Миссия в Венецию

Джеймс Хэдли Чейз, 1954

На счету у Рене Реймонда, известного во всем мире как Джеймс Хэдли Чейз, несколько десятков произведений, больше половины из которых было экранизировано. Виртуоз лихо закрученного сюжета, Чейз до сих пор остается непревзойденным мастером «крутого детектива». В настоящем романе «Миссия в Венецию» сюжет разворачивается на фоне завораживающих итальянских городов. Главное действующее лицо – несравненный Дон Миклем, яростный прожигатель жизни, похождения которого неизменно освещаются в светской хронике лондонских газет, а также бесстрашный детектив-любитель с фигурой боксера-тяжеловеса и состоянием в пять миллионов фунтов. Загадочные исчезновения и шантаж, подземные дворцы и тоннели, стрельба и драки, наемные убийцы и роковые красотки – читателю скучать не придется.

Глава вторая

Пеняй на себя

Устроившись в кресле, Дон ободряюще кивнул Хильде и сказал:

— Итак, давайте к делу. Расскажите мне о вашем муже. Не торопитесь, времени у нас предостаточно. Мне о нем известно лишь одно: во время войны он был диверсантом. В последний раз, когда я его видел, он выпрыгнул из моего самолета и растворился во тьме над Римом. В войне намечался перелом, и Джон должен был координировать действия подполья. Что произошло потом?

— Это мне неизвестно. Могу лишь сказать, что он выжил, — тихо произнесла Хильда. — Он никогда не рассказывал о том, что пережил на войне. После победы он еще год пробыл в Италии, а потом вернулся на родину. У его отца был стекольный заводик. Джон вошел в этот бизнес, а после смерти отца встал во главе всего предприятия. Ежегодно он три месяца проводит на материке: разъезжает по центрам стеклоделия в поисках новых идей. Я не раз предлагала составить ему компанию, но он предпочитает путешествовать в одиночку. Первого августа — почти пять недель назад — он уехал в Вену. Шестого августа я получила от него письмо. Джон рассказал, что у него все в порядке и он остановился в той же гостинице, где и всегда. С тех пор он мне не писал.

— Он не намекнул, что попал в беду? — спросил Дон.

Хильда покачала головой:

— Нет. Письмо было вполне обычным. Казалось, он всем доволен. И ждет не дождется, когда сможет приступить к работе. Джон сказал, что проведет первый месяц в Вене, а потом отправится в Париж. На следующей неделе письма от него не было. Я, конечно, удивилась, но не подумала ничего дурного. Решила, что он очень занят. Написала ему второе письмо, но оно вернулось с пометкой «Адресат выбыл. Текущее местонахождение неизвестно». Тут я начала волноваться. Написала в парижскую гостиницу, где обычно останавливается Джон, но и это письмо вернули. Позвонила туда, и мне сказали, что Джон не бронировал номер и его не ждут. К тому времени я уже с ума сходила от беспокойства. Решила лететь в Вену и навести справки. Я уже давно не была за границей, и паспорт мой оказался просрочен, поэтому я сдала его на продление. Потом позвонила узнать, готов ли он, и мне сказали, что паспорт затерялся. Разговаривали со мной весьма невежливо, но в тот момент я не обратила на это внимания. Теперь же понимаю, что клерк нагрубил мне неспроста. В общем, я совсем растерялась. Видите ли, мистер Миклем, мы с Джоном очень любим друг друга. Уезжая по делам, он всегда мне пишет. Я начала думать, что с ним произошло несчастье. И отправилась в полицию.

— В местное отделение? Или в Скотленд-Ярд? — спросил Дон.

— О нет, в местное. И Джон, и наш инспектор — члены Хэмпденского крикетного клуба. Кроме того, они приятели, так что инспектор со мной знаком. Он пообещал все выяснить. — Хильда сцепила руки на коленях. — Отнесся ко мне по-доброму, так что я ушла из полиции со спокойной душой. Была уверена, что инспектор мне поможет, но не тут-то было. Я прождала два дня, а потом решила зайти к нему снова. Сержант сказал, что инспектора нет на месте. Отношение полицейских полностью переменилось. Когда я впервые пришла в участок, все вели себя очень дружелюбно. Теперь же меня встретили так, словно видели впервые. Еще чуть-чуть, и сержант начал бы мне грубить. Он сказал, что никаких новостей для меня нет. А если будут, полиция со мною свяжется.

Потушив сигарету, Дон задумчиво потер подбородок:

— И когда это было?

