Регби – игра сильнейших!

Данил Дмитриевич Яров, 2019

Это небольшая история о юношеской команде регбийного клуба «Красный Яр». Книга посвящена подросткам, погруженным в мир спорта, командной борьбы, учебных баталий, которые испытывают трудности в коллективе, пытаются найти себя и ищут свой жизненный путь. Книга будет полезна родителям, которые хотят лучше понимать своих детей, почувствовать, чем живет подрастающая молодежь, о чем думает, какие поступки совершает в этом возрасте. Так же рекомендую прочитать тренерам, наставникам, которым важно сформировать единую команду, взрастить думающих, ответственных и жаждущих побед спортсменов.

3

Спустя время я понял, в какое место я попал. С какими людьми мне придется столкнуться. Как только мы приходили в корпус, в соседней комнате включали музыку на огромном аудиоколонке. Раздражала не столько громкость с которой играла музыка, а раздражала сама музыка, ее текст и содержание. Все текста были тюремного содержания, либо около тюремного. На третий день от этой музыки болела голова, тонкие картонные стены тряслись от громкости колонок. Ничего невозможно было делать, ни смотреть фильмы, ни слушать свою музыку(я всегда использовал наушники в обоих случаях). Читать было просто невозможно. Хотя читали во всей команде только двое — я и Жук. Маленькую книжку, которую в обычной жизни я мог прочесть за два дня, на сборах я читал 8 дней.

Хочу сказать, что книга — это мое спасение на сборах. Потому что ни один фильм, ни одна композиция не сможет так тебя вовлечь в сюжет как книга. Когда ты начинаешь читать, весь мир как будто бы исчезает, пропадают соседи, музыка, окружение. Ты один на один с книгой.

Из-за сомнительного соседа — Ивани, в нашу комнату часто заглядывали его друзья. А заглядывали они за одним — за наркотой.

–Ивани, дай шпек.

–Пошел в жопу, надо было свой брать.

–Да Ивани, дай, у меня кончился. Я тебе в городе отдам.

–Соси, ублюдок.

Их диалоги всегда были похожи один на другой. Было непонятно что слушать сложнее их музыку или их диалоги.

Но мне все равно в какой-то степени повезло. Остальные в комнате были просто идеальными соседями. Все слушали музыку, либо смотрели фильмы, либо читали.

На второй день сборов к нам приехал, как выяснилось позже, новый игрок в команду — Виталя. Уже по одному имени все понимали, что это был за человек. Виталя раздражал всех, иногда, он затмевал самого Ивани. Ведь, Виталя мог прийти из своей комнаты, откуда его тоже могли выгнать, в нашу, где бездельничал, бросал мяч, уговаривая каждого поиграть с ним. Если это не получалось, он просто подсаживался и спрашивал:

–Что делаешь?

–Отойди, не видишь, я играю.

Случалось, что отвечали более дерзко и грубо, как например, Сиплый:

–Что смотришь?

–Пошел в жопу!

Вообще, Сиплый во многом подкупал своей честностью. Он говорил всегда прямо и понятно. Во многом из-за этого он и не имел ни с кем проблем.

4

Сборы подкидывали мне множество новых «сюрпризов», о которых я и не догадывался. Например, еда, которой нас кормили, душ, в котором мы мылись и тренировки. Тренировки были по-настоящему изматывающими. После них ты не хотел ничего делать. Я не понимал пацанов, которые мечтали о сборах и рассказывали мне как там хорошо.

Но больше всего меня раздражала эта обстановка. Я имею ввиду и команду и тренеров. Иван Валерьянович нам всегда говорил:

–Вы должны быть командой! Должны помогать друг другу, общаться между собой.

С взаимопомощью были большие проблемы. Так как в команде, в принципе, никто друг другу не помогал. А если ты и просил о помощи, то постоянно слышал, что человек не может ввиду множества причин. Или помогает, но делает это с показным отвращением, как будто он переступает через себя.

