Глава 5
Остаток субботы и большую часть воскресенья я до смешного гордилась собой. Согласиться встретиться с Грейди без Эйвери и Кэма — это большой шаг на пути к наслаждению жизнью. Не просто большой, а огромный.
Ведь какие у меня были альтернативы? Прожить всю жизнь как рак-отшельник в своей квартире, спорить с котом-дурачком и пытаться не заляпать мороженым электронную книжку, используя живот как подставку для тарелки? Именно так. Это звучало почти прекрасно.
В воскресенье вечером я, кажется, целую вечность копалась в шкафу, выбирая, что надеть в первый рабочий день в Академии Лима. Сборы прервал мамин звонок.
— Волнуешься перед завтрашним днем? — спросила она, когда я подняла трубку.
Я усмехнулась.
— Да. Немного нервничаю. И пытаюсь выбрать, что надеть.
— Милая, это же спортивный центр. Ты можешь просто надеть джинсы.
— Не могу! — Я покачала головой и продолжила рыться в стопке черных брюк, а потом покосилась на юбки и платья, которые никогда не носила. — Никто из администрации в Филадельфии не носит джинсы. Или что-то изменилось?
— Академия принадлежит твоему отцу. Можешь носить все, что угодно, — иронично ответила она.
И была совершенно не права. Само собой, раз папа — владелец фирмы, а должность помощника главного управляющего создали из воздуха, проблем с некоторыми из сотрудников филиала в Мартинсберге не избежать. Но я старалась не задумываться об этом.
— Так как прошла встреча с друзьями? — меняя тему, спросила мама.
— Хорошо. — Я выдернула одну пару брюк и прижала их к груди. — Кстати, никогда не угадаешь, кого я встретила.
— Санту?
Я закатила глаза. Мама была странной. Очень странной, хоть я и любила ее.
— Нет, Брока.
Мама молчала.
Мои старые подозрения вернулись.
— Ты не разговаривала с ним в последнее время?
— Мы говорили около недели назад, — помолчав несколько мгновений, ответила мама.
Рейдж метнулся к двери шкафа, преследуя какое-то (надеюсь, воображаемое) насекомое.
— Ты не упоминала в разговоре, где я буду в эту пятницу?
— Нет, — тут же сказала мама. — Я же знаю, что ты к нему чувствуешь. И не стала бы говорить, где тебя можно найти.
Ответ показался странным, но я не успела как следует подумать, потому что она тут же осторожно спросила:
— Вы разговаривали?
— Да. Пару минут.
— И как все прошло?
— Хорошо, — нерешительно ответила я. Не хотелось давать ей ложную надежду, что мы с Броком снова поладим и станем друзьями до гроба. — Ты знаешь, почему он приехал сюда?
— Так вы поболтали, все хорошо? — вместо ответа спросила она. — Джиллиан, ты впервые заговорила с ним после… Сколько там лет прошло?
— Много, но…
— Уверена, разговор прошел более чем хорошо, — сказала она. — Разве ты не почувствовала облегчение от того, что вам удалось поговорить?
Фраза «Нет, черт возьми» уже готова была сорваться с губ, но я задумалась, испытала ли какое-то облегчение? Не уверена. Да и должна ли была?
— Милая, я знаю, что мы уже много раз обcуждали, но вы были так близки. С того дня, как отец привел Брока в дом, ты стала его маленькой тенью. Всегда думала о нем. И я знаю, что он все еще думает о тебе, — сказала мама. Моя рука сжалась в кулак с такой силой, что заболели костяшки пальцев. — Неудивительно, что вы поговорили. Вы были друзьями, Джилли, и, уверена, когда-нибудь снова поладите.
Я сделала неглубокий вдох и вспомнила, как кое-кто еще говорил мне такие слова.
— Мы больше не друзья, мама. Уже нет. И не думаю, что когда-нибудь это изменится.
— Может и нет, но мы не можем заглянуть в будущее.
