Пробуждение. Начало

Денис Крылов (2023)

Он одинокий неудачник-интроверт вдруг выигрывает в лотерею. И неожиданно встречает девушку своей мечты, а та отвечает взаимностью. Удивительный нонсенс… но попробовав вкус удачи он уже готов ко всему… Однако, суждено ли им быть вместе?

ШАГ 1.

Спустя какое-то время.

Просыпаться не хотелось. Почему-то саднило грудь и горло. На руку что-то давило. Я медленно приходил в себя, слабо осознавая где нахожусь. Глаза открывать не хотелось. Ровный гул проникал в уши.

Что это?

Прошла минута. Ничего не изменилось, гул остался. Нужно протереть глаза, встать и разобраться, что это гудит. Что-то непонятное у меня с руками. Я потер переносицу. Не понял. В глазах начало проясняться. Вокруг практически темень, но я все-таки увидел странные кресла, в них люди в скафандрах.

И тут я всё вспомнил.

Что это у меня под носом? Перчатка скафандра окрасилась бурыми пятнами после контакта с лицом. Перегрузки… похоже они были серьёзными. Да уж это вам мля не тренажер. Я резко повернулся, вспомнив Анну. Она лежала повернув голову в противоположную от меня сторону, так что её лица я увидеть не мог. Я огляделся. Все были в отключке. Я очнулся первым.

Между тем корабль снова дернулся, меняя курс. Блин, нужно что-то делать.

— Командир! — громко заорал я, пытаясь, то ли привлечь его внимание, то ли понять, что происходит и кто виноват.

Тем временем нос корабля накренился и начался спуск.

Фууух, слава богу. Вот и закончился наш супер круиз, подумал я. И плевать, что всё заявленное командиром мы не сделали. Сейчас мне больше всего хотелось покинуть этот челнок и ступить на твердую землю.

Кстати, от моего дикого крика командир корабля не выскочил с матами из своего отсека, более того, даже никто из пассажиров не повернул голову, не дернулся, не очнулся.

Прошло примерно пять минут и корабль плавно приземлился. Никаких рывков, никаких воздушных ям, мягкая, ровная посадка. Двигатель заглох. Наступила гулкая тишина. Больше ничего не происходило. Всё, что я слышал лишь работу системы подачи воздуха.

— Аня, — я дотянулся до девушки, дергая её за руку, — Аня очнись.

Девушка никак не реагировала. Мне стало не по себе. Я огляделся. Глаза уже привыкли к слабому освещению. Все пассажиры были в отключке. У многих была кровь на лице.

Нужно что-то делать.

Почему, коли мы уже приземлились, никто не спешит открывать люки и вынимать нас. Более того, снаружи не слышно какого-либо движения вообще.

Нужно осмотреть Аню.

Получив от себя задачу и цель, я принялся отстегивать ремни. В перчатках делать это было неудобно и непривычно, но я справился.

Отстегнувшись, я встал с кресла-ложемента. В теле была необычайная легкость, как будто отстегнув ремни, я снял с себя и скафандр.

Я осторожно развернул к себе голову Анны. Глаза её были закрыты. Из носа до подбородка тянулись две красно-бурые полоски. Кровь подсохла, видимо я выгляжу также.

Сколько же прошло времени? Сколько мы были в отключке?

Я ткнул пальцем в кровь. Она почти не размазалась.

Я наклонился, чтобы поцеловать девушку, но где-то на грани подсознания я понимал, что просто хочу проверить её дыхание. Губы ткнулись в теплую щеку. Дыхание ровное, как у спящего человека. На поцелуй Аня никак не отреагировала.

Я потряс девушку, потянув за плечи. Ресницы у неё вздрогнули.

— Аня, — громко сказал я, — подъём!

Это не возымело никакого действия. Я уже было замахнулся, чтобы слегка шлёпнуть её по щеке, но девушка застонала и я опустил руку.

— Аня, — теперь уже нормальным голосом сказал я, — открой глаза.

Веко на её правом глазу дернулось, приоткрыв глазу небольшую амбразуру для обзора. Мимика была потрясающей. Удивление быстро сменилось улыбкой, Аня открыла глаза.

— Вик, что случилось? — она попыталась подняться и я помог ей отстегнуть ремни.

— Я точно не знаю, но мы приземлились уже, правда никто не спешит вызволять нас отсюда, — она уже стояла рядом.

— Ух ты, — она распрямила плечи, — вроде бы всё болит, но во всем теле такая легкость.

— Да, я тоже заметил, голова не кружится?

— Вроде нет, — она прикрыла глаза.

— Я думаю нужно постучать командиру корабля, я уже кричал ему, но возможно у него в кабине хорошая звукоизоляция, — я двинулся к проходу между сиденьями.

