Дневник больничных будней и вечного оптимизма

Даря Прокина (2022)

Данная книга трепетно, аккуратно и очень мужественно и честно рассказывает личную историю автора, которая вместе с тем больше чем личная история, потому что в книгу вплетены фрагменты жизни множества людей, которые влияли на героиню, и на которых влияла она. То, как складывается жизнь автора и ее отношение к жизни вполне может быть современным «франкловским» примером упрямства духа, поэтому книга может быть адресована не только широкому кругу читателей, но и психологам, людям помогающих профессий. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Глава пятая

Иду по Центральной улице к дому Вячеслава Ивановича. Дому, который всегда узнаешь и найдешь. Потому что этот дом цветет теплом и добром его жителей.

А мне повезло, что могу приходить сюда в любое время, в любой день. Да еще и учиться рисовать из-под руки Вячеслава Ивановича. Открываю калитку, захожу. Вижу Таисию Васильевну. Она в огороде. Захожу в дом с мороза. Тепло и сухо. Встречает Саша.

«Что, с утра пораньше рисовать?»

«Да!»

Раздеваюсь и иду в мастерскую, минуя кухню.

Сегодня Вячеслав Иванович работает над белым подносом с птицами и рябиной. А мне сегодня что-то новое делать. Вячеслав Иванович встает и подходит к книжному шкафу, вытаскивает книги о Жостово и начинает листать. Находит фотографии подносов художника Е. Лапшина и дает мне.

«На, рисуй», — и показывает на два подноса, которые приготовлены для меня.

«Что, не ожидала?» — спрашивает, улыбаясь.

А я готова трудиться. Для меня это лучшее лекарство и ответ на все мои вопросы. Трудиться, коротать часы над цветами, мазками, замалевком, тенежкой, прокладкой, бликовкой. Рождаясь из-под моей кисти, цветы словно окрашивают мою душу в радость, даря тепло и чувство проживания цельной, глубокой, осмысленной жизни.

Сегодня Вячеслав Иванович снова поделился со мной секретом мастеров: «Даш, у тебя впереди жизнь долгая, мало ли, придется тебе работать с белым фоном. Запомни, на белом нужно промасливать весь поднос, а не только места, где рисуешь. Иначе останутся желтые пятна, и это ничем не исправишь».

Я рисовала на круглом подносике маки, листочки, колокольчики. Пыталась всмотреться вглубь. Таисия Васильевна сегодня нервничала из-за того, что было мало супа. И боялась, что всем не хватит. Именно поэтому она налила нам с Вячеславом Ивановичем по тарелке, а себе не стала. И принялась варить новый суп. Вячеслав Иванович исправно пьет все предписанные ему лекарства. А меня кормит мандаринами.

После обеда мы продолжили работу. Я — свой поднос, Вячеслав Иванович — свой.

Через какое-то время подошел Леша, старший сын, и посмотрел на мою работу. Мне было слегка неловко показывать, так как она казалась мне недоработанной.

«Ну, чего, хорошо всё. Смотри. Ты старайся не просто копировать, а придумывай свое. Здесь очень важно, чтобы твоя собственная фантазия работала».

За время моей учебы у Вячеслава Ивановича он впервые ко мне подошел. И дал хороший совет.

А Таисия Васильевна и Вячеслав Иванович проявляют заботу, как о родном чаде. И мне с ними хорошо, несмотря на то, получается ли у меня или не очень. Моя душа здесь словно отогревается от холодной зимы. И я знаю, что непременно расцветет. Через труд, терпение, заботу, чуткость.

«И не думал я, что сегодня столько успею», — радовался Вячеслав Иванович, глядя на белый поднос с птицами и рябиной. А под конец трудового дня подарил мне книгу стихов.

«Любимая моя Даренька!

