Ковчег Завета

Денис Крылов (2024)

Ближайшее будущее. На окраине солнечной системы, сквозь космический мрак мчится корабль «Отважный». На борту семеро смельчаков, пионеров дальних космических полётов. У них лучший корабль, благодаря двум изобретателям он защищен от пагубных излучений и способен разогнаться до четвертой космической скорости. Их цель догнать странный космический объект, который ученые назвали «Межзвёздным странником», изучить его и вернуться назад. Так ли прост этот межзвёздный астероид? Какой сюрприз приготовила судьба для международной команды космонавтов?

Глава 2. Реквием.

02.03.2026 г. 21-32 мск

Центр управления полётом. Космодром «Восточный».

Комов всегда плохо спал. Особенно здесь в подземном ЦУПе. Проект был секретный, а потому и всё управление им было под особым грифом. Спецдопуск. Минимум обслуживающего персонала.

Он стоял у самого зарождения проекта и хорошо помнил слова молодого тогда ещё Президента, а по-новому Правителя, в кулуарах его звали Вождём, хотя по мнению самого Комова, это имя подходило Правителю куда больше. Не в пример всем остальным руководителям страны, он точно знал, что делает и куда ведет Державу. Комов был горд тем, что живет в такое время и принимает участие в самом мощном и секретном проекте, который, без сомнения, изменит историю и вообще весь мир, когда будет полностью реализован.

Они не пошли по пути Запада с их стремлением вернуться на Луну и покорить Марс. Их проект был в разы круче, да что там, он был просто другого уровня. Юпитер самая загадочная и мощная планета системы. Масса лун, которые по всем показателям похожи на далекие экзопланеты, а стало быть, вполне могут быть обитаемы. В научной среде не принято было говорить о существовании жизни на лунах Юпитера, тем более о разумной, но он и не учёный. Самые смелые были уверены, что это не просто первичный бульон, не банальные инфузории-туфельки, а что там есть жизнь и она разумна.

Однако судьбе, в лице видных астрономов и астрофизиков, суждено было изменить историю проекта. И теперь самый современный и жизнеспособный корабль, когда-то созданный людьми, летит в погоне за межзвездным астероидом. Номинально переносчиком жизни, способным в прошлом занести жизнь на Землю. В кулуарах же «межзвездный странник», именуют древним кораблём, путешествующим между мирами. Как бы там ни было, команда из семи человек сейчас находится в считанных тысячах километров от этого объекта и совсем скоро, благодаря новейшим разработкам их проекта, они получат исчерпывающую информацию об этом «страннике» и даже визуальную.

В дверь стучали. Теперь Комов это осознал.

— Войдите, — хриплый голос выдавал его недосып, но он плевать хотел на это.

— Сергей Михалыч, вам лучше пройти в общий зал.

— Что случилось? — Комов почуял неладное, хотя голос у помощника был ровный, военная выучка делала своё дело.

Помощник молчал.

— Шведов, черт тебя подери, — рявкнул Комов.

— Потеряна связь, Сергей Михалыч. Стандартный сеанс связи… они на него не вышли.

***

Главный зал ЦУПа. Космодром «Восточный». Спустя десять минут.

— Сегодня в шестнадцать сорок по Москве мы получили сигнал бедствия, — Комов покосился на свои часы и продолжил слушать доклад, — следом за ним, с разницей в семь минут, пришёл сигнал о разрушении генератора БРИЗ*, оба сигнала были быстро идентифицированы, их прислала Алиса.

— Пять часов, — громко рыкнул Комов, — вы ждали пять часов, чтобы доложить мне, зачем? — он перешёл на крик.

— Сергей Михалыч, вы же знаете, что мы должны были всё проверить.

— И, — Комов еле сдерживал себя, — проверили? — почему эмоции берут верх он не понимал, волна ярости просто захлёстывала.

— Да, Сергей Михалыч, но это не всё, спустя ещё двадцать три минуты мы получили автоматический сигнал от капсулы, — Комов вздрогнул, — мы продолжаем его получать и сейчас. Шифр прочли: «Капсула цела, корабль разрушен», — кулаки самопроизвольно сжались и разжались, Комов продолжал бороться с эмоциями, — пятнадцать минут назад мы получили от капсулы картинку и сразу же разбудили Вас.

— Показывайте, — ровным голосом приказал он.

Ему-таки удалось это сделать, обуздать свои эмоции. Ведь была ещё надежда.

В зале стояла тишина, лишь фоновый шум приборов, их мерное гудение наполняло пространство звуками. Вспыхнул гигантский экран и по нему пошли сполохи. Снежная крупа, крупная рябь. Несколько долгих секунд и картинка прояснилась. Стало видно внутреннее помещение капсулы, рассчитанное на шестерых.

