Безумие и отвага

Ден Истен (2024)

Что делать, если в твой дом наведались непрошенные гости? Разумеется, надо отбить у них охоту приходить снова. Быстро, доходчиво и навсегда. Именно с такими непрошенными гостями встретились коты Барсик и Тимоха. Им и их друзьям предстоит противостоять кошачьей секте, пришедшей в село с целью вербовки новых адептов.В книге встречаются персонажи из сборника рассказов «Аполлинарий и другие». Все события вымышлены, любые совпадения невозможны.

Глава вторая

Армандо облизнулся, глядя на кольцо краковской колбасы на листе лопуха.

— Кися милосердна и щедра, — многозначительно промурчал он.

Коты, добывшие колбасу, прогнулись в почтении и попятились.

Армандо втянул носом аппетитный копченый запах и довольно щелкнул зубами. Его совершенно не интересовало, откуда взялась колбаса. Нашли ли ее зарослях лопуха, стянули ли с прилавка местного рынка или она скатилась с радуги, посланная щедрой лапой богини Киси?

Какая разница? Она есть, и это главное!

Армандо вонзил когти в колбасу, уселся и принялся поедать, не забывая урчать и поглядывать на паству, с треском грызущую сухари. Никто не смел смотреть на него, когда он ел — он этого не любил.

Армандо жил когда-то в доме топ-менеджера компании «Ойл Сахойл», сахалинской «дочки» американского нефтегазового гиганта «Эксон Мобил», ел из серебряной миски крабов и суши, спал на шелковой подушке, смотрел фильмы на огромном экране домашнего кинотеатра и думал, что так будет всегда.

Но однажды появились странные люди в форме, предъявили хозяину какие-то бумажки, накинули на руки браслеты и увезли в неизвестном направлении. Дом опечатали, а его засунули в клетку и унесли в приют для бездомных животных. А там никто не кормил его крабами и палтусом, не включал кондиционер в жару, не ставил рядом обогреватель в холодное межсезонье, да и спать приходилось не на роскошной шелковой подушке, а на мешковине в компании таких же бездомных бедолаг. Больше всего угнетали даже не соседство с бездомными и не безвкусный корм в жестяной миске, а отсутствие должного внимания со стороны работников приюта. Да, его кормили, мыли и лечили, но все это как-то без пиетета и восхищения, к которым он так привык за время проживания в богатом доме. А еще дали унизительную плебейскую кличку — Васька.

Он, красавец перс, белоснежный и благородный — и Васька?! Ну, ребята, вы и подонки! Будем прощаться!

Сбежав из приюта, Армандо первое время мыкался по острову в надежде, что его кто-нибудь подберет. И его подбирали, но все эти сердобольные добряки были либо простыми работягами, жившими в стандартных квартирах с детскими криками и запахом сгоревшей яичницы, либо дальнобойщиками, живущими в машинах. Почему его, такого красивого и породистого, не подбирают богатые, он не знал. Сбежав из очередного, пропахшего корюшкой и безнадегой, малогабаритного бабушатника, он решил жить на улице.

Полгода Армандо слонялся по острову: ел что попало, спал где попало и чувствовал, что с ним происходит неизбежное — он дичает. Каждый день, сидя на берегу холодного Охотского моря и глядя на пенные барашки волн, он страдал и раздумывал над тем, как сделать так, чтобы им снова восхищались и боготворили. И придумал: надо создать сообщество, в котором он будет лидером, единственным и неповторимым. Пятнадцать минут ушло на то, чтобы придумать идеологию и предмет поклонения, три минуты было потрачено на название, еще пять — на правила внутри сообщества, и почти десять дней — на поиски первых адептов.

Армандо открыл в себе удивительный талант — талант убеждать. Зачем угрожать, заставлять или бить, когда можно внимательно выслушать, затем ненавязчиво «влезть под шкуру» и пообещать страдальцу то, в чем он так сильно нуждается? А нуждались все эти неблагополучные, голодные и брошенные, как правило, в одном — в любви. Отдельную категорию составляли больные и старые, с радостью уверовавшие в перспективу райской жизни в храме богини Киси. Всех убедил Армандо, всем пообещал заслуженное, всех принял в Семью…

Каждый неофит, вступающий под покровительство богини Киси, должен был при посвящении сдать экзамен на знание трех правил.