Мне не хотелось в это углубляться. Не видела смысла, потому что не собиралась больше встречаться с Броком.
— Ладно, мне пора идти. Позвоню позже, хорошо?
Мама вздохнула. Было ясно, что она не разозлилась, а просто переживает.
— Хорошо. Созвонимся потом. Люблю тебя.
— И я тебя тоже люблю.
Повесив трубку, я опустилась на край кровати и опять непроизвольно вспомнила эти слова, только теперь их произносила не мама, а подруга Кэти за несколько часов до того, как моя жизнь изменилась.
— Так вот какая ты подруга, Джиллиан.
Я не думала, что почерпну что-то полезное из разговора, но, не вмешиваясь, слушала, как мудрый экстрасенс (по совместительству стриптизерша) Кэти Барбара раскладывает мою жизнь по полочкам.
— Ты из тех подруг, что всегда рядом, несмотря ни на что. Даже если не хочется, бросаешь все и бежишь на помощь. — Она указала на меня полоской хрустящего бекона. — Вот какая ты хорошая подруга.
Я перевела взгляд на омлет и вздохнула. Будь у меня машина времени, я бы вернулась на пару минут назад и сменила тему до того, как началось обсуждение моей жизни.
Эбби Рэмси, сидевшая рядом со мной, подалась вперед и опустила локти на стол. Я обвела глазами зал в поисках официантки. Очень помогло бы сейчас, если бы она подошла и поинтересовалась, хотим ли мы получить счет. Вот только это субботнее утро в «Айхоп» проходило для нее весьма хлопотно.
Кэти положила в рот последний кусочек бекона, украденный из моей тарелки.
— Возьмем, к примеру, эти выходные. Ты не приезжала домой целое лето. Ну, если не считать те две недели перед началом осеннего семестра. А сегодня ты здесь.
Я открыла рот, чтобы начать защищаться, но Эбби опередила меня.
— Кэти, она приехала из Шеперда не только ради него.
Ну…
Прижавшись спиной к стенке кабинки, я закрыла рот на замок. Уверена, Эбби прекрасно меня защитит. Она знакома со мной намного лучше, чем Кэти. Мы с Эбби познакомились в книжном магазине, где одна из писательниц раздавала автографы. Любовь к чтению переросла в дружбу, казавшуюся невероятной, особенно учитывая десятилетнюю разницу в возрасте.
Любви к книгам все возрасты покорны.
Кэти я знала с детства. Несмотря на высокую плотность населения в Филадельфии и пригородах, все ее знали. Не потому, что она танцевала стриптиз в клубе напротив бара «У Моны». И не потому, что Кэти, как она сама утверждала, стала экстрасенсом после падения со скользкого шеста.
Просто она дружила со всеми. Казалось, в городе нет человека, с которым бы она не общалась.
Но, когда мы с Эбби обсуждали планы на выходные, я не очень-то хотела соглашаться на совместный завтрак.
— Ты чертовски хорошо знаешь, почему она приехала, — дожевав кусочек бекона, возразила Кэти и перекинула густые светлые волосы через плечо. — Только из-за него. Она готова вернуться сюда, стоит ему щелкнуть пальцами.
— Не сказала бы, что только из-за него, — вставила я, поднимая стакан с содовой. — Я приезжала домой в прошлом месяце.
— На День независимости, — ответила она.
Вздох Эбби утонул в глотке отпитого кофе.
— Думаю, Кэти пытается сказать…
— Она понимает, о чем я говорю. — Блондинка поправила неоново-фиолетовую рубашку, спадающую с плеча. Ее яркие глаза цвета океана встретились с моими. — Он обращается с ней, как с маленькой сестренкой-рабыней. Хотя этого не заслужил. Пока что.
Все тело застыло и напряглось. Мышцы на спине свело. Кожу покалывало, словно меня покусали огненные муравьи. Я считала себя уравновешенным человеком. Настолько уравновешенным, что после смерти на моей надгробной плите напишут «Спокойная и собранная». Но ничто не выводило из себя быстрее, чем нелестные слова о нем.