Большего добиться было невозможно, а потому о спасательной капсуле знали лишь двое — руководитель экспедиции и капитан корабля. Свен Фишер спокойно отнесся к такому варианту, а вот капитан Гафт был возмущен. У него с Комовым был долгий и обстоятельный разговор на эту тему. Дамиан был максималистом. Он считал, что каждый член экипажа достоин места в этой капсуле и Комов, разделявший его взгляды и отношение к команде, тяжело подбирал слова, дабы убедить капитана, что подобный вариант лучше, чем капсула на троих.

— Аварийная ситуация сама по себе несёт большую опасность для экипажа, — сказал он тогда Гафту, — может так случится, что в капсуле будет всего три человека или один, так что шесть мест, на самом деле, это роскошно, хотя я понимаю, как это для Вас звучит.

Камера бездушно взирала на пустые кресла. Прошла минута и картинка не изменилась.

— Что это значит? — Комов снова начал заводиться, — картинка зависла?

— Нет, Сергей Михалыч, таймер идёт, просто в капсуле никого нет.

— Наружные, — произнес Комов и Стеблов, который делал доклад, тут же махнул рукой, а лицо его стало непроницаемой маской, искаженной страданием.

И снова помехи и рябь, которые в этот раз не спешили покидать экран. Они лишь исчезали на несколько секунд, чтобы снова заполонить экран, но и этого хватило, чтобы рассмотреть происходящее снаружи аварийной капсулы. Обломки разной формы бултыхались, увлекаемые инерцией астероида, среди них легко угадывались отливающие белым цветом скафандры.

— Иван, это ведь не трансляция, — Комов встал и двинулся к пульту управления связью, — сколько этой записи?

— Примерно три с половиной часа, Сергей Михалыч.

— Были ещё передачи?

— Мы сделали запрос практически сразу, как получили этот видеосигнал, его обработка практически закончена.

— Сколько ждать? — еле слышно произнёс Комов.

Силы резко покинули его. Холодный пот промочил одежду. Зрение поплыло.

— Врача, — истошно заорал Стеблов, но Комову казалось, что он пищит.

А потом и вовсе наступила темнота.

***

— Ну что ж, начнем наш предполётный брифинг, — Стеблов был преисполнен оптимизма, была проделана огромная работа, но она ещё не окончена, — воистину правильней было бы его, этот брифинг, делать на Лунной базе, перед стартом «Отважного», но Сергей Михалыч мне не разрешает туда лететь, — он улыбнулся и все вокруг расхохотались, — а потому и слово я передам ему.

— Спасибо Иван Сергеич, — улыбнулся Комов, — за предоставленное слово, а на Луну мы с тобой когда-нибудь слетаем, — он подмигнул Стеблову и продолжил, — друзья, все мы действительно проделали огромную работу и воплотили в реальность беспрецедентный проект и пусть он пока сверхсекретный и знают о нём немногие, но я уверен, что когда вы вернётесь с бесценными знаниями и материалом, который станет залогом нашего будущего развития, весь мир заговорит о вас. Безусловно об этом рано пока говорить и обычно это делать не принято, но я твердо уверен в успехе, я знаю, что корабль, который ждет вас на лунной орбите, в который вложено немало человеческих сил и гигантское количество ресурсов, способен доставить вас к самой удаленной точке во вселенной, до которой пока дотягивалась рука человека. Именно человека, собственной персоной. Пилотируемые проекты самое сложное в космонавтике, и мы это сделаем. Сегодня мы начнём новую эру, эру освоения Солнечной системы.

Скудные аплодисменты прозвучали и смолкли.

— Вы, — он протянул руку, указывая на экипаж, сидящий отдельно от всех, за прозрачной перегородкой, — безусловно знакомы друг с другом и прошли долгие совместные тренировки и слаживание, но среди присутствующих здесь, — он повернулся к представителю Президента, рядом с которым сидел китайский товарищ и его переводчик, а также несколько человек из Правительства, — есть те, кто о вас практически ничего не знает, а потому, я сейчас коротко вас представлю. Начнем с головы. Итак, руководитель экспедиции Свен Фишер, наш шведский товарищ из НАСА, был выбран из числа соискателей благодаря своему опыту и успешному выполнению различных миссий, о которых говорить не принято. Фишер слабо качнул своей белокурой или сплошь седой головой, обозначая себя.

— Командир корабля и первый пилот, Дамиан Гафт, соратник Илона Маска, американец и наш хороший друг, а главное отличный пилот и тот человек, который отвечает за экипаж и корабль.

