Манящее желание

Дарья Данелян

История жизни, где столкнулись одобрение и порицание общества? Кто же эта особа, которая может впечатлить до глубины сердца, заставить пробудить все грани эмоций и чувств? Встречали ли её до этого мы, простые путники? Могла ли она нас настолько обескуражить, что мы задумывались – настоящее ли это общение или же смело продуманная игра?

Глава 3

Я продала ей духи. Лёгкие, раскрывающиеся лишь через некоторое время. Это были духи для терпеливых девушек или же для равномерных женщин, успевших повидать всё, но не готовых принять пост стороннего наблюдателя. Она была спешной, фурией. С. привыкла получать всё и сразу. Она догадывалась о сложности труда и работы, но предпочитала не думать об этом. Мысли о нелицеприятной стороне жизни редко, точнее никогда, не тревожили её. Всё было вокруг неё легко, хоть и поступь её была довольно тяжелой, но заманчивой, будто бы она о чем-то размышляла.

Нет, этот аромат был не для неё, но именно конечная стадия определенно ей шла. Начальный вариант завлекал С., потом она забывала, чем подчеркнула свой образ, а затем подруга, друг, но не любовник, отмечали её духи, продолжая при этом дальше парировать комплиментами. Она была не против. Я тоже была не против, когда продала последний флакон.

Возможно, С. никогда и не стремилась к бравурному обществу, но такое общество в ней нуждалось: любая встреча наполнялась её тихим, но примечательным смехом, ибо она, то ли не осознанно, то ли специально смеялась в моменты резкой тишины; что и говорить, она была душой компании, однако темы её разговоров были пустые и тут же забывались. Она была никем, если бы не одно но.

С ней я дружила чуть ли не с детства. Думаю, сложившаяся привычка не давала нам разойтись. Было у неё всё: носили С. если не на руках, то её очень метко вставленные в процессе разговора желания заставляли других тут же их раболепно выполнять. Люди не отдавали себе отчета, что из них выуживают больше энергии, чем потом отдают. Общие знакомые, ныне мои близкие друзья (злоба или печаль объединяют людей лучше, чем радость), отмечали, что после времени с С. приходили уставшие и без приятного послевкусия, которое проявляется в конце хорошо проведенного дня.

Я же не могу забыть ощущения, что сперва боялась сказать нечто наперекор, точнее просто сослаться на плохое самочувствие и не выполнять по её мнению превосходно составленный план: сходить на попкорновый фильм, пообедать всё в тех же многолюдных местах, обсудить то, что стоило забыть. С. не нравилась тишина, и она пыталась её заполнить. Меня не удовлетворяло это наполнение.

Я понимала, что иду дальше, познаю неизведанное. Нет, я не хочу сказать, что она не развивалась, её интересы просто не отвечали моим. Встречи с людьми должны приносить что-то новое и вдохновлять на последующее развитие — увеличивать желание встретиться. И тут неосознанно проникаешься познанием доселе неизвестного, дабы потом осведомить своего приятеля той или иной новой информацией. Сладострастнее познавать через человека самобытные факты, но только необычные и далеко не легко достающиеся. Как бы там ни было, с С. я такого прочувствовать просто не могла. Да и большое количество одинаковых людей вокруг неё нисколько её не смущало, что мне казалось, что мой скорейший уход не подпортит её положение — меня найдут, кем заменить.

Весна. И не пора любви. Мне тогда понравилась книга о хитросплетениях романтических отношений. С. её читала год, я — две недели. С. бахвалилась тем, что не нуждается в мужчинах. А кто в 16 в них нуждается, думала я. Хотя тогда выявились весьма странные претенциозные, паразитические отношения. Без любви, в неё лишь играли, «для галочки» — уточнили бы дельцы. Какая честь, какие манеры. Я была женщиной из другого века и поколения. Но против симпатий я ничего не имела.

Не удивило, когда оказалось, что к С. проявляет интерес один молодой человек. Ей это было не нужно, и я до сих пор не знаю, зачем она решила выступить на подмостках варьете. Он воплощал надежность, романтику, галантность. Обидно, что такие люди, как мой брат, встречают таких, как С.