Авантюрист

Джек Вэнс

[3] Галактика полна богатыми мирами и высокомерными инопланетянами, строго хранящими тайну межзвездных полетов. Земляне вынуждены платить за использование сверхсветовых двигателей, и это очень не нравится Пэдди Блэкторну. Он решается похитить драгоценный секрет. В конечном счете ему удается заполучить пять золотых браслетов, содержащих данные, ради которых он рисковал головой. Информация закодирована – и Пэдди должен найти ключ к этой головоломке, пока за ним охотится вся Галактика!

II

На следующий день шаул снова разбудил Пэдди; на этот раз он принес не только завтрак, но и бритву с распылителем дезодоранта, свежее белье и пару сандалий на толстых подошвах. Взвесив сандалии в руке, Пэдди вопросительно взглянул на писца.

«Ты будешь ходить по камню», — пояснил шаул.

Пэдди побрился, разделся, опрыскался дезодорантом, надел свежую одежду. Потянувшись, он размял руки и пощупал лицо: «Что ж, мой вислоухий друг, ты обошелся со мной по-человечески. Если бы это было не так, я бы уже подметал этот трюм твоим капюшоном — хотя бы для того, чтобы продемонстрировать пренебрежение к церемониям Сыновей».

«Если бы это потребовалось, я мог бы позвать охранника-кудту — он стоит за дверью, — отозвался шаул. — Скорее всего, однако, это не потребовалось бы».

«Наши мнения расходятся, — заявил Пэдди. — Для того, чтобы выяснить, кто из нас прав, давай устроим маленькую дружескую потасовку. Один бросок — кто кого поймает — просто чтобы позабавиться. Выцарапывать глаза, рвать кожу или драть волосы не будем: я не для того побрился и надушился, чтобы снова замызгаться».

«Как тебе будет угодно», — сказал шаул с усмешкой, обнажившей остроконечные зубы из серого металла.

Пэдди приблизился и взялся рукой за предплечье писца. Шаул ускользнул, как смазанный маслом угорь, схватил Пэдди за плечи жилистыми руками и резко развернул его — незнакомый с этим приемом, Пэдди почувствовал, что теряет равновесие. Но сопротивлялся он только долю секунды — тут же поддался, пригнулся, отскочил в сторону и рывком потянул шаула за собой. Шаул свалился на палубу. Пэдди вскочил на него верхом и прижал спиной к полу. Они встретились взглядами — желтовато-серые глаза Пэдди смотрели прямо в светящиеся зрачки шаула.

Пэдди вскочил. Шаул медленно, почти неохотно поднялся на ноги.

«Ага! Мы, земляне, все еще умеем драться! — торжествовал Пэдди. — Вычисляйте корни в уме, вислоухие твари — в этом вам не откажешь. Но если в потасовке мне понадобится помощник, никто не заменит увальня с зеленой матушки Земли!»

Писец-шаул подобрал старую одежду и посуду, оставшуюся от завтрака. Взглянув на Пэдди, он сказал: «Поразительно! Вы, земляне, поразительная раса». Он вышел из отсека и закрыл за собой дверь.

Пэдди нахмурился и закусил губу: «Хотел бы я знать, чтó он имел в виду?»

Через час шаул вернулся и подозвал его пальцем: «Пойдем, землянин».

Пэдди пожал плечами и подчинился. За ним вперевалку, опираясь на пятки, последовал молчаливый охранник-кудту.

На борту звездолета царило очевидное возбуждение. Пэдди не мог не заметить, как вибрировали складки кожи на головах всевозможных шаулов, сновавших по коридорам, как они перекликались отрывистыми поспешными фразами, как они нервно перебирали в воздухе длинными пальцами. Заглянув в иллюминатор, он увидел черную пустоту космоса с далекой россыпью звезд.

Примерно в полутора километрах, однако, в пространстве повис огромный корабль с голубым медальоном на сером фоне — эмблемой Сына Лэнгтри с Котó. Снаружи, рядом с корпусом звездолета шаулов, к входному шлюзу скользила небольшая космическая яхта с прозрачным куполом. Кудту грубо подтолкнул Пэдди в затылок: «Давай иди, землянин!»