— Не говори так о Броке. — Мой голос звучал ровно, но в глубине живота зародился яростный огонь.
— Он взрослый человек. — Кэти пожала плечами, игнорируя предупреждение. — И самостоятельно принимает решения. А ты с незапамятных времен была его маленькой тенью.
— Знаешь, это звучит довольно жалко.
Я поставила стакан на стол, чтобы он ненароком не выскользнул у меня из рук, а будущая эпитафия не сменилась на «Раздражительная и импульсивная».
— На воре и…
У меня отвисла челюсть. Все знали, что Кэти груба и не фильтрует слова, но, о боже, это уж слишком.
— Кэти! — одернула я, широко раскрыв глаза.
— Ты покупала ему продукты, — возразила она.
Я поняла, о чем разговор. О том, что случилось примерно полтора года назад.
— Он едва мог шевелиться, — запротестовала я.
— Стирала ему одежду, — продолжала она. Ярко-фиолетовая рубашка опять соскользнула с плеча.
Я уставилась на нее.
— Он перенес операцию на мышце грудной клетки!
— А еще прибирала квартиру, — хлопнув в ладоши, закончила Кэти. — Кто будет это делать? У меня, например, нет ни одного друга, даже очень близкого, который убирал бы мою квартиру. Но ты именно такая подруга.
— Может, тебе нужны друзья получше? — огрызнулась я.
Девушка склонила голову набок и приподняла бровь.
— Кэти хочет сказать, что ты всегда рядом с Броком. Изо всех сил стараешься держаться рядом, — снова попыталась встрять Эбби. На этот раз Кэти не стала перебивать. — И он такой… — Она замолчала.
Но Эбби могла и не продолжать.
Потому что была слишком славной, а Брок — просто самим собой.
Я сделала глубокий вдох и встретилась взглядом с Кэти.
— Я сделала это, потому что он действительно мучился из-за травмы. Хотела помочь.
— Но сейчас ему лучше. — Кэти опять натянула рубашку на плечо. — На следующих выходных он снова вернется в октагон.
Живот моментально свело, как и всегда, стоило только подумать о предстоящем бое. Он готовился к эффектному возвращению с тех самых пор, как доктор разрешил ему начать тренироваться.
Все будет хорошо.
Папа не разрешил бы Броку драться, если бы хоть чуть-чуть сомневался, что тот не готов. Отец — лучший тренер по джиу-джитсу и смешанным боевым искусствам.
Он нашел Брока в четырнадцатилетнем возрасте и быстро понял, что тот обладает врожденным талантом имитации движений. Еще ребенком он сам научился держать удар и давать сдачи.
Мне было восемь лет, когда папа привел его в Академию Лима — нашу семью. Под такой опекой Брок быстро стал большой звездой, как только дорос до участия в боях. Все хотели его. Спонсоры предлагали рекламные контракты. Кабельные каналы мечтали о платных трансляциях боев. Он пробивался к вершине, и я безумно радовалась, потому что у Брока была нелегкая жизнь, и никто, ни один человек на свете, не заслуживал успеха больше, чем он.
Почти два года назад во время тренировки с одним из новичков Академии в Филадельфии у него оторвалась большая грудная мышца. Ужас и бессилие, которые я ощутила тогда, нахлынули вновь. Перед глазами мгновенно всплыло воспоминание: он сидел на коленях, схватившись за грудь, а его прекрасное лицо исказилось от боли. Все оказалось так плохо, что операция понадобилась немедленно, но ему удалось восстановиться и вернуть форму.
Покачав головой, я сосредоточилась на настоящем.
— Я сделала это, потому что он — друг. И сделала бы для любого из моих друзей.
Кэти выглядела так, словно хотела еще что-то добавить, но так и не решилась. Я нервно поерзала на сиденье. Она никогда не сдерживалась и вряд ли собиралась сказать что-то приятное.
