Лето в маленькой пекарне

Дженни Т. Колган, 2015

Как можно жить на краю, нет, за краем земли – на приливном островке, продуваемом всеми ветрами? Вдали от больших городов и привычных развлечений? Но такие робинзоны находятся – они приезжают сюда, навсегда влюбляются в Корнуолл и остаются, чтобы жить, работать и быть счастливыми. Одна из них – Полли Уотерфорд, быть может не избалованная везением, однако не зарывшая в землю свой талант: она умеет печь изумительно вкусный хлеб. У нее есть любимая работа, любимый человек и любимый домашний питомец (вообще-то, это морская птица), и все трое живут на маяке (другого жилья на острове не нашлось). Но как это часто бывает, идиллия не длится долго – в маленькой пекарне, где работает Полли, меняется владелец, и ей указывают на дверь. Ведь она совершенно не умеет экономить на качестве продуктов! Обитатели маяка переживают трудные времена и придумывают план спасения. Но чтобы его осуществить, придется расстаться – возможно, надолго. И вот, когда им наконец удается шаг за шагом приблизиться к цели, наступает очень славный, удачный, погожий день, не предвещающий ничего плохого… Продолжение «Маленькой пекарни у моря». Плюс потрясающие рецепты от автора! Впервые на русском!

Глава 3

Флора Ларсон, работавшая в старой пекарне, выглядела так, словно в любую минуту ожидала неприятностей. Она была тоненькой и вечно сутулилась, как будто ее только что пристыдили; то и дело смотрела в пол, и слишком длинная челка падала ей на глаза. однако, если присмотреться, за этой виноватостью скрывалось очень милое личико.

А главное — она умела печь, что было огромным подспорьем для Полли. Джейден выполнял только простую работу, Флора же прекрасно управлялась с тестом, пусть даже была склонна ворчать на покупателей, хотя Полли просила ее не делать этого. Еще она постоянно дергала себя за волосы, из-за чего Полли тоже тревожилась, боясь нарушения правил гигиены. Миссис Мэнс буквально съела бы ее за такое! К тому же Флора совершенно не считалась со временем. Полли не хотелось поднимать шум, тем не менее ничего хорошего не было в том, что порой покупатели вынуждены бежать из одной булочной в другую, чтобы получить свои сэндвичи.

Этим утром Флора с растерянным и разочарованным видом стояла посреди весьма неопрятного магазина, откуда еще не были выметены вчерашние крошки.

— Привет, Флора! — поздоровалась Полли, стараясь говорить не слишком резко.

В этой части света нелегко найти работу, особенно в мертвый сезон. Сознавая сей факт, Полли постоянно клялась себе, что не будет «ужасным старым злым боссом», и все же эта неряха выводила ее из терпения. А вот Хакл считал Флору смешной.

— У меня ноги промокли, — сварливо откликнулась Флора, уставившись в пол.

И в самом деле, когда Полли присмотрелась, она увидела, что Флора стоит почти в луже, ее туфли и носки мокры и с них стекает на пол вода.

— Ты опять угодила в прилив? — спросила она.

— Они неправильно пишут время в этих своих сводках! — заявила Флора. — Постоянно ошибаются!

— Мне всегда казалось, что там все верно, — мягко возразила Полли.

— Еще бы, ведь у тебя роскошные часы и все другое не хуже! — нахально брякнула Флора.

Это было чем-то новеньким для Полли — неужели кто-то думает, будто она богата и влиятельна просто потому, что она босс?

— Ладно, может, примемся за дело? — предложила она.

И как раз в этот момент зашел за утренней лепешкой ветеринар Патрик.

— Привет, Полли! — поздоровался он. — Как поживает твоя забавная птица?

Полли чуть было не сказала, что подумывает, не заставить ли ей Нила работать в пекарне вместо некоторых, но прикусила язычок, глянув на Флору.

— Ты же знаешь, этот тупик глуп как пробка, — ответила она.

— Впервые встречаю человека, который держит морскую птицу в качестве домашнего питомца, — сказал Патрик, качая головой. — Никогда не видывал ничего подобного.

