Онтогенез одиночества

Даниил Теслюк (TES) (2024)

Начало Онтогенеза, необычного для большинства зрителей, составляет «Центр детства», из которого необходимо было выйти, чтобы отправиться на поиски чего-то большего вместе с таинственным «Капитаном». С непредвиденной остановкой в «Стране, унизанной бархатом» в организм добавилась нотка сказочной лихорадки, благодаря чему, передохнув, можно было вновь отправиться «В добрый путь!» Весь этот путь нам сопутствовали стихотворения, написанные в течение шести лет. Однако неизвестно, будете ли вы после всего пройденного всё-таки готовы к шизофреническому «MOSTERD’y», после которого долгий Онтогенез закончится, и что-то наконец ознаменует и назовёт себя.

Стихотворения

Избранное. 2014–2018

«Из неуча в самородок»

Из неуча в самородок,

Впрочем, мой путь короток:

Из кучи отходов прямой дорогой

К концу длинных коридоров,

Украшенных мыслями, то есть моей короной.

Какой же я, блин, породы, если перо с блокнотом

Считаю ценнее законов моей природы?

Я дальше свой путь построю

И пофиг мне на законы.

В моей черепной коробке

Звучат они так же громко,

Как цели моих всех сверстников.

Пусть станут, блять, все известными,

Лишь бы не предали собственных интересов.

Я непривычно красив и часто невыносим,

В толпе выделяться, чтоб просто не быть чужим?

Я одинокий волк и, если ты знаешь толк,

Прими от меня себе волшебный этот поток:

Слёзы, сопли, платок — и так уж который год

Стою на краю обрыва, не чувствуя своих ног.

Но я вечно буду стоять, и если ты хочешь знать,

Секрет прост: попробуй не предавать свои принципы,

Волю своим амбициям. А как добьёшься чего-нибудь,

Тут же ты позвони мне.

Но я буду уж далеко, наверно, в одном из снов,

Стараясь подняться всё выше, достичь хотя бы богов.

И вечный ли там покой? Радость ли там рекой?

Скажу тебе когда-нибудь, держи пока хвост трубой!

Ночь

Выйдя ночью во двор,

Недавно выигравши тяжёлый спор,

Ступив на порог своего дома как неопытный вор.

Вздор! Сразу картина перед очами всплыла:

Дорога, освещённая свечами, чуть поближе села.

Двигался по ней сначала с опаской,

Думая, что это начало какой-то сказки.

Не понимая, как он уже втянут вязко,

Незаметно дошёл до середины пути — развязка?

Две дороги одинаковые по обличию он видел в ночи,

Но все же, приглядевшись, одно отличие можно было найти:

На одной из дорог был виден жёлтый световой круг,

На мгновение его охватил испуг.

Вдруг услышал звон падающих монет,

Сразу выбрал сторону, на которую падал свет.

И пошёл дальше более уверенно, зазнавшись,

Но менее растеряннее.

Прошёл ещё больше тупиков и переходов

От невзрачного мальчишки до элиты, светофоров,

От ошибок и уроков до невзгод, переполохов.

Здорово! Всё время выбирал он световую сторону

И делил не поровну всё что нажил и хотел большего,

Лучше бы остановился иль двигался дольше он.

Злой же сон…

Вершина горы, самый её пик,

Вник по голову, нет обратного пути и миг…

Но решение — может нет сражению?

Обернулся — но дорога погасла и не вернуться…

«Грусть мне тут навтыкает»

Грусть мне тут навтыкает

Полжизни писать сценарий.

Чем дальше и тем глупее: отбросы или фекалии.

И что же я, блин, за парень? — Дом на песке поставил…

Одна мелодия всего — она мне всё покрывает!

Вселенная широка; где к центру её река?

Рванём туда, дружок, возьми с собой моряка!

И карта эта для нас найдёт тот заветный клад,

Что ищут тут каждый час, но, сдавшись, идут назад.

И против воли своей возьмёшь ты его себе.

Здесь столько, сука, людей, но никто не подходит мне!

Найдите их мне скорей! Ах, да, я же сам по себе…

Здесь столько, сука, идей, но не в моей голове!

