Диалоги с Дьяволом

Джейн Питерсон

Испокон веков тьма и свет сходятся в битве, выбирая полем своего сражения человеческую душу. Однако, они оказываются бессильными, когда в дело вступает любовь.Жизнь героини романа Джейн Питерсон «Диалоги с Дьяволом» Алисы Мироновой меняется в один миг, когда она узнает, что выбрана объектом пари вселенского масштаба. Только от неё теперь зависит: свершится ли древнее пророчество или же ей удастся устоять перед искушениями Люцифера и не стать марионеткой в руках всесильных игроков.

Глава 2

Алиса в задумчивости шла в свою комнату. В её голове возникали всё новые вопросы.

«Интересно, — думала она, — что случилось с девятым архангелом? Почему Дэвид не хотел об этом говорить? Наверное, там что-то действительно страшное. Крестик, должно быть, был уничтожен. Если бы узнать…» Но ещё больше её волновало то, что, по мнению Дэвида, нападение было совершено с целью заставить ангела показаться ей. Зачем? Ведь это не имело никакой логики. Теперь она знает, что защищена, знает, что против неё ведётся игра и что ей нужно делать, чтобы не попасться. Ведь теперь её уже не застать врасплох, как было бы можно, не узнай она ничего. Но для ответа на вопрос ей нужен был Дэвид. Алису неожиданно осенила мысль, что она не имеет представления, как можно связаться со своим Хранителем. И возможно ли это в принципе.

Девушка снова вытащила на свет свой крестик и сжала его в ладони.

— Дэвид? — спросила она в пустоту. Ощутилось лёгкое дуновение ветерка. Она обернулась и увидела скорбную фигуру ангела в дверном проходе.

— Давай договоримся сразу, — сурово проговорил он, — если не случилось потопа, наводнения и прочих смертельных ситуаций, то звать ты меня не будешь. Мне не очень-то нравится, что меня вытаскивают по любому поводу с Небес. Я тебе не джинн из сказки.

— О, — проговорила Алиса, — прости, я лишь хотела проверить, как это работает, ведь ты мне не объяснил. А как ты узнаешь, что я в опасности?

Дэвид закатил глаза.

— Просто узнаю, Алиса. Спокойной ночи.

И он снова исчез. Очень вежливо с его стороны. Девушка упала на кровать и уставилась в потолок. Интересно, явился бы он по её зову, если бы не сегодняшняя вынужденная стычка? «Нет, — ответила она себе, — потому что тогда я не знала бы его имени». Что ж, в конце концов, это неплохо, иметь такого телохранителя за плечами. Ах, да. Ещё и душехранителя.

Должно быть, она задремала, так как её вернул в реальность звук поворачивавшегося в двери ключа. Через пару мгновений девушка услышала голос матери:

— Алиса, я дома. Возьми сумки, пожалуйста.

— Привет, мам, — девушка вышла в прихожую, забирая у неё сумки с продуктами. — Как день прошёл?

— Да как всегда. Огромное количество документов пересмотрела, ты же знаешь, мы готовимся к продлению лицензии, — Елена Валерьевна повесила плащ на вешалку. — Снова дождь льёт весь день. Тебе письмо, Алиса.

— Что? — отозвалась дочь с кухни, где распаковывала сумки. — Письмо? Мне? От кого?

— Не знаю, тут не стоит обратного адреса, — мама вошла на кухню, размахивая конвертом в руках. — Но так как ты тут единственная Алиса Миронова, полагаю, что ошибки нет.

— Очень странно… — Алиса смотрела на квадратик бумаги.

— Ничего странного. Наверное, это какой-нибудь твой поклонник, который стесняется назвать себя, — мама подмигнула ей. Она вечно подтрунивала над девушкой из-за того, что у неё не было молодого человека, хотя вокруг собиралось много заинтересованных в этой роли парней. Алиса закатила глаза и забрала у неё письмо. Да, всё верно. Адрес её, и имя тоже. Почерк интересный, витиеватый такой. Девушка вскрыла конверт и увидела листок бумаги, плотно исписанный таким же витиеватым почерком.