— Я с тобой.

Во время ходьбы было ощущение будто чувство невесомости не совсем покинуло тело.

Я три раза коротко стукнул в дверь командирского отсека.

— А нам точно можно это делать? — вдруг спросила Анна.

— А почему нет? — неожиданно для самого себя ответил я, — чего нам ждать?

— Снаружи ничего не происходит, вообще тишина, — эй кэп, — я снова постучал в двери.

— Эй что за шум? — раздался наглый, знакомый голос за спиной.

— Клаус, — тут же заговорила Анна, — мы уже приземлились, а нас никто не встречает, у тебя кровь на лице.

— Да? — удивленно сказал Клаус и прикоснулся перчаткой под собственным носом.

— Клаус надо открыть эту дверь, мне кажется с командиром что-то случилось, есть мысли как это сделать? — я пристально посмотрел на него.

— Выбить не получится, открывается наружу, инструмента у нас никакого нет, значит силой не вскроешь, — он уже отстегнулся и встал, — похудел я что ли, — пробубнил он себе под нос, — только ключом.

— Или отмычкой, — глаза Виктории, или как она просила себя называть Тори, были закрыты, но голос звучал твердо и уверенно, — Клаус помоги мне отстегнуться.

Я осмотрел дверь. Нет, конечно, лишь на первый взгляд она казалась похожей на дверь в самолёте. Отличия были.

— Это вообще-то космолёт, — усталый мужской голос — первый незнакомец очнулся, один из туристов, сидевших в первом ряду, открыл глаза и устало потер лоб, — это вам не обычный самолет, в космосе дверь не должна быть заперта, просто поверните ручку, — он тяжело вздохнул.

Я ни секунды не задумываясь повернул ручку и дверь действительно открылась, тут же отделив меня от Анны и обнажая внутренности пилотской кабины или командирского отсека, кому как удобней называть. Дверь была достаточно широкой, чтобы пройти в неё в скафандре, но всё же недостаточно широкой, надеялся я, чтобы из-за моей спины всё было видно. Поскольку то, что я увидел повергло меня в шок.

***

Командир был мертв. Это стало понятным с первого взгляда, поскольку голова его была запрокинута и он «смотрел» на меня мертвыми глазами. Здесь помогла моя медицинская практика — я уже видел мертвецов, в том числе с открытыми глазами. И, да, я даже их препарировал.

Просто передо мной была дилемма — закрыть за собой дверь, чтобы никто этого пока не видел и впоследствии вызвать подозрения или ещё чего-нибудь, либо просто повернуться и объявить всем о смерти единственного профессионального космонавта среди нас, чем вызвать панику. А паника появится обязательно, поскольку мне придётся сказать и вторую новость. В отличие от пассажирского отсека, в командирском присутствовал обзор, то есть здесь были окна или иллюминаторы, если хотите, большие такие как окна. И в них очень хорошо был виден расстилавшийся за бортом пейзаж. Скудный такой пейзаж, хотя Анне возможно он и понравился бы, но в другое время, лунная поверхность, черное небо и небольшой диск Земли. Мы были на Луне.

— Что там Вик? — Аня выглянула из-за моего плеча.

Ну вот все мои вопросы и сняты.

— Жопа, Аня, прости меня за мой французский, — Аня ойкнула, — тише, милая, спокойно, — я сделал шаг вперёд и быстрым движением закрыл глаза покойному.

— Командир мёртв, — в голосе чувствовались слёзы, Аня была уже снаружи.

— Что?

— Как? — это был голос Клауса.

— И это ещё не всё, — я тут же вышел за ней, — главное в другом, — я сделал паузу собираясь с духом, осознать сказанное мной в первый момент будет непросто, — мы на Луне.

В воздухе повисла пауза, перемешанная с напряжением. Долгая такая пауза.

Затем заржал Клаус. Да так, что все к нему повернулись. Ржал заливисто и заразительно, но мне было не до смеха. Я в это время прикидывал варианты.

Что мы можем с этим сделать? Да ни хрена. Вероятнее всего мы здесь умрем. Я тут же откинул эту мысль. Черта с два я так просто сдамся.

— Вик, — Клаус ещё хихикал, — зачетная шутка.

— Я не шучу, — в этот момент Аня вновь проскользнула в головной отсек.

— Твою мать, — её голос услышали все, — твою мать, — повторила она, — он не шутит, — Аня вышла и встала рядом. Я посмотрел на неё и увидел страх в её глазах, в которых блестели слёзы.

— Есть среди нас специалист по электронике и компьютерным системам? — спросил я, отвернувшись от такого милого лица.

— А чем это нам поможет? — тут же ответил Клаус.

