Музыка любви

Дарья Владимировна Богоявленская

На пути к гармонии с собой и с изменчивым миром, способным быть то прекрасным, то враждебным, ждут осуждение, предательство, любовь, обман, а также величайшее откровение о себе и о Том, Кто наделил её любовью к музыке. Музыке, у которой есть имя, характер и… предназначение.Читателю откроется неизведанный внутренний мир героев, в которых каждый сможет узнать себя и найдет ответы на самые волнующие, глубинные и важные вопросы.Отправляйтесь в необыкновенное музыкальное путешествие вместе с нами!

Семейный завтрак

Родители Лизы относились к её увлечению неоднозначно. Отец не видел в этом ничего плохого, однако задавался вопросом: откуда в голове дочери берётся музыка, которую она вот уже несколько месяцев неустанно записывает в нотные листы? Их в доме действительно накопилось огромное количество. Юрист по образованию, Сергей Петрович пытался объяснить всё с логической точки зрения. В его арсенале было несколько гипотез относительно того, что могло заставить Лизу так внезапно начать сочинять. В свободное от работы время он был озабочен мыслями о том, какие серьёзные изменения произошли в жизни дочери и что именно побудило её к творчеству. Возможно, она переживает своеобразный рубеж юности, прежде чем окончательно стать взрослой. Или, может, сказалось влияние её окружения: среди знакомых Лизы было несколько музыкантов. Но ни одно из предположений не имело под собой оснований, поскольку отец никогда не обсуждал эти вопросы ни с Лизой, ни с её матерью.

Мама Лизы, Анна Александровна, наоборот, была очень обеспокоена судьбой дочери. Время от времени она заводила с ней разговор на тему музыки и всего с ней связанного, убеждая заняться более значимыми вещами. Однако, в отличие от своего мужа, Анна Александровна не находила объяснений поступкам Лизы и, надо сказать, не пыталась этого делать. Она просто считала занятие дочери бесполезным — и точка.

Впрочем, изредка разговоры в духе «как же быть?» между супругами всё же возникали. Любящие родители пытались даже привлечь к беседе младшего брата Лизы, Андрея, который, случалось, понимал больше остальных. Как раз одна из таких бесед и состоялась в понедельник, за завтраком. Стол был заставлен блюдами с разного рода вкусностями. Во всем чувствовались золотые руки хозяйки. И действительно, Анна Александровна, несмотря на внешнюю холодность и отстранённость, страстно любила готовить и, признаться, делала это превосходно. Казалось, рецепт каждого из блюд она знала всю жизнь. Поэтому трапеза в этом доме всегда была своего рода праздником, маленьким пиршеством.

— Доброе утро! — в кухню вошёл отец Лизы, высокий мужчина в клетчатой рубашке.

— Доброе утро, дорогой! — весело ответила супруга, продолжая замешивать какую-то аппетитную густую массу.

— Что у нас на завтрак?

— Сырники по-венски и молочные пирожные.

— Ух ты! — облизнулся глава семейства, успевший проголодаться со вчерашнего вечера.

— А где Андрей?

— Ещё спит. Они ведь сегодня с классом на экскурсию едут после обеда, так что он может спокойно досмотреть свои сны.

Анна Александровна подошла к мужу, присела ему на колени и обняла за плечо. Сергей Петрович всегда был рад видеть и чувствовать дорогого человека рядом, но на этот раз его реакция не соответствовала ожиданиям супруги.

— Что-то не так? — с тревогой спросила Анна Александровна.

Затянувшееся в ответ молчание вызвало у неё ещё большие душевные терзания и даже страх.

— Я обеспокоен судьбой нашей дочери, — сказал наконец Сергей Петрович, произнеся эту реплику с какой-то преувеличенной серьёзностью.

— С каких это пор ты стал так беспокоиться о будущем Лизы?

— А почему я не должен о нём беспокоиться?! К тому же, я говорю о конкретной ситуации, и ты это знаешь.

— О музыке?

— Да.