— Четыре дня назад. На следующее утро я позвонила инспектору, но он не стал со мной разговаривать. Сержант сказал, что нет смысла названивать: если что-нибудь прояснится, мне дадут знать. Просто ужас! — Закусив губу, Хильда отвернулась. Помолчав, она дрожащим голосом продолжила: — Я поняла, что не дождусь помощи от местной полиции. И пошла в Скотленд-Ярд.

— А как же друзья, родственники? Вы не просили их помочь? — спросил Дон, преисполнившись сочувствия.

— Ну… пожалуй, я могла бы подключить друзей, — тихо сказала Хильда. — Но решила, что это дело касается только меня. Итак, я встретилась с сотрудником Специальной службы. Он был холоден и подчеркнуто вежлив. Сказал, что они в курсе дела и с моим вопросом разбираются. Он… он был настроен чуть ли не враждебно: дело даже не в том, как он со мною говорил, а как смотрел на меня. Я спросила напрямую, нет ли у Джона проблем с властями. Бесполезно, как об стенку горох. Одно и то же: никакой информации нет, но, если что-то выяснится, мне сообщат. Я поняла, что ничего не добьюсь. Места себе не находила. Пошла в Министерство иностранных дел. Сперва меня не хотели принимать, но я сказала, что не сдвинусь с места, пока меня не выслушают. Ко мне вышел какой-то младший секретарь, и он также был враждебно настроен. Сказал, что мое дело не имеет отношения к министерству и пусть с ним разбирается полиция. Совсем отчаявшись, я закатила ему сцену. Сказала, что если ничего от них не добьюсь, то пойду в редакцию «Дейли газетт» и расскажу всю эту историю.

— Правильно сделали. — Дон был безмерно впечатлен настойчивостью этой измотанной, перепуганной девушки. — И что вам ответили?

— Мои слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Секретарь долго с кем-то совещался, а потом меня проводили в приемную сэра Роберта Грэма. Я поговорила с его помощником. Тот был чудовищно груб. Сказал, что никто не в силах помешать мне пойти в «Газетт», но если я это сделаю, то пожалею о своем поступке. Эти слова прозвучали как угроза. Еще он сказал, что, если дело предать огласке, Джону будет только хуже. Мне же было велено ступать домой и набраться терпения, ибо наводить дальнейшие справки весьма рискованно. Я так испугалась, что не сумела ничего возразить. Какое-то время бродила по улицам: все думала, что делать дальше. И вдруг почувствовала, что за мной следят, хоть и не видела, кто именно. Взяла такси, поехала в Кенсингтон. За мной увязался черный автомобиль. Я записала номер. — Снова раскрыв сумочку, Хильда протянула Дону листок бумаги. — Вот он. Не знаю, можно ли отследить эту машину.

— Думаю, можно. — Дон спрятал листок в карман. — Я этим займусь. Что было дальше?

— Я вышла из такси, спустилась в метро и поехала домой. Всю дорогу за мной следили. На сей раз я рассмотрела преследователя. По виду он был похож на полисмена, но полной уверенности у меня, конечно же, нет. Потом ко мне пришел мистер Говард, управляющий Джона. Он принес открытку, которую я вам показывала. Не знал, что и думать. Я не стала ему ничего рассказывать. Мистер Говард не из тех, перед кем стоит изливать душу: он отменный работник, но не более того. Я сказала, что Джон, наверное, решил его разыграть. Мистер Говард заметил, что розыгрыш какой-то странный. Ну, само собой, никакой это не розыгрыш. Потом он спросил, нет ли новостей от Джона. Я… я ответила, что должна вот-вот получить от него письмо. Но видела, что мистер Говард мне не поверил. Вчера вечером в газетах написали, что вы собираетесь в Венецию. Я подумала, что вы сможете поспрашивать на месте. Возможно, я прошу слишком многого. Но уверена, Джон тоже взывает к вам о помощи. Мне нужно узнать, что с ним случилось. — Хильда снова сжала кулаки, стараясь не расплакаться. — Я обязательно должна все узнать, мистер Миклем!

— Само собой, — тихо согласился Дон. — Не тревожьтесь. Я наведу справки. Но хочу задать вам один вопрос. Вы можете объяснить, почему исчез ваш муж?

Хильда озадаченно взглянула на него:

— Нет… конечно же нет.

— А предположить?

— Нет.

— Неловко об этом спрашивать, но вы уверены, что он не сбежал с другой женщиной?

