Встретимся в кафе «Капкейк»

Дженни Т. Колган, 2011

Иззи Рэндалл умеет печь. Нет, не просто печь, а создавать потрясающие, невероятно вкусные торты и пирожные. И вот, когда Иззи теряет работу в престижном агентстве недвижимости и расстается с боссом, с которым закрутила служебный роман, девушка получает шанс найти себя. С помощью новых друзей и симпатичного менеджера банка она воплощает в жизнь свою мечту – открывает кафе для сладкоежек. Но вскоре узнает, что рецепт счастья немного сложнее, чем просто сбить вместе сахар, сливки и масло. Оригинальное кондитерское изделие, в основе которого лежат юмор, романтика и надежда. «Встретимся в кафе „Капкейк“» доказывает, что жизнь может быть не такой, как вы ожидаете, но в ней всегда есть место для десерта! Впервые на русском языке!

Глава 3

Вчера люди в очереди съели столько капкейков, что на коллег не хватило. Да и вообще, что за ужасное лицемерие — после всего, что она узнала, бодро раздавать сладости! Однако после перерыва вся команда сгрудилась вокруг стола Иззи, требуя угощения. А когда оказалось, что выпечки не предвидится, все пришли в ужас.

— Я ради тебя на работу хожу, — объявил Франсуа, молодой дизайнер рекламы. — Ты печешь, как тулонские кондитеры. Да-да! C’est vrai^[7].

Комплимент заставил Иззи зардеться.

Придя домой, она взялась перебирать рецепты, которые прислал дед. Надо попробовать что-нибудь новенькое. И хотя Иззи почему-то казалось, что использовать подобные трюки недостойно, на следующий день она надела на работу свое самое нарядное, самое деловое темно-синее платье, а поверх него — опрятный жакет. Иззи хотела выглядеть как профессионал.

Сегодня дождь был не такой сильный, и все же холодный ветер беспощадно атаковал очередь на автобус. Линду встревожило обеспокоенное лицо Иззи: у той даже морщина между бровей проступила. Линда хотела было посоветовать ей хороший крем, но духу не хватило. Вместо этого принялась бодро тараторить о том, что в галантерейном отделе просто бешеный наплыв покупателей. Видно, причина в жесткой экономии: все начали сами вязать себе свитера. Но Иззи почти не слушала ее. Она не сводила глаз с очень элегантной блондинки. Та осматривала фасад закрывшейся студии йоги в сопровождении мужчины, в котором Иззи смутно узнала одного из многочисленных здешних риелторов. Иззи познакомилась с ним, когда покупала квартиру.

Женщина на повышенных тонах что-то втолковывала риелтору, и Иззи бочком подобралась поближе, чтобы послушать, о чем она говорит. Ее экспрессивная речь пробудила в Иззи профессиональное любопытство.

— Жители этого района сами не знают, что им нужно! — объявила женщина так громогласно, будто выступала с трибуны. — Жареной курицы слишком много, органических продуктов слишком мало. Вот вам интересный факт, — с серьезным видом обратилась она к риелтору, а тот с энтузиазмом кивал, соглашаясь с каждым ее словом. — В Великобритании потребляют больше сахара на душу населения, чем в любой другой стране мира, за исключением Америки и Королевства Тонга.

— Королевства Тонга? Надо же! — отреагировал риелтор.

Иззи плотнее прижала к груди контейнер «Тапперваре», полный капкейков. Если эта особа заметит сладости, Иззи не поздоровится.

— Между прочим, я не просто гурман, — продолжила та. — Я считаю себя кем-то вроде проповедника, понимаете? Несу людям истину. Готовить сырые цельнозерновые продукты — вот единственный путь вперед.

«Разве сырую пищу готовят?» — удивилась про себя Иззи.

— Плиту поставим здесь. — Женщина повелительно указала через окно на дальний угол комнаты. — Мы почти не будем ею пользоваться.

— Да, отличное место, — подхватил риелтор.

«Ничего подобного», — тут же мысленно возразила Иззи.