В это время дверь в кухню тихонько отворилась, и вошёл невысокого роста худощавый мальчик лет тринадцати. Заспанные глаза его говорили о том, что он проснулся раньше положенного и, скорее всего, не досмотрел свои сны, которые ему снились довольно часто. Родители не сразу заметили бесшумное проникновение сына, увидев его лишь когда стала открываться дверь холодильника.

— Сынок! Ты что так рано встал? Тебе же сегодня не в школу — счастливый день, не так ли? — поинтересовалась Анна Александровна.

Копошась в холодильнике, мальчик упорно что-то искал и никак не мог найти. Через минуту Андрей вытащил большую банку с шоколадной пастой, поставил ее на стол и, с улыбкой до ушей, принялся готовить себе завтрак.

— Ты так и не ответил маме, Андрей. Почему не спишь? У вас же экскурсия после обеда. Кстати, куда вы едете?

— Эта экскурсия скучнее, чем математика. Мне совершенно не нравится разглядывать статуи людей без рук и без головы. В прошлый раз в музее я чуть не уснул, когда нам рассказывали историю одной картины. И сегодня мы опять едем в музей.

Родители смотрели, как раздражается их чадо, и еле сдерживали смех и умиление.

— Вот! Моя порода, — заявил отец так громко и гордо, будто хотел показать, кто в доме хозяин. — Сам был таким в детстве!

— Чему ты учишь ребёнка? — возмутилась Анна Александровна.

Лицо женщины перестало излучать улыбку: очень уж серьёзно она ко всему относилась.

— Да шутка, шутка это была! — глава семейства не выдержал и засмеялся, да так громко, что Андрей даже перестал жадно уплетать любимую шоколадную пасту.

Заразительный хохот — вещь опасная. Если уж кто начнёт хохотать, так и все вслед за ним. Семейство не могло устоять перед раскатистым грудным смехом Сергея Петровича, и вскоре засмеялся сын, а затем и мама. Вместе они смеялись не переставая несколько минут. А такие минуты редко забываются: когда вся семья смеётся — это о многом говорит. Значит люди находятся на одной волне, значит есть между ними взаимопонимание, доверие, любовь. Такие моменты надолго врезаются в память как нечто драгоценное и прекрасное.

— Пап, а какое развлечение ты можешь мне предложить вместо экскурсии? — с надеждой спросил Андрей.

— Ты поедешь на экскурсию… — сурово вступила Анна Александровна, решив всё же как мать отстоять свою позицию.

— Ну погоди, дай нам поговорить! — перебил её Сергей Петрович. — Сынок, ты можешь погулять с Лизой: у неё сегодня мало занятий. Она знает много интересных мест в городе, и вы обязательно куда-нибудь сходите.

— Думаю, у Лизы и без меня много дел. Она снова будет писать свою музыку. Ей не до меня, — пожаловался мальчик.

— Ты преувеличиваешь. Твоя сестра никогда не отказывает тебе в помощи, как раз наоборот. Попроси её — она что-нибудь придумает, я уверена, — неожиданно мягким и спокойным голосом сказала мама.

— А ещё можешь поделать самолётики из нотных листов, всё равно у неё их выше крыши. Скоро вся квартира будет заполнена одними нотами, — «мудро» посоветовал Сергей Петрович.

— Идея классная, но, боюсь, Лиза мне этого не простит. Эти ноты ей так дороги, что я не рискну делать из них самолётики, — рассуждал вслух Андрей.

— То-то же! Моя школа, — заметила Анна Александровна, взяв реванш у мужа, и добавила: — И все же давай-ка собирайся на экскурсию. А с Лизой мы сами поговорим, вечером.

— Как ты думаешь, сынок, почему твоя сестра стала вдруг писать так много музыки? — поинтересовался Сергей Петрович.

— Не исключено, что она делает на этом бизнес: продаёт свою музыку и получает за это гонорары. Может, как-нибудь мне подарит часть денег на футбольный матч.

Родители обменялись полными любви взглядами, заговорщически перемигнулись и принялись щекотать ребёнка, смеяться и сжимать его в объятиях. А потом все трое дружно ели шоколадную пасту, пачкая ею носы друг другу. Так закончился завтрак, правда, чтобы назвать его семейным, одного человека всё-таки не хватало.