И как хорошо к нам тренер не относился, он все равно ничего не знал о команде и что в ней творилось. Не знал, что почти все употребляют наркотики, алкоголь. Не знал, что вся команда поделена на группы. И пацаны, в принципе, не могли быть командой. Слишком они разные. Но самое грустное было не это, а то, что так называемое главенство и некое лидерство держала группа наркоманов, двоечников, людей с маргинальными наклонностями. Их интересы отражались на их страничке в социальных сетях. Там были только «пацанские» цитаты, бандиты, насвай, телки и регби. И каким-то образом все эти интересы создавали в них нечто похожее на человека.

На сборах я понял, что я сильно отличаюсь от всех этих ребят. Что у меня другие интересы, что, в отличии от них, я имею способности в учебе и могу поступить в университет. Выбрать другой путь, путь учебы, знаний.

Со стороны, конечно, мы абсолютно ничем не отличались. Все как один одного возраста, примерно одного роста и комплекции. Но, погрузившись в коллектив, видно, что все мы разные ментально, мы мыслим по-разному, кажется, такие как мы никогда не смогли бы быть командой.

Очень быстро наши сборы стали напоминать совсем не сборы, а какую-то зону. Вся команда поделилась, так сказать, на тех, кто «у кормушки» и на тех, кто «у параши». Эта классовость наблюдалась даже в том, как мы расселились. «Верхушка» и «низ» команды находились в разных концах этажа и пересекались только в комнате «низа», когда «верхушка» приходила попросить еду или телефон, чтобы поиграть или посмотреть фильм, когда они будут срать. Да, это происходило очень часто. Валера заходил к нам минимум 2 раза в день и просил у кого-нибудь телефон. Страдала от этого в большей степени группа «ни рыба, ни мясо». Он просил телефон у Кулака, у Гали, Эси и т.д. И они всегда давали, не задавая особо никаких вопросов.

У меня они тоже часто просили, но я понимал, что нельзя давать телефон, ни в коем случае. Один из неписанных правил звучало так: «Не давай слабину, иначе будешь у параши». Конечно, эти правила никто не оглашал, но они и так всем были известны.

Ночь была единственной возможностью отдохнуть от всех. Мы с Жуком часто не спали до 3-ех часов ночи. Конечно, на следующий день нам было невероятно тяжело. Не выспавшиеся, мы шли на завтрак, после него кое-как приходили в себя, сонливость проходила. Во многом благодаря прохладному утру, когда на улице было морозно и свежо. Дальше мы шли на тренировку.

5

-Сейчас делаем так, разделяю вас на группы. Одна группа идет тренировать первой, вторая после них. — говорил тренер после завтрака.

После нас разделили по группам. Мне повезло, я оказался в группе с Сиплым, Серегой, Жуком и Володей. Все мы сидели на своих кроватях, особо не разговаривая друг с другом. Все еще были сонными. Серега, Сиплый, Володя играли в телефон. Я с Жуком читали.

Я был погружен чтением, вокруг было тихо. Не было слышно никого, ни музыки, ни криков. Позже, я понял, что выбрал не ту книгу, она была слишком скучной и непонятной. Эта книга — «Валькирии». Автор — Пауло Коэльо. Слишком много метафор, каких-то возвышенностей. Много раз приходилось перечитывать, чтобы понять суть действий.

Два часа пролетели как пуля. В комнату начали заходить Ивани, Галя, Кулак, Эся. Они были в первой группе. Мы поняли, что надо собираться. Надели на себя термобелье, бутсы и вышли на поле. В планах была тренировка над техникой. Мы отрабатывали пасы, схемы, стандарты. Все это происходило на снегу, в мороз. Бутсы после можно было выжимать.

Дальше у нас был примерно час времени, чтобы помыться, переодеться и повесить в сушку свою форму. В столовой не стоило ожидать каких-то вкусных блюд. Ты их ел только потому, что был голодный. После обеда наступало затишье. Когда все устали и лежали на кроватях, в ожидании следующей тренировки, было идеальное время для отдыха. Но его нарушало быдло. В комнату постоянно заходили пацаны из дальней комнаты коридора. Как только они появлялись в дверном проеме нашей комнаты, все сразу же прятали свои телефоны, а мы с Жуком опускали свои книжки просто потому, что в их присутствии читать было невозможно.

–Что, пацаны, есть у кого-нибудь что-то похавать? — спрашивал капитан.

