Строптивая Роза для графа

Дара Лайм (2025)

Властный, сильный, жестокий. Он купил меня, чтобы родила ему наследника, а я всего лишь хочу вернуться в родной мир… Ловушка захлопнулась и есть всего один выход — бежать! Но оказалось, что за мной охотится не только он…

ГЛАВА 4

Тариус

Таня. Это имя ей не шло. Оно было мягким, а сама девушка излучала пламя непокорности и гордости. Роза, дикая роза. Излучающая аромат, притягивающая к себе, но не дающая себя схватить. Вблизи девушка оказалась намного соблазнительней, чем на подиуме. Там торговец хотел показать ее тело, но взгляд бывает подчас намного сексуальней. Я специально задернул шторки в карете, чтобы девушка думала, что находится в полной темноте, а сам с помощью артефакта, дающего ночное зрение, внимательно наблюдал за ней.

Огромные глаза, в которых мелькал то гнев, то страх, то боль. Девушка нервно облизывала губки, и от сознания, что она полностью принадлежит мне и я могу прямо сейчас впиться в ее губы поцелуем, на лбу даже выступил пот. Я испугался, что не сдержусь. Но надо было немного подождать, успокоить иномирянку, явно сбитую с толку и не понимающую пока ничего.

— Вы здесь живете? — спросила она, помедлила и оперлась на мою руку, выходя из кареты.

— Да. Из постоянных слуг со мной живут Карл, мой камердинер и помощник, а также Сарита, моя давняя служанка. Она же и домоправительница. Другие слуги приходящие.

Девушка оглядывалась, и я видел испуг на ее лице. Наверняка темный неосвещенный дом казался ей каким-то замком разбойников. Что ж, будем прогонять мрак светом, а страх… Найдем, чем прогнать.

— Хотите поесть? — любезно осведомился я, одним щелчком пальцев зажигая магические светильники. Садовая дорожка к дому и вход сразу же озарились голубоватым светом.

— Не откажусь, — робко сказала Танилла.

Хм, а она ведь даже не знает, что это редкое имя с островов означает «непокорное пламя». И как удачно подходит девушке! Я с каждой минутой все больше и больше осознавал, какую удачную покупку я сделал. И пусть потратил столько денег, сколько зарабатывал раньше за год, зато теперь я мог расплатиться из наследства.

— Тариус!

Сарита появилась с лампой в руке как раз в тот момент, когда мы переступили порог дома.

— Ты купил! — воскликнула она с искренней радостью. — А ну покажи!

Я увидел, как у девушки окаменело лицо, в глазах снова зажегся гнев. Даже крылья изящного носика стали вздыматься. Что же ее так заводит?

— Ух ты какая красотка! — без тени смущения оглядывая мое приобретение, продолжала квохтать Сарита. — А ну пойдем со мной, милая. Покажу тебе твою комнату, накормлю, ванну приготовлю. А уж твоей одеждой завтра займемся. Тут его сиятельству раскошелиться придется.

— Раскошелюсь, — махнул я рукой на кормилицу. — Но сначала накрой на стол. Наша гостья умирает от голода.

— Ох и правда! О чем я только думала! — всполошилась Сарита. — И ведь все готово. Только на стол поставить. Я то ждала вас и спать не ложилась. Сейчас все будет!

Я отвел Таниллу в обеденный зал. Зажег обычные свечи. Пока кормилица носила одно блюдо за другим, девушка сидела в кресле, почти не двигаясь. Когда Сарита ушла, я подошел к Танилле и коснулся плеч, собираясь снять плащ. Девушка вздрогнула и вцепилась в него.

— Так ты не сможешь есть, — строго сказал я и стянул плащ, хоть и не без некоторого сопротивления со стороны девушки.

На самом деле, мне снова хотелось посмотреть на нее без этой тряпки, освежить, так сказать, воспоминания. И зрелище оказалось приятным для глаз.

Черные кружева скрывали мало, так что я понимал, почему девушка снова покраснела до густого малинового цвета. Но мне нравилось и это смущение, и то, что едва прикрывало платье. Ну до чего же удачный день!

— Позволь мне поухаживать за тобой.

Танилла кивнула. Пока я наливал ей вина в один бокал, а сока в другой, пока клал ей на тарелку закуски и горячее, девушка сидела, как на иголках. Но я первым подал пример, начав есть. Невольно и она потянулась к вилке, аккуратно отрезала и откусила кусок жаркого, потом уже смелее начала есть.

