Правда в три короба

Дарья Донцова

«Никита и Тоня жили скромно. Муж ездил на новой, но дешевой иномарке, жена не щеголяла в дизайнерских нарядах. Вот Яну мать одевала в дорогом магазине, пару раз я сталкивалась с соседкой в лифте и видела у нее в руках большие пакеты с логотипом известной фирмы. Яночка всегда выглядела принцессой в розовых кружевах, стразах и натуральном меху. А за год до исчезновения девочки Тоня ездила с ней в какую-то экзотическую страну. Я узнала о путешествии от самой Антонины, она принесла мне в подарок сувенир и начала взахлеб рассказывать о месяце, проведенном у океана…»

Если в понедельник, около четырех утра, вам звонят в дверь, а потом начинают громко в нее барабанить и орать: «Откройте», то не ждите, что это друзья, решившие принести вам свежие булочки к завтраку.

Я быстро накинула халат, добежала до домофона и посмотрела на экран. Так и есть! На лестничной клетке стоит милиционер.

— Кто там? — на всякий случай поинтересовалась я.

— Тань, открывай, — раздался знакомый голос, и рядом с парнем в фуражке появилась наша домоуправ и соседка Светлана Чернышева.

Я быстро открыла дверь.

— Извини, — забубнила Светка, когда я выглянула наружу, — им понятая нужна.

— Кому? — прикинулась я идиоткой.

Света поежилась и ткнула пальцем в квартиру, расположенную справа от лифта.

— Ща ее вскрывать будут, по закону свидетели нужны. Нехорошо, конечно, было тебя будить, да больше некого. Рындины уехали в Египет, у Корольковых дети маленькие.

— Зачем к Лагутиным вламываться? — заморгала я. — Позвоните, Никита откроет.

Мент крякнул, а Светка спросила:

— Когда ты Лагутина последний раз видела?

— Ну… не помню, — призналась я, — раньше часто встречались у лифта, а после смерти Тони с Яной он словно исчез. Хотя нет, вспомнила! В прошлый четверг я столкнулась с Никитой в супермаркете, он по отделу инструментов бродил. Я так обрадовалась!

— Чему? — влез в разговор милиционер.

Вместо меня ответила Светка.

— В конце осени у Лагутиных девочка пропала, трехлетняя Яна. Они всей семьей пошли гулять в парк, там детей на пони катали, я с дочкой была с ними. Яночка запросилась в тележку, жена Никиты, Тоня, ее не пустила, сказала:

— Ты еще маленькая, не дай бог, свалишься, а я с тобой сесть не могу, лошадка крошечная, она взрослых не возит.

На ребенка разумные слова не подействовали, Яночка заплакала. И тут Никита, который обожал дочь, сказал жене:

— Пусть прокатится.

— Яна не удержится на сиденье, — возразила Антонина.

— Глупости, — возмутился Никита, — смотри, там объявление вывешено: «Катаем детей садовского возраста», а нашей девочке уже три года исполнилось.

— Она маленькая, — стояла на своем мать, — садик не посещает, и ты ведь знаешь, что у Яны плохое здоровье.

Никита обозлился.

— Нечего из ребенка инвалида делать, — резко сказал он.

— У Яны особый случай, — занудила Антонина, — внезапный приступ у нее может спровоцировать любой стресс, даже радость, дочь сидит на лекарствах. Аллергия — жуткая штука!

— Все, — оборвал ее муж, — ты меня своей глупостью достала! Может, завернешь Яну в вату? Она, по-твоему, и в школу ходить не должна? Посмотри в тележку, там меньше нашей дочери дети есть!

Светлана, которая уже успела посадить на скамеечку свою двухлетнюю Лиду, решила не вмешиваться в чужую ссору. Парень в очках с толстыми стеклами, управлявший маленькой лошадкой, стоял чуть поодаль и курил, разговора он явно не слышал, потому что крикнул:

— Ну что? Едем?

— Нет, — решительно заявила Антонина.

Яна зарыдала во весь голос.

Никита посадил дочь в повозку и торжествующе посмотрел на жену.