Плиту надо ставить у окна — для хорошей вентиляции. Так и людям будет видно, как ты работаешь, и за рестораном удобно следить. Кто же втискивает плиту в дальний угол? Хуже места не придумаешь! Постоянно будешь стоять ко всем спиной. Нет уж, если хочешь готовить для людей, пусть все тебя видят. Гостей надо встречать приветливо, с улыбкой, и…

Погрузившись в раздумья, Иззи даже не заметила, как подошел автобус. И тут женщина сказала:

— А теперь обсудим денежный вопрос, Дезмонд…

«Интересно, сколько стоит это удовольствие?» — из чистого любопытства задалась вопросом Иззи, заходя в заднюю дверь автобуса. А Линда все болтала про вышивание крестиком.

В холодном утреннем свете зеркальные стекла офисного здания отливали сине-серым: увидишь такой оттенок, и температура будто падает еще ниже. Иззи вспомнила, что с Нового года дала зарок каждый день подниматься пешком на два лестничных пролета, но сегодня с протяжным вздохом решила: если переносишь крупные грузы — скажем, двадцать девять капкейков в здоровенном контейнере «Тапперваре», — пользоваться лифтом не возбраняется.

Поднявшись на нужный этаж, Иззи приложила к электронному замку на широких стеклянных дверях свой пропуск с ужасной фотографией, заламинированной на документе навеки. Едва войдя, она заметила, что все как-то подозрительно притихли. Тесс, секретарша на ресепшене, мимоходом поздоровалась, но заводить разговор не стала, а ведь Тесс та еще любительница посплетничать про коллег. С тех пор как Иззи начала встречаться с Грэмом, вечерних посиделок с коллегами она избегала. А то вдруг после пары лишних бокалов у нее развяжется язык? Кажется, пока никто ничего не заподозрил. Иногда Иззи в голову закрадывалась мысль: а вдруг ей все равно не поверят? Грэм такой красавец! Стоит ему пальцем поманить — и любая девушка будет его. Иззи, конечно, хорошенькая, но по сравнению с той же Тесс сильно проигрывает. Та постоянно носит крошечные мини-юбки, но при этом выглядит отнюдь не вульгарно, а красиво и очень мило. Наверное, все дело в том, что ей двадцать два. А Офи с ее ростом профессиональной модели! По коридорам она расхаживает, как королева, даже и не подумаешь, что она младший бухгалтер.

Но это все ерунда, сказала себе Иззи. Главное, что Грэм выбрал ее. Иззи вспоминала, как они с ним сбегали из отеля в Роттердаме, чтобы побыть наедине. Оба притворялись, что курят, хотя на самом деле никогда сигареты в руках не держали. Ох и смеялись они тогда! А это сладкое предвкушение первого поцелуя! А длинные черные ресницы Грэма, отбрасывающие тень на его высокие скулы! А его любимый лосьон после бритья «Хьюго Босс» — такой острый, пряный аромат… Воспоминания о романтике этого первого свидания еще долго в трудные моменты поддерживали Иззи на плаву.

Ну и пусть никто не верит, что у них с Грэмом роман. Они же все равно встречаются. Сомнений быть не может: он ее мужчина. А вот и Грэм, стоит в дальнем углу офиса открытой планировки, возле входа в конференц-зал. Лицо у него строгое. Видно, поэтому коллеги за всеми двадцатью восемью рабочими столами примолкли.

Иззи со стуком поставила контейнер с капкейками на стол. Ее сердце стукнуло в унисон.

— Очень жаль, что обстоятельства складываются подобным образом, — произнес Грэм, когда все собрались.

Он долго думал, как завести разговор на эту тему. Он ведь сильный лидер, а не какой-нибудь трус, который отмалчивается и ждет, пока сплетни разойдутся среди подчиненных сами собой. Народ, конечно, останется недоволен, но, по крайней мере, Грэм будет с ними честен.