«Здравствуй, Алиса. Как я понимаю, на сны твои теперь поставят блок, так что спешу сообщить всё самое интересное письмом…»

Алиса потеряла способность двигаться. Так и замерла с листком бумаги в руках, не смея читать дальше.

–…слышишь меня? Алиса? — донёсся до неё голос матери.

— А? Да. Что? — встрепенулась девушка.

— Я говорю, ужин разогрей, пожалуйста, я в душ схожу.

— Да, конечно, сейчас. Иди.

Когда мама вышла с кухни, Алиса быстро бросила на сковородку плов и включила плиту. А затем села на табуретку и вернулась к письму:

«…Уверен, у тебя много вопросов, на которые Дэвид не позаботился дать тебе ответ. Это вполне в его духе. Твой первый вопрос: почему я хотел его выманить. Отвечаю: знаешь ли, выйди я на тебя сам, мне пришлось бы многое тебе объяснять, распинаться про сотворение мира и отвечать на тьму вопросов. А я люблю вести беседу с человеком информированным. Так как предпочитаю сам задавать вопросы, а не отвечать на них. Так что оцени по достоинству мои старания сейчас. Дэвид большой любитель рассказывать истории, хоть никогда и не признается в этом. Кроме того, он умеет ухватить суть и повествует максимально сжато, не отклоняясь в стороны, чем я часто грешу. Так что теперь ты хорошо осведомлена и готова к диалогу со мной. Единственным большим пробелом в твоих данных о нас является лишь судьба одного из моих собратьев, которому не повезло быть наказанным. Мой тебе совет, Алиса, заставь Дэвида рассказать тебе. Желательно, в подробностях. В противном случае (можешь так и передать ему), я сам тебе всё расскажу. Со своей колокольни, с кучей преувеличений и тонной лжи. Однако чертовски правдоподобной лжи. Скажи ему, что это может нарушить твоё душевное равновесие. Он обожает слушать и болтать про равновесие и всегда из-за него переживает. Должно быть, поэтому он потерял троих. Я тебе многое могу про него рассказать… Но на сегодня это всё, что я хотел тебе сказать.

Засим остаюсь искренне твой,

Люцифер»

Плов не сгорел только чудом. Мама вошла на кухню в нужный момент и успела выключить плиту.

— Алиса! Да что с тобой такое? — обеспокоенно спросила она.

«Ничего, мам. Просто мне сам Дьявол пишет письма в дружеской манере».

— Немного переутомилась. Знаешь, из-за отсутствия солнца наши клетки начинают депрессировать, — ответила девушка, стараясь состроить умное выражение лица. — Я читала об этом в «Вокруг света» вчера.

— Ты слишком много читаешь, лучше бы сходила развеяться, что дома сидеть? Лето всё же.

— Да фиговое лето, хочу тебе сказать. Вот если бы мы съездили в Испанию…

— Язык, юная леди, — строго сказала мама, накладывая плов в тарелку, — следи за языком. Испания? Ты же знаешь, Алиса, папе некогда брать отпуск.

— Мам, но ведь он не был в отпуске уже лет пять, — всплеснула Алиса руками. — Это же ненормально. И ему есть когда, он просто не хочет. Если бы мы могли его уговорить…

— Мы ведь это уже обсуждали, и ты согласилась со мной, — мама села за стол. — Через два месяца тебе исполнится восемнадцать, и ты сможешь ехать куда пожелаешь. С чего вдруг ты опять завела этот разговор?

Ну как было объяснить матери глупую мысль о том, что, возможно, уехав из страны, она сможет сбежать от Люцифера?

— Но через два месяца лето кончится, начнётся учёба. Ты ведь знаешь, какая она у нас напряжённая. Я не смогу её оставить. Кроме того, мы говорили об этом две недели назад. Я тогда надеялась, что это… — Алиса махнула рукой в сторону дождя за окном, — кончится. А это, похоже, бесконечно…

— Дочка, я тут ничего не могу изменить, увы.

— А если я поговорю с отцом, и он согласится? Тогда что? Ты поедешь? — Алиса с надеждой посмотрела на мать.