Пэдди обернулся и зарычал. Кудту сделал шаг вперед и надвинулся на него, глядя с трехметровой высоты. Пэдди пришлось уступить и пойти вперед — иначе его раздавила бы громоздкая туша.

На палубе перед выходным шлюзом выстроились шеренгой шаулы; их капюшоны неподвижно раздулись, как паруса под встречным ветром, глаза мерцали, как маленькие лампочки.

Кудту сжал плечо Пэдди огромной рукой: «Отойди в сторону. Молчи. Будь почтителен. Идет Сын Лэнгтри с Шаула».

Напряженная тишина напомнила Пэдди об атмосфере в церкви во время общей молитвы. Послышался шорох одежд. По коридору приближался старый шаул с морщинистым капюшоном, в белой тунике и кирасе с эмалированным медальоном Шаула на груди, пунцовым на черном фоне. Не глядя по сторонам, старик прошел через шлюз в яхту с хрустальным куполом. Люки закрылись, донеслось шипение — из шлюза выкачали воздух. Блеснув в иллюминаторах стеклом и металлом, яхта исчезла. Прошло двадцать минут — ни звука, ни движения. Пэдди вертел головой, потягивался, чесал в затылке.

Шипение, скрип — шлюз снова открылся. Кудту подтолкнул Пэдди в спину: «Заходи».

У Пэдди не было выбора; он оказался в космической яхте, пилотируемой шаулом в черной униформе. Вслед за Пэдди в транспортер зашли два охранника-кудту. Входной люк задраили. Яхта отчалила от ярко освещенного массивного корпуса звездолета, медленно проваливаясь в черную бездну пустоты.

«Теперь или никогда! — подумал осторожно присевший Пэдди. — Вышибить дух из охранников, задушить пилота…» Он сгорбился и приготовился к прыжку, мышцы его спины напряглись. Две огромные серые ладони опустились ему на плечи и прижали к сиденью. Обернувшись, Пэдди увидел синие атласные подушечки — глаза с подозрением следившего за ним охранника-кудту. Пэдди расслабился и стал ожидать дальнейших событий.

Из-под хрустального купола открывалась круговая панорама. Звездолет шаулов остался в полутора километрах за кормой; чуть дальше дрейфовал корабль бадау с эмблемой посередине, синей на зеленом фоне. Еще дальше, один за другим, виднелись еще три корабля. Прямо по курсу приближался маленький астероид; одна из его поверхностей была ярко освещена подвешенным трубчатым кольцом.

Яхта причалила к астероиду, люк открылся. Пэдди вздрогнул, ахнул и предупреждающе взмахнул рукой, ожидая, что воздух вырвется из кабины в вакуум. Ничего подобного не случилось. Судя по всему, снаружи давление воздуха было таким же, как внутри.

Кудту вытолкнули его из кабины. Пэдди обнаружил, что сила притяжения позволяла ему нормально ходить, хотя астероид — глыба, формой напоминавшая ступню — был не больше семидесяти метров в длину и гораздо меньше в поперечнике. Пэдди заключил, что где-то под каменной толщей работал гравитационный агрегат.

Поверхность, освещенная трубчатым кольцом над головой, была выложена полированными гранитными плитами наподобие мозаики из вычурных пятиугольников, инкрустированных золотом и окружавших большую центральную звезду из красного коралла или киновари. Пять массивных кресел были обращены внутрь, к круглой яме метрового диаметра, глубиной по колено.

Пилот-шаул позвал Пэдди: «Пойдем!» Охранники-кудту толкнули его в спину. Пэдди раздраженно поднялся вслед за шаулом на ярко освещенное круглое возвышение с углублением посередине.

«Спускайся сюда».