Полли улыбнулась. Ей нравилось слышать комплименты насчет Нила.

— Только не подпускай к нему кошек, — добавил Патрик, слегка вздрогнув. — Отвратительные существа!

Неприязнь Патрика к кошкам не мешала ему исполнять долг ветеринара, так что он и не трудился ее скрывать.

— А у меня дома очень милая кошечка, — сообщила Флора, не двигаясь с места, пока Полли заворачивала только что испеченную, еще не остывшую лепешку.

— Пахнет чудесно, — сказала Полли. — Знаешь, Флора, тебе стоило бы выступить в шоу «Лучший пекарь Британии».

Флора хихикнула, тут же забыв о мокрых ногах.

— Моя мама тоже так говорит! — просияла она. — Думает, я буду неплохо смотреться на экране.

— Это тебе стоило бы поучаствовать там, — заметил Патрик, обращаясь к Полли.

— Да ты шутишь! — отмахнулась та. — Я и вообразить не смогла бы ничего более ужасного. К тому же, думаю, профессионального пекаря на шоу не возьмут. Иначе Пол Голливуд^[5] запросто побеждал бы каждый год, тебе не кажется?

Патрик посмотрел на Флору.

— Вам надо снять носки и туфли, — сказал он. — Иначе простудитесь.

Флора нахмурилась:

— Не понимаю, почему бы тебе не открыть магазин на материке, как делают все нормальные люди?

Полли поставила на прилавок поднос с лепешками и сэндвичами и отдала Флоре буханки и пряные булочки, которые принесла с собой. Разделение труда было самым эффективным способом вести дела, хотя Полли не поддавалась иллюзии, что в данном случае это хоть сколько-нибудь эффективно.

— Пожалуйста, Флора, постарайся здесь хоть немного прибрать! Скоро явится толпа народа на ланч да еще несколько туристов, приехавших на один день. И не можешь ли заодно подготовиться к завтрашнему дню?

Сегодня пятница. А суббота — день путешественников. По воскресеньям же пекарни по традиции были закрыты. Полли пыталась сообразить, не следует ли открываться по воскресеньям для увеличения продаж, а выходной брать в понедельник. Она много думала об этом, но пришла к выводу, что это не понравится никому из жителей Маунт-Полберна, а следовательно, лучше оставить все как есть, если желаешь иметь хоть какой-то выходной на неделе. Есть вещи, которые ни в коем случае не стоит менять. А еще она прикидывала, не пригласить ли третьего сотрудника на летний сезон… И неплохо бы получить лицензию на кафе, чтобы расширить пекарню на Бич-стрит…

Полли криво улыбнулась собственным глупым амбициям. В данный момент она не могла управиться даже с теми двумя работниками, что у нее были. Первый проедал прибыль, вторая норовила утонуть по пути на работу. Как она, Полли, может повлиять на обоих? Эх, наверное, лучше не забегать вперед.

Поскольку день стоял прекрасный, Полли поспешила обратно в «Маленькую пекарню на Бич-стрит». В погожие дни к обеденному времени у двери обычно выстраивалась очередь, потому что каждому хотелось съесть свой ланч, сидя на солнечной набережной. Рыбаки обычно скидывались на обед и покупали любые сэндвичи, какие только находились у Полли.

— Привет! — поздоровалась она. — Сегодня у меня есть теплые большие сосиски в тесте с кетчупом и горчицей и вдобавок маленький горшочек бобов.

Арчи, бывший боцман, а ныне шкипер рыбацкого судна, постарался улыбнуться.

— Звучит просто потрясающе, — сказал он.

— Устали?

Она могла бы не спрашивать: рыбаки всегда уставали. Им приходилось рано утром доставлять на берег улов, чтобы в рестораны попадала свежайшая рыба. Они работали ночи напролет, но и днем отдыхать было некогда. Существовали правила Европейского союза по поводу того, сколько можно добывать рыбы, но не было правил насчет продолжительности рабочего времени. И конечно, усталость сказывалась…

Арчи теперь ходил на «Трохиле-2» — судне, заменившем первый «Трохил», на котором командовал Тарни. Недавно шкипер стал отцом в четвертый раз; мальчика назвали Уильямом. Неудивительно, что Арчи был выжат как лимон.

