Годовой абонемент на тот свет

Дарья Донцова, 2019

В жизни у Даши – головокружительные перемены! Полковник Дегтярев вышел на пенсию и решил открыть свое детективное агентство прямо на дому. И конечно же, пригласил Дашу на работу. Тут и первое дело подвернулось… Зинаиде Львовне Комаровой названивает некая молодая особа и представляется ее внучкой Варей. Только бессовестные хулиганки могут опуститься до такого цинизма! Ведь настоящей внучки Вари нет уже много лет. Пропала девочка еще в первом классе. Сказала учительнице, что за ней пришли, и бесследно исчезла. Варина мама в это время находилась у дантиста и никак не могла забрать дочь из школы. Следствие так и не выяснило, кто похитил девочку. Так чего же теперь добивается неизвестная нахалка, терроризируя Зинаиду Львовну по телефону? Дегтярев и Васильева с энтузиазмом погрузились в расследование семейных тайн Комаровых, но то, что удалось им раскопать в результате, не помещается ни в какие рамки!

Глава 3

— Дорогая Дашенька! — зачастила пожилая дама, когда горничная ввела меня в комнату. — Сможете ли вы когда-нибудь простить меня?

— Уважаемая Зинаида Львовна, я должна вас поблагодарить, — ответила я, — оставила трубку на стуле! Вот же рассеянная с улицы Бассейной.

— А я-то, старая дура! Схватила чужую вещь, решила, что она моя, — корила себя Комарова.

— Я давно получила медаль «Растеряха десятилетия», — улыбнулась я, — не счесть моих зонтиков, оставленных в разных гардеробах, аэропортах, туалетах.

— Зачем в сортире зонт? — изумился Павел, пивший кофе.

— Я обычно держу его в руке, — вздохнула я, — вешаю сумку на крючок, остальное кладу на бачок унитаза. А потом ухожу! Хорошо еще, если ридикюль не оставлю.

— Ох, случалось со мной и такое, — призналась Зинаида.

— Повезло, что айфон попал к вам, а Павел догадался связаться с Юрием. Спасибо вашему внуку.

— Хватит словесных благодарностей, помогите мне материально, — буркнул парень.

— Паша! — возмутилась бабушка. — Что ты несешь?

— Шутка юмора, Зинуля, — успокоил ее внук.

— Давайте выпьем чаю, — предложила хозяйка, — ох, у меня даже голова закружилась.

Павел встал и пошел к двери.

— Сейчас заварю чай.

— Внук очень заботливый, — сказала Зинаида Львовна, — понял, что мне нехорошо, и сам на кухню отправился. Хотя, замечу, он, как большинство мужчин, терпеть не может хлопотать по хозяйству.

— У вас проблема с давлением? — сочувствующе спросила я.

— Слава богу, нет, — ответила Зинаида, — я на редкость здоровый человек. Врачи, когда видят в паспорте мою дату рождения, всегда удивляются. Мне не тридцать лет, а давление как у космонавта. Просто я нервничаю немного. И погода меняется.

Мы поговорили с хозяйкой о капризах природы. Потом в комнату вошел с громадным подносом Павел. И стал методично размещать на столе блюдо с пирогом, вазу с конфетами, варенье, сахар, мед, двухэтажную подставку с пирожными. И две уже наполненные чашки.

— Попробуйте чай, — попросила хозяйка, — уверена, вы никогда такой не пили. Удивительное дело, мне в последнее время кофе просто опротивел, он приобрел странный вкус! Пью его теперь только утром. А еще неделю назад постоянно угощалась капучино.

Я послушно сделала глоток и сказала:

— Марко Поло. Черный. Фирма Марьяж Фрер. Париж.

— О-о-о! — изумилась Зинаида. — Вы первая, кто стопроцентно попал в точку.

— До того как купить дом в предместье Парижа, мы жили неподалеку от собора Сен-Сюльпис, одного из самых старых в столице Франции, — пояснила я, — фирменный магазин Марьяж Фрер находится в нескольких минутах ходьбы оттуда, там есть кафе, мое любимое.

— Идти надо мимо аптеки, — неожиданно подхватила Зинаида, — и салона, где работает очень приятный мужчина лет пятидесяти…

— Марк, — перебила ее я. — Вы живете где-то рядом? Вот это совпадение.

— Улица Мазарини, — улыбнулась Зинаида.

— О-о-о! — обрадовалась я. — Там прекрасный итальянский ресторан.

— Ну я пошел, — сказал Павел, — у вас и без меня найдется тема для разговора.

— Позови мать, хочу познакомить ее с Дашенькой, — велела бабушка. — Где она? Чем занимается?

— Или дома, или в мастерской, — пожал плечами внук, — или уехала, как обычно, ерундень покупать, деньги тратить. Ща ее карточка гавкнется, но отец на меня орать будет! На жену он пасть не открывает, а куда дерьмо деть, которое внутри кипит? На меня вылить.

— Павел! — возмутилась Зинаида Львовна. — Как ты себя ведешь!

— Просто говорю правду, — заявил внук, — одну правду и только правду. Провожу исследования для курсовой. Мать фигней занимается.

Бабушка пришла в негодование:

— Нет, вы только его послушайте!

— Правда мало кому нравится, — прищурился Паша и повернулся ко мне: — Муттер никогда ничего не делала. Всем говорила: «Я сына воспитываю». Мозг мне через уши до окончания школы высасывала. Хорошо хоть, я ее редко видел.

Зинаида хлопнула ладонью по столу.

— Павел!

— Что? — прикинулся непонимающим внук. — Хочешь сказать, что я вру?

— Тебе достались прекрасные заботливые родители… — завела Зинаида Львовна.