Юноша бросил сигарету, сел на козлы и дернул за вожжи, пони медленно потрусил по дорожке.

— Господи, — испуганно зашептала Тоня, — как бы чего не случилось!

— Прекрати, — поморщился Никита, — противно слушать! И вообще, тебе пора выходить на работу, нечего дома сидеть, от безделья глупости выдумываешь. Или на тебя так изменение внешности подействовало? Месяц назад покрасилась в блондинку и совсем в дуру превратилась!

— Яна больна, — всхлипнула Тоня, — ей надо лекарство по часам принимать.

Никита набрал полную грудь воздуха, но достойно ответить жене не успел, Света решила разрядить обстановку.

— Какие таблетки пьет Яна? — спросила она у Тони. — Моя Лидочка давно диатезом мучается, может, ей пилюли помогут?

— У вас ерунда, — отмахнулась Тоня, — а у Яночки очень тяжелая форма аллергии, нам помогает лишь очень дорогой американский препарат «Зоротин»,^[1] в Москву он не поставляется.

— И как ты его приобретаешь? — изумилась Света.

— Через Интернет, — пояснила Антонина, — заказ на дом привозит фирма, это очень удобно.

— Лучше поинтересуйся, сколько один пузырек стоит, — ехидно перебил жену Никита, — а доставка и без того недешевую цену увеличивает.

— Тебе жаль денег для больного ребенка? — вспыхнула Тоня.

— Нет, — чуть сбавил тон Никита, — когда речь идет о здоровье, деньги не считают. Но ты зря не отведешь Яну еще к одному врачу, вероятно, наш доктор нарочно дорогое средство прописал! Говорят, медики теперь процент с продаж имеют.

Светлана только вздохнула. Антонина и Никита постоянно ругаются, с ними в последнее время не очень приятно находиться в одной компании.

— Где пони? — занервничала Тоня. — Я не вижу повозку!

— Не волнуйся, — успокоила ее Света, — лошадка вон за теми деревьями! Сейчас покажется.

И точно, спустя несколько минут вдалеке замаячила тележка.

— Успокоилась? — язвительно осведомился Никита. — Сейчас обнимешь свое сокровище и обложишь его поролоном.

— Яна! — закричала Тоня. — Господи, где девочка?

— В повозке, — начал злиться Никита.

— Ее там нет! — прошептала мать.

Никита повернулся к Свете:

— Объясни своей подруге, что ей нужно пить успокаивающие таблетки.

— Тоня просто очень заботливый и впечатлительный человек, — заступилась Света за Лагутину, — или ты хочешь иметь дома кукушку, которая, бросив малютку одну, убежит на гулянку?

— Крайности мне не нужны, — покраснел Никита, — я раздолбайство не поощряю, но еще хуже тотальный контроль за ребенком.

— Яна! — заорала Тоня, кидаясь к тележке. — Моя девочка!

Света повернулась и лишилась дара речи. Ее Лидочка и еще четверо малышей весело размахивали флажками, которые им дал возница. Но один флажок сиротливо лежал на сиденье. Яна исчезла.

Тоня упала в обморок, Никита бросился к хозяину пони, тот испуганно сказал, поправляя очки:

— Девочку взял отец!

— С ума сошел? — заорал Лагутин. — Это невозможно! Я здесь стоял.

Лоб возницы покрылся каплями пота.

— Я ваще-то плохо вижу, — протянул он, — когда я за деревья заехал, подбежал мужчина, снял ребенка и сказал: «Жена — коза, не собираюсь ее слушать! Яне нельзя одной кататься!» Это же были вы!

— Никита был с нами! — ахнула Света.

Лагутин схватил парня за грудки и принялся трясти его, приговаривая:

— Где моя девочка?

Яну так и не нашли. Вечером того же дня Тоня покончила с собой, выбросившись с чердака высотного недостроенного здания. Около трупа лежала сумочка, среди всяких женских мелочей нашли записку, в которой Тоня винила в своей смерти и похищении Яны Никиту. Лагутин попал с нервным расстройством в больницу, потом вернулся домой. Он маялся от одиночества, постоянно заглядывал к Светлане, но разговаривал только на одну тему, повторяя:

— Зачем я посадил Яну в тележку?

