Летние сказки, или Однажды в Сказочье

Дара Сказова, 2023

"Летние сказки" были написаны для одной девочки, которая не очень любила читать книги из школьного списка. И тогда ее мама стала придумывать сказки, где главными героями стали игрушки этой девочки. Читать о приключениях любимого плюшевого бобрёнка девочке понравилось. И она даже стала просить написать истории про других любимцев. Постепенно сказочный Ежиный лес наполнился героями и событиями из их жизни. И получилось ровно 92 сказки – по одной на каждый летний день. Бобрёнок, Зайка, Ежонок то попадают в приключения, то помогают друзьям, то воспитывают младших братьев и сестер. И какой же сказочный лес без Бабы Яги, царевны Несмеяны или заморской принцессы? Их приключения тоже вписались в мир Ежиного леса. Некоторые сказки совсем короткие, другие растянулись на несколько глав. Но в любой из них есть вкус настоящего лета.

(11 июня) Как Ежонок картину нарисовал

Мама Ежиха с внимательным видом изучала картину, которую вручил ей младший сын. Картина впечатляла, конечно: на белом листе чернела одинокая линия, делившая композицию на две неравные части — верхняя была значительно больше нижней.

— Очень красиво! — дипломатично сказала Мама Ежиха волнующемуся сыну.

— Ты правда так думаешь? — спросил Фыр-фыр.

— Конечно! Очень экспрессивная задумка, считаю, — мама подобрала в своём лексиконе словечко позаковыристее. — Не всякий такое нарисует!

— Вот! А надо мной смеялись, — обиженно фыркнул ёжик.

— Кто? Они ничего не понимают в творческом самовыражении!

— И я про то же! Ты же вот поняла, что это несуществующая линия.

— Эээ… Ну конечно!

Мама Ежиха постаралась придать своему голосу побольше уверенности.

— Забавно, что никто не понимает, что на картине ничего не нарисовано! — возбуждённо заговорил Фыр-фыр.

— Но я вижу линию. И все её видят.

— Это линия горизонта. А что такое горизонт?

— Что?

— Горизонт — это видимая, но несуществующая на самом деле линия соединения неба и земли. Вспомни уроки в школе.

— Ну уроки-то я хорошо помню!

— Я вот тоже учил это определение, а потом задумался: как так может быть — видишь то, чего не существует. А вдруг всё-таки где-нибудь небо и соединяется с землёй, спросил я себя.

— И что?

— Тут нужно опытным путём выяснять, так?

— Я надеюсь, ты не собираешься снова из дома сбегать с целью научного исследования?

— Нет, зачем? — пожал плечами Фыр-фыр. — Я дал такое задание журавлям.

— Кому?

— Журавлям. Ну помнишь, они на болоте нашем каждое лето живут.

— А, эти. Конечно, помню. И что ты им задал?

— Я у них тоже про горизонт спросил. А когда они затруднились с ответом, то посоветовал изучить этот вопрос со всей тщательностью во время ближайшего перелёта на юг.

— И?

— И изучили! Вот только вчера вернулись и рассказали мне, что как они не старались, так до горизонта долететь и не смогли. А журавли далеко летают, ты же знаешь.

— Знаю, — подтвердила мама Ежиха.

— Вот, теперь я точно знаю, что линия горизонта — только видима. Но добраться до места, где небо соединяется с землёй, нельзя. Потому что эта линия всегда удаляется от тебя.

— Какой же ты у меня разумный, сыночек!

— Да, мама. Пойду другим свою картину покажу.

— Сходи, милый, сходи.

Фыр-фыр убежал, а мама Ежиха в задумчивости вернулась к своим домашним хлопотам. Любознательность и некоторая настырность её младшего ежонка уже приводили к некоторым проблемам, и оставалось надеяться, что его теория видимого-но-несуществующего не приведёт к неприятностям.