Обречённые

Джейк Ос, 2023

Лана – обычная девушка, студентка. В силу сложившихся обстоятельств, навалившихся на нее одновременно, в один вечер девушка доходит до грани. Она, поддавшись своим эмоциям, оказывается ночью на мосту с не совсем ясными даже для самой себя намерениями. Там, уже на острие принятия эмоционального решения, рядом с ней возникает странный парень, который, проезжая мимо, приметил бедную девушку, и вместо очевидных попыток отговорить незнакомку совершать опрометчивый поступок он всячески подталкивает ее к прыжку.Загадочный, грубый, надменный, но адски притягательный парень по имени Макс бесцеремонно врывается в жизнь молодой девушки, привнося в нее истинный хаос и вынуждая ее прокатиться на безумной карусели своих эмоций, а также пережить незабываемые события, не раз угрожавшие их жизням…Что может получиться из этого общения в будущем? К чему могут привести столь токсичные отношения? И что может пойти не так?..

Глава 3

— Какого хрена?! Слышь ты, извращенец долбаный! Где ты?!

Мирный сон Макса прервал пронзительный, наполненный неистовой яростью женский крик. Он исходил из глубины дома, но все равно смог прорваться сквозь разделявшие их пространство и стены, и, судя по возрастающей громкости продолжающихся оскорблений, хозяйка голоса стремительно приближалась.

Она распахивала каждую дверь, встретившуюся ей на пути в поисках своей цели, о чем объявлял громкий, глухой стук. Девушка, очевидно, распахивала их ногой, не считаясь с ущербом. Ее громкие шаги, как в хороших ужастиках, стремительно нагнетали тревожные мысли в голове Макса, продолжающего лежать в кровати с открытыми глазами.

Наконец дверь спальни, в которой спал Макс, распахнулась, и в нее влетела озлобленная девушка. На ней была только длинная серая футболка, доходившая ей до середины бедра.

— Эй, ты! — сразу же заорала Лана. — Что на мне надето?!

— Если ты не можешь распознать на себе футболку, тебе уже ничего не поможет, — пробормотал Макс, лениво потягиваясь в кровати.

— Я вижу, что это футболка. Как она на мне оказалась и где моя одежда?!

— Успокойся, шальная. Когда мы приехали, ты крепко спала, я пару раз толкнул тебя — ты не отреагировала. Я донес тебя до комнаты, в которой ты проснулась, и все. Переодела тебя Людмила Константиновна, а потом отнесла вещи в стирку.

Лана заметно расслабилась.

— Кто? — бесцеремонно сев на кровать, поинтересовалась Лана.

— Моя… — Макс замялся.

— Твоя нянька, наглый ты мальчишка, — раздался суровый голос позади Ланы.

Девушка обернулась.

В проеме стояла женщина в возрасте. Лет сорока пяти — пятидесяти. Но выглядела она сногсшибательно, словно только что сошла со страниц глянцевого журнала.

На ней было голубое приталенное платье, не только не скрывающее фигуру женщины, а, скорее, наоборот, выставляющее напоказ ее шикарное, лишенное даже щепочки лишнего веса тело. Светлые волосы, разделенные пробором посередине, были пострижены под каре с полным отсутствием челки. А украшений на женщине хватило бы, наверно, на небольшой музей. Она глубоким взглядом своих темных глаз уставилась на Лану, но через пару секунд девушка поняла, что этот неодобрительный выпад направлен вовсе не на нее. Она смотрела на Макса.

— Простите, нянька?! — изумилась Лана.

— Да, дорогуша, — сменив гнев на милость, мгновенно изменилась в лице женщина. — Я одна из немногих, кто может выносить этого…

— Кого? Ну, кого, Людмила Константиновна? — поднялся на постели Макс.

Скрывавшее его одеяло упало на кровать и явило на свет точно высеченный из камня пресс парня, которому могли позавидовать все греческие боги.

— Неважно, — фыркнула Людмила Константиновна.

— А-а-а, правда, вы меня переодели? — робко обратилась Лана, нехотя отрываясь от сочного тела парня.

— Конечно, я. Этот мальчишка порывался сам это сделать, но, когда он внес тебя всю мокрую в дом, я настояла на том, чтобы он вышел из комнаты, — заверила ее женщина. — Твоя одежда сейчас сушится. Я взяла на себя смелость подготовить тебе другую на время. Она в твоем шкафу.

— Спасибо, — улыбнулась Лана.

— Не за что, моя хорошая, — ответила с улыбкой Людмила Константиновна. — Завтрак уже на столе. И у тебя…

Женщина сделала несколько шагов вперед, Лана тут же позавидовала таким бедрам, какими обладала женщина. Она, словно кошка, грациозно перетекла вперед.

–…Есть дела, которые больше не терпят твоего отсутствия, ясно?! — строго выдала она, тыкая в Макса.

— Да, да, да, — лениво отмахнулся Макс.

— Я не шучу, Максимилиан.

— Эй! — взорвался парень, успевая опередить изумленный смешок Ланы.

— А что, мальчишка? — скривила лицо женщина и тут же перевела свой взгляд на Лану. — Он представился тебе Максом, не так ли, дорогуша?

Лана, сдерживая дикий смех, живо закивала.

— Ох, неудивительно. Его полное имя — Максимилиан.