Правило номер один — чтить Кисю. Полный текст восхваления звучал так: «О, Кися! Великая Богиня солнца, Премудрая Мать котов и кошек, Милосердная Кормилица голодных, Справедливая Защитница слабых и Вечная Хранительница радуги, мы славим тебя! Сострадание твое бескорыстно, доброта бесконечна, а любовь — всепрощающа! Спасибо за дарованную тобой мудрость распознать братьев истинно наших в толпе серой, спасибо за оказанное тобой доверие в делах наставления душ заблудших на путь единственно верный, спасибо за данную тобой возможность служить тебе верой и правдой, спасибо за великодушное разрешение восхвалять тебя, воспевать тебя дни и ночи, ночи и дни! Спасибо! Спасибо! Спаси-и-ибо!»

Правило номер два пресекало всяческие посягательства на авторитет лидера и звучало так: Армандо всегда прав!

Третье правило призывало к порядку внутри сообщества: Всякий, внесший смуту в устои Семьи и предавший дело Великой богини Киси, подлежит незамедлительному изгнанию, проклятию и забвению.

Существовали и другие, негласные, правила, но их Армандо выдумывал уже на ходу, ссылаясь на волю богини. И никто не спорил, ибо правило номер два гласило: Армандо всегда прав!

И вот теперь он жует жирную колбаску, смотрит на скрипящую сухарями паству и радуется жизни.

Как там в песенке лисы Алисы и кота Базилио: «Покуда есть на свете дураки, обманом жить нам, стало быть, с руки»?

Абсолютно верно!

***

Кошка перепрыгнула со столба на крышу дворовой постройки и скрылась в огороде, Тимоха с воплями помчался следом, а Барсик погрузился в размышления о том, на кого из известных храбрецов он хотел быть похожим. Как говорится: равняйся на лучших!

Мысли унесли его в глубину веков, в Древнюю Грецию — кузницу героев всех мастей.

Вот Геракл, например. Один из известнейших храбрецов античности и достойный пример для подражания. Двенадцать подвигов все-таки… Стоп! Не все так просто! Геракл был папиным протеже, а папа его — мама, не горюй! Не какой-нибудь дядя Вася из пивной, а сам бог-громовержец Зевс! Да и мать, Алкмена, хоть и смертная, но тоже не тетя Дуся из прачечной, а дочь царя. При такой родословной и поддержке он, Барсик, совершил бы не двенадцать подвигов, а все сто двенадцать!

Вычеркиваем!

Ахиллес. Герой Троянской войны, смелый воин… И снова стоп! А почему он такой смелый? Потому, что неуязвимый. А почему он неуязвимый? А потому, что мать купала его в реке Стикс, держа за пятку. Поэтому и тело было неуязвимым. Кроме немытой пятки, разумеется. И потом, Ахиллесу тоже крупно повезло с самого рождения: папа его, Пелей, был царем, да и матушка, Фетида — дочь морского бога. При таких исходных данных геройствовать, как говорится, сам Зевс велел.

Вычеркиваем!

Барсик порылся в памяти и не нашел ни одного героя, имевшего простую родословную — сплошная «золотая» молодежь: Персей, победивший Минотавра — сын бога Посейдона; Одиссей, ветеран Троянской войны — правнук бога Гермеса; Гектор, отважный защитник Трои — сын царя Приама…

У-у-у, нет! Пожалуй, герои Эллады — это немножечко не то! Равняться надо на простых и реально существовавших — их в мировой истории тоже хватает. Как говорил Сократ (правда, по другому поводу): «Платон мне друг, но истина дороже».

И Барсик мысленно «копнул» в Древний Рим.

Спартак. Раб-гладиатор. Великолепный образчик мужества, стойкости и бунтарского духа! Поднять бесправных рабов на восстание, повести их за собой против многотысячной римской армии — это, несомненно, героизм в высшей степени. Или крайняя степень отчаяния. И тем не менее…

Размышления Барсика прервала корова, уже в который раз показавшаяся из переулка. Ее усталые копыта выбивали дорожную пыль, тяжелое вымя тряслось розовым курдюком, а голова моталась из стороны в сторону.

Барсик быстро вскарабкался на дерево, перебежал на свисающую над дорогой ветку и занял выжидательную позицию. Когда корова поравнялась с деревом, он прыгнул на спину — корова, почувствовав инородную тяжесть, взревела и встала на дыбы. Прыгая и резко мотая головой, она попыталась сбросить непрошенного седока, но Барсик держался, крепко обхватив лапами спиленные рога. Родео местного розлива.