— В этом случае — конечно. Но я не думаю, нет, я почти на сто процентов уверена, что он не согласится.

— Почти, но не на сто, — улыбнулась Алиса. — Я поговорю с ним сегодня, как только он придёт.

Однако она так и не дождалась отца в тот вечер — уснула крепким сном. Ей снились парящие в небе ангелы и огненное море. Утром она решила пойти в парк. Ей показалось, что это лучшее место для разговора с Дэвидом. Оставалось надеяться, что он догадается не прийти в том балахоне. Не хотелось пугать прохожих.

Дождя, на удивление, не было, и Алиса быстро шла в сторону Ботанического сада. Она выбрала самую отдалённую скамейку парка и забралась на её спинку. Она знала, что делать так некрасиво, но сидение всё было мокрым после ночного дождя. Хоть в данный момент и не лило, погода была достаточно пасмурной, а потому парк пустовал. Лишь возле пруда прогуливался какой-то мужчина с собакой. Некоторое время девушка просто сидела, собираясь с духом. Наконец, она сжала в руке свой крестик и произнесла в пустоту:

— Дэвид.

Сказать, что на лице появившегося ангела было негодование, значило ничего не сказать. На нём отражалось почти тотальное бешенство. Однако его голос был максимально сдержан:

— Алиса, я, кажется, объяснил весьма доходчиво вчера, в каких случаях стоит звать меня сюда. Это так сложно запомнить? Я работаю почти как ваши чёртовы страховые службы. Наводнения, пожары, ураганы и прочие стихийные… — он осёкся, заметив, что его речь не производит должного эффекта на девушку. — Тебе что, стало скучно, и ты решила вызвать меня поболтать?

— Что-то вроде того, — небрежно бросила Алиса. — Есть разговор.

— Неужели? — возвел Дэвид глаза к небу. — А мне есть до этого дело?

— О да, — кивнула девушка. — Если ты не хочешь проиграть этот спор.

Дэвид окинул её скептическим взглядом.

— Ты не в том положении, чтобы мне угрожать.

— Троих ведь ты уже потерял. Что помешает мне стать четвёртой?

На самом деле Алиса не имела представления, что имел Люцифер в виду под этой фразой в письме. Но каким-то шестым чувством осознавала, что нужно это использовать именно в таком контексте. И попала. Лицо Дэвида пошло пятнами. «Так, надо точно спросить у него про кровеносную систему». Он вздрогнул, но промолчал.

— Садись. Только аккуратно, не испачкай свой невозможный балахон. Хоть бы на людях не появлялся так, — Алиса покачала головой.

— Никакого уважения! — взъярился Дэвид. — Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь, девочка, или это всё просто игра для тебя? Уж я спустил тебе с рук то, что ко мне на «ты» обращаешься, но это! К твоему сведению, люди не видят меня, так что уж позволь мне выглядеть так, как мне вздумается!

— Не видят? — охнула Алиса, покосившись на ангела. — Это что ж? Я с пустотой разговариваю? Так и до психушки недалеко…

— Это не мои проблемы, — всё ещё злясь, ответил Дэвид.

— Врёшь. Ангелам можно врать? Ты в ответе за мою душу, и тебе нужно доставить её до Рая в сохранности.

— Чуть ли не впервые я хочу проиграть этот спор, — Дэвид сверкнул на неё глазами, и Алиса почти испугалась. В его глазах в этот момент было что-то настолько… потустороннее, что у девушки мурашки пошли по спине. — О чём ты хотела говорить?

— О девятой реликвии. О том архангеле, о котором ты не хотел мне говорить. Скажи сейчас.

— Алиса, я ведь не просто так решил этого не делать, верно? С чего вдруг я сейчас изменю решение? — Дэвид снова начал раздражаться.

— С того, что тогда эту историю я узнаю из другого источника, — спокойно ответила девушка. — И далеко не обязательно, что она предстанет мне в выгодном свете.

— В выгодном для кого? — ангел сощурился, глядя на неё. — Шантаж? Как это мелко. Я даже знаю, у кого ты этого понабралась.