— Уверена. — Взгляд ее серых глаз был усталым, но твердым. — Джон не такой человек. Для него нет ничего важнее наших отношений. И для меня тоже. Эти чувства не подделаешь.

— Славно. — Прежде чем задать следующий вопрос, Дон закурил новую сигарету. — Нет ли у вас причин полагать, что ваш муж до сих пор сотрудничает с секретной службой? Грубо говоря, не думаете ли вы, что во время своих поездок на материк он выполняет особые задания? Ну, в качестве разведчика?

— Не знаю, — беспомощно произнесла Хильда. — Теперь мне кажется, что такое вполне возможно. Он никогда не брал меня с собой, и все люди, с которыми мне сейчас пришлось общаться, вели себя в высшей степени странно. Если разведчик провалил задание, его начальство, как правило, умывает руки, верно?

Дон пожал плечами:

— Это расхожее мнение. Но никто не скажет нам, как все устроено на самом деле. Теперь же ступайте домой и постарайтесь не волноваться. Предоставьте все мне. Я высоко ценю вашего мужа и сделаю все возможное, чтобы его найти. К счастью, сэр Роберт Грэм — мой давний приятель. Я немедленно встречусь с ним. Если он не сможет — или не пожелает — рассказать, что случилось, я пойду к начальнику Специальной службы старшему суперинтенданту Диксу. Он мой хороший друг. К вечеру у меня для вас обязательно будут новости. Оставьте адрес. Я или позвоню вам, или заеду лично.

Хильда вдруг спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.

Дон встал и легонько коснулся ее плеча:

— Ну же, не унывайте. Понимаю, вам сейчас очень нелегко. Но если помочь Джону в моих силах, я это сделаю. Обещаю.

— Простите… — Голос девушки дрогнул. Она коснулась глаз носовым платком. — Я уже в норме. Даже не знаю, как вас благодарить. Последние дни — это какой-то кошмар.

— Ну, ступайте домой. И постарайтесь не волноваться. Как только что-нибудь узнаю, тут же вам сообщу. — Дон с улыбкой взглянул на Хильду, и она натянуто улыбнулась в ответ. — Отныне вы не одиноки в своем несчастье. И не забудьте оставить ваш адрес.

Когда она ушла, Дон задумчиво уставился в стену. Похоже, Трегарт попал в очень неприятную ситуацию. Полиция и Министерство иностранных дел настроены весьма недружелюбно. Значит, придется вести себя в высшей степени осмотрительно. Дон поморщился, пожал плечами и быстро вышел из комнаты, на ходу крикнув Черри, чтобы тот вызвал такси.

Угрюмую тишину, царившую в гостиной спортивного клуба, нарушил скрип суставов: сэр Роберт Грэм направлялся к своему любимому креслу у эркерного окна, выходящего на Сент-Джеймсский парк.

Сэр Роберт являл собой весьма впечатляющее зрелище: высокий, нескладный, с костистым желтоватым лицом, повислыми седыми усами, вытянутым подбородком и глубоко посаженными живыми глазами небесно-голубого цвета. Картину довершал сюртук-визитка с высоким воротником-стойкой. С осторожностью опустившись в кресло, сэр Роберт вытянул длинные тощие ноги и кивнул официанту, когда тот поставил на журнальный столик рюмку портвейна.

Сидя в другом конце комнаты, Дон терпеливо ждал, пока старик устроится поудобнее. Сэр Роберт только что отобедал и, судя по всему, находился в благодушном настроении. Когда он начал потягивать портвейн, Дон встал с кресла, пересек гостиную и с напускной беззаботностью спросил:

— Здравствуйте, можно к вам?

Сэр Роберт вскинул глаза. Увидел Дона, и взгляд его потеплел.

— Да, конечно. — Он указал на соседнее кресло. — Как поживаете? Я думал, вы в Венеции.

— Если сложится, буду там уже завтра.

— И разумеется, полетите самолетом. Ну-ну, не имею ничего против. Но должен признаться, сам я недолюбливаю летать. Побаиваюсь. Был в самолете лишь однажды, и мне это не понравилось. Но в наши дни все только и думают, как бы сэкономить время.

Дон вынул из кармана коробочку с сигарами:

— Вот, угощайтесь. Думаю, они придутся вам по вкусу. В здешних краях это редкий сорт.

Тонкие желтые пальцы, выудив сигару, поднесли ее к крючковатому аристократическому носу.

