Фурия Первого консула

Джим Батчер (2009)

Война с цивилизацией-роем — это война за существование всего живого в мире по имени Карна. Ради выживания приходится забыть или хотя бы отложить на время межплеменную рознь и междоусобную борьбу за власть. Материк, принадлежавший канимам, уже захвачен насекомоподобными пришельцами, и уцелевшие воины-волки вступают в борьбу на стороне Алеры. Поддерживают ее и пограничные варварские племена. Тави, законный, но не признанный Первый консул Алеры, ведет союзников к последним рубежам алеранской обороны. Его единственная надежда — уничтожить царицу ворда, разум роя. А тем временем Исана, пленница царицы, начинает различать в этом чуждом разуме человеческие черты. Может быть, есть шанс договориться? Впервые на русском!

Глава 11

— Ты не представляешь, сколь разрушительные силы готов призвать, — холодно проговорила Алера. — Совершенно не представляешь.

Тави стоял в штабной палатке, вглядываясь в покрывшую весь стол карту страны, прижатую по углам белыми камнями. Воздух гудел от ветряной магии, не позволявшей их голосам проникнуть наружу. Парадный мундир Тави, приготовленный для ужина с Китаи, свернутым лежал на койке в углу.

— Может быть, ты меня просветишь? — буркнул он.

Алера выглядела как всегда — безмятежной, далекой и прекрасной: серое одеяние, переливающиеся в глазах оттенки металла и драгоценных камней.

— Даже тебе трудно будет понять. За оставшееся нам время.

Тави выгнул бровь и внимательнее всмотрелся в ее лицо. Человекоподобная фурия сложила ладони по обыкновению почтенных алеранских матрон. Уж не дрожит ли она? И ногти… неровные? Будто обкусанные.

«Что-то с ней определенно не то», — подумал Тави.

— Может быть, ты бы потрудилась объяснить, с какими осложнениями я столкнусь, исполняя этот план?

— Не вижу смысла, — возразила Алера. — Ты в любом случае его исполнишь.

— Возможно.

Она покачала головой:

— То, о чем ты просишь, приведет в движение определенные циклы. И в конечном итоге сдвиг этих циклов может привести к постепенному остыванию мира. Ледники будут расти год от года, медленно пожирая землю.

Тави как раз глотнул разбавленного вина из бокала. И чуть не поперхнулся.

— Клятые во́роны, — прохрипел он. — Когда?

— Не при твоей жизни, — сказала Алера, — и не при жизни твоих детей или внуков. Возможно, не при жизни вашего народа. К тому времени почти наверняка сотрется ваша письменная история. Тысяча лет, или две, три, или двадцать. Но это будет.

— А если я этого не сделаю, — сказал Тави, — ворд уничтожит мой народ до снежных мух нынешнего года. — Он покачал головой. — И через тысячу лет не останется никаких алеранцев, которым ты могла бы сказать: «Я же говорила». Пусть гипотетические алеранцы завтрашнего дня сами о себе позаботятся.

Он почти готов был увидеть ее улыбку. Она всегда ценила такой тихий интеллектуальный юмор. Но Алера не отозвалась на его слова.

— Ты нам поможешь? — спросил он.

Она медленно склонила голову:

— Конечно.

Тави вдруг шагнул к ней, взял за сложенные перед грудью ладони. Сердце у него подкатило к горлу. Стоящая перед ним фурия обладала почти немыслимой силой. Если она сочтет его поступок оскорблением…

Но она так и стояла, спокойно глядя на него.

Он перевел взгляд с ее лица на пальцы.

Они выглядели помятыми, пожеванными. Тави довелось однажды видеть тела солдат, упавших в реку во время боя. Люди утонули, а тела нашли только на второй день. Рыбы и другие речные жители потрудились над ними, обкусывая, срывая крошечные кусочки плоти. Раны не кровили. Оставались холодными, застывшими и серыми, словно тела были вылеплены из мягкой глины.

Вот так выглядели пальцы Алеры — как вылепленные из воска и погрызенные какой-то усердной мышью.

Конец ознакомительного фрагмента.