Подпольные девочки Кабула. История афганок, которые живут в мужском обличье

Дженни Нордберг, 2015

Их одевают и воспитывают как мужчин. Они – нерожденные сыновья, внуки и братья. Каждый в Афганистане знает их секрет, но никогда не говорит об этом вслух. Ежедневно они бросают вызов шариатскому порядку. Бунтарки и одновременно узницы собственного тела, которое с каждым годом все больше выдает их секрет. Их жизнь – воплощенная провокация. Их награда – свобода, которой они лишатся, как только наденут паранджу. Эти девочки – тайна, и в тайне весь смысл.

Пролог

Переход начинается здесь.

Я снимаю с головы черный платок и заталкиваю его в рюкзак. Волосы мои по-прежнему связаны в узловатый пучок на затылке. Уже скоро мы поднимемся в воздух. Выпрямляюсь и сажусь чуть вольнее, разрешая телу занять больше пространства. Я не думаю о войне. Я думаю о мороженом в Дубае.

Мы заняли все маленькие, обтянутые винилом кресла в зале отлета Кабульского международного аэропорта. Срок действия моей визы истекает через пару часов. Одна особенно оживленная стайка британских экспатов шумно празднует — впервые за несколько месяцев — передышку от жизни за колючей проволокой под присмотром вооруженной охраны. Три женщины, сотрудницы гуманитарной организации, одетые в джинсы и облегающие топы, возбужденно болтают о пляжном курорте. Трикотажная маечка сползает с плеча, обнажая клочок уже загорелой кожи.

Я во все глаза смотрю на эту демонстрацию плоти. В последние несколько месяцев я и собственное-то тело едва видела.

На дворе лето 2011 года, и исход иностранцев из Кабула длится уже больше года. Несмотря на последнее наступление, и многие военные, и работники иностранных гуманитарных миссий воспринимают Афганистан как страну потерянную. С тех пор как президент Обама объявил, что к 2014 г. начнется вывод американских войск из Афганистана^{2}, международный караван лихорадочно готовится к отходу. Кабульский аэропорт — первая остановка на пути к свободе для этих стесненных, изнывающих от скуки, едва не теряющих голову консультантов, снабженцев и дипломатов.

Взлетная полоса аэродрома залита послеполуденным светом. Мой сотовый ловит сеть у одного из окон, и я вновь набираю номер Азиты. Тихий щелчок — и нас соединяют.

Она пребывает в эйфории после митинга с участием главного правительственного юрисконсульта и нескольких других должностных лиц. Присутствовала и пресса. Азита — политик, и в такие моменты она — в своей стихии. Я слышу, как она улыбается, описывая свой наряд:

— Ах, я была такая модница! И дипломатка притом. Все меня фотографировали. Би-би-си, «Голос Америки» и Толо-ТВ. На мне был бирюзовый платок — помните, тот самый, что вы видели на днях. Ну, вы меня поняли. И еще тот черный жакет… — она ненадолго замолкает. — И еще косметика. «Боевой раскрас».

Я делаю глубокий вдох. Я — журналистка. Она — моя героиня. Главное правило — не показывать никаких эмоций.

Азита слышит мое молчание и тут же начинает утешать меня. Вскоре ситуация улучшится. Она в этом уверена. Не стоит беспокоиться.

Объявляют мой рейс. Я должна идти. Мы обмениваемся обычными фразами: «Это ненадолго. Не прощаемся. Да. Скоро увидимся».

Поднимаясь с пола, на котором все это время сидела, прижавшись к окну, чтобы не потерять связь, я фантазирую о своем возвращении. Из этого могла бы получиться финальная сцена какого-нибудь фильма. Тот момент, когда внезапное откровение толкает героя на отчаянную пробежку через весь аэропорт, чтобы все исправить. Добиться позитивной концовки. Ну и что, если мне придется провести еще один день в кабинете полковника Хотака, выслушивая нравоучения в связи с моей истекшей визой? Чашка чаю, штамп в паспорте — и он меня отпустит.

Мысленно представляя себе этот путь шаг за шагом, я понимаю, что никогда этого не сделаю. Ну как бы он выглядел, этот мой последний выход на сцену? Ворвалась бы я в дом Азиты с американскими солдатами по бокам? Или с представителями Комиссии по правам человека в Афганистане? Или просто сама по себе, со своим карманным ножичком и навыками переговорщицы, пылая яростью и убежденностью в том, что все на свете можно исправить, приложив еще чуточку больше усилий?

Когда я прохожу через посадочный гейт, все эти сценарии блекнут. Так всегда бывает. Я иду вслед за другими — и снова делаю то, что совершаем мы все.

Я сажусь в самолет и улетаю.

Примечания

2

«… начнется вывод американских войск…» В документе Remarks by the President in Address to the Nation on the Way Forward in Afghanistan and Pakistan от 1 декабря 2009 г., опубликованном на сайте whitehouse.gov, президент США Барак Обама говорил о своей политике по выводу американских солдат из Афганистана после наступления: «И как главнокомандующий я решил, что в наших жизненно важных национальных интересах послать дополнительные 30 000 войск США в Афганистан. Спустя 18 месяцев наши войска начнут возвращаться домой».

В 2011 г. президент Обама снова выразил свою решимость вывести войска. См. документ Remarks by the President on the Way Forward in Afghanistan от 22 июня 2011 г. на сайте whitehouse.gov, где он говорит: «К 2014 г. этот переходный процесс будет завершен, и афганский народ будет сам отвечать за собственную безопасность». В 2014 г. президент объявил, что вывод войск США будет завершен к 2016 г.