Все молчали.

–Галя, у тебя есть что? — спрашивал капитан.

–Да не, у меня вон, только чай и печенье.

Пацаны ничего не стали слушать, а просто подошли к кровати и начали смотреть сами. То, что хотели взять — брали и выходили из комнаты.

–Слышь, Ивани, у тебя есть шпек? — спрашивал Валера.

–Пошел в жопу, нет у меня ничего.

–Да Жека говорил, что есть. Что ты гонишь?

–Это только мне хватить.

–Да Ивани, дай, мне один раз.

Валеру Ивани уважал больше, чем Жеку, поэтому отсыпал ему чуть-чуть из маленького пакета.

Галя достал свой телефон и это тут же заметил Валера.

–О, Галя, дай телефон, мне посрать надо.

Галя не мог сопротивляться, он был, как говориться, «без яиц». Он отдавал то, что его у него просили или отбирали. Положение Гали было действительно удручающим. Его били, брали его еду, телефон. В его отсутствие кидали на его кровать мусор, плевались, вытирали обувь прямо об чисто белье. Казалось, его стоило бы пожалеть, но жалость он не вызывал. Он был никем. Он был таким персонажем как в фильме или в книге, которого никто не любит, он не вызывает симпатию, не вызывает ненависть. Он как будто незаметный, поэтому и нелюбим. Его били и унижали потому, что нужно уметь быть личностью, уникальной личностью, нужно иметь свой стержень. Если бы был свой стержень, то и приставать бы не стали. Но он этого не понимал. Он мало, что мог понять, да и по правде сказать, не пытался. Он был «никакой». Это слово наиболее точно его описывает. Никакой в учебе, никакой в спорте, никакой в жизни.

Валера вышел.

–Урод… — шепотом выронил Галя, когда все пацаны ушли.

6

Сборы подходили к концу. Тренер собрал нас в последний день перед отъездом в комнате, где состоялся уже классический для нас разговор. Проговаривали слабые места.

–Значит так, ребята, сборы прошли. Сейчас подведем итоги. Что мне понравилось, что мне не понравилось. Какие моменты нужно изменить. — говорил Иван Валерьянович.

–Не забудь сказать еще про тех, кто не поедет на следующие сборы. — напомнил Андрей Викторович. Нужно сказать, что он заслужил максимальную ненависть у пацанов своим «зверским» подходом к тренировкам.

–Да, про это напомнил, спасибо. Значит так, на следующие сборы мало кто поедет. Потому что на следующих сборах будем готовиться к краевым соревнованиям, определять состав на эти игры. Но уже хочу сказать, что не поедут туда братья Яковлевы и Гальчонок(Галя). Яковлевы у меня вообще главные фавориты на вылет из команды. Я вообще не понимаю, почему, зачем вы до сих пор играете.

–Плохо играете, плохо учитесь, вы хоть в одном аспекте прибавьте. — вставил Андрей Викторович.

–Да, вы вообще какие-то трупы. Поймите, вы не нужны здесь. Когда мне звонят из школы и говорят спорткласс опять плохо учиться, в телефонах сидят многие на уроках. Я спрашиваю: «Кто сидит?». Мне отвечают: «Яковлевы». Соберитесь, либо покиньте команду.

В это время я посмотрел на Яковлевы. Мне стало смешно, как тренер думал посеять в них семя понимания и ответственности? Я не имел неприязни к Яковлевым. Но как и с Галей, сострадания они не вызывали. По одному выражению лица было понятно. Они ни о чем не думают, вот просто ни о чем. Если вы думаете, что человек так не может, посмотрите на Яковлевых.

Дальше монолог тренера был направлен на то, чтобы направить нас на то, чтобы мы исправляли свои оценки, чтобы следили за своим поведением. И на то, чтобы мы были командой. Я понимал, что его просьбы никуда не приведут. Хотя бы потому, что это формулировка: «будьте командой» была очень размытой, она было просто не понятна пацанам. Возможно, они считали что «быть командой» — это быть вместе. Поэтому вместе сбегали с уроков, вместе плохо учились и употребляли наркотики, вместе пили и т.д.

