«Нас лишь двое — без имени, страха, упрёка…»
Нас лишь двое — без имени, страха, упрёка,
И мы свыше ждём знак, просчитав,
Сколько же нам осталось.
Засыпьте меня нафталином: здесь крайне лишней была б подоплёка,
Всё равно на сны непохожа весна только самую малость.
А душа? А душа по зиме всё так же скорбит,
И совсем ерунда — просто с мыслей взять и сбить меня,
Это небо всё знает, потому так протяжно молчит,
Самолёта неровно зашитое белою нитью.