Несмотря на то, что корова сильно дергала головой, Барсику удалось подтянуться к правому уху и прошипеть:

— Тихо, тихо! Успокойся! Все нормально!

И она успокоилась: стихли мычание и стуки копыт, голова прекратила дергаться, а прищуренные глаза, подернутые безумной поволокой, вдруг прояснились и стали привычно большими и печальными. Корова опустила голову и принялась щипать траву. Прям как та коровка в альпийских лугах с шоколадной обертки. Идиллия.

Барсик слез и ласково похлопал ее по носу.

— Это было круто! — раздалось сзади. Кот обернулся.

Та самая воровка сидела на дороге как ни в чем ни бывало, размахивала хвостом и смотрела на него взглядом, полным восхищения. Возле передних лап поблескивал украденный браслет.

— Это было круто! — повторила кошка.

Барсик смутился.

— Ты самый смелый кот на моей памяти! Не каждый может остановить на скаку корову — для этого нужна смелость!

Барсик смутился еще больше.

— Тебя же Барсик зовут, так?

Он кивнул.

— А где твой нервный товарищ?

— Тебя ищет.

Лулу хихикнула.

— И прекрасно! Значит, не будет нам мешать. Кстати, меня Лулу зовут.

— Пятнадцать минут назад тебя звали по-другому.

Кошечка оскалилась.

— Вот доберусь до Египта и снова стану Клеопатрой.

— На родину предков собралась? Путь неблизкий.

Лулу подскочила к нему.

— В том-то и дело! Знаешь, как туда добраться?

— В теории знаю, но никогда там не был.

Кошка наклонила красивую мордочку и пытливо заглянула в его глаза.

— А хотел бы? — вкрадчиво спросила она.

Барсик задумался.

— Ну, я был бы не против посетить музей в Каире. Это крупнейшее в мире хранилище предметов древнеегипетского искусства, между прочим!

— Вот видишь, как много у нас общего! Я тоже! А пирамиды хотел бы увидеть?!

— Было бы неплохо. Ты знала, что вес пирамиды Хеопса составляет 5 миллионов тонн? Это примерно 700 Эйфелевых башен.

— Да ты шо?! Не, не знала. А как ее взвесили?

— Умножили количество блоков на их вес. Элементарно.

Кошка смотрела на него с таким восхищением, что Барсик воодушевился и сел на своего любимого конька — принялся фонтанировать знаниями, на этот раз об истории Древнего Египта. Лулу сначала слушала с интересом, но спустя десять минут заскучала. Позевывая, смотрела на Барсика, а тот ничего не замечал и продолжал рассказывать, для убедительности размахивая правой лапой.

–… таким образом получается, что Осирис был самым почитаемым богом в Древнем Египте. В каждом городе был свой храм Осириса, но в городе Абидос, что в Среднем Египте, царил самый настоящий культ его личности. И неудивительно — ведь именно оттуда, согласно преданиям, Осирис отправился править загробным миром.

Тут Барсик задумался на секунду и с досадой добавил:

— И все-таки у меня большие сомнения, что Анубис был сыном Осириса. Просто некоторые факты говорят об обратном…

Лулу нетерпеливо хлопнула хвостом.

— Барсик, ну какие факты?! Это же мифы, выдумки это все! Такие же сказки как и про богиню Кисю.

— Кисю? — не понял Барсик. — Кто такая Кися? Возможно, ты имеешь в виду богиню Бастет, дочь бога солнца Ра? Ее изображали с головой кошки.

— Да я про другую! — неохотно ответила она, но Барсик заинтересовался. Он не мог смириться с фактом, что чего-то не знает.

— Кто такая богиня Кися? — требовательно спросил он.

Лулу скривилась.

— Да есть там одна. Богиня солнца, радуги и еще чего-то там. Родилась в воспаленном сознании одного сахалинского кота по кличке Армандо. Собрал вокруг себя дурачков, навещал им лапшу на уши, а те и рады. Восхваляют, танцуют, верят.

Барсик понимающе хмыкнул.

— По всем признакам — секта.

— Ну, они это называют Семьей. А по факту секта и есть. «Островитяне Новой Волны» называется.

— И откуда ты про нее знаешь?