— Вы и без меня знаете, как обстоят наши дела, — взывая к их здравому смыслу, продолжил Грэм. — Сами все прекрасно видите: бухгалтерия, продажи, обороты… Ребята, вы соль нашей офисной земли, жизненно важные винтики и болтики корпоративной машины. Все расчеты и проекты держатся на вас. Кому, как не вам, знакомы суровые реалии мира бизнеса? Поэтому, хотя я и вынужден сообщить вам неприятную новость, но уверен, что вы меня поймете и не будете думать, будто с вами поступают несправедливо.

В офисе повисла звенящая тишина. Иззи громко сглотнула. В каком-то смысле хорошо, что Грэм не стал скрывать от сотрудников правду. Нет ничего хуже, чем работать в компании, где руководство все держит в секрете, а подчиненные живут в атмосфере постоянного страха и подозрительности. Нет, для агентства недвижимости их начальство на удивление прямое и честное.

«И все же можно было и подождать», — подумала Иззи. Хотя бы чуть-чуть. Все хорошенько обдумать, посмотреть, как будет развиваться ситуация. Вдруг в следующем месяце дела наладятся? Почему бы не отложить решение до весны? Или пусть все партнеры проголосуют, или… Тут Иззи с упавшим сердцем поняла, что на высшем уровне решение уже несколько месяцев как принято: в Роттердаме, или в Гамбурге, или в Сеуле. А сейчас его просто спустили сверху вниз, на уровень офисной челяди.

— Увы, такой удар смягчить невозможно, — продолжал Грэм. — В ближайшие полчаса каждому из вас придет имейл, из которого вы узнаете, останетесь вы или покинете наши ряды. Что касается компенсации, то мы постараемся поступить справедливо и никого не обидеть. Тех, с кем мы вынуждены попрощаться, жду в конференц-зале ровно в одиннадцать.

Грэм глянул на часы. Перед мысленным взором Иззи явственно встала картина: Калли, начальница отдела кадров, выжидающе замерла, занеся палец над кнопкой «Отправить» — ну прямо бегун на старте!

— Еще раз прошу прощения, — прибавил Грэм и направился в конференц-зал.

Сквозь щели в жалюзи Иззи увидела, как он склонил свою потрясающе красивую голову над ноутбуком.

Волна паники тут же захлестнула офис. Все кинулись загружать компьютеры и открывать электронную почту, а потом раз в секунду нажимали на кнопку «Обновить страницу». Сейчас ведь не девяностые и не нулевые. Это тогда можно было перепорхнуть с одной работы на другую за два дня. Подруге Иззи за полтора года дважды выплатили пособие по безработице. Количество рабочих мест в компаниях, да и самих компаний, только сокращается. На каждую вакансию соискателей все больше, и попробуй найти хотя бы одно свободное место! Не говоря уже про миллионы выпускников школ и высших учебных заведений, постоянно наводняющих рынок рабочей силы.

Иззи велела себе сохранять спокойствие, но тщетно. Она сама не заметила, как слопала половину одного капкейка, засыпав клавиатуру крошками. Надо дышать ровно. Вдох-выдох. Два дня назад они с Грэмом лежали под его синим одеялом от Ральфа Лорена, и в этом крошечном мирке им было хорошо и спокойно. Ничего плохого не случится. Все будет отлично. Рядом с ней Франсуа что-то остервенело печатал.

— Ты чего? — спросила Иззи.

— Обновляю резюме, — бросил тот. — Этой фирме конец.

Иззи нервно потянулась за вторым капкейком, но не успела его схватить, как раздался сигнал электронной почты.

Уважаемая мисс Иззи Рэндалл!

С глубоким сожалением сообщаем, что в связи с неблагоприятным экономическим климатом и негативными прогнозами относительно перспектив роста продаж коммерческой недвижимости в Лондоне в текущем году, руководство агентства недвижимости «Калинга Деники» упраздняет должность офис-менеджера четвертого разряда в лондонском офисе. Данное решение вступает в силу незамедлительно.

В одиннадцать часов ждем Вас в конференц-зале С, где Вы обсудите Ваши дальнейшие перспективы с менеджером отдела Грэмом Дентоном.