— Эй! — снова взорвался парень. — Ты вообще-то на меня работаешь! Хватит выбалтывать тайны первой встречной.

Закончив гневную тираду, Макс будто бы без сил упал на кровать.

— Вставай уже, мальчишка, — грозно бросила женщина.

Закончив, она собралась покинуть комнату, уже повернув корпус, но вдруг остановилась. Она на секунду замерла, а затем, смотря на Лану, добавила:

— Если не хочешь портить себе утро, советую отвернуться.

Лана не успела осмыслить сказанное ей женщиной, как Макс, резко откинув одеяло, встал с кровати.

Он оказался совершенно голым.

Лана успела закрыть лицо руками и опустить голову, но все же краешком глаза заметила некоторые отдельные части тела. Первая — парень носил на себе странные отдельные татуировки. Вторая — он обладал достойным «инструментом».

— Поняла, — пробормотала Лана.

— Прости, милая, — извиняясь, произнесла Людмила Константиновна. — Мальчишка совсем от рук отбился и ведет себя нарочито скверно. Понимаешь, он просто как будто назло это делает.

Макс, игнорируя обеих, важно вышел из комнаты.

— Я в душ! — бросил он громко, следуя по широкому коридору. — Если кто хочет, может присоединиться ко мне.

— Нет, спасибо, обойдусь, — улыбаясь, ответила Людмила Константиновна.

— Когда-нибудь… — протянул Макс, удаляясь все дальше. — Когда-нибудь я вас уговорю, Людмила Константиновна.

— Ага, — произнесла женщина так, чтоб ее могла услышать только Лана. — После дождичка в четверг, ящика элитного, дорого шампанского и литра антисептика.

— А-а-а-а… — протянула Лана. — Я подумала, что вы…

— Боже, нет, — скривила лицо женщина. — Не родственница даже близко и не любовница, если тебя это беспокоит.

— Нет, — помотала головой Лана. — Просто показалось на секунду.

— Нет. Я… сложно объяснить, — замялась женщина. — Я что-то вроде его…

— Няньки?! Правда? — не выдержала Лана.

— Ну это несколько приуменьшено, — важно ответила женщина. — Я и нянька, и менеджер, и записная книжка, и вообще все, что связано с общением с людьми или делами вне его зоны комфорта.

— Ясно, — соврала Лана.

— Максимилиан… Он сложный человек. Грубый, надменный, импульсивный и просто невыносим. Я та ниточка, что связывает его с миром. Он сам так захотел, в первую нашу встречу довольно доходчиво объяснив мои обязанности. И вот уже десять лет я работаю на него. Я единственная из его окружения, кто сохранил выдержку и силы остаться с ним.

— А вам это зачем? — заинтересовалась Лана.

— Поначалу меня привлекла зарплата. Она настолько высока, что я терпела все его заскоки, — усмехнулась Людмила Константиновна. — Потом прибавился интерес, который Максимилиан вызывает своим поведением. Он словно маленький ребенок в теле взрослого мужчины. За ним так весело наблюдать. А еще через пару лет я попросту привязалась к нему и уже не могу его бросить. Он не выживет без меня.

— Почему?

— Он… — начала женщина, но осеклась. — Сама увидишь. Все, одевайся, пошли завтракать.

Неожиданно закончив, женщина развернулась и красивой быстрой походкой вышла из комнаты.

Оставшись одна, девушка погрузилась в свои мысли. Ее привлекла одна, проскользнувшая очень быстро еще во время странной перепалки между Максом и Людмилой Константиновной. Она находится в незнакомом доме, неизвестно где, с незнакомыми ей людьми, но все равно не чувствует никакого дискомфорта. Она как будто жила здесь всю свою жизнь и знала этих людей с самого детства.

Лана улыбнулась, покрутив головой.

Осматривая просторную комнату Макса, Лана ощутила холодок, навеянный спартанской обстановкой. Единственным хоть каким-то приятным, теплым источником были огромные панорамные окна, заменяющие одну из четырех стен, через которые в комнату без проблем проникал солнечный свет. Но она все равно показалась Лане мрачной или даже опечаленной из-за отсутствия в хозяине желания привнести в свою обитель хоть немного уюта.

Комната стояла точно голая. Белые стены, такой же потолок, кровать из темного дерева с черными простынями и одеялом на ней. Черный паркет. Одна тумбочка слева, на которой, кроме убогого старенького кнопочного телефона и бутылки минеральной воды, ничего не было. И все. На этом предметы интерьера заканчивались, оставляя слишком много пустого пространства вокруг.

Лану пробрал легкий спазм, подобный тому, который проходит по телу, когда зимний холодный ветерок проникает под одежду. Девушка поежилась и вскочила с кровати. Она поспешила покинуть этот «склеп».

Лана вернулась в комнату, из которой так стремительно вылетела, проснувшись. Найдя в шкафу приготовленные и сложенные аккуратной стопкой вещи, о которых упомянула Людмила Константиновна, она разложила вещи по кровати и грустно вздохнула.

Перед ней лежал мешковатый спортивный костюм черного цвета, очень походивший на вчерашний костюм Макса. Выбора не было, так что Лана нацепила его. Она не очень любила спортивные вещи, и тем более не по размеру. Девушка подошла к огромному зеркалу, встроенному в раздвижную дверь шкафа, покрутилась, отметив, что выглядит неплохо, и вдруг как будто все вокруг изменилось.