— Для своего возраста вы очень неплохо разбираетесь в табаке, — заметил сэр Роберт. — Рюмку портвейна?

— Пожалуй, нет. Спасибо. — Раскурив сигару, Дон с наслаждением выпустил клуб дыма в потолок. — Что нового у вас?

— Так себе. Раньше было лучше. Не молодею, знаете ли. Через недельку хочу съездить на охоту. В имение лорда Хеддисфорда. Не желаете присоединиться?

— Я вернусь в Лондон не раньше декабря. После Венеции поеду в Нью-Йорк.

— Наверное, хотите успеть на венецианскую регату? Слышал, в это время там дают «Золушку» Россини. Прекрасная опера. В прошлом году слушал ее в Глайндборне^[2].

Посвятив несколько минут обсуждению музыки, Дон сказал:

— Вообще-то, сэр Роберт, мне нужна ваша помощь в одном дельце.

Кустистые брови удивленно взметнулись.

— В каком?

— По поводу Джона Трегарта.

Дон внимательно наблюдал за лицом сэра Роберта, но не заметил ничего особенного. Затянувшись, старик вынул сигару изо рта и одобрительно взглянул на ее тлеющий кончик.

— Трегарта, значит? И почему вас интересует его судьба?

— Мы с ним пересекались во время войны. В сорок втором я был его пилотом во время высадки в Риме, — сказал Дон. — Джон — отважный парень. И насколько я понимаю, он исчез.

— Да, я слышал. — Сэр Роберт потянулся к своей рюмке, сделал маленький глоток и покачал головой. — Да, раньше и портвейн был получше. Когда отец был жив…

— Что с ним случилось? — решительно перебил его Дон.

Сэр Роберт недоуменно заморгал:

— С кем — что случилось? О чем вы?

Дон усмехнулся:

— Этот номер не пройдет. Вы меня прекрасно поняли, сэр Роберт. Трегарт исчез, и я хочу знать, что с ним произошло.

— Понятия не имею, мальчик мой. — Сэр Роберт с сожалением поставил рюмку на столик. — Совершенно никакого понятия. Но мне, пожалуй, пора вернуться к делам. Нужно вкалывать, иначе не успею домой к семи. Обещал сводить жену в театр. Уверен, пьеска будет вздорная, но в наше время женщины падки на любые развлечения.

— Он в беде? — спросил Дон.

— Вы, молодой человек, весьма настойчивы, — вздохнул сэр Роберт. — Не исключено. Не знаю. И, честно говоря, мне не особенно интересна его судьба.

И он начал с трудом выбираться из кресла.

Дон положил ладонь ему на руку:

— Минуточку. Я спрашиваю не из праздного любопытства. Трегарт — отличный малый. Герой войны. Если вы ничего мне не расскажете, придется копать в других местах.

Взгляд сэра Роберта заметно похолодел.

— Позвольте дать вам совет, мальчик мой. Вас это дело не касается. Поезжайте развлекаться в свою Венецию.

На щеке Дона задергалась жилка: прямо под шрамом в виде буквы «зет». Обычно это значило, что он начинает сердиться.

— Я намерен разыскать Трегарта. Или вы мне все расскажете, или я пойду к другим людям, — сказал он чуть резче прежнего.

Всмотревшись в его волевое, полное решимости лицо, сэр Роберт понял, что Дон не шутит.

— Ничем не могу помочь, — тихо произнес он. — Скажу лишь, что Трегарт сделал большую глупость и выручить его никому не под силу. И добавлю, что он не заслуживает вашей помощи. Буду с вами честен, Миклем: мне очень не хочется, чтобы вы начинали баламутить воду. Это дело государственной важности, и я не уполномочен обсуждать его с вами. Прошу, не вмешивайтесь. Я понятно выражаюсь?

Дон взглянул ему в глаза:

— Да, предельно. Но не могу сказать, что доволен ответом. Человек с превосходным послужным списком внезапно исчезает, а вам на это плевать. Да, вы сами в этом признались. Я считаю такое отношение недопустимым. Что касается жены Трегарта — а я думаю и о ней тоже, — должен сказать, что и полисмены, и ваши люди обошлись с ней самым постыдным образом.

— Вряд ли нас можно в этом винить. — Сэр Роберт выпрямился во весь рост. — Трегарт должен был сам подумать о своей жене, прежде чем делать то, что сделал. Доброго вам дня.

И сэр Роберт, словно скрипя всем телом, неспешно удалился. Проходя мимо знакомых, он прощался с ними кивком головы.

