Где не светят звезды

Дарья Кандалинцева, 2020

Долгожданный финал трилогии «Забвенные Сны». Когда на мир опускается тьма, она пожирает всё без остатка. Аня была уверена, что война с фоморами позади, что она и ее друзья теперь в безопасности. Никк не сомневался, что разгадал секрет "Книги Судеб", а Лир точно знал, что обыграл смерть. Кто из них ошибся? Загадочные сны продолжают преследовать Аню и Никка, и расшифровать их может лишь Анина мать, которая исчезла бесследно много лет назад. Насколько сложно найти человека в одном большом мире? А если этот мир не один? Если Лир признается, что солгал и заключил сделку с богами, которым надоело наблюдать со стороны? Как одолеть врага, если твой враг бессмертен?..

Глава 1. Сон длиною в жизнь

Дождь застилает глаза. Холодные капли текут по щекам и шее, а одежда давно промокла насквозь, прилипнув к телу.

— Лир…

Земля комьями липнет к рукам, вода просачивается сквозь пальцы и хлюпает под ногами. Сердце бешено стучит в груди, будто ждет, что каждый новый удар станет последним.

— Лир…

Ледяной воздух жжет легкие, жалит, душит, но я не сдамся. Не сейчас! Перевожу дыхание и продолжаю разгребать почву. Продолжаю искать.

Буря шепчет в ушах, искушая прекратить борьбу. Зовя за собой, туда, куда не дозволено ступать смертным, куда не идут по собственной воле, откуда не возвращаются.

— Но там находят покой, Лир…

Море внизу негодует, словно черная бездна. Громче и громче.

— Нет!

Нельзя сдаваться. Я найду его, найду! Оно должно быть здесь… Здесь, рядом с одиноким деревом у самого края обрыва. Здесь, под надгробным камнем, отливающим синевой в свете раздирающих небо на части молний.

— Тогда ищи, Лир, — подпевает шторму ветер. — Ищи… Там, под землей, лежит твой покой. Лежит твоя правда, твое прежнее тело.

— Но то тело давно обратилось в прах! — стиснув зубы, кричу я. — Его сожгли, Мунварда больше нет!

— Тогда нет больше и твоего покоя…

И я продолжаю искать. Кожа на руках разодрана в кровь, волны внизу бьются об острые скалы. Молнии блещут все ярче, гром все сильнее.

— Ищи, Хэллхейт. Во имя покоя… Во имя правды…

«Это сон, — крутится где-то в глубине подсознания мысль. — Лишь дурной, про́клятый сон! Нужно просто отпустить видение, и оно исчезнет».

Сон ли? Если и правда лишь сон, то мне, никогда не найти своего покоя? Почему меня всюду преследует чувство, будто кто-то играет моей судьбой, кто-то другой решает, когда мне жить, а когда умирать? И что тогда остается мне? Рождаться и погибать снова и снова, пока не сойду с ума? С памятью о прошлом, разрушающем мое будущее.

— Лир…

— Зачем я здесь?

— Во имя покоя… Во имя правды…

Черная тень нависает надо мной, затмевая последний свет. Голова кружится, и в глазах темнеет. Тьма затягивает, уносит за пределы воспоминаний: туда, где живут отражения тайных страхов и призраки горьких обид.

— Вот он, наш чемпион! — Крейн с гордостью хлопает меня по плечу. Спарринг лучших воинов Патила, и я выхожу победителем. — Вот он, настоящий фомор! Отважный, сильный, беспощадный!

— Убийца, — цинично качает головой Ирней, глядя, как с моего меча капает кровь. — Мой лучший друг Элеутерей не мог стать таким чудовищем.

— А я по-прежнему люблю тебя, — Дафна мне улыбается, ее голубые глаза сияют, как чистое небо. — Ты не обманешь меня другим лицом. Ты всегда останешься собой.

— Я?

— Да, ты, — Чарна появляется за спиной Даф, в ее руках сверкает кинжал. Взгляд фоморки блестит, как раскаленный металл. — Ты предал меня, Лир. Предал всех нас, свой народ. Ты никогда не был одним из нас, лишь притворялся другом.

— Но я хочу быть твоим другом, Чарна.

— Тогда ты враг мне, — Никк обнажает клинок.

— Нет!

— Рано или поздно придется выбрать сторону, Мунвард, — шепчут они в унисон, обступая меня. — Рано или поздно…

— Предатель! Лжет! Чудовище! — вокруг появляются сотни фоморов и даитьян, у всех до единого на лицах презрение и ненависть. Они указывают на меня пальцами и злорадно смеются. — Чудовище! Чудовище! Чудовище!..

— Нет, это неправда! — я хватаюсь за голову и закрываю глаза, но голоса становятся только громче.

— Чудовище, ты умрешь! И родишься. О да, умрешь и родишься опять — лишь для того, чтобы пережить все это вновь…