Дальше наступала «королевская» ночь. Никто не спал, все ходили по корпусу кричали, орали, включали музыку. В эту ночь нам разрешалось чуть больше. Единственное, что могло случиться — нас мог наказать тренер 2001-ого года. Потому, что он сам был, как мне говорили, контуженным. И знаете что? Я не сомневался, ведь то, как он выглядел, то как говорил и что делал, доказывало это.

В эту ночь я понял, что мне однозначно повезло с комнатой. Здесь не слушали музыку, здесь собирались спать в «королевскую» ночь. Поэтому мы подперли дверь кроватью Гали. Хоть к нам и ломились, дверь открыть не смогли, поэтому не мешали. Даже Ивани спал, а я нет. Я не мог заснуть, я дочитывал свою книгу, а вместе с этим думал: «Что же это было? Что произошло за эти 10 дней? Однозначно, все то, что со мной произошло, я не мог назвать положительным. Но некие выводы я для себя сделал. Я понял, что я сильно отличаюсь от «верхушки» команды, что это не те люди, с которыми я хотел бы общаться, все те, кто заслуживал бы мое уважение и внимание, лежали и спали со мной в одной комнате»

На следующий день была удручающая новость для нас. Тренировочный процесс не закончен. И до отъезда будет проведена еще одна тренировка.

–Капец, нафига нам эта тренировка? — негодовали пацаны.

–У меня все вещи грязные, как я буду тренироваться?

–Я уже все сложил в сумку.

–По-любому это Андрей Викторович. Иван Валерьянович такую фигню бы не придумал.

Все мы после завтрака долго одевались и выходили на поле. В последний день над нами «сжалились» и не стали так сильно гонять. Вместо обычной изматывающей тренировки была короткая, легкая и игровая. Однако, погода оставляла желать лучшего. Мокрый снег засыпал всю площадку, поэтому мы начали скользить. Остановились мы когда Сиплый подскользнулся и упал на твердое покрытие площадки.

–Все, собираемся. — сказал Андрей Викторович. — Давайте пацаны, учитесь, тренируйтесь, доказывайте, что вы достойны места в команде. Я вас всех хочу увидеть в профессионалах.

В его словах было так много фальши, что аж противно. Во-первых, в профессионалах он увидит максимум человек 5. А во-вторых, пора бы понять, что к нам нужен другой подход.

Когда мы пришли в корпус, я, Сиплый, Жук и Серега решили даже не мыться, мы мысленно были уже дома. Мы не хотели еще раз вставать с кровати.

–Я встану с кровати, когда подъедет автобус. — сказал Жук.

–Я встану, когда все уже туда сядут, чтобы не толпиться. — сказал Сиплый.

–А я не буду вставать, пусть так в автобус загружают, я буду лежа ехать. — говорил Серега.

Мы загрузились в автобус, но еще долго ждали. Я опять ехал с Кулаком. С ним можно было помолчать, а это то, что как раз мне и нужно было. Я вставил наушники в уши. Меня уже ничего не волновало. В моей голове я уже подъезжал к дому.

Мы тронулись. Ехали уже другой дорогой, из окна можно было наблюдать более живописные виды. Вместе с музыкой пейзаж создавал непередаваемую атмосферу спокойствия и умиротворения. Ну вот и все, вот и все закончилось. 10 дней мучений. Но я был счастлив. Счастлив, что это все закончилось, счастлив, что я это прошел. На въезде в город я подумал: «Хоть Толя и провел все эти дни в комфорте, в городе, но он не имел представлений, что такое сборы. Он не имел этого опыта, что имел я.»

Нас подвезли к клубу. Все начали выходить, собирать сумки, садились в машины, шли на остановки. Но никто не пожал ни кому руку в знак прощания, даже тренерам. Я быстро дошел до машины, положил сумку в багажник. Мама по дороге очень долго меня расспрашивала. Ничего позитивного я тогда вспомнить не смог. В голове появлялись только воспоминания о плохом. О той музыке, что не давала ни читать, ни спать, ни смотреть фильм на телефоне. О тех людях, которые издевались над своими сокомандниками, о тех людях, которые просили у друг друга наркоту и употребляли ее в любую свободную минутку. Насвай был на этих сборах, действительно, дороже золота.