Лана, попятившись, присела на кровать, лишившись всех приятных чувств. Откуда-то из глубины медленно стали подниматься мрачные мысли. Они цеплялись своими когтистыми лапами за душу девушки. Они, оставляя на ней глубокие кровоточащие раны, приносившие нестерпимую боль, пробирались наверх. Лана едва смогла сдержать внутренний порыв заплакать. Она вспомнила, почему она оказалась в этом доме.

Она медленно скатилась с края кровати на пол и, втащив свои руки в кофту через рукава, обхватила себя ими, стараясь хоть как-то подбодрить. Выходило скверно. Девушка, не желая того, заново переживала события, выгнавшие ее из уютной квартиры, прогнавшие по ночному городу, а потом подтолкнувшие к необдуманному, эмоциональному и самому тупому решению в ее жизни.

Стало очень больно. Внутри.

Глубоко внутри демоны терзали ее душу самыми изощренными методами, и Лана не знала, как это остановить. Когда девушка уже готова была распластаться на полу под тяжестью этих мрачных мыслей и зарыдать, до ее уха донесся нарастающий пугающий скрежет.

Девушка вышла из транса, уставившись в дверной проем, откуда, по идее, и шел этот звук.

Источник шума совершенно точно приближался. Лана внимательно вслушивалась, отмечая нечто ритмичное и отдаленно знакомое. Как будто она уже слышала нечто похожее.

Через пару секунд все стало ясно.

В комнату, едва удерживаясь на ногах, ворвалось черное пятно, и, пробуксовывая на повороте по скользкому паркету, оно устремилось прямо на Лану.

Это была собака.

Первой реакцией был страх. Быстрый и скоротечный испуг, что животное движется в атаку. Но пес развеял все сомнения девушки, вжавшейся в подножие кровати. Он резко перестал шевелить лапами, пытаясь себя остановить. Скользкий пол не дал такой возможности, и, проехав по паркету, как по льду, пес врезался в ноги Ланы, а после, словно не заметив аварии, завертелся рядом волчком. Лана облегченно выдохнула, улыбнулась и протянула руку. Пес, точно ждавший этого, подсунул голову в надежде получить желаемую ласку.

После приятных поглаживаний по голове пес, видимо, признав гостя в доме, совсем осмелел. Он навалился на девушку, пытаясь облизать лицо, продолжая при этом яростно вилять хвостом. Девушка на полу рассмеялась, отворачивая лицо. Но пес был настойчив. Он упорно стремился поделиться своим радушием с гостем в своем доме.

Когда пес успокоился и, довольный, разлегся прямо на ногах Ланы, она смогла получше рассмотреть этот черный комок радости.

Это была черная обычная дворняжка, насколько смогла понять Лана, и, как оказалось, девочка. На груди и левой лапе имелись белые пятна. А шерсть была настолько мягкой, словно собаку заботливо купали чуть ли не каждый день. Рука приятно утопала в ней.

Собака не проявляла ни намека на агрессию. При каждом новом касании она начинала вилять хвостом, а иногда, изогнув шею назад, пыталась облизать девушке лицо.

— Знакомься, это Питбуль, — раздался голос Макса, и Лана, продолжая гладить собаку, подняла голову.

— Питбуль? — удивилась она.

— Да, — пожал плечами Макс. — Чтоб ей обидно не было.

— Обидно?

— Ну она не виновата, что родилась дворняжкой. И чтобы ей не было обидно по этому поводу, я назвал ее Питбуль.

— А почему ей должно быть обидно?

— Раньше, когда она только попала ко мне, она была самой младшей, — изменив интонацию с беззаботной на мрачную, как показалось Лане, произнес Макс. — У меня жили еще две взрослые собаки. Девочки породы питбуль.

— Те самые питбули?! — удивилась Лана, вспоминая картинки из соцсетей, мелькающие у нее в ленте время от времени, и жуткие истории о том, как собаки таких пород нападали на людей и других собак.

— Те самые? — не понял Макс.

— Ну… такие мощные, опасные, страшные собаки, — начала Лана, — которые бойцовской породы вроде. Они так грозно выглядят…

— Те самые, — кивнул Макс. — Только они совсем не опасные. Точнее, не так — собак опасными делают их владельцы. Собака любой породы в руках идиотов станет опасной. Мои девочки были добрейшими на свете существами. И, как видишь по этой, воспитали ее вполне дружелюбной.

Макс указал на собаку, которая, совсем потеряв стыд, разлеглась на полу, перевернувшись на спину. Она виляла хвостом, продолжая смотреть на Лану, словно зазывая ее продолжать свои поглаживания.

— Вот я и решил назвать ее Питбуль, чтоб ей обидно не было, глядя на старших сестер, — закончил Макс.

— Забавно, — усмехнулась Лана. — Значит, ты Питбуль. Погоди…

— Время пришло, — не дав Лане задать вопрос, ответил Макс. — Они состарились и ушли. Теперь она одна у меня. Думал взять еще, но пока не готов. Так что все внимание достается только этой красотке.

Макс уставился на собаку, не оставляющую надежду получить еще порцию нежных поглаживаний.