— Ох, понимаешь… — сказал он, протягивая Полли кучку монет, — Уильям такой живчик… А остальные мои дети учатся… и у них то спортивные дни, то походы, то вечные каникулы! Короче, школьники на самом деле никогда не ходят в школу! Помню, когда я был в их возрасте, мы проводили в школе все свое время. А теперь ничего подобного. Это называют днями профессионального развития учителей, что значит: потрудитесь-ка сами лишний раз присмотреть за детьми дома!

Джейден обслуживал остальную очередь, пока Полли готовила для Арчи кофе в своей обожаемой кофемашине. Арчи явно нуждался в том, чтобы взбодриться. Она передала ему стаканчик вместе с четырьмя пакетиками сахара, и он все их высыпал в кофе.

— А потом жене хочется пойти куда-то поужинать, и она говорит: «я совсем не развлекаюсь», и…

Это была длинная речь для Арчи, который обычно бывал неразговорчив, и он умолк, не договорив, и даже слегка порозовел.

Полли кивнула.

— Понимаю, — сказала она. — Вам, ребята, приходится так тяжело трудиться. А разве нельзя подремать на лодке?

Иногда Тарни удавалось урвать полчасика сна, пока они добирались до рыбных мест, перед тем как начиналась настоящая работа.

Арчи поморщился.

— Может, потом, когда я привыкну к делу, — произнес он. — А пока у меня все силы уходят на то, чтобы держаться на плаву. И самому держаться, и лодку удержать.

Полли снова кивнула и легонько похлопала его по плечу.

— Да, знаю, — вздохнула она. — Это трудно.

Арчи посмотрел в окно. Рыбацкие лодки в гавани представляли собой прелестную картину: они выстроились в ряд, мачты слегка гудели на ветру.

— Я не… Пока мы не начали возить всех этих туристов, — снова заговорил Арчи, — я и не представлял, какой легкой может быть жизнь у других.

Полли знала, что рыбацкое дело должно быть у человека в крови. Либо это призвание, либо каторга.

— Ну, по правде говоря, ты ошибаешься, — сказала она. — Видишь людей, которые приезжают сюда на больших машинах, отдыхают, гуляют по пляжу, едят мороженое, и кажется, что они только этим и занимаются, но это не так. Просто у них выходной, вот и все, — как у тебя, когда ты ездил на Кипр.

— Четыре года назад, — проворчал Арчи.

— У них тоже есть свои трудности. Приходится долго торчать в ужасных офисах, работая на ужасных боссов. Целыми днями перекладывать бумаги и ненавидеть их. Каждый божий день выполнять противную работу и никогда не видеть собственных детей.

— Я-то их вижу слишком часто, — возразил Арчи.

Полли усмехнулась.

— Это потому, что ты хороший папа, — сказала она. — Ладно, сейчас отнесу команде сосиски в тесте. А ты пойди вон туда, на ту скамью, и вздремни там, а я разбужу тебя через час.

Арчи посмотрел на нее:

— Не хочу, чтобы парни думали, будто я раскис.

Он старался держаться из уважения к памяти Тарни, и это требовало от него жертв.

— Я им скажу, что ты помогаешь мне передвинуть что-то в лавке. Что-нибудь по-настоящему громоздкое, грязное и тяжелое, — предложила Полли. — И сплошь в пауках. Годится?

Арчи благодарно кивнул, и Полли провела его за прилавок и наружу, к скамье, которая притаилась между древним крестом и пустой каменной конской поилкой. Солнце согрело этот уголок, и Полли заметила, что глаза Арчи почти мгновенно закрылись.