Гафт встал, склонил голову и сел на место.

— Наш соотечественник, член отряда космонавтов с две тысячи двадцатого года, второй пилот экспедиции, Владимир Махов. У Володи большой опыт пилотирования в экстремальных условиях, ведь он бывший военный пилот, поэтому за маневрирование и пилотирование мы можем быть спокойны в любом случае.

Владимир привстал и вновь опустился в кресло.

— Наш самый ценный член экипажа. Человек совершивший, без всякого преувеличения, революцию в космонавтике. Тот, кто создал генератор способный защитить корабль от страшных космических излучений и не побоявшийся сам отправиться в этот полет. Наш венгерский товарищ и друг Стефан Кинг.

Было заметно, что Стефан смущался. Лицо его залила краска, но он встал и приложив два пальца к виску «козырнул» в сторону Комова. И снова зазвучали аплодисменты, которые стихли, стоило Комову поднять руку.

— На очереди следующий ученый, астрофизик, отчасти вычислительный мозг команды, а по совместительству красивая девушка и наша соотечественница Александра Котова.

Саша смущенно помахала рукой, привстав и быстро сев обратно.

— Бортовой врач, ещё одна красавица на корабле, а по совместительству часть силовой структуры команды, наш самый обаятельный ирландский космодесантник Синтия Рокфор.

Она встала и реально «отдала честь» Комову и резко села обратно.

— Вторая, а номинально первая часть силовой структуры команды и не менее обаятельная, — короткий смешок не остановил речи Комова, но заставил представляемого дёрнуть головой, — космодесантник, по совместительству глава службы безопасности корабля, наш британский товарищ Энтони Клепс.

Клепс встал и кивнул, поморщившись. Похоже англичанину не понравилось, что его назвали британцем, смешав с ирландцами и шотландцами. А может быть его раздражал смешок, раздавшийся в зале.

— Есть и ещё один член команды, которого я обязан представить. Все мы знаем, что корабль, созданный нами на окололунной орбите, самое высокотехнологичное и сложное устройство, которое создавало человечество. Вот и управлять огромным и сложным кибернетически-механическим организмом должен мощный мозг. Такой как у нашей Алисы. Аббревиатура принята от английского, но Алиса чисто русская разработка. Приветствую тебя Алиса.

— Здравствуйте, товарищ генерал, — раздался под сводами зала искусственный голос.

По происходящему в зале было понятно, что для всех присутствующих это полная неожиданность.

— А вот этого ты говорить не должна была, — нахмурился Комов, — раскрывать моё звание в твою компетенцию не входит.

— Простите товарищ Комов, не думала, что это секретная информация.

Легкие смешки в зале.

— Ладно, принято, Алиса. В каком состоянии корабль, доложи.

— Докладываю. Корабль будет готов к старту через сорок восемь минут. В данный момент заканчивается заправка стартовых жидкостных ускорителей. Все остальные компоненты в корабль загружены. Я в ожидании прибытия экипажа. Плановый старт через двести восемнадцать минут. Так что всё норм.

И снова смех.

— Доклад принят Алиса. Продолжайте контроль корабля. Выполняйте.

— Есть выполнять.

— Уверен она вам и заскучать не даст, — улыбнулся Комов, команда есть вопросы?

— Да, Сергей Михалыч…

***

— Сергей Михалыч, Сергей Михалыч, — легкие шлепки по щекам возмутили Комова, и он взмахнул руками, открывая глаза.

Рядом с ним стояли много людей, один из которых был врач.

— Что случилось? — гулко сказал он, — сколько я был в отключке.

— Сергей Михалыч, минут десять. Нужно в госпиталь, очень похоже на микроинсульт, я бы не рисковал.

— Какой госпиталь Саша, шутишь? — Комов чувствовал слабость, но даже себе в этом признаваться не хотел.

— Нисколько, товарищ Комов, это моя настоятельная рекомендация.

— Я тебя услышал, Александр Фёдорыч. Стеблов, — позвал он.

— Я, — послышалось из-за спин.

— Ваня, я хочу увидеть вторую запись.

***

Монитор притащили к кровати, уговорив Комова не вставать.

Когда «снежок» пропал, взгляду всех смотрящих предстала практически та же самая картина, но…

Капсула отдалилась от летящей сквозь космос глыбы, над которой по-прежнему парили, вращаясь обломки корабля. Эта картина резала глаз Комову, доставляя боль. Слишком много душевных сил вложено было в этот проект, в этот корабль. Одно лишь удивляло Комова и дарило странную надежду, которая была скорее соломинкой.

— А где тела?

*блокировка от реликтового излучения и защита от космической пыли