— Да? Отлично, значит, мне не нужно ничего тебе объяснять. Я очень внимательно тебя слушаю, — Алиса опустила голову на ладони, а локти устроила на своих коленях. — Ведь судя по всему, это важно. Иначе ты бы так старательно это не скрывал, а он так старательно бы не хотел мне поведать.

Дэвид глубоко вздохнул.

— Я надеюсь, Алиса, что ты воспримешь эту историю правильно. Я знаю, почему Люцифер так стремится просветить тебя. Он считает, что с этим архангелом обошлись несправедливо… Как и с ним самим. Так что он лишь ищет дополнительные способы заставить тебя сомневаться в Боге.

— Знаешь, как это выглядит, Дэвид? Своим молчанием ты подтверждаешь его точку зрения. Ведь замалчивая этот случай, ты заставляешь думать именно о несправедливости.

— Я уже говорил тебе, — сквозь зубы проговорил Дэвид, — что не потерплю подобных слов! Я, как ты говоришь, замалчиваю о нём потому, что считаю его позором для ангелов. И хотел бы, чтобы о нём забыли все.

— Снова странно… О нём, значит, все, а Люцифера помнить можно?

— Хватит, Алиса! Ты будешь слушать или нет? — он всплеснул руками.

— Буду, — кивнула девушка, — прости.

— Ну так-то лучше, — Дэвид принял важный вид, расправил складки своего балахона и начал.

— Когда Господь отправил нас на землю с целью охранять души девяти смертных, этот ангел не воспринял данную идею с энтузиазмом. Прошла лишь пара веков с момента изгнания Люцифера с небес, и что бы кто ни говорил, а смуту он внёс порядочную. Его поступки обсуждались, и у нашего брата тоже были какие-то свои сомнения, — помрачнел Дэвид. — В любом случае, он отправился с нами без разговоров. И, поверь мне, Алиса, он был лучшим из нас. У всех случались проколы. У кого-то чаще, — Дэвид покраснел, — у кого-то реже, но у всех. Кроме него. Последние века его работы Люцифер плюнул и больше не стал пытаться спорить с ним на его подопечных. Понял, что впустую тратит время.

— Дэвид, прости, что прерываю, но… может, ты его имя назовёшь? Будет, наверное, проще.

— Я бы предпочёл никогда этого не делать. Но с твоим новым информатором, — ангел поднял на неё тяжёлый взгляд, — ты всё равно узнаешь. Его звали Вебранд.

— Красиво, — задумчиво протянула Алиса. — Оно что-нибудь означает? Это имя?

— Да, — Дэвид глубоко вздохнул. — Это имя ему выбрал сам Господь. Вебранд — Святой меч. Сейчас оно известно как древнескандинавское.

Повисла тишина, которая продлилась пару минут и была прервана покашливанием Алисы.

— Так вот, — словно опомнился Дэвид, — много веков он был лучшим среди нас. Хотя Господь всех любит одинаково, мне кажется, что Вебранда он любил больше всех. Как когда-то Люцифера… Возможно, это именно то, что сгубило их обоих. Ощущение вседозволенности у Небесного Престола.

Двадцатый век… Что ж, он подкосил многих. Я потерял двоих своих подопечных именно в этот век. Одного — Ямото Сэя — в русско-японскую войну и Бенджамина Остина в Карибский кризис шестьдесят второго. Оба сошли с дистанции ради минутной славы… Отвратительный век. У Вебранда как будто не было проблем вовсе, всё шло гладко. За Вторую мировую он сменил аж пятерых подопечных по понятным причинам. И все они — герои в своих странах, и все — в Раю.

— Дэвид… А как так могло получиться? Ведь ангел должен защищать подопечного. Почему же они погибали?

— Жертва, Алиса. Они все шли на жертву ради своей страны и народа. Мы не имеем права защищать их в этом случае. Это их добровольный выбор. Так они решают.

— Но… ведь война же. Как может попасть в Рай человек, систематически нарушающий первую заповедь? — Алиса была в смятении.