Искренне Ваш, Йаап ван де Бир

Отдел кадров «Калинга Деники»

— Явно организовали массовую рассылку, — позже рассказывала Иззи. — Никто даже не удосужился написать сотрудникам лично. Работники по всему миру получили одну и ту же отписку. Люди потеряли работу, у некоторых рушится вся жизнь, а им плевать! Напоминания о записи к стоматологу душевнее! — Иззи задумалась. — Кстати, пора бы сходить к стоматологу.

— Кстати, безработным медицинскую помощь оказывают бесплатно, — попыталась утешить подругу Хелена.

Иззи вдруг поняла, что офисы с открытой планировкой придумал какой-то садист. Целый день все друг у друга на виду, и тем, кого сократили, приходится с напускной бодростью изображать, как у них все замечательно, хотя на самом деле какое там! Будь у людей отдельные кабинеты, они могли бы рыдать, не сдерживаясь, а потом, может, придумали бы, как решить проблему. А пока сотрудники натужно притворяются, будто все прекрасно, штат сократят уже на четверть. Отовсюду раздавалось то потрясенное, то радостное аханье. Кто-то победоносно вскинул кулак и крикнул: «Ура!», но тут же испуганно огляделся по сторонам и прошептал: «Простите… Извините… Просто у меня мама в доме престарелых…», а потом смущенно осекся. Кто-то заплакал.

— Да чтоб меня! — совсем по-английски пробормотал Франсуа и оставил свое резюме в покое.

Иззи застыла как каменная. Она, не отрываясь, глядела на экран, борясь с соблазном еще раз обновить страницу, будто тогда текст письма изменится. Дело не только в работе, хотя и в работе тоже. Что может быть хуже и печальнее увольнения? Но осознавать, что Грэм… когда они занимались сексом, когда она готовила ему ужин, он все это время знал… знал, что ее ждет. Как он мог? Как?!

Не дав себе времени передумать — иначе природная застенчивость наверняка помешает ей, — Иззи вскочила и решительным шагом направилась в конференц-зал. Ждать до одиннадцати? Да пошли они все! Иззи хочет знать правду прямо сейчас. Она чуть было не постучала в дверь, но вовремя опомнилась и смело шагнула через порог. Грэм взглянул на нее без особого удивления. Иззи, конечно же, понимает, что по-другому он поступить не мог.

Но Иззи готова была рвать и метать.

— Согласен, очень досадно, что так вышло…

Она чуть зубами не заскрипела.

— Досадно?! Почему ты меня не предупредил?!

Грэм искренне опешил:

— Я же не имел права разглашать конфиденциальную информацию. Иначе на меня подали бы в суд.

— Я бы не призналась, что узнала от тебя! — Иззи была потрясена до глубины души: неужели Грэм до такой степени ей не доверяет? — Но я бы хоть как-то подготовилась, взяла себя в руки…

— Это же нечестно. С какой стати у тебя должно быть преимущество перед остальными? — возразил Грэм. — Другие хотели бы того же.

— Это не одно и то же! — воскликнула Иззи. — Другие потеряли работу, и только, а я вдобавок узнала, что ты скрыл от меня нечто настолько важное!

Тут Иззи заметила большую группу людей у себя за спиной. Они слушали у открытой двери. Иззи в ярости развернулась к ним:

— Да, вы не ослышались. Мы с Грэмом встречались тайком и скрывали ото всех наши отношения.

Сотрудники зашептались, но благодаря обострившемуся восприятию Иззи заметила, что, вопреки ее ожиданиям, никто потрясенно не ахает.

— Мы все в курсе, — произнес Франсуа.

Иззи уставилась на него:

— То есть как это — все?

Остальные тут же засмущались.

— Выходит, про нас знает весь офис? — Иззи снова накинулась на Грэма. — А ты знал, что они знают?

К ее ужасу, Грэм тоже засмущался.

— Вообще-то, я все равно считаю, что выставление романов напоказ создает нездоровую обстановку в коллективе.

— Ты знал?!