— Возможно мы сможем запустить корабль, чтобы вернуться на Землю, командир сказал, — я осекся, вспомнив его мертвые глаза, — он сказал, что посадка у корабля автоматическая, значит нам нужно лишь запустить программу взлета, то есть положить корабль на обратный курс, — я говорил, а сам уже понимал, что это практически невыполнимая задача.

— Легко сказать, — подал голос мужчина из первого ряда, — сделать невероятно сложно.

— Виктор, — я протянул руку мужику, — медик, системный администратор.

— Степан, — ответил он на рукопожатие, — биотехнолог, получается вы у нас разбираетесь в компьютерных системах, — он слегка улыбнулся.

— Боюсь моих знаний не хватит, потому и спросил.

— Ну, как видите все молчат. Стало быть у нас есть только вы.

Он уже не улыбался. Это не было подколом или завуалированным юмором. Это было истиной, которую он озвучил, приняв для себя и предъявив мне.

— Вик, ты медик? — а это Аня, узнала новую для себя информацию.

— Да, Аня, — повернулся я и посмотрел ей прямо в глаза, — я закончил медицинский, но потом понял, что это не моё, — сказал я то, что и себе-то говорить не любил, постоянно придумывая всякого рода версии своей неудачной жизни.

Я развернулся на прямых ногах и вошёл в командирский отсек. Глаза побежали по экранам и табло, по многочисленным тумблерам и контрольным символам.

И тут мне открылось главное. В пульте была пробоина. Небольшая. Я заметил её, потому что табло, точнее его жидкокристаллический дисплей, был расколот. Я провел воображаемую линию от небольшого отверстия в сторону командира и обнаружил отверстие в скафандре кэпа. Я поднял тело. Сзади на скафандре было большое красно-бурое пятно. В ложементе тоже было отверстие, но снаружи его не было, значит метеорит, а больше тут нечему пробить корпус корабля, застрял в кресле.

— Что там? — Степан стоял за моей спиной.

— Похоже метеорит пробил корпус и убил командира.

— Это плохо.

— Конечно это плохо, — психанул я.

— Вы меня не поняли, — тут же перебил меня Степан, — есть пробоина, значит есть утечка кислорода.

— Сейчас, — я подошёл ближе к пульту управления, работать с клавишами было неудобно, и нужно было время чтобы во всем разобраться.

— Давайте вынесем отсюда тело, — предложение Степана было логичным.

— Вы правы, иначе мне трудно что-либо здесь сделать.

Я подошел ближе к пульту управления справа от кресла, Степан взял командира под мышки, я за ноги, и мы поволокли тело в пассажирский салон. Уложили тело в кресло Степана.

— Что там? — Клаус подошел к нам, — твою мать, — почему иностранцы с таким упоением изучают, а потом произносят наши маты?

Я тут же вернулся в пилотскую кабину. В пассажирском тем временем бурно обсуждали происходящее.

— Это что реально метеорит его убил? — услышал я женский голос.

— Нет, мля, лазером, конечно это метеорит, — какой-то «знаток» включил профессора.

Дальше я не слушал. За спиной услышал сопение. Обернулся. Рядом были Степан и Анна.

Я сосредоточился на мониторах, клавишах и прочем.

***

— Внимание народ, — голос Степана прогремел и вся мелкая болтовня тут же прекратилась, — у нас серьёзная проблема.

— Да мы и без тебя понимаем, — раздался нагловатый голос откуда-то из толпы.

— Э-э-э, слышь, ты чо борзый что ли? — у нас оказывается и кавказцы на борту, — послушай давай спокойно, да.

Возникла пауза.

— В общем у нас две основные проблемы. Первая это то, что мы не приземлились, а прилунились, это уже все знают. Но запустить программу возвращения на Землю, то есть совершить взлёт и вернуться домой мы не можем, — начался ропот и гомон, поэтому Степан повысил голос, — этого вы не знали. Причина в том, что метеорит не только убил командира, нашего пилота, это вы знаете, но и уничтожил центральный компьютер, в котором вся навигационная система и системы управления полетом, этого вы не знали.

Степан излагал весьма складно. В его речи присутствовал некий юмор, возможно неуместный сейчас, но вносящий в его речь некую стройность и изюминку. У меня закрались сомнения, что Степан обычный биотехнолог.

— Есть однако и более насущные проблемы, вы спросите меня какие? — опередил самых языкатых Степан, — я вам отвечу — беда в том, что вместе с центральным компьютером, метеорит пробил кислородный генератор, агрегат, который позволил бы нам ждать помощи очень долго, пока собственно не закончится еда, вода и наше терпение. Теперь данный вариант невозможен, невозможен ещё и по тому, что связь по неизвестной нам причине не работает. И это ещё не всё.

Конец ознакомительного фрагмента.