— Разве я сказал, что они кого-то убивали? — Дэвид качнул головой. — У Вебранда подопечные сами были чисты, как ангелы. Две — полевые медсестры, не пожелавшие уходить из-под бомбёжки и бросать раненых; один полевой врач, работавший со смертельно больными и заразными пациентами; женщина, умершая от голода, но спасшая своих детей; и даже один ребёнок — девочка утонула, спасая другого ребёнка из ледяного озера. И ведь спасла. Все они нашли своё место подле Всевышнего, — Дэвид вновь воздел глаза к небу, и Алиса, не удержавшись, бросила взгляд туда же. — После войны крестик Вебранда попал к молодой небогатой девушке. Это было где-то в семидесятых. Она занималась естественными науками и обожала ездить во всевозможные экспедиции по всему земному шару. В одну из своих экспедиций она отправилась на Северный полюс. Снежная буря застала её посреди белой пустыни. Её основательно замело, а когда буря утихла, она поняла, что потеряла все вещи, что были у неё с собой, а в какой стороне лагерь совершенно не представляет. Снежные пустыни, Алиса, как и песочные, при ветре меняются до неузнаваемости всего за пару минут. Лагерь был совсем недалеко, она знала, а потому осталась на месте в надежде, что за ней отправят поисковую группу. Однако она почти шесть часов провела в снегу без крошки во рту и начала замерзать. Она пыталась прыгать, согреться, но ничего не выходило. Шли минуты, затем пошли часы, а поисковой группы всё не было видно. Она уже начала впадать в коматозное состояние, когда перед ней явился Вебранд. Я ведь уже говорил тебе, что нам разрешено делать это только в случае прямой угрозы жизни. Никто не знает, почему он сделал то, что сделал, ибо даже он сам так и не смог перед Небесным судом ответить на этот вопрос.

Он опустил её на землю и начал снимать с неё одежду. Девушка что-то начала соображать, она его видела и попыталась сопротивляться. Она боролась с Вебрандом, кусалась, а он периодически поддавался ей, соизмеряя свою силу, однако не останавливаясь. Он взял её против воли, прямо там, на снегу.

Алиса затаила дыхание, ожидая продолжения.

— Но он добился того, что она согрелась. Согрелась настолько, что смогла продержаться до момента, когда поисковая группа, наконец, нашла её. Она была в разорванной одежде, но истекала потом. Спасатели решили, что она сошла с ума, так как несчастная девушка смотрела в пустоту и осыпала кого-то проклятьями.

Вебранда вызвали на суд. Полагаю, ты помнишь, за что, в частности, был изгнан Люцифер, Алиса?

— Да, — кивнула та, пребывая в задумчивости. — Он вступил в связь со смертной женщиной, несмотря на запрет Бога. Он хотел познать любовь.

— Ну да, любви ему не хватало… — пробурчал себе под нос Дэвид. — Это неважно, так как в случае с Вебрандом всё равно является преступлением против Божьего слова. Кроме того, речь шла о его подопечной. И он взял её силой. Что вообще противоречит всем устоям.

На суде его спрашивали о мотивах, о причинах, побудивших его пойти на такое преступление, но он так и не смог дать ответ.

— Но как же? — удивилась Алиса, — ведь… он спасал её! Он выполнял свои прямые обязательства, почему же ему задавали такой странный вопрос? Это ведь был единственный способ!

— В том и дело, Алиса, что это не так, — печально улыбнулся Дэвид. — Ты ведь наслышана о возможностях Люцифера. А ведь он простой архангел, хоть и падший, лишённый крыльев. По-твоему, это был единственный способ для Вебранда спасти девушку? Это был бы единственный способ для человека, но не для него. Понимаешь, Алиса? А значит, он намеренно переступил запрет, да ещё и применил насилие. И не нашёл в себе даже смелости это признать.

Господь сослал его в Ад, работать на побегушках у Люцифера до тех пор, пока Всевышний не простит его.

— Но ведь… ты говорил, что Бог очень любил Вебранда. Мне кажется, Господь мог бы простить его, если бы он попросил.