— Откликается на любые производные и сокращения. Буля, Буль, Булл, Булка и все такое… А также можно звать ее «эй, ты».

И Макс не соврал.

Буля при первых упоминаниях своего имени вскочила на лапы и как ужаленная завертелась на месте, размахивая хвостом в разные стороны. А услышав последнее, сорвалась с места, больно ударяя Лану по лицу хвостом при развороте.

Она подлетела к Максу и так же знакомо завертелась вокруг его ног.

Макс сел на корточки и любяще потрепал собаку по морде, а потом встал. Собака была не намерена так быстро отпускать хозяина. Она пару раз привстала на задние лапы, тут же возвращаясь обратно, явно что-то показывая. Макс улыбнулся и, наклонившись, протянул руки. Собака, проявив удивившую Лану смекалку, сначала села спиной к Максу прямо между руками, а потом повторила свое движение и аккуратно встала на задние лапы. Макс подхватил ее обеими руками, бережно поднимая затем.

Она не дергалась, не извивалась, даже не пыталась облизать лицо хозяина. Вместо этого, довольно развалившись, она спокойно смотрела на Лану, а после, видимо, потеряв интерес к гостю, устало положила голову на плечо хозяина.

Макс покачал ее на руках и, когда та повернула голову, уткнулся губами прямо ей в нос. Он издал протяженный звук, в конце громко чмокнув.

— Кушать хочешь? — бросил Макс.

— Хочу, — не успев сообразить, что парень обращается к собаке, выпалила Лана. Голод сильно крутил живот с самого утра. Лана почувствовала его, едва разлепив глаза, но негодование по поводу своего внешнего вида ненадолго заглушило его, а сейчас он снова вылез из тени.

Лана поняла, как сильно она дала маху, и сама предоставила повод для изобретательных насмешек парню напротив. Она громко закричала, вцепившись себе в лицо, но сделала это у себя в мыслях.

Макс уставился на покрасневшую от стыда девушку на полу. Лана отчетливо видела, как парень медленно вспыхивает, как в его голове рождаются сотни изобретательных шуток и как он этому рад.

Издав сдавленный смешок, Макс дико расхохотался, заставляя Лану чуть ли не провалиться на месте.

Он опустил собаку на пол, и та сразу же умчалась прочь. Макс проводил ее взглядом, а потом повернулся к Лане. На его лице застыло недоумение.

— Чего сидишь? — удивился он. — Беги за ней, там сейчас корм насыпать будут. Мисок хватит вам обеим, только не лезь в Булину, а то она тебе руку отгрызет.

— Отвали! — огрызнулась Лана.

— Зря, — пожал плечами Макс. — Корм новенький. Только вчера привезли.

Он повел носом и вдохнул, задрав голову, изображая, как вкусно тот пахнет.

— Хрустящий. Нет? Не хочешь?

— Я же сказала — отвали! Давай, иди уже отсюда.

— Это мой дом вообще-то. Что хочу в нем, то и делаю.

— Отлично, — подскочила Лана. — Вот и стой тут, а я пойду поищу кухню.

Девушка быстро сократила дистанцию, оказалась перед Максом, который даже не думал отходить с ее пути, продолжая занимать большую часть дверного проема. Но это совсем не смутило девушку, она прижалась к стене и, нарочито избегая прикосновения к парню, просочилась между ним и стеной.

Оказавшись в коридоре, Лана почувствовала приятный аромат приготовленной пищи. Он заполнил широкое пространство, уже подбираясь к ее комнате. Девушка глубоко вдохнула, заполняя себя им, и тут же сглотнула появившийся ком в горле.

Лана беспокойно завертелась на месте, выбирая направление. Она не знала расположение дома, а коридор был очень длинный. В прошлый раз она двигалась налево и открывала каждую дверь на своем пути, а найдя нужную, все равно не достигла конца этого кажущегося бесконечным коридора.

— Направо. До конца по коридору, потом налево, — приметя растерянность девушки, подсобил Макс, выходя следом.

Лана обернулась.

Макс, для наглядности или до сих пор сомневаясь в ее умственных способностях, указывал рукой направление.

— Мы на… втором этаже, — он поднял руку вверх. — Там дальше будет…

Он вдруг очень близко подошел к Лане, которая попыталась отступить от него настолько, насколько позволяла ширина коридора.

— Второй этаж — это высоко. Понимаешь? Чтоб спуститься вниз, нужно очень осторожно спуститься ножками по такому, кривому полу, его еще лестницей называют, — Макс улыбнулся и нарисовал в воздухе изогнутую линию.

— Ого-го! — вылупила глаза Лана. — Прям вот такой пол?!

Лана, подыгрывая Максу, повторила его движение, начертив изогнутую линию и удивленно уставилась на парня.

— Да, — замахал головой Макс.

— Чудеса!

Лана надавила тремя пальцами на грудь Макса, отодвигая его от себя, а потом подняла руки и стала аплодировать прямо ему в лицо.

— Боже мой… — закончив, произнесла она.

— Ну-у-у, Лана… для тебя я просто Макс, — засмеялся парень.

— Ты не дал мне договорить, — скривила лицо Лана. — Боже мой, какой же ты придурок. Вот что я хотела сказать.

— И на том спасибо, — пожал плечами Макс.

