Хроники Падших

Даяна Райт (2023)

Земля столкнулась с угрозой, о которой наука не знала прежде. Вирус, получивший название «Генезис», убивал людей тысячами и за несколько месяцев уничтожал всё живое. Но жизнь продолжалась, и появилось новое поколение людей, которое назвали «Поколение G». Эти люди отличались от всех предыдущих поколений землян. Они обладали экстраординарными способностями, которые были опасны для человечества и пугали людей. Екатерина была одной из таких людей. Она вынуждена была скрывать свою истинную сущность и способности. Она старалась жить обычной жизнью в мире, который находился в состоянии тотального развала, и выживать в условиях апокалипсиса. Но всё оказалось намного сложнее, чем могло показаться тем, кто уже пережил апокалипсис.

Глава 3

Стены родного дома казались мне источником тепла и уюта. Я не была религиозна и придерживалась позиции атеиста. Бог, если он и существует, то он главный злодей во Вселенной. Он допустил разрушение своего мира и позволил погибнуть миллиардам ни в чем не повинных людей. Я отрицала его существование и не верила в него.

Но сейчас, впервые за восемнадцать лет, я обратилась к высшему разуму. «Если ты существуешь и все еще следишь за нами, то умоляю всем сердцем, не дай военным раскрыть меня. Прошу тебя, отведи все подозрения от нас и направь их по ложному следу».

Я была в своей комнате, боясь предстоящей встречи с отцом. По его лицу в штабе я поняла, что он раскрыл личность таинственного «диверсанта». Он понял, кто был нарушителем, и знал, что я нахожусь в шкафу и все слышу. Но я боялась представить, какое наказание меня ждет за этот проступок.

За окном день сменился ночью, и город погрузился во тьму. Только свет от горящих костров и факелов рассеивал гнетущую темноту. В нашем доме был установлен портативный генератор и солнечные батареи, которые помогали накапливать электричество для темного времени суток. Но в данный момент я испытывала страх перед светом, боясь привлечь излишнее внимание.

За дверью раздался звук тихого шарканья. Я знала, что должно было последовать, и поспешила спрятаться за кровать. В это время кто-то пытался открыть дверь. Ручка дергалась из стороны в сторону, а деревянная дверь ходила ходуном.

— Екатерина, я знаю, что ты меня слышишь, — голос отца звучал максимально серьезно и спокойно. — Открой дверь.

— Я не могу, — я прижалась к кровати, пытаясь защититься. — Я не хотела…

— Катя, открой дверь, — голос отца смягчился. — Я обещаю, что не сделаю тебе ничего плохого. Мы просто поговорим. У тебя сегодня день рождения, и я хотел сделать тебе подарок.

Слова отца вызвали у меня удивление. За восемнадцать лет он никогда раньше не говорил таких слов. В душе возникло ощущение, что его поведение не было добрым жестом, и оно было связано не с моим днем рождения. Немного поколебавшись, я встала на ноги и подошла к двери. Дрожащей рукой я открыла замок и отошла на пару шагов. Дверь в спальню медленно открылась. В темноте комнаты я увидела мрачный и массивный мужской силуэт. Плечи отца были опущены, а спина сгорблена. Я не могла припомнить, когда видела его в таком виде. Отец прошел в комнату и сел на край кровати. Я смотрела на его поникшую фигуру и не решалась начать разговор.

— Ты устроила настоящий переполох, — взгляд отца устремился в сторону окна. — И как ты могла не заметить камеры перед переговорной? Я учил тебя быть внимательной к деталям и всегда проверять обстановку вокруг себя.

— Папа, я… — я не смогла найти подходящих слов, чтобы оправдать свои действия. — Прости меня.

— Твои извинения уже не имеют значения.

— О чем ты? Они что-то узнали?

— Еще нет, но в любой момент они могут понять, кто на самом деле был в штабе.

— Пап, ты можешь остановить их, — я подошла к отцу и впервые решилась взять его за руку. — Я не думала, что меня смогут засечь. Клянусь, я была очень осторожной.

— Этого недостаточно.

— Что нам теперь делать?

— Нам? — холодный взгляд отца устремился на меня. — Боюсь, пришло время отпустить тебя в свободное плавание.