Пэдди колебался, исподтишка пытаясь найти какой-то выход из положения. Но кудту снова толкнули его; волей-неволей ему пришлось спрыгнуть в яму. Шаул наклонился; послышался лязг цепи, звонкий щелчок — лодыжку Пэдди туго обхватил металлический хомут.

Шаул поспешно произнес: «Тебе доверили исключительно почетные обязанности. Постарайся вести себя достойно. Когда один из Сыновей что-нибудь скажет, переводи его слова на языки других Сыновей, поворачиваясь по часовой стрелке и обращаясь к каждому по очереди. Например, если заговорит Сын с Шаула, сидящий в этом кресле, повтори его слова по-лористански Сыну, сидящему здесь, — пилот-шаул указывал пальцем, — затем по-котонски Сыну с Котó, затем по-бадайски Сыну с Бадау и, наконец, по-феразски Сыну с Альфераца А. Все понятно?»

«Понятно, — сказал Пэдди. — В какой-то мере. Но я хотел бы знать, чтó со мной сделают после того, как я выполню свои обязанности».

Шаул посмотрел в сторону: «Об этом не беспокойся. Могу заверить тебя, однако, что тебя ждут большие неприятности, если ты не будешь вести себя, как полагается. Шаулы не прибегают к пыткам, но у орланов и котонов они не вызывают ни малейших угрызений совести».

«Ни малейших, это уж как пить дать, — убежденно подтвердил Пэдди. — Как-то в Монтрасе на Котó я решил полюбоваться публичными пытками. С тех пор я возненавидел этих вурдалаков, должен признаться. Адский город, Монтрас!»

«Так что веди себя хорошо, — сказал ему шаул. — Пять Сыновей Лэнгтри раздражительнее обычных смертных. Говори громко и отчетливо — и не забывай поворачиваться к каждому по очереди, по часовой стрелке, чтобы поддерживалось максимальное возможное равноправие».

Пилот-шаул отскочил от Пэдди и побежал к космической яхте. Охранники-кудту вперевалку поспешили за ним.

Оставшись в одиночестве на поверхности микроскопического мира, Пэдди обозревал небо в поисках причины для внезапной спешки пилота и охраны. Пять звездолетов, примерно в трех километрах от астероида, построились почти параллельно, повернувшись килями к площадке с красной звездой.

Ситуация носила довольно-таки торжественный характер: один-одинешенек, прикованный кандалами к безымянной каменной глыбе, Пэдди чувствовал себя беззащитным, как жертва на алтаре. Он изучил кандалы. Цепь, пристегнутая к хомуту у него на лодыжке, на другом конце соединялась со скобой, вставленной в камень. Пэдди попытался оторвать цепь от скобы — он дергал ее изо всех сил, пока у него не начала облезать кожа на ладонях, напрягаясь до боли в брюшных мышцах — но тщетно.

Выпрямившись, он снова обвел взглядом окрестности. В пределах достижимости не было никакого лома, которым можно было бы воспользоваться как рычагом, никакого камня, которым он мог бы колотить по соединению цепи. И вокруг не было ни души — если, конечно, кто-нибудь не притаился с другой стороны маленького космического островка. Вытянув шею, Пэдди заметил бетонный поребрик, окружавший ступени, спускавшиеся под поверхность астероида. «Лестница ведет к гравитационному агрегату, — подумал он. — Может быть, там же и генератор воздуха».

Послышались гул и свист. Подняв глаза, Пэдди увидел блестящую космическую яхту, спускавшуюся почти ему на голову. Как только яхта прикоснулась к поверхности, ее купол откинулся. Наружу выступили пять Сыновей Лэнгтри. Молча, церемониальным строем, они направились к возвышению: сначала долговязый тощий орлан с Альфераца А, за ним лористанец с непрерывно подергивающейся физиономией оттенка топленого масла, шаул с пятнистым наростом-капюшоном, котон с глазами-блюдцами и, наконец, коренастый бадау, коротконогий и практически без шеи.

Подбоченившись и поджав губы, Пэдди наблюдал за их приближением. Покачав головой, он пробормотал: «Трудно поверить, что их предки были добропорядочными землянами — такими же, как я. Они выглядят, как уроды из паноптикума в Кенсингтонском парке».