Лана собиралась было что-то ответить, но вдруг осознала бессмысленность своей затеи. Парень будто бы намеренно бросался колкостями, выводя ее на эмоции, а затем наблюдал, как за лабораторной мышкой, как же она отреагирует на то или иное оскорбление.

Девушка с силой оттолкнула улыбающегося парня и пошла в указанном направлении, попутно осматривая дом. В первый свой заход по нему она не успела рассмотреть ничего, потому что ярость белой пеленой легла поверх глаз и затуманила разум. Сейчас же она внимательно рассматривала окружение, даже несмотря на очередной «разговор» с Максом.

Следуя по коридору, Лана отметила лишь то, что эта часть дома была удивительно «недружелюбной». Холодные белые стены, как и в комнате Макса, черный паркет и многочисленные картины. Странные картины, развешенные в хаотичном порядке и на разной высоте, хоть как-то сглаживали одиночество, накладываемое этим местом.

Лана вспомнила комнату, в которой она проснулась. Там все было примерно так же. Только бонусом ей достался шкаф в цвет паркета с большим зеркалом на нем.

«Наверно, комната для гостей, — подумала девушка. — Чего?! Какие у него могут быть гости? Он же несносный, отвратительный… а-а-а-а… полный мудак! Как он меня бесит, боже! Каждым своим взглядом и действием, сука… Так и хочется заехать по его довольно привлекательной физиономии, а потом, когда он упадет, еще несколько раз стукнуть ногой для закрепления. Погоди, привлекательной?! Девочка, ты умом тронулась?!»

Лана настолько удивилась, куда зашел ее мысленный монолог, что не заметила, как прошла коридор и оказалась перед тем самым архитектурным «чудом», о котором ее предупреждал Макс.

Удивление, вызванное положительной оценкой внешности парня, продлилось секунду, но и этого хватило, чтобы задумавшаяся девушка, неудачно наступив на первую ступеньку, потеряла ориентацию и с завязавшейся в узел нижней частью живота стала падать на свою пятую точку.

Еще бы чуть-чуть, и Лана могла бы больно удариться, а глядишь, и вовсе скатиться вниз, посчитав своей задницей каждую треклятую ступеньку, но падения не случилось. Вместо него девушка ощутила крепкие руки, подхватившие ее сзади.

— Ноги, Лана, ноги, — прошептал Макс. — Не стоит ходить и думать одновременно, нужно смотреть, куда ты ставишь свои кривые ноги.

Макс грубовато поставил девушку на ноги, а следом притянул к себе:

— Начни с малого. Научись ходить и жевать жвачку. После, когда сможешь выживать…

Лана не дослушала. Она резко развернулась и с горящими от стыда щеками сбежала вниз по лестнице. Макс медленной победной походкой двинулся за ней.

Впервые оказавшись на нижнем этаже дома Макса, Лана не удивилась увиденному. Интерьер напоминал стиль минимализм. Огромные пустые пространства черного деревянного пола, белых стен, с редкими вкраплениями серого металла. Лестница, перила и любые мелкие детали состояли из него.

Лана сразу приметила полное отсутствие привычных стен — как внутренних, для разделения пространства на комнаты, так и внешних. Первый этаж дома походил на открытую квартиру-студию, совмещающую в себе все: гостиную, кухню, библиотеку, игровую комнату и еще много разных не совсем ясных секторов, отделенных друг от друга лишь воображением и стабилизационными колоннами, что были необходимы для поддержки второго этажа.

Но потрясало другое.

Внешняя стена словно была вывернута наоборот. Обычно, в нормальных частных домах, по периметру стоят стены с окнами, а тут стояли окна с совсем тоненькими полосками стен, иногда разделявшими их.

Лана крутанула головой и, не удержавшись, испустила протяженный выдох. Девушка пыталась остановить поток нахлынувших на нее эмоций. Оказалось, что стеклянна стена идет через весь первый этаж.

О приватности, конечно, можно было забыть, только, наверно, если скрыться за шторами, которых, кстати, Лана не увидела. Но зато такие стены открывали потрясающий вид на окружающий со всех сторон прекрасный зеленый лес.

Теперь стало намного яснее, почему же в доме нет стен. Кто-то, а скорее всего Макс, не захотел отгораживаться от такой красоты вокруг непроницаемыми кирпичными стенами и довольствоваться маленьким окошечком. Предпочтя пожертвовать приватностью, так необходимой большинству, он выбрал эстетическое наслаждение для глаз и души.

— Лес?! — обернулась Лана, услышав шум позади.

— Не бойся. Я не собираюсь тебя насиловать и убивать, — равнодушно произнес Макс, проходя мимо. — С трупом мороки много. Мне лень возиться.

— Спасибо… наверно, — протянула Лана. — Мы в лесу? Где в городе есть такие леса?

Макс обернулся и замер. Он точно хотел что-то сказать, скорее всего, очередную, по его мнению, очевидную вещь, но почему-то отказался от этой мысли, решив просто сверлить девушку надменным взглядом.

— Ну-у-у… — протянула Лана.

— Жду, пока до тебя дойдет, — покачал головой Макс.

— Что?