Впрочем, ни один из моих друзей не осознавал всю серьезность произошедшего с Броком. Но и не считал, что это хорошо.
Я сделала глубокий вдох и приподняла подбородок.
— Брок попросил меня приехать домой на выходные. Он пригласил меня на ужин сегодня вечером. Будем только мы вдвоем. Небольшое празднование боя на следующей неделе. Завтра вечером они с папой уезжают и все оставшееся время будут тренироваться там.
Глаза Эбби расширились.
— Что? И ты только сейчас говоришь нам об этом?
Прикусив губу, чтобы не усмехнуться, я пожала плечами.
— Ну, у меня не было возможности, потому что последние тридцать минут кто-то… — Я замолчала и покосилась на Кэти. — …читает мне нотации.
— И мне ни капли не стыдно, — ответила она.
— Это свидание? — требовательно спросила Эбби.
Желудок снова сжался. Свидание? О боже, от одной мысли, что сегодняшняя встреча — свидание, мне одновременно хотелось истерично смеяться от радости и блевать от волнения.
— Не думаю, что это свидание. По крайней мере, он так не говорил. Но ужинать мы будем вдвоем.
Эбби с открытым ртом посмотрела на Кэти. Я замерла, зная, что мне вряд ли понравится то, что она собирается сказать. Подруга опустила руки на стол, задев вилки, которые со звоном стукнулись о тарелку.
— Если ты не уверена, то это точно не свидание.
Я изо всех сил старалась сохранить улыбку на лице.
— Не думаю, что это свидание, Кэти.
Она тяжело вздохнула.
— Иногда я искренне ненавижу этого человека.
Я сдулась, как проколотый воздушный шарик. Кэти ничего не понимала. Видимо, пришла пора сменить тему разговора. Я взглянула на Эбби.
— Вы с Колтоном все еще планируете поехать в Поконос на годовщину свадьбы?
— Да. В следующие выходные. Мне до сих пор не верится, что уже прошло три года. — Ее губы изогнулись в милой улыбке.
— Тебе пора уже начать рожать детей, — посоветовала Кэти.
Глаза Эбби расширились.
— Даже не задумывалась об этом.
Я усмехнулась. У Эбби и Колтона будут восхитительные дети. А еще меня напрочь очаровало то, как они полюбили друг друга — как в одном из любовных романов, которые так обожает Эбби, только с поправкой на реальную жизнь. Они вместе учились в школе, и Эбби нравился Колтон, но потом она вышла замуж за своего школьного возлюбленного, который, к сожалению, умер. А через несколько лет Эбби стала свидетельницей убийства. Гребаного убийства, которое расследовал Колтон. Вот какое совпадение! И это не шутка.
— А тебе? — глядя на Кэти, спросила Эбби. — Когда ты откажешься от шеста и нарожаешь детей?
— Отказаться от шеста? — Кэти запрокинула голову и засмеялась. — Если у меня когда-нибудь и будут дети, это не означает, что я откажусь от стриптиза.
Я сжала губы, чтобы не захихикать, представляя беременную Кэти на шесте. Если кто и решится прилюдно раздеться с большим животом, то только она. Продолжит работать, несмотря на положение и все остальное.
Официантка наконец пришла со счетом, и мы выбрались на яркое августовское утреннее солнце. Надвинув солнцезащитные очки на глаза, я пообещала Кэти, что загляну сегодня в клуб.
Я всегда обещала это ей.
Но никогда не заходила.
Не потому, что была против стриптиз-клубов. Просто я знала, что с моим везением обязательно столкнусь с кем-то из членов семьи и почувствую как минимум семь разных видов неловкости.
У меня настолько большая семья, что нельзя бросить камень и случайно не попасть в человека с фамилией Лима. Кузены, кузины, племянницы, племянники и — о боже — дяди встречались буквально повсюду. Словно какое-то высшее существо вырвало, и брызги в виде семейства Лима разлетелись по всей Филадельфии. Однажды я пошла к гинекологу и в чертовой приемной столкнулась с дядей Хулио и его невероятно молодой женой.