Дон вернулся в свое кресло.

По крайней мере, в Министерстве иностранных дел знают про исчезновение Трегарта. Сэр Роберт признал, что это дело государственной важности. И добавил, что выручить Трегарта никому не под силу, а в устах министра такие слова звучат как смертный приговор. «Итак, министерство не способно ему помочь, — подумал Дон. — Но это не значит, что я тоже бессилен».

Теперь нужно было повидаться с начальником Специальной службы Диксом. Скорее всего, эта встреча обернется пустой тратой времени. Но в подобном деле любой обрывок информации, любое необдуманное слово может оказаться весьма кстати.

Дон вышел из клуба и отправился в Скотленд-Ярд.

Старший суперинтендант Том Дикс сидел у себя за столом и попыхивал трубкой. Его красная добродушная физиономия выглядела на редкость умиротворенной.

— Я думал, вы в Венеции, мистер Миклем, — сказал он. — Если не ошибаюсь, об этом писали в вечерних газетах.

— Меня задержали. Надеюсь уехать завтра, — сообщил Дон. — Но я пришел не для того, чтобы перекинуться дружеским словечком, супер. Хочу, чтобы вы оказали мне услугу.

— С превеликим удовольствием. Чем могу помочь?

Дон положил на стол листок бумаги: тот самый, что дала ему Хильда Трегарт.

— Мне нужно пробить машину с этим номером.

Взглянув на листок, Дикс озадаченно поднял брови.

— Это наша машина. В чем дело?

— Ваша? То есть оперативная?

— То есть машина Специальной службы.

— Понятно. — Дон подозревал, что услышит эти слова. — Почему ваши люди следят за миссис Трегарт?

Лицо Дикса стало непроницаемым. Вынув трубку изо рта, он потер горячей чашкой кончик мясистого носа.

— Прошу прощения за откровенность, мистер Миклем, но это вас не касается.

— У меня другое мнение на этот счет, — невозмутимо сказал Дон. — Где Трегарт?

Дикс с сожалением положил трубку в пепельницу.

— Почему вы о нем спрашиваете?

— Я познакомился с ним в сорок втором, во время военной операции. Ко мне только что приходила его жена. Насколько мне известно, в Ярде она тоже побывала. И ей оказали не самый радушный прием. Я решил, что личный визит непосредственно к вам может оказаться более плодотворным.

Дикс покачал головой:

— Извините, мистер Миклем, не могу вам помочь. Если ищете информацию по Трегарту, вам нужен сэр Роберт Грэм. Полагаю, этим делом занимается он. К нам оно не имеет ни малейшего отношения.

— Ясно. — Дон с каменным лицом отодвинул кресло. — А в министерстве миссис Трегарт сказали, что этим делом занимается полиция.

Дикс пожал тяжелыми плечами — с таким безмятежным видом, что Дон едва сдержал раздражение.

— Это не наша пташка, сэр. Сами знаете, я помог бы вам, будь это в моих силах. Но это не наша пташка.

— Но разве вы его не ищете?

— Об этом мне ничего не известно.

— Если Трегарт, как вы только что сказали, не ваша пташка, с какой стати ваши люди следят за его женой?

— А что, следят? Я же не в курсе, чем занимаются мои коллеги. Своих дел невпроворот, в чужие лезть некогда.

Дону вспомнились слова Хильды Трегарт: как об стенку горох.

— Вы не могли бы рассказать мне про Трегарта в частном порядке? Неофициально, супер? — продолжал настаивать он. — Ну же, вы наверняка что-то да знаете. Я хочу найти этого парня.

— Извините, мистер Миклем, но рассказывать нечего. Могу лишь дать совет. Не вмешивайтесь в это дело. Оно никоим образом вас не касается. И если не станете развивать эту тему, сэр Роберт будет очень вам признателен.

— Не сомневаюсь, — сухо ответил Дон и поднялся на ноги. — Что ж, прошу прощения за потраченное время.

— Всегда рад вас видеть, мистер Миклем. — Дикс тоже встал и пожал Дону руку. — Желаю вам приятного путешествия.

По пути домой Дон глубоко задумался. Да, узнал он не много, но информация оказалась интригующей. Если верить сэру Роберту, Трегарт сделал какую-то глупость и оказался в беде. Министру, конечно, виднее. Но, вспомнив Трегарта, Дон усомнился, что этот человек способен на глупые поступки, и решил не спешить с выводами. Правильнее будет дождаться новых вводных. Почему полисмены следят за миссис Трегарт? Ведь им известно, что у нее нет возможности выехать из страны. Может, думают, что Трегарт вернется в Англию и попробует встретиться с женой?