— Ну если в городе нет… а ты его видишь… — Макс протянул слова, словно говорил с умственно отсталой девушкой, не успевающей за скоростью его речи. — Отсюда следует… что…

— Да боже ты мой, я уже поняла, что мы не в городе! — воскликнула Лана.

— Ай, умничка! Лови вкусняшку, — улыбнулся Макс и, достав из кармана что-то очень маленькое, кинул Лане.

Девушка поймала предмет двумя руками. Не потому, что хотела — просто предмет летел прямо в нее.

Повертев в руках, она поняла, что Макс кинул ей собачье лакомство. Это была печенька в форме собачьей кости с очень манящим запахом.

Девушка гневно посмотрела на Макса. Слов у нее уже не было.

— Заслужила, — пожав плечами, подмигнул Макс и, достав из кармана еще одну, закинул себе в рот.

— Мерзость… фу-у-у… — брезгливо положив печенье на поверхность какого-то стеклянного столика рядом, передернулась Лана.

— Да ты попробуй сначала, дуреха, — усмехнулся Макс. — Это печенье сделано на заказ. Оно стоит раз в десять дороже, чем любое печенье на полках магазинов для людей. Про вкус я вообще молчу.

Макс достал еще одну, повторив действие.

Лана отрицательно помахала головой.

— Ну, как хочешь, — сказал Макс и, отвернувшись, побрел в сторону уголка, служившего кухней и столовой одновременно.

Девушка почему-то медлила. Она, оставшись одна, бросила косой взгляд на лакомство на столе, но тут же отвернулась. Прошло пару секунд, а желание не только не прошло, а, наоборот, приумножилось.

Макс ни при каких обстоятельствах не должен был узнать правду, но его слова все-таки пробудили в девушке какой-то идущий еще из детства интерес ко всяким идиотским экспериментам.

Не удержавшись, Лана сделала шаг в сторону, закрыв собой столик. Нащупав лакомство, девушка резко развернулась, пихая печеньку себе в рот. Она так стремительно это сделала, что промахнулась и больно ударила себя в губу.

Отругав себя, Лана повторила маневр, став быстро пережевывать лакомство, чтобы, не дай бог, парень не увидел и в очередной раз не самоутвердился.

«Вот блин! Не соврал. Такая рассыпчатая… вкус м-м-м…» — подумала Лана и облизала остатки, прилипшие к зубам.

Девушка покачала головой, а затем двинулась вперед. Она прошла несколько сквозных секций по прямой и оказалась на кухне. Людмила Константиновна уже ждала ее за столом. Нацепив очки, она изучала какие-то документы, довольствуясь чашкой кофе. На столе, чуть поодаль от нее, стояли графин с водой, два стеклянных бокала и несколько глубоких мисок, накрытых крышками. Женщина, завидев Лану, отложила бумаги и любезно пригласила ее сесть рядом.

Как только девушка села, Людмила Константиновна, быстренько сняла крышки со всех тарелок и вопросительно уставилась на гостью.

— Не стоит, — смущенно замахала руками Лана. — Я сама положу.

— Ну смотри, — женщина поправила платье и села на место.

Лана, пуская слюнки, уставилась на содержимое тарелок. Перед ней было все, что нужно: манная каша, яйца, как вареные, так и приготовленные омлетом, сок, хлеб, даже с лихвой прожаренный бекон, нарезанный так тонко, что повар сделал из него чуть ли не чипсы.

Сглотнув подступивший к горлу ком, Лана принялась накладывать всего по чуть-чуть. Голод жутко терзал живот и без проблем вытеснил любые проявления стеснения. Девушка подвинула все тарелки поближе и ложкой стала сваливать все в свою пустую тарелку, но вдруг замерла. Она вспомнила про существование Макса, потому что парень, появившись из-за спины, молчаливо прошел к холодильнику. Он открыл его, став изучать содержимое.

— Это же его… завтрак? — испугалась Лана, тыкнув ложкой в сторону Макса.

— Кушай, кушай. Он… ест такое крайне редко. Мы все для тебя приготовили.

— Мы?

— Повар ушел совсем недавно. А себя я для красного словца добавила. Я не готовлю… тем более что это дело неблагодарное.

Людмила Константиновна указала на Макса, парень как раз закрыл холодильник. В руках у него были бутылка светлого пива и широкая тарелка, на одной половине которой лежали несколько кусков холодной пиццы, а на другой самые простые роллы с огурцом. Вид у всего этого был жуткий. Роллы настолько скукожились, что, казалось, они пролежали в холодильнике не одну неделю. Пицца выглядела чуть лучше, но тоже не ахти.

— Б-э-э-э… — завидев завтрак Макса, выдала женщина с улыбкой, и Лана согласно закивала.

Макс не обратил на них никакого внимания. Он молча отодвинул одну из стеклянных дверей, вышел на улицу, предварительно пропустив вперед свою собаку, которая не пойми откуда примчалась, как только услышала звук, издаваемый дверью.

— Нормально?! — удивилась Лана, провожая обоих взглядом.

— Обычное дело, — махнула рукой Людмила Константиновна.

Макс спустился по металлической лестнице и, следуя по асфальтированной дорожке, пошел в сторону леса. Лане стало интересно узнать, куда он направился, но живот сильно заурчал, и девушка решила сначала набить живот. Людмила Константиновна дала Лане немного времени набить живот, а уже потом отложила бумаги и заговорила:

— Не пойму, что в тебе такого?