— Но он не попросил, Алиса. Он пребывал в состоянии, которое люди бы назвали шоком, аффектом. Он не то что не молил за себя. Он даже не просил у Господа прощения за содеянное, от чего Всевышний пришёл в ещё большую ярость. Надо ли говорить, как Он был расстроен. После того, что случилось с Люцифером, получить такой подарок от Вебранда…

— А что стало с той девушкой? Которую он спас? — Алиса была почему-то уверена, что это очень важно.

— Она пролежала две недели в жутчайшей лихорадке, всё время бредила, а потом вернулась домой и написала книгу. Надо сказать, книга стала настоящим бестселлером. Она писала о демоне, который возник из ниоткуда посреди ледяной пустыни, чтобы забрать её душу, что он надругался над ней, забрав девственность, и лишь немного не успел завершить начатое, так как вовремя подоспели спасатели.

Алиса фыркнула. Ну да, спасатели. Дэвид пропустил звук мимо ушей.

— Она видела тогда всё, словно в тумане, так как находилась в предобморочном состоянии, но получила достаточное впечатление, наблюдая перед собой демона с сияющей белизной кожей, роскошными белыми волосами и пронзительными серыми глазами, что смотрелось в несколько раз более нереальным на фоне полярного дня. «Он был прекрасен, как бог, — явно подражая чьему-то голосу продолжил Дэвид, — силён, как сто гладиаторов, а в его глазах не отражалось ни тени души. Это лицо навсегда останется со мной в моих кошмарах». Вот так вот, Алиса. На этом история подошла к концу. Алиса? Ты слышишь меня?

Девушка встрепенулась, переводя взгляд из пространства на Дэвида.

— Я читала эту книгу. Совсем недавно. Мама сказала, что нашла её у себя в столе на работе. И была уверена, что не клала её туда. А ведь стол закрывается на ключ…

Дэвид усмехнулся.

— Тебе подсказать разгадку?

— Нет, спасибо, — состроила кислую мину Алиса. — Ну а кто же теперь охраняет душу этой припадочной?

— Алиса!

— Что? Ну это моё мнение, — поморщилась девушка.

— Никто. Крестик она таинственным образом потеряла, так что теперь она ничем не отличается от массы других смертных.

— Но это ведь неправильно, разве нет, Дэвид? Как же Божий замысел относительно неё? Ведь не просто же так к ней попал… — тут Алиса осеклась, так как неожиданно сама поняла ответ. — Ясно. Книга. Её книга была целью.

— Ну не та, что ты прочла две недели назад, Алиса. В ней путного мало, зато вот сейчас она работает над глобальным трудом «Теология в век информации». Надо ли говорить, что она бросила естественные науки и занялась философией?

— Выходит, её душу получит Люцифер? — Алисе этого очень не хотелось.

— Не думаю. Что бы там ни было, но та встреча с Вебрандом изменила всё её представление о мире. Она уж точно не из тех, кто теперь скажет «да» силам Тьмы.

— Стало быть, Вебранд находится в Аду уже почти полвека? — девушка поёжилась, представив это себе.

— Да, но время для него не имеет значения, — качнул головой Дэвид. — И я бы хотел, чтобы мы больше не разговаривали о нём. Я рассказал тебе всё, что ты хотела знать.

— Осталось кое-что, — Алиса покусывала губу.

— Что же?

— Ты сказал, что Вебранд будет находиться в аду до тех пор, пока Господь не простит его. Значит, подсознательно Всевышний хочет простить его. Вопрос лишь в том, что нужно сделать наказанному ангелу, чтобы заслужить прощение? Что именно может считаться заслугой? Я уверена, что должно что-то быть. Иначе всё это не имеет смысла.

— Что за мысль пришла тебе в голову? — Дэвид пристально посмотрел Алисе в глаза. — Есть способ или нет, это его проблема, а не твоя. По мне, так он должен гнить там вечно.

— Ты считаешь, что Господь ошибся и недостаточно сильно наказал его?

Если бы не открытая ирония в голосе девушки, Дэвид бы, наверное, обрушил на неё все семь проклятий египетских. Но он сдержался.