— Следить за тем, что обсуждают подчиненные, — моя обязанность, — напыщенным тоном объявил Грэм. — Я просто добросовестно выполняю свою работу.

Утратившая дар речи Иззи молча уставилась на него. Зачем тогда все эти встречи тайком, вся эта секретность?

— Но… но…

— Иззи, будь добра, сядь. Из-за тебя мы не можем начать собрание.

Только тогда она обратила внимание, что в конференц-зал робко зашли еще пять человек, таких же несчастных, как и она сама. Франсуа среди них не оказалось, а вот Бобу из отдела маркетинга не повезло. Тот чесал выступившее на лице пятно. Похоже, у бедняги обострился псориаз. И вдруг Иззи люто возненавидела компанию «Калинга Деники». А вместе с ней Грэма, коллег, управление недвижимостью и всю проклятую капиталистическую систему в целом. Развернувшись, Иззи пулей вылетела из конференц-зала и кинулась прочь, по пути задев коробку у себя на столе. Капкейки рассыпались по всему полу.

Иззи необходимо было выговориться, она срочно нуждалась в дружеском сочувствии. А до больницы, где работает Хелена, идти всего десять минут. Подруга возражать не станет.

Хелена накладывала швы на голову молодому человеку и при этом не особо деликатничала.

— Ой! — воскликнул он.

— Я думала, теперь края раны соединяют клеем, — выговорила Иззи, как только перестала всхлипывать.

— Правильно, — мрачно произнесла Хелена, с силой потянув иглу на себя. — Вот только некоторые клей нюхают, а потом воображают, будто могут перелететь через ограду с колючей проволокой. Таким клей не положен.

— Я не клей нюхал, а жидкость из зажигалки, — возразил молодой человек с нездоровым цветом лица.

— Все равно клей не получишь, — отрезала Хелена.

— Я понимаю, — грустно произнес тот.

— Нет, Лен, ну ты представляешь?! — воскликнула Иззи. — В голове не укладывается, что этот гад заставил меня идти до офиса под дождем, а сам прекрасно знал, что, во-первых, он меня уволит, а во-вторых, все в курсе про наш роман. Наверняка теперь все считают его козлом.

— Хм… — неопределенно пробурчала Хелена.

За годы дружбы она приучилась не ругать мужчин Иззи. Бывает, она выставит их за дверь, а потом притаскивает обратно, и в результате неудобно всем.

— Судя по вашему рассказу, полный козел, — согласился молодой человек.

— Вот именно! — подхватила Иззи. — Ты клей нюхаешь, и то понимаешь!

— Да не клей, а жидкость из зажигалки.

— Радуйся, что освободилась, — посоветовала Хелена. — Сама же вечно твердишь, что терпеть не можешь… медицину, — торопливо прибавила она, чтобы пациент думал, будто Иззи здесь на законных основаниях.

— Хорошо радоваться свободе, когда есть куда идти! — фыркнула Иззи. — Такой ужасной безработицы уже лет двадцать не было! Но даже если бы в остальных сегментах рынка дела шли прекрасно, в моем секторе вакансий просто нет, и… — Тут из глаз Иззи хлынули свежие потоки слез. — Лен, я опять одна! В тридцать один-то год!

— Тридцать один год — это не старость, — твердо возразила Хелена.

— Еще какая старость! Будь тебе восемнадцать, ты бы меня бабулей считала.

— Да, молодость прошла, — согласился пациент. — Кстати, мне двадцать.

— А если не бросишь свои идиотские привычки, до тридцати одного не дотянешь! — отрезала Хелена. — Мой тебе совет — бросай.

— Но, вообще-то, я бы с вами обеими поразвлекся, — задумчиво произнес парень. — Вы ничего, хорошо сохранились.

Хелена и Иззи переглянулись.

— Видишь? — прокомментировала Хелена. — Могло быть и хуже.

— Приятно знать, что на крайний случай у меня есть хоть какие-то варианты.