— Папа, — меня затрясло. — Ты сдашь меня властям?

— Нет, — ответил он, смягчившись. — Но я хочу, чтобы ты поняла, что иногда приходится принимать трудные решения.

— Я понимаю, — сказала я, вытирая слезы. — Но я все еще хочу помочь тебе. Сейчас нам нужно сосредоточиться на том, как преодолеть эту ситуацию. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

— Я не предам тебя даже под угрозой смерти. Но тебе придется покинуть наш город и научиться выживать самостоятельно.

— Я не могу уйти. Здесь мой дом, и я не смогу жить вдали от тебя.

— Ты с пяти лет сбегаешь из дома, — губы отца вытянулись в ухмылке. — И успешно справлялась с любыми угрозами. Пришло время применить полученные навыки на практике.

— Но куда я пойду? Ты всю мою жизнь твердил, что мир за стенами города опасен! Все мосты и выезды были перекрыты и забаррикадированы еще семнадцать лет назад. Из города невозможно выбраться без сопровождения военных и разрешения властей!

— Все так, но из любого правила есть исключения, — отец тяжело вздохнул. — Сейчас тебе нужно собрать все необходимое и переместиться в самую отдаленную точку от дома. После этого попытайся пробраться через выезд в сторону Аксайского шоссе. Вдоль трассы М4 ты найдешь автомобиль и будешь двигаться в сторону Москвы. Поезжай в столицу. Там проще всего затеряться среди сотен тысяч жителей. Что, что, а теряться среди людей я тебя научил.

— Ты предлагаешь мне бежать в Москву? Каким образом?

— Я уже сказал каким, — строгий взгляд серых глаз прожигал меня насквозь. — Екатерина, ты уже не ребенок. Прекратить истерику.

— Хотя бы сейчас прекрати строить из себя бесчувственного вояку! — меня накрыл настоящий психоз. — Ты отправляешь родную дочь за тысячу километров от дома в неизвестность! Неужели в тебе нет и доли сострадания?

— Екатерина, я должен был давно рассказать тебе правду. Но до сих пор не мог решиться на это. — отец выждал долгую паузу, впервые пряча свой взгляд от моих глаз. — Катя, я не…

В доме раздался громкий звук. Стекла в окне разлетелись на тысячи осколков. Дверь в мою комнату распахнулась, и на пороге появился конвой военных. Дула пистолетов были направлены в нашу сторону с отцом. Я бросилась в объятия отца, спрятавшись от военных в его крепких руках.

— Игнатьев, в чем дело? — крик отца был громче всех остальных звуков. — Вы совсем из ума выжили?

— Петр Иванович, — мужчина средних лет поежился, но выдержал взгляд отца на себе. — Вам следует проследовать с нами.

— В чем дело? — отец встал на ноги, расправив плечи. — Игнатьев, я требую ответов!

— Мы засекли второго диверсанта. Его след обрывается около вашего дома… — мужчина замолчал, осматривая спальню и учиненный в ней беспорядок. — Мы не думали, что вы уже дома.

— То есть, ты предполагаешь, что у меня в доме диверсант?

— Так точно, товарищ главнокомандующий, — мужчина отдал честь. — Мы считаем, что он преследует цель убить вас и вашу дочь. В связи с чем штаб принял решение забрать вас обоих в безопасное место.

— Приказы здесь отдаю я. Не штаб.

— Мы связались с руководством в Москве. Они дали четкие указания по поводу сложившейся ситуации. Вы и ваша дочь должны проследовать в штаб и находиться там до прибытия специального подразделения из столицы, — взгляд военного устремился в мою сторону. — Вашей дочери ничего не будет угрожать, как и вам, Петр Иванович.

— Что с диверсантом? Удалось ли вам выяснить, кто он? — спросил отец, еще крепче сжав мое тело.

— Его лицо так и не удалось разглядеть. Этот ублюдок скрылся за капюшоном. Но его прыжки были видны по всему городу. Этот выродок телепортируется. Я впервые видел подобные способности. Телепортов не было ни в одном жилом поселении. Он, видимо, совсем недалёкого ума, раз так глупо раскрыл себя.