Из отдельного шлюза на корме космической яхты появились двое гигантских кудту. Благодаря красновато-лиловому оттенку кожи Пэдди распознал в них бесполых и почти безмозглых, хирургически модифицированных существ, выращенных посредством принудительного кормления. Огромные мускулистые твари, они обросли красными бородавками, похожими на петушиные гребешки.

Лоботомированные с тем, чтобы они могли сосредоточиться только на конкретном приказе, они передвигались словно в гипнотическом трансе и заняли посты на двух противоположных концах напоминающей стельку ботинка поверхности астероида. Там они замерли, как статуи — монументальные, безмолвные — сосредоточив на Пэдди синие глаза-подушки.

Сыновья Лэнгтри разошлись каждый к своему креслу и уселись. Лористанец взглянул на Пэдди.

«В этом году у нас землянин! — весело объявил он. — Иногда попадаются земляне-полиглоты. На мой взгляд, самые лучшие толмачи — земляне и шаулы. Но среди шаулов мало преступников. Хотел бы я знать, что натворил этот негодяй».

Пэдди наклонил голову набок и угрожающе прищурился — но тут же сообразил, что настало время выполнять обязанности. Поклонившись котону, он повторил слова лористанца по-котонски, а затем по-бадайски, на наречии орланов и по-шаульски. В последней фразе, однако, он заменил термин «негодяй» котонским словом «жактум», означавшим «сорвиголова», бадайским словом «луад», означавшим «молодцеватый рыцарь-разбойник» (в том смысле, в каком представляют себе легендарного Робин Гуда), феразским словом «а-као-уп», означающим «птица стремительного полета», и шаульским термином «кондосиир», производным от древнетосканского «кондотьера».

Затем он стал торжественно и учтиво ожидать дальнейших высказываний. Лористанец смерил его мимолетным взглядом; его желтые желваки задрожали, но он промолчал.

Заговорил орлан с Альфераца: «Вопросов, нуждающихся в обсуждении, в этом году не так уж много. Я не заметил никаких существенных колебаний объема торговых сделок и не вижу необходимости в наращивании вооруженных сил. Прошлогодние квоты вполне приемлемы».

Пэдди перевел эти фразы, поворачиваясь по часовой стрелке. У остальных Сыновей не было возражений.

Бадау произнес: «Хотел бы представить на ваше рассмотрение несколько ходатайств. Первое — с четвертой планеты Канопуса. Они желают получить четыре двигателя с целью перевозки материалов и провианта на одну из лун, где они выпасают скот».

Шаул сказал: «Мне поручили представить примерно такое же ходатайство. Наши торговые агенты сообщают, что из шестнадцати предоставленных им двигателей пять вышли из строя. Судя по всему, они были уничтожены в ходе лабораторных экспериментов — они пытались определить принцип замыкания пространства-времени. Рекомендую отказать в удовлетворении этой заявки».

После краткого обсуждения оба ходатайства были отклонены.

Бадау продолжал: «Вторая заявка поступила от частного лица, не антропоида, неономийского типа. Он желает совершить полет вокруг Вселенной — уединиться в звездолете, стартовать в случайном направлении и лететь без остановки как можно дальше, пока не вернется или пока не умрет».

Это ходатайство удовлетворили как любопытный эксперимент, вряд ли способный нарушить торговый баланс.

Бадау просмотрел свои заметки: «Третья заявка — с Земли. Предки просят предоставить им сто дополнительных двигателей».

«Сто?» — изумленно рявкнул котон.

Шаул откинулся на спинку кресла и усмехнулся: «Они слегка отступили от прежней позиции. Насколько я помню, на протяжении пятидесяти лет они требовали неограниченного доступа к сверхсветовой технологии».

«Постепенно они начинают понимать неизбежность существующего положения вещей», — заметил бадау.