— Не смешно. Пора домой, Алиса. Ещё не хватало, чтобы ты подцепила грипп и умерла от осложнений.

— Брось, Дэвид, ты этого не допустишь, я уверена, — хмыкнула девушка. — Спасибо, что рассказал. Это в самом деле даёт много пищи для размышлений.

— У меня не было выбора.

— Да знаю я, знаю…

— Прощай, Алиса.

— До встречи, Дэвид.

***

Алиса шлёпала по лужам в сторону дома, думая над тем, что рассказал ей Дэвид. История была, безусловно, интересная, как раз в стиле тех, что она любила. Было даже странно, что такие сюжеты бывают и на Небесах… Она прокручивала картинку в своей голове снова и снова и пришла к выводу, что ей безумно жаль Вебранда, томящегося в плену у Люцифера и даже не сказавшему слова в свою защиту. Как сказал Дэвид? Красив как божество… Да, Алиса читала книгу. Интересно, насколько автор преувеличила?

Девушка в задумчивости провела рукой по влажным листьям кустарника, который коротко подстриженными кубиками рос вдоль парковой дорожки. Она неожиданно для себя поняла, что всё, что произошло с ней за последние пару дней, не удивило её в достаточной мере. Конечно, всё это было необычным и похожим на какой-то бред, однако же было ей понятно. Как будто она всегда всё это знала, просто забыла. А теперь ей напомнили.

Сознание, что она верит в Бога, пришло к ней не так давно, ещё и года тому не было. Однако это произошло как неожиданное просветление, озарение, осознание. Когда всё вдруг стало понятным и очевидным. Она сразу стала намного спокойней и счастливей. Потому что чувствовала, что не одна. Теперь Алиса сложила два и два. Крестик. Всё дело в нём. Вместе с ним она получила Хранителя, который, безусловно, поработал над её аурой. Но Алису радовало то, что не он повлиял на её решение.

Одним летним вечером в прошлом году Алиса сидела на подоконнике своей комнаты в Москве и смотрела на улицы. В её голове толпилось большое количество мыслей, и она сейчас сама не смогла бы сказать, почему вдруг мыслительный процесс вывел её именно на эту тему, однако она стала думать о Боге. Точнее, она вдруг обратила внимание на некоторые факты.

В переходном возрасте Алиса во всём старалась подражать отцу, хотя и не всегда понимала его. Но ей нравились его умные фразы, его шутки и то, как он смотрел на мир. А потому она принимала его мировоззрение за неимением своего. Когда ей было тринадцать, она была уверена, что её отец атеист, а потому, не особо разбираясь в деталях, приписала себя к их числу. Направо и налево она заявляла, что не верит ни в какого Бога и смеётся над теми, кто это делает. Однако же, как и абсолютно все люди на земле, в минуту боли, печали, неудачи она обращалась к Нему с этой пресловутой фразой «если ты есть» и просила, просила, просила… Позже она будет считать это в высшей степени наглостью и нескромностью. Ведь почему-то о Нём все вспоминают, только когда плохо, и упрекают. Люди очень любят упрекать других в своих проблемах.

И вот тем летним вечером Алиса вдруг начала вспоминать всё то наиболее важное в масштабах подростка, о чём она просила. И к своему огромному удивлению обнаружила, что получила это всё. Что-то напрямую, что-то завуалированно, что-то в специфической манере. Но абсолютно всё. Несколько мгновений у Алисы в голове не было ни одной мысли, она просто сидела, уставившись на облака. А потом первый раз в своей жизни подняла глаза к небу и сказала «спасибо». Вслух. Спасибо за всё вместе и каждое по отдельности, описав детали и дав понять, что она помнит и ценит всё. С этого вечера начались её почти ежедневные беседы с Богом. Молитвой она бы это не назвала, так как никогда не знала ни одной. Её с детства смущал вид бабушки, кланявшейся иконам и говорившей набор непонятных для неё слов. В такие минуты она не знала, куда себя деть, а потому притворялась спящей. Алису угнетали величественные строения церквей, те запахи и свет, что царили внутри. Определённо, православная религия не была ей близка. Как и любая другая религия, по сути. Хотя в итоге она нашла для себя то, что наиболее отвечало её представлениям о взаимоотношениях с Богом.