— Была в ней до вчерашнего дня. Сбежала.

Барсик потребовал подробности. Лулу пришлось рассказать все.

Выслушав, Барсик погрузился в свое привычное состояние — в размышления. Лулу не мешала и со скучающим видом смотрела по сторонам.

— Они могут зайти сюда? — наконец, спросил он.

— Не знаю, — равнодушно ответила она. — Если ваше село стоит на их пути, то наведаются обязательно.

Она снова огляделась.

— Вообще, ваше село большое и небедное. Мне кажется, обязательно зайдут. Ночью. Ночью легче грабить — темно и людей нет. А еще в темноте очень хорошо видно несчастных. Счастливые в домах спят и видят свои счастливые сны.

Барсик согласился. Да, темнота обнажает все неприглядные стороны жизни, незаметные при свете дня.

Лулу приблизилась к нему вплотную.

— Поэтому нам следует выдвигаться прямо сейчас, Барсик. Кстати, в какой стороне Москва?

Барсик машинально указал на юго-запад и, спохватившись, спросил:

— В смысле «выдвигаться»?

Лулу снисходительно рассмеялась.

— Позволяю тебе сопровождать меня до самого Египта. Через Москву. Или ты знаешь другой путь? Мне все равно, лишь бы быстрее.

Барсик помотал головой.

— Спасибо за оказанную честь, но я никуда не собирался.

С Лулу моментально слетела спесь — она в отчаянии прижалась к нему и обхватила лапами.

— Барсик, миленький, пойдем со мной! Ну зачем тебе это все? Что тебя тут держит?! Ну хочешь, я тебя любить буду?!

Барсик, оправившись от шока, попытался вырваться, но кошка цепко держала его в объятиях.

— Пусти!

— Не пущу! Любить буду! — кошка еще сильнее сжала кольцо объятий.

Со стороны дороги прилетел гневный окрик:

— Барсик, это кто?!

Кот вздрогнул, сбросил с шеи лапы красотки и медленно повернулся.

— Я тебя еще раз спрашиваю, кто это такая?! — возмущенно спросила Агнесса.

Барсик произнес виновато.

— Агнесса, это не то, что ты подумала! Я тебе все объясню!

Но Агнесса стрельнула ревнивым взглядом в сторону соперницы, презрительно фыркнула и пошла прочь.

— Агнесса! — жалобно позвал кот.

Она обернулась.

— Барсик, никогда не приветствовала ненормативную лексику, но сейчас другого определения у меня нет: ты мудак! Не смей больше никогда ко мне подходить! Никогда!

Глаза Агнессы заволокло слезами, она всхлипнула и побежала.

— Агнесса!

Но кошка скрылась в переулке. Барсик опустил голову и вздохнул, протяжно и горестно.

— Твоя? — насмешливо поинтересовалась Лулу. — Уже не твоя. Тебя уже точно здесь ничего не держит. Ты мой теперь.

Барсик резко вскинул голову и развернулся к ней. Озверело сверкнул глазами и прошипел:

— Крокодил нильский — твой! Какого хрена ты тут устроила, рванина египетская?! Вали отсюда!

Лулу быстро справилась с испугом. В бутылочного цвета глазах появилась надменность.

— Ты как со мной разговариваешь?!

Но Тимохины университеты прошли не зря — Барсик еще сильнее набычился и прошипел:

— Долго будешь свои буркалы пялить?! Хиляй в свой Египет, я сказал!

Рыжая лапа вырвала кусок земли вместе с травой и цветами. Лулу не выдержала, скривилась и заплакала. Развернулась и медленно пошла прочь.

Барсик задрал морду к синему небу и провыл:

— Мля-я-я!!!

***

Тимоха метался по огородам в поисках воровки. Пошарил по кустам малины и смородины, прочесал на пузе заросли моркови и свеклы, заглянул во все сараи и амбары. Злой и грязный, залез на березу и внимательно осмотрелся.

Где же эта зараза?! Если бы не корова, он бы давно ее поймал! Давно! И где ее теперь искать?! Ах ты ж!

Он перемахнул с березы на забор, спрыгнул на землю и помчался к своему дому. Протиснулся в лаз под забором, обежал дом и влетел в открытое окно кухни. Валяющиеся возле холодильника огрызки колбасы говорили о том, что воровка не только украла браслет, но и хорошо пообедала.

Конец ознакомительного фрагмента.