Николь была старше меня всего на шесть лет. Ровесница Брока. Она выносила карточки с объявлением раундов на октагон. Они полюбили друг друга с первого взгляда. Николь была очень милой и невероятно сексуальной. А еще беременной. Каждый раз, когда я ее видела, она была с большим животом. И на Рождество я обязательно забывала о каком-нибудь их ребенке. У них был целый выводок. Хулио был одним из средних братьев, моложе моего отца, так что меня не покидала надежда, что когда-нибудь его сперма станет не такой активной.
Но пока этого не случилось.
Та встреча в приемной оказалась настоящим кошмаром. Поскольку Хулио считал, что я невинная девочка, то не мог понять, зачем я пришла к гинекологу. Как будто женщины могли прийти к врачу только из-за секса.
Я любила дядю, но иногда он вел себя как идиот.
Он тут же позвонил моему отцу, уверяя, что я чуть ли не сплю со всеми подряд, поэтому, вернувшись в тот день домой, я оказалась в какой-то дешевой драме на канале «A&E»[6].
Так что, разумеется, стоит мне переступить порог клуба, в котором работала Кэти и где трясут сиськами перед лицами посетителей, как я тут же столкнусь с дядей или кузеном и окажусь в итоге у психиатра.
Эбби задержалась у передней двери моей подержанной «Камри», наблюдая, как Кэти вылетает со стоянки на новом «Мустанге».
— Она немного чокнутая, и у нее совершенно отсутствует вкус. — Эбби повернулась ко мне. — Но я люблю ее.
Улыбаясь, я прислонилась к машине и откинула тяжелую челку в сторону. Мне уже давно пора отрастить ее, потому что она сильно надоедала, особенно летом. На самом деле я говорила себе это примерно с четырнадцати лет, но всегда обрезала прямую и густую челку до бровей.
Может, на этот раз я наконец отращу ее.
Но не уверена.
А может, я обрежу волосы, как Эбби. У нее было красивое темное каре до плеч, а мои волосы цвета молочного шоколада спускались ниже лопаток. Я уже давно не носила их распущенными. Очень давно. Просто собирала в пучок. Так зачем оставлять их, если приходится постоянно мучиться с сушкой и укладкой?
— Джиллиан?
Поняв, что уставилась на дорогу, я повернулась к Эбби. Она снова улыбнулась мне. Подруга и так была красивой женщиной, но, когда на лице появлялась улыбка, становилась просто потрясающей. Хорошо, что она стала улыбаться чаще после появления Колтона в ее жизни.
— Да?
Она внимательно рассматривала меня.
— Ты ведь знаешь, что Кэти хотела как лучше?
Мои плечи напряглись.
— Знаю.
— Иногда она ведет себя как маленькая нахалка, — подойдя ближе, продолжила Эбби. — Но только из лучших побуждений. Она беспокоится о тебе. Я тоже, и Стефани.
Я нахмурилась и переступила с ноги на ногу.
— Почему вы беспокоитесь обо мне? Все в полном порядке.
Эбби склонила голову в сторону, ее улыбка чуть уменьшилась. На лице мелькнуло сомнение, а потом она медленно выдохнула и кивнула.
— Хорошо, — через мгновение сказала она, быстро обняла меня и поцеловала в щеку. — Наша встреча завтра со Стефани еще в силе?
Я почувствовала облегчение от того, что она не стала продолжать тему, и обняла ее в ответ.
— Да, если Ник и Колтон отпустят вас двоих.
Эбби засмеялась и шагнула в сторону, поправляя ремешок сумочки.
— Как будто они могут нам помешать.
Учитывая, что у них — Эбби с Колтоном и Стефани с Ником — все еще продолжался затяжной медовый месяц, я бы не стала винить их в том, что им захотелось остаться дома в выходные.