А она общалась с ним. Рассказывала о том, что с ней происходит, о своих рассуждениях, мечтах. Но больше ни о чём не просила. И говорила «спасибо». Всегда. Она благодарила Его за всё: от куска хлеба до «отлично» за экзамен. И ей страшно везло во всём. Алиса начала чувствовать в себе какую-то силу, внутренний свет, который выделял её среди окружающих и никогда не позволял впадать в такие распространённые среди подростков депрессии.

И вот поэтому, когда ей в руки попал крестик, она его надела. Не хотела сначала, отпиралась, но что-то внутри подсказало ей всё же это сделать. Она ожидала почувствовать привычный дискомфорт от чего-то лишнего на шее, как бывало всегда, если она надевала какое-нибудь украшение, но его не последовало. Наоборот, ей стало комфортнее от его присутствия. И лишь проснувшись на следующее утро, она осознала, что не снимала его на ночь, то есть даже не подумала об этом. И он не мешался, хотя цепочка была внушительной длины, а крестик — массивным. Но красивым — этого было не отнять. Тогда Алиса и оставила его. И с того же момента к ней пришло ощущение, что она в безопасности. Настоящей и полной. Она могла поздно возвращаться домой и идти тёмными улицами, однако полностью была уверена, что с ней ничего не случится. Однако не злоупотребляла этим, разумеется.

Тогда она и заинтересовалась теологией. Стала читать различную литературу, листала Библию, смотрела огромное количество фильмов по этой тематике, пока искала то, с чем сможет согласиться. Значит, Дэвид всё это время был рядом и наблюдал за ней, направлял. Подталкивал изучать именно то, что нужно, готовил. Алиса только так могла объяснить себе тот факт, что она так легко восприняла, казалось бы, невероятные вещи. Да, у неё есть ангел. Просто теперь она точно знает, как он выглядит.

Но было и то, чего она предвидеть не могла. То, что она не могла объяснить. Люцифер и его интерес. Вот что волновало её больше всего. Почему она? Зачем он способствует получению ею информации? Что такого уготовано ей, что он так вцепился в неё? Алиса не была уверена в том, что хочет знать ответ. Одно оставалось неоспоримым — она особенная, не такая, как все остальные.

До встречи с Дэвидом Алиса была убеждена, что у всех людей есть ангелы-хранители. Просто кому-то везёт больше, и они прислушиваются к их советам, а кому-то везёт меньше. А теперь всё выходило куда сложней. Всего девять человек, уже восемь. Да и ангелы непростые.

Алиса сама не заметила, как пришла домой. Стоял поздний вечер, поэтому она сходила в душ и разобрала кровать. Тут вышла небольшая заминка. Алиса подошла к окну и подняла глаза к темнеющему небу. Некоторое время она просто смотрела. Ей вспомнился один из её любимых фильмов — «Константин» с Киану Ривзом. Он весьма её впечатлил в своё время, потому что девушка почувствовала неожиданную реальность того, что там происходило. Она поверила. Сейчас, конечно, она над многими вещами оттуда смеялась, но общее ощущение мурашек по коже осталось. Там был один очень интересный диалог, когда герой Ривза спрашивает архангела Габриэль, почему же Господь не возьмёт его после смерти в Рай, если он так сильно верит в Него. А та отвечает, что он не верит, а знает, что совершенно разные вещи.

Алиса сглотнула. Она ощутила себя на месте Джона Константина. Потому что теперь она тоже знала. Но у неё было одно преимущество — она не наворотила дел, которые обеспечат ей тёплое местечко у Люцифера под боком. Пока не наворотила. И ещё тот факт, что это знание далось ей только после того, как она поверила. Быстро шепнув слова благодарности и пожелав спокойной ночи Тому, Кто никогда не отдыхает, Алиса легла спать. Дэвид оберегал её сны от Люцифера, но этот оберег не распространялся на белокурого ангела с печальными глазами, который был божественно прекрасен на фоне снегов Арктики…