?

Парень переминал платок в руке.

— Ну, например, ваша постановка в пустыне с самолетом, или военное сражение.

Глаза Рико застыли в недоумении.

— Откуда вы знаете?

— Я ведь в твоей голове или…