— Ну а что касается тебя, то бросай эту дрянь, — произнесла Хелена, наложив на рану подушечку и ловко привязав сверху бинт. — А то ни с кем развлекаться не сможешь, понял? Ни с ней, ни со мной, ни даже с Меган Фокс.

Молодой человек в первый раз испугался не на шутку:

— Серьезно?

— Еще как серьезно. Будешь и дальше нюхать всякую гадость, можешь отрезать себе хозяйство, больше оно тебе не пригодится.

Парень вздрогнул:

— Да я и так завязывать собирался.

— Давно пора, — согласилась Хелена и вручила ему карточку ближайшего реабилитационного центра. — Ладно, свободен. Следующий!

Встревоженная молодая женщина привела в кабинет малыша, у которого голова застряла в кастрюле.

— Неужели дети так делают? — удивилась Иззи.

— Еще как, — ответила Хелена. — Миссис Чакрабати, это Иззи. Она практикантка. Не возражаете против ее присутствия?

Миссис Чакрабати покачала головой. Хелена наклонилась:

— Вот уж не ожидала, что ты ко мне снова пожалуешь. Ты не пират, понял?

— Я пилат!!!

— Ну ладно, кастрюля все-таки безопаснее сырной терки.

Миссис Чакрабати с энтузиазмом закивала, а Хелена отправилась на поиски касторового масла.

— Лен, я, наверное, пойду.

Хелена сочувственно взглянула на Иззи:

— Точно?

Иззи кивнула:

— Я, конечно, гордо удалилась, но надо вернуться. Хотя бы разузнаю про денежную компенсацию и все в таком духе.

Хелена пожала плечами.

— Все уладится, ясно? — ободрила она подругу.

— Люди всегда так говорят, — возразила Иззи. — А вдруг не уладится?

— Тагда возму свое пилатское лужье и покажу им! — гаркнул малыш.

Иззи присела на корточки и сказала кастрюле:

— Спасибо, зайчик. Боюсь, что иначе их не одолеть.

Возвращаться в офис было просто невыносимо. Охваченная нервозностью, Иззи сгорала от стыда.

— Привет, — уныло поздоровалась она с Джимом на ресепшене.

— Слышал, тебя сократили, — произнес тот. — Да, скверная история.

— Не то слово, — согласилась Иззи. — Но ничего не поделаешь.

— Не расстраивайся, милая, — подбодрил ее Джим. — Как-нибудь устроишься. Найдешь местечко получше этого.

— Думаешь?

— Буду скучать по твоим капкейкам.

— Спасибо.

На второй этаж Иззи подниматься не стала: сразу поехала на верхний этаж, прямиком в отдел кадров. Еще одного разговора с Грэмом ей не выдержать. Иззи уже в девятый раз взглянула на телефон. Ни сообщений, ни звонков — ничего. Нет, это просто дурной сон какой-то. Иззи брела по офису, как лунатик.

— Здравствуй, Иззи, — мягко произнесла Калли Мехта. Она, как всегда, выглядела безупречно в сдержанном бежевом костюме. — Сочувствую. Вот она, самая неприятная часть моей работы.

— И моей, — холодно ответила Иззи.

Калли достала папку:

— Мы постарались назначить максимально высокую компенсацию. Впрочем, сейчас начало года, вот мы и подумали: отрабатывать положенный срок тебе не обязательно. Лучше возьми отпуск, и мы его оплатим.

Иззи вынуждена была признать, что предложение и впрямь щедрое, и тут же разозлилась на себя за то, что так легко клюнула на эту удочку. Сотрудников отдела кадров, наверное, специально учат таким фокусам.

— И вот еще что. Это, конечно, тебе решать, но, если захочешь, можешь за наш счет пройти адаптационные курсы.

— Адаптационные курсы? Звучит пугающе.

— Там и обучают, и консультируют. Тебе помогут понять, куда двигаться дальше.

— Такими темпами — только за пособием по безработице, — ощетинилась Иззи.

— Вот что я тебе скажу, Иззи, — голос Калли звучал доброжелательно, однако весьма твердо, — за мою карьеру меня сокращали три раза. Приятного мало, но честное слово, это не конец света. Хорошему человеку всегда что-нибудь да подвернется. А ты человек хороший.