— Какого? — удивилась Лана.

— Особенного, — задумчиво произнесла женщина.

— Почему во мне должно быть что-то особенное? — остановив ложку с кашей на полпути, поинтересовалась Лана.

— Хм… поверь мне, должно быть, — важно кивнув несколько раз головой, ответила женщина. — Но я не вижу того, что увидел он. Без обид, но ты обычная девушка. Добрая, воспитанная и скромная. Так?

— Наверно, — начиная ощущать неловкость разговора, ответила Лана.

— Вот и не складывается картинка, — протянула женщина.

Она поправила свои очки и чуть ближе наклонилась к Лане, осматривая ее словно рентгеновским зрением, отчего Лане стало еще некомфортнее.

— Максимилиан крайне необщительный человек. Заводить новые знакомства не в его стиле. До вчерашней ночи на моей памяти в этот дом не ступала нога человека, не говоря уже о девушке.

— Правда?!Совсем не было людей?

— Только персонал, и под моим присмотром. Сам же Макс, скажем так, не приводил гостей. Друзей у него мало… и дружит он с ними по-своему.

— Неудивительно, — вставила Лана.

Людмила Константиновна громко хмыкнула, выражая свое одобрение, и добавила:

— Вот и не пойму… Так, ладно. Расскажи-ка мне, дорогая, как вы оказались настолько мокрыми? Дождя вроде же не было?

Лана пустилась в долгий рассказ. Пересказывая события «фееричной» ночи, она опустила причины, по которым оказалась на мосту и что собиралась сделать, заменив их на прогулку в одиночестве.

— Боже! Сумасбродный мальчишка! — ужаснулась Людмила Константиновна, когда Лана перешла к той части, где Макс прыгал с моста, заодно прихватив с собой и ее.

— А потом я проснулась здесь, — закончив, Лана соскребла с тарелки остатки каши и откинулась на стуле.

— Ясно, — покачала головой женщина.

— А такое… поведение для него норма?

— К несчастью, да, — как-то грустно произнесла женщина. — И это не самое безумное, что он мог отколоть. С Максимилианом вообще… сложно. Его внутренний мир отличается от… любого другого «нормального» человека, и никогда не знаешь, что он может выкинуть в следующую секунду.

— Звучит интересно…

— Нет! — строго осекла ее Людмила Константиновна. — Даже не думай потакать его капризам, ясно тебе?! Это плохо кончится и для тебя, и для него. Ты не представляешь, сколько раз я его неделями искала, а потом находила…

Людмила Константиновна замолчала. Лана заметила, как ее передернуло от отвращения. Женщине была неприятна сама мысль о тех местах, где она оказывалась.

— В не самых приличных местах, — закончила она после продолжительной паузы, слова ей дались с огромным трудом. — Он упорно занимается саморазрушением, идя на поводу своих безумных идей. Сколько ужасных вещей он творил со своим телом и разумом и сколько раз он был при смерти из-за очередного каприза, знаешь? А я тебе скажу — пальцев на обеих руках не хватит.

— При смерти?! — не совсем поняла Лана.

— Да, — кивнула женщина. — В нем нет фильтра, как у нас с тобой, как у всех взрослых, адекватных людей, понимаешь? Он отсутствует, напрочь. И самое страшное вдобавок к столь скверному характеру — он не чувствует страха.

— Это как?! — воскликнула Лана, уже не на шутку увлеченная историей странного нового знакомого. Девушка поймала себя на мысли, что она придвинулась поближе и уже сидит на самом краешке металлического стула, совсем рядом с женщиной.

— Вот так! — махнула рукой Людмила Константиновна. — То есть он, конечно, испытывает его, скорее всего, понимает это, но игнорирует. Дебильный интерес и банальное удовлетворение своих потребностей стоят у него на первом месте, и я не имею в виду секс или деньги, нет, а вот прыгнуть с моста, к примеру…

— И часто такое бывает?! — Лана слушала женщину с открытым ртом.

— Слишком часто. Слишком, — опустила голову женщина. — Поэтому даже не думай связываться с ним.

— Да не больно-то и хотелось, — фыркнула Лана, но где-то глубоко внутри маленькая противная часть ее души кричала, что это неправда.

— Вот и славненько, — вдруг повеселев, кивнула женщина.

— А-а-а куда ушел Макс?

— В свой дом, — ответила женщина, махнув рукой в сторону леса, как раз туда, куда спустился Макс.

— Не поняла… а мы где?

— Вот и я о том же! — неожиданно взорвалась Людмила Константиновна. — Я так и не получила вразумительного ответа на вопрос, чем его не устраивает этот дом. То он слишком мрачный, то он пахнет деньгами, то тут слишком, понимаете ли, по-богатому. Но, по сути, мы сейчас в гостевом доме.

Людмила Константиновна обвела дом руками и тут же продолжила:

— Только вот, видишь, какое дело, Лана, у всех нормальных людей гостевой дом рядом и поменьше, а у нас все наоборот.

— Наоборот? Он что, живет в домике поменьше? — усмехнулась Лана.

— Именно, — подъехав на стуле прошипела женщина. — И не поменьше, нет, моя дорогая. Он живет в жалкой халупе, там, дальше, в лесу. Долбаная избушка на курьих ножках.