Дон вспомнил надпись на открытке: «Здесь очень жарко. Вынужден задержаться». Звучит так, словно он скрывается. Или даже угодил в тюрьму. Может, у него неприятности с итальянской полицией?

Он снова почувствовал, как по спине ползет колючий холодок. И подумал: «Я его найду. Такое дело — как раз мой профиль. Хватит просиживать штаны. Пора действовать».

Когда он вошел в дом, в холле его встретила Мэриан.

— Только не нужно ворчать, — торопливо сказал Дон. — У меня осталась пара дел, а потом сядем за письма. Я быстро.

— Вас желает видеть капитан Хеннесси, — сдержанно-зловеще произнесла Мэриан. — Я сообщила ему, что вас нет дома. Но он был настойчив и сказал, что подождет.

— Что ему нужно? Ну хорошо, я с ним встречусь. Где он?

Мэриан указала на гостиную. Дон пересек холл, открыл дверь и вошел в комнату.

В кресле расположился Эд Хеннесси, капитан военной разведки США — крупный мужчина с рыжеватыми волосами и красным веснушчатым лицом. Увидев Дона, он встал и с ухмылкой произнес:

— Привет, Дон. Ну как поживаешь?

— Нормально. — Дон пожал его волосатую ручищу. — Ты по какому поводу? Я уже несколько месяцев тебя не видел.

— Это официальный визит. Скажи, ну почему ты не улетел в Венецию? Что, обязательно создавать всем проблемы?

— Так вот, оказывается, чем я занимался, — непринужденно заметил Дон. — Выпьешь?

— Мысль что надо. Вообще-то, до шести я не пью. Но у меня, похоже, часы отстают.

— Официальный визит? Это еще по какому поводу? — осведомился Дон, смешивая два хайбола.

— Ты лезешь в дело, не имеющее никакого отношения ни к тебе, ни к Соединенным Штатам. Мне велели тебя предупредить.

Дон передал капитану высокий запотевший стакан, взял себе второй, подошел к креслу и уселся.

— Да ну? И кто велел?

— Старик собственной персоной.

Дон поднял брови:

— Сам посол, что ли?

— Угу. На него насело все Министерство иностранных дел. Говорят, что ты зануда и добра от тебя не жди. И хотят, чтобы ты осадил коней.

— Ты что, серьезно? — с металлом в голосе спросил Дон.

Хеннесси был хорошо с ним знаком и вовремя распознал сигнал тревоги.

— Ты давай-ка не кипятись. Помешать мы тебе не можем, но прошу: не лезь в эту историю. Там не все так просто. Очень не хочется портить отношения с Министерством иностранных дел. Замешаны серьезные люди.

— О чем ты вообще говоришь? — спросил Дон, изображая недоумение. — Что еще за история?

Хеннесси заморгал:

— Ты что, не знаешь?

— Мне известно, что пропал один парень, с которым я познакомился в сорок втором году. Его жена пришла ко мне и попросила, чтобы я его нашел. И я понять не могу, какое отношение он имеет к Министерству иностранных дел или нашему старику, — натянуто ответил Дон.

Удивленно глянув на него, Хеннесси почесал в затылке:

— Ну, сэр Роберт побеседовал с послом. На время разговора меня попросили выйти, но потом старик обрисовал все в общих чертах. Так что я более-менее понимаю, что творится. Информация конфиденциальная, но тебе нужно знать, насколько серьезна эта история. Может, задумаешься. Похоже, Трегарт совершил предательство. Сбежал за «железный занавес».

Дон в изумлении уставился на него, а потом коротко сказал:

— Чушь. — Помолчав, продолжил: — Трегарт — владелец несчастного стекольного завода. На кой черт он сдался русским? Что ему делать за «железным занавесом»?

— Ты, наверное, удивишься, но Трегарт был и, пожалуй, остается одним из лучших сотрудников контрразведки. Знает это ремесло как свои пять пальцев. Ему известны имена и адреса всех агентов в Европе. Так что русские примут его как родного. Думаю, теперь ты понимаешь, почему сэр Роберт так переполошился.

От удивления Дон вскочил и принялся расхаживать по комнате.

— Ты точно не шутишь?

— Точно. Главное, не забудь, что эта информация — только для твоих ушей.