Это не слёзы даже, и, если ты мне вдруг скажешь:

«Попадаешь, и ты герой» — специально возьму промажу.

Я дам тебе на продажу счастье, что тут всем машет.

А, впрочем, бери бесплатно, сочтёмся потом.

«И как же?»

Возьмёшь меня ты с собой,

Покажешь тот мир иной,

Что для тебя естественный, для меня — будто бы чужой.

Останусь ли я с тобой? Не знаю даже, друг мой.

Понравится — останусь, а нет — так иду домой.

«А, кстати, куда же ты?»

Обратно в свои мечты и мир дивной красоты,

Я не виню тебя, не смог ты помочь, увы.

Но я на связи всегда. Подними свои вверх глаза.

Не увидел — попробуй вновь, я верю, что не беда.

И я снова тебя найду, друг мой, тебя найду.

Я верю, что не усну. Ведь, если так, то когда?

А, впрочем, это не важно. Ладно, до встречи, да, же?

«Возвращайся скорей и взорви этот мир!»

Как скажешь!

Остров (rolèspe Oxxxymiron & Porchy «Earth Burns»)

Творческий кризис. Без начала.

«Ничего не добьешься ты». — кто кричал тут?!

Он на моем судне и укачало! Рано!

Быстро на берег, я причалил!

Ха!

Посмотри, что перед тобой!

Это тот мир, где счастья горит огонь!

Щас прорвёмся мы, стой, дай мне свою ладонь,

Под чужеродной листвой

Аккуратней ступай, не тронь…

Жизни цветы ты своей ногой,

Ещё один поворот, помни, что ты со мной.

Этот мой дивный конь, летит будто вороной!

Весь этот остров наш —

Сбежать, но не избежать погонь!

Стены тут велики.

Да, для них мы всего лишь как карлики,

Маску сними, ты под нею Пьеро или Арлекин?

Посмотри, мы же на чудо-ярмарке!

Изумрудные ларчики, фауна, будто парубки,

Деревья обнялись, типа парочки, дивный пар, очки…

Надень. Видишь, манящие кустарники, янтарные парники,

Заплатим за это всё, но без карточки!

Эй!

Вырубай, этим стражам и так много лет.

Каравай подавай, если устал — будет знатный обед.

Наливай, выпьем, будто ты мой сосед.

Рассуждай как поклонник умных бесед.

Разрушай, хоть я и не мироед.

Понимай, ты и сам сеешь много бед.

Убегай, если увидел неясный след.

Не зевай — позовёт меня яркий свет.

Эй!

Башня во тьме! Ближе, смелей! Быстро наверх!

Вой в тишине — волки иль нет?

Эта страна чудес! Пособирай плоды, сядь отдохни,

Свет от луны падает жемчугом на водные глади, кораллы…

А я без фонаря сольюсь в этот инь-янь, глаз не щадя,

Пробираясь в мозг чудака, как не легка ноша моя,

Хоть с пустыми карманами!

Но я иду уж по пустыне вперёд, будто бы не найду

Путь назад, и выйду к песчаному берегу!

Там мой корабль. На небе рассвет. Весь мусор твой — за борт!

Протрезвонь в колокол, но я лишь улыбнусь.

Теперь проверим, насколько ты храбр!

Окна

В просторной лоджии особняка

С близкими стеклянными друзьями

Говорю о смысле жизни я

Осенними тянущимися днями.

Они твердят, что час уж пробил,

Что нужно двигаться, хотя и всё одно…

А дальше, будто в сумасшедшем доме:

«А что, если б я тоже был окно?»

Окно в Европу иль, как они, бы так же

Взирал на мир с большим ограничением.

Может, в музее на героев павших

Смотрел с глубоким сожалением.

Да хрень всё! Нет! Я тот глупый подросток,

Что пялится в окно вечно на корни и перекрёстки!

И где моя дорога? Изломан и перекошен —

Сломаю все стёкла мира, чтоб не бился ветер в окошки!

Я, если серьёзно, был бы окном в путь.

На ту дорогу дальнюю — любую,

Куда хотят войти и отдохнуть

От вечных сплетен, тяжких пересудов.

Глупо, полагаю, нестись в двери,

Не зная, что там, что вас дальше ждёт.

