Лучший друг отца. Мой грязный секрет

Даша Литовская

Вытягиваю шею, разглядывая в душе голые ягодицы. Загорелые и высокие, их мышцы соблазнительно перекатываются. — Ой, — тихо пищу. Мужчина не спеша поворачивается. Его темная бровь ползет вверх. Глаза бесстыже меня изучают, на их дне пляшут смешливые черти. Я ошалело глазею в ответ, и взгляд сам собой (против воли практически!) спускается ниже. — Т-ты… Г-голый! — Я не привык принимать душ в одежде, — отвечает, совсем не смущаясь. Шумно сглатываю и с большим трудом возвращаю взгляд на лицо. — Налюбовалась? Обмотав бедра полотенцем, делает шаг в мою сторону. На этот же шаг испуганно отступаю. — К-как… Как я у тебя оказалась?! Вся моя привычная жизнь перевернулась вверх тормашками, когда в наш город вернулся Данис Асадов. Лучший друг папы. И мужчина, которого я любила всю жизнь.

~Глава 12~

Дан.

— Здесь? — Хмурится Вал, с недоверием косится на мапс в моем телефоне.

— Похоже, что здесь, — сворачиваю приложение и убираю мобильник в карман. — Твоя дочь умеет выбирать злачные места.

Тяну шею. Усталость наваливается внезапно. Четыре утра, и я уже не в том возрасте, чтоб шляться по барам всю ночь напролет.

— И-и… — тянет Вал. — Чё делать? Мне просто зайти в этот бар и вывести оттуда ее?

Сюр ситуации нападает на меня бесконтрольным хохотом. Иисус! Спасибо, что я не додумался в 18 стать папашей, как мой недотепа друг, который ищет сейчас свою дочурку по местным барам!

Вообще, Вал хороший мужик, мы общаемся не меньше ста лет. Но ровно 18 лет назад его дама сердца неожиданно обнаружила себя беременной. Почему-то никого, кроме самого Вала, этот факт вовсе не удивил. Парень он был перспективный. Уже тогда это было заметно. А нахрапистая мадам просто взяла его в оборот, почуяв, что с Валидом ей светит безбедное будущее.

Не прогадала. Он и правда добился всего, хотя закон в некоторых ситуациях пришлось игнорировать. Одно время он был крепко повязан с криминалом, но сейчас, конечно, все в прошлом. Только жена его в конце концов свалила в закат, бросив и мужа и дочь.

Уже много лет он носит гордое звание отца — одиночки, и завидного холостяка заодно. Хотя вряд ли кому-то из женщин Вал еще раз решится вручить свое сердце. Слишком уж зачерствело оно в последние годы.

Сегодня мы с ним засиделись в ресторане слегка, болтали о жизни, пока он не отлучился позвонить своей дочери. Телефон дочурки оказался вне зоны, что заставило друга напрячься.

— Нет, ты просто не понимаешь, — уверял он меня, — она знает, что я взбешусь, если не смогу дозвониться.

— Да брось, она просто загулялась с друзьями, и…

— Да, друзья! — Вал быстро набрал еще один номер, с кем-то поговорил, и выяснив, где предположительно находится его дочь, тут же прыгнул за руль.

Уже через двадцать минут мы припарковались возле новомодного бара с неоновой вывеской, буквы которой светились причудливым названием «Берлога».

— Ладно, — вздыхаю, — идем.

Мы вылезаем из тачки, и пробираемся к бару через толпу. Ночной воздух портят облака сигаретного дыма. Из заведения грохочет молодежная музыка, и мне, как старику, хочется поныть, что в наше время песни были гораздо умнее.

— Погоди, — я ошарашено застываю на месте, перестав даже внимание обращать на то, что среди толпы малолеток, мы с Валом выглядим странно.

Друг, проследив за моим взглядом, скептически ведет бровью.

Подходим ближе к скамейке, на которой уютно устроилась барышня.

— Софи…?

Я в полной растерянности. Увидеть дочь Павлова здесь, да еще и в таком состоянии, мягко говоря, неожиданно.

— Знакомая? — Интересуется Вал, — бля-ядь, — тянет, споласкивая меня взглядом, полным претензии. — Только не говори, что спал с ней. Она же не старше Нины моей!

— Чушь не пори, — отмахиваюсь от друга, присаживаясь на корточки перед девушкой, и пытаясь привести ее в чувство. — Это дочка Павлова. За «спал с ней» он любому уши открутит.

Друг удивленно присвистывает.

— Не думал, что его дочка алкоголичка, — заключает со скепсисом.

Я раздраженно вздыхаю, прикидывая что со всем этим делать.

Софи беззаботно подрыгивает ногой во сне, а на лице такое умиротворенное выражение, будто спит она не на скамейке, а у себя в теплой кроватке.

— Не могу ее тут оставить, — обреченно произношу, когда попытки привести девушку в чувство не приводят к успеху. — Надо домой отвезти.

— Ладно, я пошел Нину искать, — трет Вал уставший взгляд, наспех пожимает мне руку, и снова косится на Софи, — не дай бог узнаю… — тянет многозначительно, — я таких вещей не понимаю, Дан. Не было б дочери, а так…

Я не люблю бессмысленные перепалки, и Вала отчасти способен понять, поэтому спорить с ним не спешу. И сам понимаю, что Софи под запретом, но, наверное, что-то в моем поведении натолкнуло друга на обратные мысли… Может, выглядел я слишком встревоженно, когда увидел ее?

— Э-эй, — присел на скамейку, обхватил пальцами острый девичий подбородок, повертел лицо из стороны в сторону. Вздохнул и подал знак припаркованному неподалеку такси.

Софи поежилась, не открывая глаз, а потом уютно устроила голову у меня на плече.

Снял кардиган, оставаясь только в футболке, и набросил на хрупкие плечи.

— Неприятность ходячая, — чертыхался, усаживая Софи в прибывшую машину, — сегодня, конечно, лежачая.

— Куда? — Посмотрел водитель в зеркало заднего вида. Взгляд характерно транслировал, что он обо мне думает. Очевидно решил, что я склеил в баре полумертвую двадцатилетку.

Оглядел Софи еще раз. Ни сумочки, ни даже карманов на ее коротком лёгоньком платье, в которых могли бы находиться ключи.

Ну не к Павлову же мне ее везти серди ночи?