— Видимо… — отец вздохнул и отпустит меня из объятий. — Игнатьев, я лично отправлюсь за этим прыгуном. Отныне я беру командование операцией на себя. Екатерину доставь в штаб. Проследи, чтоб она находилась в безопасности.

— Пап, я…

— Отставить разговоры, — незначительным жестом отец показал мне знак помалкивать. — Ты поедешь в штаб и будешь ожидать меня там. Как только станет безопасно, я сразу же заберу тебя домой.

— Петр Иванович, Москва дала указание взять командование операцией на себя. Вам было предписано остаться в стороне и находится вместе с дочерью под наблюдением.

— Это еще почему? Игнатьев, как Москва узнала о произошедшем?

— Мы сообщили главному штабу в Москве о телепорте. Нам приказали всеми силами найти прыгуна и доставить в столицу живым. Этот парень особо опасный государственный террорист, и он должен ответить перед высшим руководством страны за совершенные преступления.

— Террорист? — впервые на моей памяти отец был удивлен и растерян. — От кого получена эта информация?

— Верховное управление России дало нам четкие указания. Не в наших правилах сомневаться и оспаривать решение властей.

— Вот как. Молодец, полковник. Выражаю тебе свою благодарность за оперативность действий.

Отец был спокоен и уверен в себе. Но в его взгляде я заметила легкий страх и еле уловимое волнение. Его рука легким движением вложила мне в карман какой-то предмет. Я поняла, что его действие было тайным и преднамеренным. Не подавая виду военным, я отошла от отца в сторону.

— Петр Иванович, вы проследуете с нами.

— А что насчет моей дочери?

— Насколько нам известно с сегодняшнего дня она совершеннолетняя. Она проследует с подполковником Рыковым и останется под его пристальным надзором. В связи с наступлением совершеннолетия нам не требуется вашего согласия на заключения вашей дочери под стражу.

Мы с отцом переглянулись. Действия военных были нетипичными для спасательной операции. Они больше походили на заключение и поимку преступников. «Они знают. Военные знают обо мне и намеренно разлучают нас, пытаясь ввести отца в заблуждение».

Отец впервые за свою жизнь обнял меня и прошептал:

— Что бы ни случилось в твоей жизни, всегда помни о том, что я люблю тебя. Никогда не забывай мои слова и исполни мой последний приказ. Екатерина, ты мое прямое наследие и моя истинная дочь. Не подведи меня.

Сидя в бронированном УАЗе, я смотрела на соседнюю машину со слезами на глазах. Отец был единственным близким человеком в моей жизни. Как бы я иногда ни злилась на него, я не могла представить свою жизнь без него.

Как только военные отъехали от нашего дома, я украдкой нащупала в кармане продолговатый предмет. Заглянув в карман, я обнаружила некое устройство. Насколько я знала, такие устройства использовались людьми прошлого для выхода в интернет и постоянной связи друг с другом. Удивительно, но это устройство работало. Я видела такие в городских ломбардах и знала, что некоторые жители использовали технологии прошлого как источник развлечений. Всемирные сети и мобильная связь давно перестали существовать. Но это устройство работало и могло выполнять минимальный набор функций. Затертый корпус тяжелым грузом лежал у меня в руках. Я тяжело вздохнула. Подарок отца был действительно странным. Он всегда избегал моего контакта с подобными вещами и всю жизнь ругал меня за попытки узнать о прошлом образе жизни. Но теперь он принес мне одно из устройств догерезейских времен.

Я спрятала устройство в максимально укромное место, не желая выдавать своих намерений военным. Мне предстояло пережить самую тяжелую ночь в моей жизни. В глубине души я понимала, что шансы пережить эту ночь у меня невелики. Если военные узнали о тайне отца и моих способностях, то его расстреляют как предателя и пособника терроризма. Меня же либо расстреляют вслед за отцом, либо отправят в столицу в места содержания политических заключенных. Оба варианта были фатальными для меня.

«Отец учил меня никогда не сдаваться. Если я стала причиной нашего заключения, то я должна найти способ выбраться из заточения. Любой ценой я спасу жизнь отца и вытащу его из лап злых и безжалостных военных».

Смысл жизни только в одном — в борьбе. На ум пришли слова философа прошлого Альфонса Де Сада: «Тот, кто желает в одиночку бороться против общественных интересов, должен знать, что погибнет».