В глубокий мрак бежать и слепо верить,

Что проканает точно, повезёт…

А по ту сторону стекла оконного

Вам машет, приглядитесь, направление.

Вы выберите лишь одно из ста

Да поверните ручку с вдохновением!

Вообще, мы все — запыленные окна:

Не разглядеть так сразу, что и как.

Но стоит лишь их приоткрыть — и вот вам

Развратно ветер бьёт в лицо слова.

Есть ледяной, холодный, с северного края.

И тёплый есть, что заберёт тоску.

И все мы — окна — это точно знаю,

Кто очищается — и есть твой новый друг.

Всё получилось очень просто,

Хотя по-разному то быть могло.

Радуйтесь, что вы хотя бы окна,

Ведь кто-то просто битое стекло…

На эту тему можно долго рассуждать.

Друзья мои — смотрители историй —

Укутавшись в дожде, смиренно спят,

А я пошёл опять творить истории.

«Карниз карабкается как-то»

Карниз карабкается как-то,

Дурманит звук апофеоз.

Ты веришь, праздник будет завтра,

Но ты не знаешь, что пронёс

На этот праздник мальчик бедный,

Чтоб лишь бы только получить

Несчастную копейку сверху

На чёрствый свой аперитив.

Пускай умрут народы века!

Пускай горит в огне земля!

Высшей наградой человека

Будет буханка и вода.

Рука творит пускай что хочет,

Кем хочет. В принципе зачем

Мне знать, чем знать там рот полощет

И что скрывает казначей?

Исполню, пальцами не дрогнув,

И будет твёрд, как прежде, взгляд,

Когда король внезапно тронет

Бокал, куда плеснут был яд.

Возможно, будет убит дьявол,

Возможно, что сгорит звезда,

Но я не буду плясать рьяно —

Мне всё равно, как и всегда!

Ты будь так щедр дать мне куль

И малочисленный доход,

Тогда есть шанс, что мимо пуль

Отправлюсь я в большой поход.

Банановая фелука

Где-то в зарослях оливы

У молочных берегов

Поёт песенку игриво

Стая жёлтых облаков.

И склоняется подсолнух

К бледно-розовой воде,

По реке несудоходной

Бежит чей-то силуэт.

Остров стих. Заунывный пляс сверчков.

Тихий писк — лишь цыплят из жемчугов.

Дикий свист по расселинам холмов

Разгоняет тучу мёртвых за кресты своих домов.

Что несётся там?

Да фрегат иль галеон!

Похоронит дивный храм

Огнедышащий дракон,

И разрушится вигвам.

Это древний полигон!

Их там целый миллиард!

Да нет же — целый миллион!

Со свечи капнул воск, чтоб в ночи

Прозвучал ответный тост, и они,

Защищая свой погост, погрузились

В темноту, чтобы узнать, кто был их гость…

Refrain (x2):

К вам заглянет без стука

Невообразимый поступок,

Не страшись и не думай,

Ветер встречный подует,

Бери лучшего друга…

И прыгайте в банановую фелуку.

И будет совесть порукой,

Что нужно жить по минутам.

И даже если наскучит,

Упадёт в воду лучик,

Вы несётесь, покуда

Не расстанется с вами фелука.

Солнце ярко озарило

Кукурузные поля,

Пески все слились несмело,

Образуя райский пляж.

Чудо подплывало ближе,

Всё пугая странный люд.

С ними чавкал неподвижно

Большой грушевый верблюд.

И тогда

Проплыла она лишь рядом,

Из окна

Свет полился на поляны,

Чтоб собрать

Лютиков отвар в охапку,

Ей одной нужно нести непосильную всем вахту!

По пещерам ветер свищет —

Он нам музыку принёс.

И, напившись, яро брызжет

Апельсиновый утёс.

И костра языки плачут,

Кричат дружно: «Перестань!»,

Дамы в персиковых платьях

Надевают свой янтарь.

И фелука уплывает далеко…

Так и жить нам дальше без забот…

И носить лимонное жабо…

Наблюдать во взгляде каждого последний вздох жако!

*Refrain (x2)

Хрустальный фламинго

Она стояла как фламинго,

Переполненная грацией.

Я дурак — совсем невинно

Начал глупо улыбаться.