У причальной стенки ветер задул сильнее. Остальные члены команды ушли на лодку. Дэйва прислали к ним через агентство в прошлом году; он начинал как пчеловод, однако жутко боялся пчел и в итоге попал в команду рыболовного судна. И выяснилось, что Дэйв буквально родился для этого дела; он оказался настоящим рыбаком, любившим воду, и, как о нем говорили, нюхом чуял рыбу. Моложе всех в команде был малыш Кендалл — он с нежностью улыбался Полли, не сводя глаз с бумажного пакета в ее руках. Новичка Стэна, большого норвежца, Полли почти не знала.

— Привет, — сказала она. — Арчи задержится, поможет мне кое с чем.

Кендалл схватил пакет и принюхался.

— Ой, как пахнет, пахнет, пахнет! — воскликнул он. — А вы принесли нам что-нибудь сладкое на закуску?

— Я не продаю сладости, — в миллионный раз сообщила ему Полли.

— А Арчи отдыхает? — спросил Дэйв.

— Нет, он…

— Ему очень нужно отдохнуть.

Остальные согласно закивали.

— Он старается делать все сразу, — пояснил Кендалл. — И это хорошо. Он молодец. Но просто слегка паникует. Тарни никогда не паниковал.

— Конечно, — согласилась Полли, и все помолчали несколько секунд.

— Но он временами покрикивал на нас, — добавил Кендалл. — Арчи вот не кричит.

— Ладно, это другой разговор, — сказала Полли. — когда он вернется, сделайте вид, будто вы в курсе, из-за чего он задержался на берегу: помогал кое-что сделать в магазине. Иначе он вообще и на минуту не присядет.

— Ему это нужно, — в первый раз заговорил Стэн — медленно, с сильным акцентом. — Опасно командовать лодкой, если не выспался, ja?^[6] Он должен заставлять себя отдыхать.

Полли улыбнулась:

— Никогда не могла понять, как такое возможно. Но да, я согласна.

Она вернулась в пекарню и остаток обеденного времени суетилась там вместе с Джейденом, обслуживая очередь, выстроившуюся на улице. Каждый раз, когда Полли видела такое количество посетителей, ей становилось радостно. Тот факт, что люди приходят сюда изо дня в день, отдают деньги за то, что она приготовила собственными руками, делал ее счастливой. Иногда это даже казалось не совсем реальным, и Полли хотелось подбежать к какому-нибудь покупателю, уплетавшему ее булочку, и сказать: «Это я испекла, представляете?»

Однако она удерживалась от искушения.

После ланча и уборки, если все было продано — а обычно так и бывало, — булочная закрывалась. Начинать приходилось рано, и, поскольку хотелось все сделать вовремя, к двум часам дня Полли уже с ног валилась, проработав девять часов кряду, а еще нужно было подсчитать выручку и разобраться с кучей бумаг. Хакл старался так подогнать свое расписание, чтобы заскочить домой на часок-другой, и тогда они могли поваляться в постели, поболтать и посмеяться. А потом ему снова нужно было уезжать, а Полли — ставить тесто на следующий день, закругляться с расчетами, готовить ужин… И каждое утро все начиналось заново.

Сегодня, вернувшись на пустой маяк — он казался совсем опустевшим, когда здесь не было Нила, — она услышала, как звонит домашний телефон. И нахмурилась. Она время от времени пользовалась стационарным телефоном — мобильный сигнал иногда давал сбой, — но не часто, и уж конечно, не в дневное время. Полли лишь вчера разговаривала с матерью, и у той все было в порядке. Должно быть, звонил Хакл; видимо, он где-то задерживается.

Полли взлетела наверх, перескакивая через ступеньки и гадая, давно ли звонит телефон. Спешить нет смысла, подумала она, минуя первую площадку. Подняться быстрее возможного все равно нельзя, а от чрезмерных усилий ей не хватит дыхания на разговор, когда она доберется до аппарата.

Телефон умолк, но через несколько секунд заголосил снова. Полли нервно сглотнула и продолжила подъем. Это был нехороший знак. Если только какой-нибудь рьяный торговый агент не домогается внимания потенциальных клиентов.