Внучок скрестил руки на груди.

— Бабкинс! Сообщаю правду! Только правду! Мамахен никогда со мной не сидела. Она шаталась по разным местам, а ты ее называла — шалава!

У Зинаиды Львовны в прямом смысле слова отпала челюсть, а Паша продолжал:

— Чтобы папахен ее на работу не выпер, мамахен вечно соловьем заливалась: «Мальчик сложный, проблемный, я постоянно им занимаюсь, нельзя его ни на секунду оставить!». Ага! Щаз! Зайдет в детскую, надает мне оплеух, заорет: «Учись хорошо», — и в гости! Или в театр! Или в загранку, Ле Бон Марше в Париже потрошить. Я часто забывал, как муттер выглядит! Няньки со мной возились.

— Как тебе не стыдно! — возмутилась бабушка.

— Да ни на секунду, — хмыкнул внучок, — это тебе должно быть стыдно. Я говорю правду, а ты лжешь. И чего? Бабкинс! Где я соврал? Теперь, когда я студент и говорить, что меня воспитывать надо, уже нельзя, мамахен стала сапожником.

Я подумала, что ослышалась.

— Сапожником?

— Ой, — махнула рукой Зинаида, — не слушайте Павлика. Настя — дизайнер обуви, делает очень красивые туфельки. Вот, посмотрите.

Хозяйка дома легко подняла ногу почти на уровень своего носа. Я увидела замшевую тапочку высотой до щиколотки, ее носок украшали разноцветные бусины, которые складывались в инициалы «М» и «З».

— Наша фамилия Комаровы, — начала объяснять пожилая дама. — Как вы думаете, почему около «З», первой буквы моего имени, стоит «М»?

— Не знаю, — призналась я.

— «М» — это «мама», — улыбнулась хозяйка, — мама Зина. Правда, домашние тапочки восхитительны? Самая необходимая вещь для холодного времени года!

Меня творение рук незнакомой Анастасии не восхитило. Тапки как тапки. Таких везде полно, стоят недорого. А вот высоко задранная нога хозяйки меня впечатлила, поэтому я не удержалась от возгласа:

— У вас такая растяжка! Наверное, вы занимались балетом?

Потом спохватилась и добавила:

— У Анастасии золотые руки! Очень оригинальную обувь сделала. Прямо восторг.

Павел закатил глаза.

— Правильно мой научный руководитель сказал, что все постоянно врут, каждый день по много раз. Прожить даже один день без брехни никто не может. А я взялся доказать, что это осуществимо. Месяц без лжи проведу! Дарья, мамахенские тапки вам не понравились! И ясно почему. Маманька их берет в магазе, потом всякую ерунду на них наклеивает. А бабкинс набрехала, что она в восторге от «М» и «З», мама Зина! Аха-ха! Муттер и бабкинс друг друга ваще не переваривают. Мамахен имела в виду не «мама Зина», а «мозгоед Зина».

— Паша! — попыталась остановить оголтело честного внука бабушка. — Прекрати!

— Нет, — с детским упрямством возразил студент, — слушайте правду! Че матерь с обувью проделывает? Купит туфли задешево. Дерьмо для всех! Не бренд! И давай их облагораживать! Стразами украсит, бантики приляпает. Жуть жуткая! Бее! Тошнилово. Дизайнер-фигайнер!

— О господи, — простонала Зинаида. — Ну почему ты видишь повсюду только плохое?

— А где хорошее? — ухмыльнулся Павел.

— Настину обувь взял на реализацию торговый центр «Удача», — сказала Зинаида Львовна, — за пару недель там продали все, что твоя мама сделала. Сейчас она новую коллекцию готовит! Летнюю!

Павел схватился за живот.

— Ой! Погибаю от ржачки! Бабкинс! Наивняк! Кто владелец адского места «Удача»? Дебильной конюшни с дерьмовым товаром по нереальной цене?

— Откуда мне знать? — поморщилась дама.

— Так папашкин лучший друган Никита Сорокин, — объяснил внук. — Твой сынишка вечно мне орет: «Сам всего добивайся, помогать мажору не желаю». А жене дорожку расчистил! Слышал я, как он с Никитой говорил в кабинете. Папаня ему: «Настена взялась ботинки мастерить. Она теперь модельер!» Никита в ответ: «Ну и супер! Лишь бы чем-нибудь занималась». Отец дальше: «Возьми ее творение на реализацию. Сам все куплю. Пусть вдохновится и дальше работает. Устрою потом показ ее коллекции». Сорокин заржал: «Не вопрос. Но как предложить, чтоб она не допетрила, что это ты устроил? О! Придумал. У нее инстаграм есть? Ща гляну. Точно! Вот она! Супер! Выставила несколько туфель. Е! Да их даже пьяный слон не купит!»

Паша довольно заржал.

— Про пьяного слона — сильно сказано. Сорокин какой-то бабени звякнул. Велел в инстаграме маманьки восторг выразить, предложить модельерше фиговой ее говнодавами торговать. Бабкинс, я все понятно объяснил?

Зинаида Львовна растерялась и не сразу ответила. А мне надоело слушать студента, который восхищался собой, честным, и я сказала:

— Павел! Кроме желания говорить исключительно правду, у человека должно еще быть сострадание, милосердие и понимание, что словом можно убить. Если больной человек, которому осталось жить пару дней, спросит: «Я умру?» Что ты ему ответишь, а?

— Вот-вот на тот свет уедешь, — заржал юноша, — поэтому завещание составь, квартиру кому хочешь отдай, а то после твоей смерти родня пересрется. Ну я пошел!

Теперь дар речи потеряла я.