— Увидимся завтра.
Я помахала ей и повернулась к машине.
Как только я села, запиликал сотовый, предупреждая о входящем сообщении.
Включив кондиционер, я полезла в сумочку и вытащила телефон. Дыхание перехватило, а желудок совершил кульбит, когда я увидела имя, высветившееся на экране. Я даже не попыталась сдержать поползшие вверх уголки губ.
Брок.
Пока открывалось сообщение, на лице вовсю засияла глупая улыбка.
«Привет, Джилли-вилли. Планы немного изменились. Кое-какие парни приехали в город, мы решили увидеться и посидеть немного в баре «У Моны». Давай встретимся там в семь?»
Моя улыбка слегка померкла. Кто это приехал? Я покачала головой. Неважно, главное, он все еще хотел поесть вместе в популярном стейк-хаусе неподалеку от бара «У Моны». А значит, нас ждут совместный ужин и прекрасный вечер.
Написав ему в ответ, что я не против, поставила телефон в подстаканник и, дрожа, вдохнула. Сегодня вечером нужно показать Броку, что я уже не маленькая девочка.
И больше он не станет думать обо мне как о младшей сестре.
Вырвавшись из воспоминаний, я уставилась на телефон. Глаза защипало, а все вокруг размылось в одно пятно. Боже, какой же я была глупой и влюбленной идиоткой, но при этом такой счастливой. И не побоялась рискнуть.
Влюбляться в Брока было рискованно. Любовь сама по себе — риск, но, несмотря ни на что, я оказалась достаточно храброй. Немой и слепой, но храброй. Когда дело касалось Брока, я прыгала в омут с головой, даже не пытаясь всплыть и вздохнуть.
Но все же наслаждалась жизнью. Конечно, я была застенчива, а иногда и подавлена опекой большой семьи, но я делала то, что помогало стать самой собой: одержимо коллекционировала книги, ходила на встречи авторов и брала автографы, врала друзьям о поездках в Нью-Йорк и каждое воскресное утро завтракала с лучшими людьми в мире. Я так много всего мечтала сделать. Хотела попутешествовать. Написать книгу! Хотела встретиться со своей любимой писательницей — королевой пера Дж. Р. Уорд. Стоять рядом с папой во время телевизионной трансляции боя, зная, что приложила руку к появлению этого таланта в октагоне. Хотела…
Я столько всего хотела.
А сейчас едва узнаю ту девушку с густой челкой и широкой улыбкой. Мне с трудом верится, что мы с ней — один человек. Я уже давно не делаю того, что мне раньше нравилось.
Не коллекционирую книги.
Не собираю автографы авторов. Не путешествую.
Не пытаюсь встретиться с Дж. Р. Уорд.
И до недавнего времени даже не хотела иметь ничего общего с детищем моей семьи.
Сейчас — и последние шесть лет — я была совершенно другой: ходила на работу, возвращалась домой и терялась в вымышленных мирах, которые казались намного более захватывающими, чем мой. Погружалась в жизнь персонажей, не настоящую, но казавшуюся более реалистичной и счастливой, чем реальная. Неужели мне действительно хотелось продолжать в том же духе? Неужели не стоило поменять что-то, если жизнь на страницах стала казаться мне привлекательнее, чем моя?
Уронив телефон, я закрыла лицо руками и потерла глаза. Такое чувство, что я вот-вот сорвусь, но, боже мой, это случается далеко не в первый раз.
Нельзя опять позволить себе такое.
Завтра я собираюсь выйти на новую работу в то место, которое действительно не безразлично мне и моей семье. И пойти на второе свидание с Грейди. Когда Эйвери позовет меня на воскресный завтрак, что случается каждую пятницу, я не стану в очередной раз придумывать оправдания. Обязательно встречусь с ней. Пусть это были маленькие шаги, но мне они казались впечатляющими, и, возможно, они хоть немного помогут мне стать прежней Джиллиан.
Может, это не так уж и плохо.