— За это и сократили, — прибавила Иззи.

Калли слегка нахмурилась и прижала палец ко лбу:

— Иззи, я тут заметила… Наверное, тебя мои слова не обрадуют, и все-таки скажу. Вдруг примешь к сведению?

Иззи откинулась на спинку стула. Такое чувство, будто ее вызвали в кабинет директрисы, но в школе хотя бы не лишают средств к существованию.

— Я обращала на тебя внимание. Ты определенно умна, хорошо образованна, умеешь налаживать дружеские отношения с коллегами…

Иззи гадала, к чему ведет Калли.

— Так почему же ты до сих пор офис-менеджер? Взять хотя бы сотрудников отдела продаж. Они моложе тебя, однако полны целеустремленности и энтузиазма. Ты отнюдь не бесталанна, у тебя определенно есть способности, вот только ты их совсем не используешь. Документы, подтверждающие расходы, табели учета рабочего времени — это же мышиная возня, на подобной работе не блеснешь. Такое чувство, будто ты прячешься: нашла себе спокойное, хотя и скучноватое местечко и надеешься, что никто тебя не заметит.

Иззи смущенно пожала плечами. Калли Мехта явно представления не имеет, каково это, когда твоя мать только и делает, что привлекает к себе внимание.

— Что бы ты ни думала на этот счет, еще не поздно сменить профессию. — Калли заглянула в документы. — Поверь, тридцать один год — это вообще не возраст. Вот что я тебе скажу: если устроишься на аналогичную должность в другую компанию, будешь испытывать точно такую же неудовлетворенность, как и здесь. Только, пожалуйста, не ври, будто любишь свою работу. Меня не проведешь, я в отделе кадров не первый день. Это сокращение — именно то, что тебе сейчас нужно. Ты еще достаточно молода, чтобы найти дело по душе. Но, возможно, это твой последний шанс. Понимаешь?

У Иззи запылали щеки. В ответ она могла только кивнуть, иначе не выдержала бы и разревелась. Между тем Калли крутила обручальное кольцо на пальце.

— И вот еще что, Иззи… Прости, если лезу не в свое дело, с моей стороны это очень непрофессионально, я вообще не должна слушать офисные сплетни, но я хочу дать тебе совет. Если мои слова тебя заденут, извини. Но, по-моему, когда женщина сидит и ждет, что в ее жизни вдруг возникнет мужчина, который будет о ней заботиться и решать все ее проблемы, она очень рискует. Может быть, именно так и произойдет, и, если твои мечты об этом, желаю, чтобы они сбылись. Но если у тебя есть любимое дело, что-то, чем ты занимаешься только для себя, от этого твоя жизнь станет только приятнее.

Иззи почувствовала ком в горле и сглотнула. Теперь у нее даже уши покраснели.

— Иногда бывает трудно, — призналась Калли. — Зато всегда есть возможности для роста и развития. Главное, никогда не скучно. А ты можешь сказать то же самое о своей работе?

Калли пододвинула к ней листок бумаги. Иззи взяла его и взглянула на цифру. Почти двадцать тысяч фунтов. Сумма немалая. Этих денег хватит на то, чтобы изменить жизнь. Да, должно хватить.

— Очень тебя прошу, не трать все на помаду и туфли, — прибавила Калли, явно пытаясь разрядить обстановку.

— Ну хоть чуть-чуть? — подыграла ей Иззи.

Она, конечно, была благодарна Калли и за поддержку, и за откровенность, хотя в этот момент ей отчаянно хотелось провалиться сквозь землю. Но Иззи чувствовала: Калли желает ей добра.

— Чуть-чуть можно, — с улыбкой ответила та.

И они пожали друг другу руки.

Прощальные посиделки в пабе «Койнс» больше смахивали на поминки. Восьми другим сокращенным сотрудникам тоже предложили взять отпуск, поэтому задерживаться в компании после окончания рабочей недели не имело смысла.

