Страсти-мордасти рогоносца

Дарья Донцова, 2016

Татьяна Сергеева наконец-то увидела Гри! Но эта встреча не принесла ей ничего, кроме легкой печали, – все в прошлом. Бывший муж, которого и не узнать в новом обличье, умер для нее, она любит другого мужчину и недавно вышла за него замуж. Да и мысли ее заняты новым расследованием: в отеле «Лесной парадиз» странным образом ушли из жизни супруги Ткачевы. Хотя почему странным? Местным полицейским все ясно: муж погиб в ДТП, а у жены с горя случился инфаркт. Но сотрудники бригады Сергеевой быстро «нарыли» несоответствия официальной версии. Вот только никак не поймут: при чем здесь футбольный мяч первого датского короля?..

Глава 11

— Как дела? — спросил Иван, когда я вошла в квартиру.

— Беседа с Моисеенко прошла бурно, — ответила я. — Сейчас расскажу…

Продолжение фразы застряло в горле. В прихожую, где я, не ожидая никаких опасностей, снимала курточку, медленно вошла иссиня-черная пантера и села на пол.

— Мамочки… — пискнула я и выскочила на лестницу, не забыв захлопнуть за собой входную дверь.

Но створка тут же открылась.

— Тебе не холодно босиком-то? — заботливо спросил муж. — На-ка тапочки. Что случилось?

Я пыталась унять сердцебиение.

— П-пантера…

— Пантера? — недоуменно повторил Иван. И рассмеялся: — А-а-а… Значит, ты, дорогая, увидела хищника и смоталась, оставив любимого мужа ему на растерзание. В принципе правильная тактика: зверь слопает Ваню, заморит червячка, значит, не тронет Таню.

— Я не бросаю своих, — пролепетала я, — сам погибай, а товарища выручай.

— Ну, на нашей работе надо исповедовать другой принцип: сам с товарищем не погибай, а дело делай, — прищурился Иван.

— Мы сейчас не на службе, — начала оправдываться я. — И я не хотела удирать, само вышло. Ой, Иван!

— Что, дорогая? — поинтересовался муж.

— Мози и Роки! Кровожадная тварь их сожрет! — перепугалась я. — Скорей звони в службу отлова диких животных!

Супруг обнял меня и погладил по голове.

— Все хорошо, он мирный.

— Это самец? — попятилась я. — Говорят, самцы намного свирепее самок.

Иван прижал меня к себе.

— Кто говорит? Где говорит? Когда говорит? Кому говорит? Всякий раз, услышав фразу, которая начинается со слов «Говорят, что…», мне хочется попросить: «Покажите мне человека, который толкнул сию речь». Танюша, я ничего не могу сказать по поводу самцов и самок, может, в дикой природе первые в самом деле свирепее вторых, но в мире людей женщины хитрее и по-житейски умнее мужчин, а в плане жестокости и способности причинять близким моральные страдания, по части злости и коварства они далеко обошли сильный пол. Примеров тому тьма. Мужик пришел домой, застукал спутницу жизни в постели с любовником, схватил табуретку, опустил ее прелюбодеям на головы, убив их одним махом, и сам в окно выпрыгнул. А как поступит представительница прекрасной части человечества, увидев в спальне своего супруга в объятиях любовницы? Нет, за стулья-табуретки женщина хвататься не станет. Она осторожненько приоткроет дверь, глянет в щель, увидит, что изменщик в постели резвится с ее лучшей подругой, и на цыпочках уйдет. Потом сделает вид, что ничего не знает. А через некоторое время с ласковой улыбкой отравит соперницу. Но мужа не тронет — он-то еще нужен. Были у нас с тобой похожие дела.

Я выдохнула, Иван разжал объятия.

— Хорошо, что ты успокоилась. Танюша, это не пантера, а Альберт Кузьмич.

— Кот? — ахнула я. — Они не бывают размером со слона.

— У страха глаза велики, — рассмеялся муж, — до слона кошаку еще расти и расти. До пантеры тоже. Да и вообще Котофеевич не столь уж большого размера.

— Громадина! — заспорила я. — Гигант! Титан! Великан! Циклоп!

— Последний в ряду явно лишний, — усмехнулся супруг, — у котика оба глаза на месте.

— У котика? — повторила я. — Это же котище! Как-то мне не по себе.

Иван открыл дверь в квартиру и втолкнул меня в холл.

— Сейчас познакомишься. Мы с ним уже наладили отношения. Альберт Кузьмич, друг мой, разрешите представить вам Таню, мою жену.

Кот, который и в самом деле оказался довольно крупным, молча изучал меня круглыми желтыми глазами. Я поежилась, взгляд котяры прожигал насквозь.

— Танюша, поздоровайся, — попросил меня муж.

— Привет, — вякнула я.

Иван Никифорович присел около неподвижно сидящего кота.

— Альберт Кузьмич, простите ее, неразумную. Ну откуда моей супруге знать, как нужно общаться с вашим королевским величеством? Вы же проявите к ней милость, а?

Кот задрал морду, я засмеялась.

— Отлично, ты уже разговариваешь с кошаком. Причем на «вы». Что дальше? Запоешь песни вместе с Роки и Мози?

— Он все понимает, — остановил меня Иван.

— Да ну? — еще сильнее развеселилась я. — Бертик, сколько будет дважды два?

Кот отвернулся к стене.

Иван вытянул руку ладонью вверх.

— Альберт Кузьмич, я понимаю, обращение «Бертик» вас обидело. Еще раз прошу извинения. Мы же пожмем опять друг другу руки… э… лапы в знак уважения?

— Ой, не могу! — расхохоталась я. — Спасибо за веселую сцену в конце тяжелого дня. Сейчас котище, конечно же, протянет тебе свою длань!

Альберт Кузьмич медленно повернул голову в мою сторону, и я перестала смеяться. На черной морде явственно читалось, что в данный момент думает кот: «Ты вообще кто такая?» Желтые глаза котофея несколько секунд разглядывали меня в упор, потом зверь поднял правую лапу, пару раз ударил ею по раскрытой ладони Ивана и оставил ее на руке моего мужа.

— Спасибо, Альберт Кузьмич, — поблагодарил Иван Никифорович, — рад, что у нас с вами опять мир. Не беспокойтесь, Таня скоро поймет свою ошибку.

И тут в прихожую с громким лаем влетели Мози и Роки. Щенята моментально запрыгали по холлу. Мози кинулся к пуфику, на котором стояла моя сумка, столкнул ее на пол и начал бесцеремонно рыться внутри. Роки стащил с вешалки шелковый шарф Ирины Леонидовны и принялся жевать его.

Конец ознакомительного фрагмента.