Один вздох всё погубил бы.

Из фантазий аппликация…

Ты смотрела на меня,

А я не мог сопротивляться.

Refrain (x2):

Накроем розовыми крыльями волшебный каскад,

Нас накроет волной стиля, детка, это сказка!

Под покровом темноты мы — миновал уж закат,

В нас спиртного ни глотка, детка, что за красота!

В мире пепла, как всегда, бросаем краски мы одни.

Я ложусь в твоих глазах на раскалённые угли

И сгораю, впопыхах, стараясь скрыть эти огни.

Не существует волшебства? Мы это явно не учли!

Опустишь локоны свои ты на задумчивую рябь,

Я уже влюблён — мне больше нечего терять.

Так пусть фонтан сердец вдруг закружится над нами,

И закончит вечеринку наш божественный цунами!

Перистые облака вновь разлетаются по ниткам.

Такое множество пиньят на этой слепой вечеринке.

Мы летим как два ангела в воздухе,

Так порой хочется взлететь и бросить всё! Но…

Меня дурманит томный взгляд его из-за витрины,

Он поистине прекрасен из всех чарующих новинок.

Я беру, чтобы в праздник твой раздался сладкий визг,

Ты, восторгаясь, смотришь, я говорю тебе: «сюрприз!»

*Refrain (x2)

Остыли угольки — нет сил восстановиться.

Мы по разным сторонам разлетелись как две птицы.

И пока я по пещерам, тщетно силясь зажечь факел,

Ты у камина с тишиной в обжигающем плоть платье.

В мире счастья, как всегда, мы отпускаем, кого ценим.

Сильно рвётся портупея от навязчивых сомнений.

И пока поток воды разрушает всё в округе,

Ты с задумчивым лицом на небесном акведуке.

Один шаг — и полететь… Так мечта осуществима.

Каждый хочет схорониться под крылом у серафима.

Как бы ни было обидно — недоверие возьмёт,

Вы опуститесь на дно, еле дышащим углём.

Мы идём навстречу по тонкому льду,

Который очень хочет треснуть,

Слепо говорим: «Я тебя люблю»

И не слышим хруст стонущего сердца…

Глупо смотрим на друг друга

И ни капли не обидно,

Что наша любовь разбилась,

Как хрустальный твой фламинго…

*Refrain (x2)

Котёл

Мы все в котле,

Инкрустированным особой,

Пролетающей в чистой мгле

Над величественной осокой.

Мы все в мешке.

Бедняки без пособия.

Излишен здесь этикет,

Все похожи, и всё — подобие.

Мы все в кулаках,

Заклеймённые печатью,

Замурованные в кандалах,

Обуздавшей нас печали.

Мы все падаем вниз:

Пропасть, притон, притих…

И не поможет спастись,

Будь то хитон иль хитин…

Да, мы в клетках все.

Дышим, будто чудовища!

И идёт без нас посев,

И врага наступают полчища!

И мы все — котлован,

Полный разных и грустных судеб.

Но если враг ятаган

Поднимет грузный, как мы поступим?!

Как же будем бороться, эй!

Мы плетёмся, мы все — пеоны!

Мы уже не разбудим фей,

После нас не взойдут пионы!

Мы не знаем, что нас дальше ждёт.

Ремесло? Круиз? Антракт? Мо́цион?

Мы уверенно смотрим вперёд,

Но хотим запустить контрамоцию.

* * *

Я не знаю откуда ряса,

Чем покрылся хрустальный пруд,

Почему возникшая раса

Использует пригульный труд.

И хоть каждый из нас падаван,

Вместе мы — арьергард!

Вместе выполним план,

Защитим мы наш славный град!

Светлый день опять, воздух свеж,

Позабавить может страда,

Свист девиц, городской дележ

И многочисленные стада.

Все юноши в небеса

Взмывают, туда, где тишь.

И ищут все чудеса,

Выглядывая из ниш.

Не по вкусу придётся горсть,

Пожелаем ему всех благ,

Испробуем другой сорт

И разожмём кулак.

Не нужны нам и сюртуки

И бурдюки с золотыми слитками,

Мы хотим лишь вперёд идти

За цветами и за палитрами.