— С чего все решили, что он сбежал за «железный занавес»?

— Я не говорю, что так и есть, — осмотрительно произнес Хеннесси. — Это всего лишь мои догадки.

— Может, он попался?

— Может, и так. Но со слов старика — а он разошелся не на шутку — можно сделать вывод, что Трегарт перебежал на ту сторону. К тому же человека с его опытом невозможно взять живьем. А он, судя по всему, жив. И вовсе не держит рот на замке.

Дон вспомнил про открытку из Венеции и чуть не проболтался. Хотел сказать, что знает, где искать Трегарта и что он точно не за «железным занавесом». Но интуиция подсказала, что сейчас правильнее промолчать. Сперва нужно собрать побольше информации, а потом уже говорить, где находится Трегарт.

— Ну вот, считай, что я чуть не выдал государственную тайну, — продолжал Хеннесси. — Ну что, теперь можно сказать послу, что ты не станешь совать нос в чужой вопрос?

Дон покачал головой:

— Нет. У меня попросту нет выбора. Я пообещал жене Трегарта, что найду его.

— Но тогда ты еще не знал, в чем суть дела, — сказал Хеннесси. — А дело, как видишь, пахнет керосином. Сам понимаешь, я пришел по-хорошему. Не хочешь — будет по-плохому.

Дон улыбнулся:

— По-плохому? Это как?

— Например, мы можем забрать у тебя паспорт. — Хеннесси встал. — Оно того не стоит, Дон. Забудь, ладно?

— По крайней мере, подумаю на эту тему.

— Так ты едешь в Венецию? Мне нужно знать наверняка.

— Всенепременно. Вылетаю завтра же.

— Вот и умница. Но мы позаботимся о том, чтобы ты не получил визу в Германию. Сиди себе в Венеции, и старик останется доволен.

Дон промолчал.

— Сэр Роберт уверен, что Трегарт перебежал к русским, — продолжил Хеннесси. — Скажу старику, что ты согласен ограничиться Венецией, и он донесет эту благую весть до остальных. Договорились?

— Конечно.

— Ну, я пойду. Спасибо за угощение. Удачно тебе съездить.

— Счастливо, Эд.

— И еще один момент, — сказал Хеннесси, остановившись у двери. — Если не справишься с искушением и надумаешь полезть на рожон, консул не станет тебя прикрывать. Мы смотрим на эту историю со стороны. Если влипнешь, пеняй на себя. Понятно?

— Вполне, — равнодушно произнес Дон. — Ну пока.

Хеннесси вышел из дома и направился к посольству. Посмотрев ему вслед, Дон потянулся за сигаретой и отрешенно чиркнул спичкой.

Без нескольких минут шесть «бентли» Дона остановился у небольшого особняка в Хэмпдене, на Ньютон-авеню. В сотне ярдов от него был припаркован черный автомобиль. В нем сидели двое мужчин. Один из них, повернувшись, смотрел, как Дон шагает по мостовой и открывает калитку.

Не обращая на автомобиль внимания, Дон подошел к дому и нажал на кнопку звонка. Хильда тут же открыла дверь, отступила в сторону и с тревогой взглянула на Дона.

— Есть новости, — негромко сказал Дон. — Не ахти какие, но тем не менее.

— Прошу, входите.

Хильда проводила его в маленькую гостиную. Дон окинул комнату взглядом. Обстановка была скромной, но вполне уютной.

Они уселись друг против друга.

— Я встречался с сэром Робертом и суперинтендантом Диксом, — начал Дон. — Долго думал, что вам рассказать, миссис Трегарт. И в конце концов решил, что вы должны узнать правду. Это будет справедливо. Вы отважная женщина. Надеюсь, что мои слова не станут для вас ударом.

Хильда сидела не шевелясь. Лицо ее побледнело.

— Значит, Джон в беде?

— Боюсь, что так. Мне стало известно, что он агент нашей контрразведки.

Хильда зажмурилась, и руки ее сжались в кулаки. Просидев так некоторое время, она собралась с силами, открыла глаза и взглянула на Дона:

— Как знала, что он этим занимается. Думаете, он попался?

— Сомневаюсь, — помедлив, ответил Дон. Он решил, что девушке нужно рассказать все как есть. — Если бы его взяли, он не смог бы прислать вам открытку, верно? Конечно, нельзя исключать, что кто-то подделал его почерк. Или же вашего мужа заставили написать те строки, чтобы сбить нас со следа. Но если предположить, что открытка настоящая, я бы сделал вывод, что Джон все еще на свободе. Возможно, он скрывается.