Лористанец сказал: «Показатель дефицита повысился ненамного. Как известно, они потеряли один из двигателей в результате крушения звездолета. Еще четыре или пять двигателей вышли из строя по истечении срока эксплуатации. Если мы заменим эти двигатели, не вижу никаких причин для дальнейших уступок».

Пэдди облизал губы и перевел для котона: «Имеет место незначительное повышение показателя дефицита. Один из их двигателей уничтожен в результате аварии, еще пять двигателей окончательно износились и стали бесполезными. После того, как мы заменим эти двигатели, можно было бы рассмотреть кое-какие причины для дальнейших уступок».

Котон выпрямился в кресле и сосредоточил глаза-блюдца на лице Пэдди. Пэдди затаил дыхание. «Осторожно! — предупредил он себя. — Здесь ты не имеешь дело с невежественными охранниками». Избегая пристального взгляда котона, он повернулся к бадау.

«Наблюдается лишь незначительное повышение показателя дефицита, — произнес он по-бадайски. — Земляне потеряли один двигатель при крушении, еще четыре износились и вышли из строя. Если мы заменим эти двигатели, не вижу никаких причин для дальнейших уступок». Заметив, что котон отвел от него глаза-блюдца, Пэдди с облегчением вздохнул. «А я уж было вспотел и похолодел от страха, — подумал он. — Ведь это они, глазастые дьяволы, изобрели нейросбрую».

Он тщательно перевел слова лористанца на шаульский и феразский языки. Недолго думая, Сыновья проголосовали против удовлетворения земного ходатайства.

Обсудив еще три заявки, пятеро Сыновей молча сидели, задумчиво поглядывая на Пэдди. Залитый ярким потоком мягкого белого света, он чувствовал себя обнаженным и беззащитным. «Вот что мне сулила судьба! — с отвращением бормотал он полушепотом. — Меня, Пэдди Блэкторна из Скибберина в графстве Корк, выставили на обозрение, как треску на прилавке рыботорговца. Торчу здесь в кандалах, на мельчайшем обломке скалы во Вселенной, в обществе пяти невероятных мутантов — и все они размышляют о том, как лучше всего отправить меня на тот свет».

Пэдди взглянул на небо. Пять звездолетов параллельно выстроились в нескольких километрах от астероида. «Пора бы уже Всемогущему Господу позаботиться о своем заблудшем отпрыске — ведь я всю жизнь оставался богобоязненным католиком, как полагается любому уважающему себя ирландцу…»

Шаул спросил: «Кто-нибудь предлагает новые правила обеспечения безопасности?»

Орлан медленно ответил: «На моей планете многие призывают к широкому распространению засекреченной технологии — или, по меньшей мере, к созданию на каждой планете официального хранилища такой информации, доступного группе ответственных лиц. Аргументация, как всегда, основана на допущении возможности катастрофы, которая одновременно уничтожит нас пятерых, после чего секрет замыкания пространства-времени будет утерян».

Котон ответил: «И, как всегда, возражением против такой точки зрения служит тот факт, что для хранения одного секрета достаточно одного ума, то есть четверо из нас пятерых излишни. Хранилище, доверенное общественности, может быть разграблено посредством внезапного нападения. Члены комиссии, ответственной за хранение тайны, могут быть похищены. Вскоре тайное станет явным. Космос будет кишеть звездолетами, как Бафканийское море — красными червями».

Бадау пригладил ладонью бугор, заменявший ему голову: «Я всегда считал, что, чем строже ограничен доступ к важнейшей информации, тем лучше. Даже если всех нас убьют, Лористанский банк сообщит преемникам, где находятся тайники, содержащие данные».

«Только через десять лет, — угрюмо заметил орлан. — Десять лет сомнений и замешательства».

«Возможно, — беззаботно вмешался шаул, — мы могли бы опубликовать заявление о том, что в случае катастрофы секрет будет автоматически раскрыт. При этом нет необходимости упоминать о десятилетнем сроке ожидания — это сосредоточило бы внимание на Лористанском банке. В любом случае общеизвестно, что срок ожидания перед вскрытием банковского сейфа, содержащего невостребованные ценности, составляет десять лет».