Я не знаю, откуда дым,

От костра или из котла.

Но знаю я, что способны мы

Сжечь это зло дотла.

На просторах души, как на поле…

На просторах души, как на поле… снежном.

Ты стоишь, словно символ… рун.

И бросаешь оземь так мило, небрежно…

Капли крови с покрытых загаром рук…

Почему всё вокруг также… бело?

Слышу вновь заунывный я… гул.

И бросаюсь на мёртвое тело…

Чувствую свежесть ледяных губ…

Понимаю… Не будет, как прежде…

Не увижу я волос твой… русс…

Не узнаю отныне я нежность…

Не ослепну от алых на шее… бус.

На просторах души, как на поле… снежном

Ты оставила крыльев следы…

Пусть из них прорастёт подснежник,

И пусть этим цветком станешь ты…

«Я верю другу своему»

Я верю другу своему,

Всю жизнь я с ним служил.

Я с ним прошёл огонь, войну,

Отбросив на пошив

Разрушенные чувства. Смех

Скатился в буерак,

А вместе с ним и первый грех

И тысячи рубах.

Глотнули чистой пустоты —

Остался чуждый фронт,

Задребезжал пред лик святых —

Божественный экспромт.

Прижал тебя к груди я, брат,

И мы с тобой расстались,

А руки крепкие дрожат,

Чего бы не касались.

Я встретил друга своего

Без чувств, по-джентельменски.

Да ладно — вру я вам чего! —

Прижал его прям к сердцу!

На вид так бледный был: «Здоров?»

«Конечно, брат, а как же!?»

«Снесли мы помнишь сто дворов?»

«А после что…», «А дальше…»

Я доверял ему, как прежде,

Но вот загвоздка в том была,

Что он-то не был уже прежним —

Рутина всё с него смела.

Я резко понял: с подлецом

Судьба меня скрестила,

А он плевал мне прям в лицо

И, видно, веселило…

Не знал я друга своего,

Погряз он нынче в пепле.

Расстроен был от этого,

Как в жизни точно не был.

Наверно, брат, всю эту гниль

Ты прятал в тех окопах,

Но оголил великий штиль,

Отмыв с тебя всю копоть.

Но почему ты так со мной?

Ответ простой — характер.

И весь спектакль твой большой

Прервётся на антракте.

Он не воспринял же всерьёз,

Сказал: «Не виноват!»

Старался я уйти без слёз:

«А ты мне был как брат…»

Мы все беззубые слепцы —

На ощупь, но без пальцев.

И беззаботные глупцы,

Уверившие в счастье.

Не верю никому уже

Да и поверю-то навряд ли.

Затягиваю в руке туже

Извечный символ душ — девятку.

Красно-белое

Верх из лакомств — панна-котта,

Красно-белое в цвету!

Моя цель путём болотным

Выйти в сладкую войну.

Кровожадно, сладострастно,

Всеобъемлюще, несносно!

Пусть мелодью златовластной

Зазвенит моя повозка!

И всё замерло в экстазе,

Прекратили говор пули,

Смолкли тысячи оказий,

Враги в ужасе взглянули!..

И тогда польётся пенье,

Пробудится Велиал,

Захлестнув в рифмосплетеньи

Бархат ручек милых дам.

Порасклеится бомонд — то

Благовонный фимиам,

И разрушится ротонда —

Благородный филиал.

Всё рассыплется, к несчастью,

Обернувшися пластом,

И накинут вам на пасти

Вертихлявое лассо!

Это небо красно-бело.

Кто же был? Кто победил?

Поражает красой тело

В тёплом обществе могил.

Эпитафия (17.11.18)

Крестись, солдат наш, крепись, солдат наш,

Хоть не проймёшь!

И не отрадно, и не отрадно,

Но жаль — не ложь!

Подобно эху, подобно эху,

Связав концы!

Затихло сердце, затихло сердце

Твоей жены…

И не в палате, и не в палате

Медсестер возле!

А на полати, гнилой полати

Исчезли слёзы!

В смертной горячке, смертной горячке

Рвала себя!

И погибала же не иначе, ведь не иначе

Как без тебя!

И все поплачут, и все поплачут,

А что потом?!