— Понятно. — Хильда опустила взгляд на свои руки. — И никто не собирается его выручать?

— Боюсь, что так.

Девушка вскинула глаза:

— Вы что-то недоговариваете, верно? Почему за мной следят? Неужели думают, что Джон переметнулся?

Дон кивнул:

— Верно. Вы знаете его лучше, чем кто-либо другой. Скажите, вы не замечали за ним симпатии к русским?

— Никогда! — Глаза ее блеснули. — Он ни за что не перешел бы на их сторону!

— Судя по тому, что мне о нем известно, вы совершенно правы.

— Но почему о нем сложилось такое мнение, мистер Миклем? Неужели есть какие-то доказательства?

— Не знаю. Со мной беседовали очень уклончиво. Конечно, на все должны быть свои причины. Но информацией, похоже, не владеет никто, кроме сэра Роберта, а он отказывается что-либо говорить. Если честно, я не думаю, что в Англии мне удастся узнать что-то новое. Единственная надежда — на поездку в Венецию. Я вылетаю завтра и сразу же начну наводить справки. Ваш муж когда-нибудь бывал в Венеции?

— Да, ежегодно. Это же один из центров стеклоделия.

— Не знаете, с кем он там общался? Возможно, у него есть друзья, которые помогут мне с поисками?

— Нет, не знаю. Он мало рассказывал о работе. Насколько мне известно, Джон вел дела с Манрико Росси. У него стекольная лавка рядом с собором Святого Марка. Думаю, у Джона есть и другие связи, но о них он не упоминал.

— Манрико Росси? — Дон записал имя. — Где обычно останавливался ваш муж?

— В гостинице «Модерно», рядом с мостом Риальто.

— Мне нужно его фото. Самое лучшее.

— Сейчас принесу. — Хильда вышла из комнаты и через несколько секунд вернулась с фотографией три на четыре дюйма, которую передала Дону. Тот внимательно рассмотрел снимок. Трегарт выглядел на нем значительно старше, чем ожидал Дон. Волосы у него были уже с проседью, но взгляд его был полон той же спокойной решимости, которая произвела на Дона впечатление в день их знакомства в сорок втором году. Убирая фотографию в бумажник, Дон осознал всю сложность своей задачи. Информации у него почти не было: только фотография, имя торговца стеклом и название гостиницы. Найти человека в туристическом центре вроде Венеции почти невозможно. Но сообщать об этом Хильде Трегарт, пожалуй, ни к чему.

— Хорошо, — сказал он. — У меня будет еще одна просьба. Вы не могли бы написать письмо мужу? Если я найду Джона, ему приятно будет получить от вас весточку.

На мгновение ему показалось, что Хильда вот-вот сорвется, но девушка сумела сдержать эмоции.

— Вы очень добры, мистер Миклем, — произнесла она. В глазах у нее стояли слезы. — Вижу, вы все предусмотрели. Конечно, я напишу ему. Подождете?

— Да, само собой, — сказал Дон, восхищенный ее самообладанием. — Я не спешу. Думаю, ему не помешают слова поддержки. И лучше всего, если они будут исходить от вас.

Хильда вышла из комнаты и вернулась лишь двадцать минут спустя. Она протянула Дону запечатанный конверт.

— Отлично. — Дон убрал его в бумажник. — Сделаю все, что в моих силах, чтобы отыскать вашего мужа. Вы же постарайтесь не волноваться и наберитесь терпения. Скорее всего, полиция просматривает вашу почту, так что я не рискну с вами переписываться. Если у меня будут важные новости, я или прилечу сюда и встречусь с вами лично, или попрошу кого-нибудь из друзей доставить вам письмо.

— Понимаю, — дрогнувшим голосом сказала Хильда.

По пути в Вест-Энд Дон задался вопросом: думает ли сейчас Трегарт о Хильде? И чем он занят в этот самый момент? Ему вспомнились слова сэра Роберта: «Выручить его никому не под силу. Трегарт должен был сам подумать о своей жене, прежде чем делать то, что сделал».

Что же он сделал?

Дон покачал головой.

Он во всем разберется и обязательно найдет Трегарта — не ради него самого, а ради его жены. И никто — ни сэр Роберт, ни полиция, ни Эд Хеннесси — не сможет ему помешать.

Примечания

2

Глайндборн (Англия) — место проведения ежегодного оперного фестиваля.