— Вы обещали мне сказать, зачем вы меня… купили.

Последнее слово прозвучало, как плевок.

— Я понял, — улыбнулся, откладывая вилку. — Все время я не мог понять, что тебя так сердит. Наконец понял.

— А вам бы понравилось, если бы вас, как вещь, оценивали и покупали? — вспылила девушка.

— Видимо, твой мир другой, — парировал я. — У нас иногда продают детей, пускают с молотка разорившихся должников, заставляя таким образом отрабатывать свой долг, и даже муж может продать изменившую ему жену.

— Какое свинство! — возмутилась девушка. — В нашем мире давно отказались от рабства.

— Как давно? — с любопытством спросил я.

Девушка подняла глаза к потолку, задумавшись.

— Чуть больше ста пятидесяти лет назад. В моей стране. Хотя… я знаю, что есть страны, где еще существует нелегальное рабство.

— Вот видишь, — заметил я. — И в вашем мире это есть. И сто пятьдесят лет это не так уж много для человеческой истории.

— Много! — горячо возразила Танилла, упрямо мотнула головой, но вдруг передумала спорить.

— Теперь ты живешь в этом мире, а значит придется привыкать к нашим законам и порядкам, — с нажимом сказал я.

— Так просветите меня, — язвительно сказала она.

— Все очень просто, дорогая. Мне нужна жена с магией, чтобы она родила мне ребенка. Я обеспечиваю тебе комфортную, даже богатую жизнь, а ты рожаешь мне детей.

— Что?

Ротик девушки преуморительно открылся от любопытства. Голубые глаза широко раскрылись. Ушки вдруг снова заалели, как на аукционе. Сейчас она снова вызвала у меня невольную ассоциацию с пылающей алой розой.

— А если я откажусь? — почти прошептала она.

— А у тебя не получится это сделать, — хладнокровно объяснил я, но увидел в глазах недоверие. Тогда я жестко сказал: — Протяни руку с браслетом вперед и поверни ладонью вверх.

Танилла поколебалась, но послушно сделала то, что я просил. Мне достаточно было одного движения пальцем, и на ее запястье вспыхнул алый символ.

— Что это? — с ужасом вскрикнула девушка и принялась тереть кожу, явно пытаясь убрать клеймо.

— Я поставил свою метку, когда мы ехали в карете, — спокойно объяснил и отпил вина из бокала. — Там стоит мой герб. Теперь ты навсегда стала моей собственностью. Я уберу клеймо лишь в одном случае…

— В каком? — подняла на меня испуганные глаза моя пленница.

— Если я решу перепродать тебя кому-нибудь еще, — усмехнулся я. — На территории Леклеции закон служит мне. Если ты попытаешься убежать, тебя найдут и вернут мне. А если ты попытаешься что-нибудь выкинуть, то клянусь магией в моей крови, я так накажу тебя, что тебе не поздоровится. Да, есть беглянки, которые скрываются от своих хозяев. Если полиция не успевает их найти, их находят… другие люди. И поверь мне, такой судьбы ты себе точно не хочешь.

Танилла смотрела на меня с ужасом и ненавистью. Наверное, я перегнул палку? Что ж, сначала мне надо убедить ее не сделать глупость.

— Я больше не хочу есть, — прошептала девушка, и в ее взгляде снова зажегся протест.

— Как хочешь, — пожал я плечами. — Сарита отведет тебя в твою комнату.

Я сдал гостью на руки кормилицы и отправился в свою спальню. Скинул одежду. Движением руки нагрел уже набранную в ванне одежду и со вздохом облегчения погрузился в приятное тепло. Кажется, в моей жизни начиналась приятная полоса. Какая разница между моим прошлым, когда я мотался по стране, ел в захудалых трактирах, ночевал где попало, подчас и под открытым небом. Да и спал некрепко, опасаясь ежеминутно, что мне или перережут горло, или запустят в меня смертельное заклинание. Каждый миг начеку.

Нет, все, пора менять жизнь. Разве я не заслужил покой, отдав много лет служению короне? Теперь уеду в поместье, заведу детей. А если ночи, да и дни мне будет скрашивать эта дикая роза… Картины одна другой сладостней стали невольно возникать перед глазами. Нет, так я сегодня не засну.

Я встал и начал окатывать себя холодной водой. Вот что могло меня сейчас привести в норму. Быстро вытерся полотенцем и перешел в спальню, где был натоплен камин. Собирался уже лечь в постель, когда застыл.

Конец ознакомительного фрагмента.