— Избушка? В смысле, прям настоящая деревянная изба? — начиная медленно сходить с ума, уточнила Лана.

— Да. Прям такая. Там, в лесу, стоит избушка из бревен. Пять на шесть. Он провел туда свет, воду, отопление… — на последнем женщина скорчила гримасу, Лана не поняла, почему именно отопление она решила выделить. — И поселился там. Знаешь почему?

— Боюсь даже представить… — протянула Лана.

— Он привык жить скромно. Ему не нужно больше, чем нужно для выживания. Так, иногда побаловаться только если. До этого он жил в убогой однокомнатной квартирке в… далеко, в общем, на окраине. Я несколько лет уговаривала его переехать. И однажды он согласился. Меня это насторожило, но я была так рада, что проигнорировала это. А потом он провернул этот фокус. Я только через месяц узнала, что одновременно с этим домом шла и другая стройка, в этом долбаном лесу.

— Жесть…

— Не то слово, девочка моя, не то слово, — покачала головой женщина. — Он со своей собакой проводит там все время, как рабочее, так и свободное. А этот дом и персонал в нем просто для моего спокойствия.

— Кстати! — вдруг воскликнула Лана. — Так а чем он вообще занимается? Ну то есть откуда все это?

Лана обвела руками пространство вокруг себя.

— Он сын богатых родителей, которые исполняют капризы своего сыночка, лишь бы он не плакал?

— Нет, — став серьезной, ответила женщина. — У него нет семьи. Не потому, что его характер тяжело выдержать, ее просто нет. Он с самого раннего детства кочевал по детским домам.

— Правда?! — изумилась Лана и вспомнила слова Макса на мосту.

«Неужели не соврал?!»

— Да. И в силу упомянутого выше «особенного» характера он так и не смог найти семью, способную… ну, ты поняла. Его, точно сломанную игрушку, постоянно возвращали. Нет, семья тут ни при чем. Все это — дом, машины и все остальное — он сам.

— Сам? Кем же он работает?

— А вот тут, девочка моя, прости. К сожалению, дальше у меня связаны руки. В прямом смысле, — показала женщина запястья. — По условию договора, он настоял на сокрытии этой информации. Только он сам может раскрыть тебе этот «великий» секрет.

— Секрет. Интересно, — загоревшись изнутри узнать, что же может скрывать этот парень, произнесла Лана.

— Спроси его, вдруг он ответит. Но я бы на твоем месте не надеялась на это, — усмехнулась Людмила Константиновна и посмотрела на часы. — Та-а-к, мне уже пора. Оставайся, если хочешь, сколько тебе нужно. Максимилиан даже не заметит твоего присутствия. Он нечасто выбирается из своего домика.

— Нет, я не могу, — покачала головой Лана.

Девушка понимала, что тут можно отсидеться какое-то время, но твердо решила не задерживаться в гостях и начать выпутываться из сложившейся в ее жизни плачевной ситуации, а значит, нужно было уезжать.

— Как мне добраться до города?

— Я подвезу, — махнула рукой Людмила Константиновна. — Поехали.

— А как же Макс? Мне, наверно, стоит его поблагодарить или…

— Не стоит. Скорее всего, он полностью сосредоточен на работе и просто будет тебя игнорировать.

— Ладно, — с каким-то странным чувством внутри ответила Лана. — Тогда, наверно, поехали. А где мои вещи?

Людмила Константиновна пригласила Лану следовать за ней и отвела ее в просторную ванную комнату, где висели ее любезно постиранные и высушенные вещи. Девушка быстро переоделась, поправила волосы, как смогла, она хотела чуть лучше привести себя в порядок, но нужных для этого вещей в ванной не оказалось. Выходя, Лана с тоской взглянула на душ, вспомнив, что так и не сходила в него с утра, но женщина, ждавшая ее с той стороны двери, явно торопилась, и Лана решила не злоупотреблять ее добродушием.

Оказавшись на улице, женщина усадила девушку в свой черный внедорожник, и они медленно покатили по ухабистой лесной дороге. Лана немного удивилась, почему с той стороны, где дом окружает лес, есть нормальная асфальтированная тропинка, а с этой, более нужной для подъезда, нет, но не стала интересоваться.

Ее словно невидимой рукой накрыло тревожное чувство. Нечто подобное она уже испытывала однажды, когда покидала родной дом, в одиночку отправляясь в опасное приключение, оставив позади заботливую опеку своих родителей. Тогда она покинула свой родной Калининград и отправилась поступать в столичный университет, на экономический факультет. Ощущения были точно такие же. Прошло всего два с половиной года, а воспоминания не угасли в ее сознании. Сейчас она чувствовала, что покидает родное ей место и, возможно, больше никогда не вернется.

Лана несколько раз обернулась, пытаясь разглядеть что-то позади, но, не увидев того, что желала, бросила эти попытки.

— Не волнуйся ты так, — улыбнулась женщина за рулем. — Дай мне все твои контакты, я передам их ему.

— Зачем? — слишком наигранно удивилась Лана и тут же отвернулась к боковому стеклу, чтоб скрыть свою улыбку, удивившую даже ее саму.

— Вдруг пригодится. Если Макс захочет, он и так тебя найдет, но лишним не будет.

— Ладно.