«Что ж, чем быстрее закончится эта пытка, тем лучше», — думала Иззи.

В «Койнсе» всегда было тепло и уютно, паб для многих стал желанной тихой гаванью, где можно укрыться от мира стеклянных небоскребов — кажется, будто об них можно порезаться — и суперсовременных помещений, сдаваемых в аренду. Пожелтевшие стены, пропитавшиеся сигаретным дымом еще во времена, когда курить в общественных местах разрешалось, самое обыкновенное разливное пиво и пакетики с чипсами, ковер с узорами, толстая хозяйская собака, вечно выпрашивающая у посетителей угощение, — в общем, рядовой паб, таких в Лондоне тысяча.

«И все же теперь он относится к вымирающему виду, — мысленно отметила Иззи. — Совсем как я».

Но она тут же попыталась взбодриться. Сколько народу собралось их провожать! Трудно не растрогаться. Грэм, естественно, не пришел. Иззи это даже порадовало. Она сомневалась, что сумела бы поддерживать с ним дружескую беседу. Но случая это проверить ей не представилось: Грэм даже не удосужился позвонить и спросить, как она.

Боб из отдела маркетинга к семи часам вечера напился до бесчувствия, поэтому Иззи прислонила его к спинке углового диванчика: пусть поспит.

— За Иззи! — провозгласил Франсуа, когда пришло время говорить тосты. — Единственный плюс того, что она нас покидает, — наконец перестанем толстеть.

— Точно, точно! — подхватили остальные.

— Это как понимать? — встревожилась Иззи.

— Если бы ты не пекла такие вкусности, я наверняка была бы постройнее, — ответила Карен, плотно сложенная секретарша, которая болтала с Иззи всего пару раз. — Ну хорошо, тут я загнула, но, по крайней мере, я толстела бы не с таким удовольствием.

— Да моя выпечка — это так, баловство, — отмахнулась Иззи.

Она выпила четыре бокала розового шампанского, и теперь все вокруг стало как в тумане.

— Ничего себе «баловство»! — возмутился Франсуа. — Не смей так говорить. Твоя выпечка не хуже, чем в «Ортанс Бёзи», лучшей кондитерской Тулона. С’est la vérité^[8], — торжественно прибавил он.

Франсуа тоже налегал на розовое шампанское.

— Не валяй дурака, — покраснела Иззи. — Вы все ко мне подлизываетесь, потому что я приношу бесплатные пирожные. Будь они на вкус, как обезьяньи какашки, вы бы их все равно с удовольствием уминали. Все лучше, чем пахать в этой… омерзительной дыре, — совсем уж осмелела Иззи.

Но все покачали головой.

— Это правда, — возразил Боб, на пару секунд оторвав голову от барной стойки. — Печешь ты гораздо лучше, чем документацию ведешь.

Остальные закивали.

— Значит, вы меня терпели только из-за вкусных пирожных?! — вознегодовала задетая за живое Иззи.

— Нет, — ответил Франсуа. — Еще из-за того, что ты спала с начальником.

После этого Иззи быстро протрезвела. Обошла паб, расцеловалась со всеми, даже с теми, кого недолюбливала. Ей вдруг стало грустно, будто коллектив «Калинга Деники» — одна семья, а вовсе не команда безжалостных риелторов, готовых на все, лишь бы по-легкому срубить деньжат. С «Койнс» Иззи тоже попрощалась. Если она снова сюда придет, это будет выглядеть жалко, как будто она надеется встретить бывших коллег. Иззи погладила старого пса, почесала ему за ушами — эту ласку он любил не меньше, чем чипсы с солью и уксусом, — а потом чуть охрипшим голосом сказала всем «до свидания».

— Заходи в гости, — сказала Карен.

— Только, чур, с пирожными! — прибавил кто-то.

Иззи послушно дала обещание, что будет к ним заглядывать. Но сама она понимала, что просто не в состоянии его выполнить. Эта глава ее жизни закончена. Вот только что будет дальше?

Примечания

7

Это правда (фр.).

8

Это истина (фр.).