Домоуправ замолчала, потом завершила рассказ:

— Понятно, почему Татьяна обрадовалась, увидев его в магазине? Раз мужик о ремонте думать начал, значит, в себя приходит!

— Открыто, — возвестил слесарь, ковырявшийся с замком.

Мы все вошли в холл квартиры Лагутиных.

— Вода течет, — вздохнул представитель закона, — эй, тут есть кто живой?

Продолжая звать на разные лады хозяина, парень пнул дверь в ванную. Я осталась у вешалки, машинально отметив, что Никита не избавился от вещей жены. На одном из крючков висело зимнее пальто Тони, внизу стояли ее ботиночки, не очень модные и не новые, каблуки у них были стоптаны с внутренней стороны.

— Мама! — пискнула Света и осела на пол.

— Ясно, чего он в хозяйственном отделе бродил, — прогудел слесарь, — нож покупал, таким обои режут. Острый, зараза, почище бритвы. Кровищи сколько!

Милиционер потянулся к крану.

— Стой! — воскликнула я. — Что ты собрался делать?

— Воду перекрыть, — заявил дурачок.

Я схватила неопытного Шерлока Холмса за плечо.

— Ничего нельзя трогать до прихода милиции.

— А я кто? — фыркнул парнишка.

— Перчатки есть? — не успокаивалась я. — Если нет, лучше ничего не касаться, иначе потом эксперт замучается в твоих отпечатках рыться. Кстати, ты можешь смазать «пальчики» преступника.

— Это самоубийство, — самонадеянно заявил идиот.

Я возмутилась:

— Ты что, эксперт? Причем, похоже, самой высшей категории, раз мельком посмотрел на ванну и сделал вывод.

— На стиральной машине есть записка, — отстаивал свое мнение участковый, — нож окровавленный на бортике лежит! А воду надо перекрыть, соседей снизу затопило!

— Вызывай ребят из убойного отдела, — велела я, — они и решат, что здесь случилось! Тебя как зовут?

— Леонид, — нехотя ответил участковый, — слушай, ты где работаешь?

Я сделала простодушное лицо.

— В торговом центре менеджером, а что?

— Больно много знаешь, — сердито констатировал мент, — небось муж из наших?

— Нет, он в рекламе снимается, — опять соврала я.

— И мертвеца не испугалась, — бубнил Леонид, — вон домоуправ совсем плохая.

Я опустила глаза. А из Леонида мог бы выйти толк, попади он, как в свое время я, в особую бригаду Чеслава, которая расследует тяжкие преступления. Парень наблюдателен, действительно, нормальной женщине положено при виде трупа, лежащего в кровавой воде, незамедлительно лишаться чувств. Но я за последнее время нагляделась на всякие ужасы и перестала воспринимать их как экстраординарное зрелище. Надо успокоить Леонида.

— Я работала санитаркой в морге, — пожала я плечами, — а еще очень люблю детективы.

Участковый хмыкнул, но ничего не сказал.

— Таняша, — прошептала белая, как обезжиренный кефир, Света, — дай мне валидол.

Я развела руками:

— Прости, не держу его дома. Могу к тебе в квартиру сходить.

Светлана ткнула рукой в сторону коридора:

— На стене около кухни аптечка висит, посмотри там!

Я послушно пошла в сторону кухни и открыла небольшой шкафчик. Первое, на что наткнулся взгляд, были две красные упаковки с синей надписью «Зоротин». Чтобы найти валидол, я вынула тубы, обнаружила за ними блистер с белыми таблетками и вернула лекарство несчастной девочки на место. На крышках четко было написано «30.03.2009 — 30.03.2010». Я слегка удивилась: если Яна пропала осенью, зачем сейчас для нее купили пилюли? Может, Тоня заказала лекарство давно, а фирма задержала его доставку?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

«Зоротин» — название лекарства придумано автором.