Я знаю, что ты очень большой борец, поэтому не буду писать тебе слова типа: „Держись, ты должна быть сильной“. Я знаю, что ты всем нам покажешь еще мастер-класс, как выходить из трудностей победителем. Помнишь, я говорила, что буду ставить тебя в пример своим детям? Так вот, Тима уже в курсе о твоем железном характере. А когда она подрастет, вы с ней побеседуете. Тема будет самая важная в жизни каждого человека: „Как быть сильным и никогда не опускать руки“. Пообещай мне! Я ей сказала ждать: „Тетя Даря тебе все расскажет“.

Я тебя очень люблю! Не передать словами, как хочу обнять тебя…

Чувствую твое тепло на расстоянии вот прямо сейчас.

Улыбнись, КОЗЯВКА».

О том, как я мыла полы в больнице, или как поняла, что мне скоро на выписку.

Больница может стать местом, наполненным светлыми воспоминаниями. А для смеха и радости здесь самое время. В ту ночь, когда я стояла со шваброй в руках и мыла полы, я поняла, что пора домой. Обычно о подобных минутах «славы» я стараюсь умолчать, но пусть сегодня эта история послужит поводом для смеха и хорошего настроения.

Я была одна. Это была самая обычная тихая ночь в больничной палате. Я лежала на противоожоговой кровати, с которой в течение десяти дней после операции мне было строго-настрого запрещено вставать. Всё это время я находилась в состоянии невесомости. Близился восьмой день моего «пребывания в космосе». Недавно прочитала, что некоторые космонавты называют момент возвращения на Землю «вторым рождением». Нечто похожее испытывает человек после десяти дней, проведенных на «космической» кровати. Но я слегка отвлеклась.

Я была одна. Это была самая обычная, тихая ночь. Я проснулась от того, что мне захотелось в туалет. Лежа на «космической» кровати, пришлось научиться самой справляться со своими нуждами, если рядом никого нет. Беспокоить санитарок по пустякам не хотелось, но частенько по ночам мне нужно было в туалет, особенно если вечером я пила больше обычного. Справиться с этой нуждой оказалось весьма трудной задачей, но все усилия имели положительный результат. А к утру, когда приходила санитарка, оставалось только вынести содержимое.

Итак, я была одна, и это была тихая, спокойная ночь, в которую я сделала всё как обычно и, довольная, начала предаваться сладкому сну. Но не тут-то было. Внезапно раздался удар. От неожиданности я встрепыхнулась. Медленно и аккуратно приподнявшись, я начала осматриваться, чтобы понять, чем вызван грохот в палате. С негодованием и досадой я заключила, что это мое судно с треском и громыханием упало на пол и всё его содержимое разлилось непроходимым морем по полу.

Что делать? Ведь мне строго-настрого запрещено вставать с кровати, а тут такое творится. И я начала размышлять.

Я представила, что если оставлю всё как есть, то утром придет санитарка и, не зная о случившейся оказии, ступит своими чистыми ногами в образовавшееся за ночь море. От этой мысли мне сделалось на душе скверно. К тому же, если оставить всё как есть до утра, то волшебный запах не только разольется по палате, но и просочится в коридор, и я буду источником распространения неприличного благоухания.

Готова ли я к подобной минуте «славы»? Что-то внутри меня дало отрицательный ответ.

После некоторых раздумий я поняла, что выход у меня один: я должна встать с кровати и убраться. И с этими мыслями я начала героическое сражение, в котором кровать всячески препятствовала моему начинанию. Всё же, после упорной борьбы, мне удалось одержать победу, и я благополучно добралась до пола, поставив обе ноги на твердую земную поверхность. Аккуратно перемещаясь, всё еще слабо ощущая тело, я вышла в коридор, дошла до уборной, в которой находились швабры, тряпки и вёдра. Взяв всё необходимое, я вернулась в палату и с большим энтузиазмом принялась намывать испачканный пол. Как же давно я не мыла полы! И никогда еще прежде не мыла их в больнице. В этот самый момент я осознала, что раз начала мыть полы в больнице, то мне уже скоро на выписку.

Примерно через неделю я, воодушевленная, поехала домой. Ну разве может существовать более ясное предвестие грядущих положительных перемен?