Ночной клуб на Лысой горе

Дарья Донцова, 2017

В доме Даши Васильевой жуткий переполох – умирают гости и соседи, бесследно исчезают друзья. Каким образом эти события связаны с загадочным обществом «Ведьмы Подмосковья»? Но оказывается, именно Даша главная колдунья и есть, да еще вкупе с собственным мужем, тоже, как выясняется, специалистом по черной магии. Правда, сама Даша и профессор Маневин об этом, как говорится. ни сном ни духом. А история-то началась много лет назад, во время тогда еще мало известного в России праздника Хеллоуин. Трое бывших студентов отправились на праздничную тусовку в маскарадных костюмах, и вот что получилось…

Глава 8

Спустя несколько часов, когда от нас, забрав с собой труп Марфы, уехал эксперт Леонид, мы с полковником пошли к Веронике.

— Была вроде физически здоровая женщина и — раз… умерла, — бормотала я. — Только что нормально разговаривала, пила чай, и все, нет человека. Ладно бы Марфе исполнилось девяносто лет, в таком возрасте всякое случиться может. Но она молодая!

— Наверное, тромб оторвался, — предположил Дегтярев. — Может, Медведева принимала какие-то лекарства, которые увеличивают вязкость крови.

— Я решила, что у Марфы с головой беда, она выглядела странно, — призналась я. — Что, если она состояла на учете у психиатра? Врачи иногда прописывают таблетки, помогающие бороться с основной болезнью, но плохо влияющие на печень, сердце. Вдруг у бедняги случился инфаркт?

— Не стоит гадать, — остановил меня полковник, нажимая на кнопку домофона, который висел на калитке. — Панин разберется.

— Я обиделась на него, — поморщилась я.

— За что? — не понял Александр Михайлович.

Я удивилась.

— Неужели ты не слышал, как Леонид сказал своим подчиненным: «Упакуйте чашку, из которой пила Медведева. Да поаккуратней, там остатки чая. Его надо отправить на токсикологический анализ»?

— Все верно, — кивнул полковник, — нельзя исключать отравление.

Меня охватило возмущение.

— И ты туда же! Неужели думаешь, что я подсыпала гостье яд? А я вот полагаю, что это мог сделать ты!

— Никого нельзя исключать, — без тени улыбки заявил Дегтярев. — Порой преступником оказывается человек, на которого и подумать нельзя.

Я молча слушала приятеля. Здорово! Толстяк живет с нами много лет в одном доме, и он, член семьи, включил меня в список подозреваемых? Ну, погоди! Велю Ирке каждый день готовить на завтрак геркулесовую кашу — все наши едят ее с большим удовольствием, а вот Александр Михайлович овсянку ненавидит. И это еще не вся месть, только начало! Смотреть мне прямо в глаза и говорить про анализ чая в чашке? Конечно, кто Марфе чай заваривал, а потом наливал? Я… Ну, Дегтярев, держись! Александр Михайлович даже не догадывается, на что я способна, если разозлюсь!

Калитка щелкнула и открылась, мы с полковником вошли во двор и увидели на крыльце Веронику, одетую в синие джинсы и серую майку.

— Проходите, — предложила она. — Хотите кофе?

— К сожалению, у нас неприятная новость, — произнес Дегтярев. — Относительно Марфы.

— Да? — удивилась Балабанова. — Думала, она до сих пор спит — дверь в гостевую закрыта, в спальне тихо. Подруга опять к вам пришла? Снова приставала к господину Маневину? Мне казалось, что я убедила ее этого более не делать.

— Марфа прибежала к нам в районе двух ночи, — перебила я ее.

— Совсем с ума сошла! — возмутилась Ника. — Ну точно, голову потеряла окончательно! Умоляю, не сердитесь. Понимаете, Марфа всю жизнь под гнетом матери прожила…

— Она скончалась, — решился наконец сообщить Дегтярев.

— Да, да, — кивнула Вероника, — Евдокия Тимофеевна умерла, поэтому мне удалось уговорить подругу…

— На тот свет ушла Марфа, — уточнил Александр Михайлович.

На лице нашей визави неожиданно появилась улыбка, которую буквально через мгновение сменило сердитое выражение.

— Вы шутите? Но, уж простите, это очень глупая шутка.

— Увы, нет, нам не до веселья, — вздохнул полковник, — ваша приятельница скончалась у нас за столом.

Балабанова схватилась рукой за косяк.

— Умерла? Марфа? Вы что такое говорите? Вчера она спокойно легла спать… Почему вдруг ночью помчалась к вам? Что произошло?

— Давайте сядем и поговорим, — попросила я.

Вероника посторонилась.

— Входите. Боже! Марфуша! Этого просто быть не может. Нет, не верю… Неправда!