Она промчалась, не держась за перила, в верхнюю комнату под прожектором. Телефон стоял там, когда Полли с Хаклом перебрались сюда, и они не стали ничего менять. Полли это даже нравилось. Аппарат явно когда-то принадлежал береговой охране, он был бюрократического серого цвета, с массивными белыми кнопками, и многие из них предназначались для каких-то таинственных функций, непонятных Полли. А звонок звучал так сурово и неотступно — брринг, брринг, — что сразу вспоминались черно-белые военные фильмы.

Полли сняла трубку:

— Алло?

Голос на другом конце был прерывистым, но громким.

— Это мисс Уотерфорд? — официально спросила незнакомка.

— А… да.

— Говорит Джанет Лэнг. Сестра Джиллиан Мэнс.

— Да, конечно, — пробормотала Полли, опускаясь на диван; внутри у нее все похолодело. — Все в порядке?

— Только, — продолжила Джанет, словно не слыша слов Полли, — только у нас, видите ли, небольшие неприятности.

— Что случилось?

Полли посмотрела в окно на мирно круживших чаек, на маленькие барашки на волнах. Все выглядело таким же безмятежным и мирным, как всегда.

— Ну, боюсь, Джиллиан… нас покинула, — сказала сестра миссис Мэнс.

Последовало молчание.

Миссис Мэнс, несмотря на возраст и раздражительность, казалась Полли очень сильной особой. И уж точно она была не из тех, кто может просто, буднично уйти из жизни, перестать существовать: она была крепкой, пугающе крепкой.

— Но с ней же не происходило ничего плохого… — сказала Полли. И прижала к лицу ладонь. — О боже… боже мой…

— Я ей говорила, что нужно похудеть, — отрезала Джанет с сестринской бесцеремонностью, но Полли чувствовала, что та по-настоящему потрясена. — Я ей твердила-твердила, но она же была такой упрямой! И ее врач повторял то же самое миллион раз, и я! Ты слишком толстая, Джиллиан! Ты ешь слишком много сладкого! Мы устали повторять это! Продавай печенье, а не ешь его! Но она же никогда никого не слушала, никогда… — Джанет захлебнулась рыданиями.

— Это… это случилось внезапно? — Голос Полли тоже задрожал.

У миссис Мэнс была такая печальная жизнь: она трудилась в пекарне после того, как море забрало у нее единственного ребенка — сына, которого она не переставала оплакивать. Она часто выходила на берег после наступления темноты — посмотреть, как возвращаются лодки, просто на всякий случай, а вдруг ее мальчик окажется в одной из них… И это тянулось годами, ее магазинчик становился все более и более запущенным и унылым, а она все глубже погружалась в тоску и сожаления.

— Ну да, — сказала Джанет. — Можно и так сказать. Сердечный приступ. — Ее голос зазвучал тише. — Мы часто ссорились, вы знаете.

— Знаю, — подтвердила Полли, которой приходилось часами выслушивать жалобы миссис Мэнс на свою жизнь пенсионерки и на то, какова ее сестрица.

— Но я действительно ее любила!

— Верно, — согласилась Полли. — И она тоже вас любила.

Обе снова замолчали.

— Ну как же это грустно! — произнесла наконец Полли, и это было сказано искренне.

Она-то надеялась, что небольшая компания — когда можно вместе с кем-то поесть, посмотреть телевизор и сыграть в бридж — скрасит пенсионную жизнь миссис Мэнс, изменит ее к лучшему…

— Ох… — снова заговорила Джанет Лэнг, которая явно взяла себя в руки и теперь опять стала похожа на свою сестру. — Но теперь предстоит такая суета… Она пожелала, чтобы ее похоронили на острове, ну и всякое такое. Неужели она ожидала, что я легко справлюсь с этим?

— Мы, конечно же, должны вам помочь, — сказала Полли. — Позвольте нам все устроить.

Джанет фыркнула:

— Ой, только не думайте, что она оставила вам эти лавки или еще что-нибудь. Ровным счетом ничего!

Полли даже не рассердилась.

Примечания

5

Пол Голливуд — британский шеф-повар и телеведущий, судья кулинарного шоу «Лучший пекарь Британии».

6

Да? (норв.)