Котон раздраженно спросил: «Почему бы не доверить Лористанскому банку данные как таковые?»

Шаул усмехнулся: «Это было бы нежелательно по нескольким причинам. Допустим, будет иметь место гипотетическая катастрофа. Через десять лет банковский механизм автоматически откроет сейфы, владельцы которых не перерегистрировались вовремя. В таком случае рядовой банковский служащий тут же узнáет секрет сверхсветового двигателя. Во-вторых…»

«Первой причины вполне достаточно, — не дожидаясь перевода, прервал его котон. — Надо полагать, существующая система — лучшее решение проблемы».

«Равноправный доступ к дублированной секретной информации защищает нас от потери любого отдельного набора данных, — указал лористанец, — и в то же время гарантирует нашу постоянную взаимозависимость».

Шаул неожиданно сменил тему разговора: «Перейдем к распределению восьмисот корабельных установок между пятью коммерческими системами…»

Один за другим Сыновья сообщили о потребностях их миров; итог побудил котона проворчать: «Три недели придется потратить на перезапуск зарядного блока на Ахабаце»

«Этим заведует наше управление», — заметил лористанец.

«Но изготовление нового манифольда займет не меньше недели, — возразил котон. — Учтите, что какой-то мерзавец-землянин умудрился прорыть туннель под хранилище. Идиот включил подачу энергии — весь Ахабац уцелел только потому, что основной блок переключателей удалили, чтобы вторично нанести покрытия».

Лузитанец пожал плечами, его жирные желтые желваки вздрогнули: «Разумеется, циферблаты были разрегулированы. Чего еще ожидал этот кретин?»

«Побуждения землян не поддаются разумению», — отозвался орлан.

Шаул нетерпеливо махнул рукой: «Есть какой-нибудь еще пункт повестки дня? Если нет…»

«Наше совещание завершено, — напыщенно заявил бадау. — Произведем обмен и удалимся». Он снял с кисти тонкий браслет и передал его налево орлану; тот, в свою очередь, передал такой же браслет шаулу, шаул — лористанцу, лористанец — котону, а котон — бадау.

Бадау удовлетворенно крякнул: «Таким образом, до следующего года наши дела закончены. Если не считать месяца ремонтных работ на Ахабаце».

Пэдди старался держаться как можно незаметнее — настолько, насколько это было возможно для человека, находившегося посреди ярко освещенного каменного возвышения. Сыновья могли отвлечься разговорами и забыть его одного на маленьком астероиде. «В каковом случае я все равно сдохну, — мрачно подумал он. — Гравитационный агрегат выключат, воздух улетучится в космический вакуум. Я задохнусь, мои легкие и сосуды взорвутся от декомпрессии».

Но его не ждала такая легкая смерть. Пока Сыновья вставали с кресел, глаза-блюдца котона сосредоточились на толмаче. Котон подал знак охранникам и приказал: «Удалите арестанта с площадки и казните его!»

Пэдди язвительно полюбопытствовал: «Вы хотите, чтобы я перевел ваши слова, милорд?»

Котон проигнорировал его. Пэдди следил за приближением кудту — лиловых гигантов в черных кожаных униформах. Каждый из них был раза в три тяжелее его. «Так приходит смерть, — думал Пэдди. — Как меня убьют? Выстрелом? Ударом ножа? — на ремнях кудту висели массивные ножны. — Или просто свернут шею руками, толстыми и твердыми, как бревна?»

Кудту нависли над круглой ямой, не проявляя никакой злобы или враждебности — как фермеры, выбирающие курицу на ужин. Один опустился на колено и низко наклонился, чтобы разомкнуть ключом хомут на ноге Пэдди, в то время как другой крепко держал Пэдди за плечо. Сердце Пэдди билось часто и тяжело, у него пересохло в горле, во рту появился кисловатый привкус страха. Увы! Ему предстояло умереть от рук странных, безучастных существ — невероятно далеко от родной Земли.