Опять забудут, опять забудут

Всех слёз поток!

Что ж не любили, что ж не любили?!

К чему теперь-то ваши слова?!

Лишь о могиле, святой могиле!

Идёт пустынно ваша молва!..

Ты слышишь, да, же, ты слышишь, да, же?

Мы все, мы каждый, мы — твой пастиш!

Ты так добра же, ты так добра же,

Я верю, знаю ты нас простишь…

Солдат, неверно, солдат, отставить!

Блеснул в руках же тяжёлый нож.

Успела верно, успеть оставить

То, чему цена лишь же медный грош!

Смотри же, вот он, смотри же, вот он!

Что я принёс…

Лишь только локон, лишь только локон

Её волос!..

«Я начинал сначала»

Я начинал сначала — отходил назад,

Я начинал сначала и входил в азарт.

Так много смысла, ключевых посылов.

Что было — смыло, для остальных посыпалось…

Ты внедрилась и обсохла, хотя «я не такая»,

И в теченье полугода вновь летят ятаганы.

Вновь простой язык, но ты опять не втыкаешь.

Я так долго не писал, сука, рука затекает!

Снова тысячи пастил, чтобы я постиг,

Кого хочу пасти, и что не взял пассив,

И вроде полон сил, но снова пот полил.

Кто там идёт, смотри — это же тот Данил!

Ты где был, босяк? И как выбрался?

Ты вроде три года назад уже исчез, иссяк.

Он вернулся для финала, так скорей присядь,

Вновь храбрый подвиг — это честь, стезя.

Эй, арматор, ты откуда, я же сам матадор.

Ты расскажешь нам, ребятам, это — саммит богов.

Долгий, долгий, долгий путь, братец конкистадор.

Наконец-то дождались, добро пожаловать за стол!

Не подберу этот мотив, столько упустив,

Но говорит, разлив, всё тот же добрый тип.

Я буквально на минуту, чтобы вас простить,

Отпустив, поставлю точку.

Это самокритика.

Ритмика — единственный выход для еретика.

Нет, я не тикаю, где же та река, русло которой

К жизни старика?

Я каюсь, каюсь, но никоим разом

Не мелькают предо мной все частички паззла.

И я подавляю страхи, как казалось раньше.

Время повернулось вспять; что оно покажет?

И я вернусь домой, как и обещал.

К этим частичкам дружелюбным, приютившим чадо.

Это часть меня, я всё упрощаю.

Чаша — чаща для меня

И всё чаще чаю.

Я ощущаю этот властный голос,

Что завёл меня по пояс в этот райский колос.

И вроде дурно, но не самодур я, вновь ветер громко:

«Я самородок!»

Ты сам подонок и сам паскуда,

Ты ссал покорно, а я покуда

Ждал, что же будет, когда наскучит, да к чёрту лучик —

Я не везучий! Послушай!

Это третий раз, это третий паззл,

Это третий шанс, но не третья казнь

И не третий казус, это не третий класс

И не третья раса! Братан!

Ты не вернёшь меня, это нереально,

Посмотри, как вырос, это не, реально!

Я вижу тебя сейчас, и ты нереальный,

Голограмма, как так, что с тобой стало!?

Ты описал свой стиль в текстах тех далёких,

Текстах третьесортных и невысоких.

Но на те вопросы не влияет возраст

И ты не ошибся, но остался с носом.

Нет. Так не пойдёт!

Отбрось чёртовы мозги и иди вперёд!

Да, не субъективно, я не твой противник,

Просто в данном стиле — это лучший выход.

Закрыл двери центр детства, отвернулся капитан.

Щас бы грамотно одеться — у всех средства, капитал.

Лишь один открытый сердцем, но его никто не ждал.

Не находит себе место — всюду блуд и суета.

Я вернулся, как и обещал.

Но мы с тобой уже не те.

И не взорвал я этот мир сейчас,

Ведь завещаю всё это тебе.

Теперь уйду уже я навсегда,

Закончив долгую трилогию.

И ты не разберёшься никогда

В нашей односложной типологии.

Ты отдохнул, мой друг.

Навеки, сын, тебе моё почтение.

Ты станешь прежним к ближнему утру

И назовёшь этап: «перерождение…»