Коучинг мозга. Как мы можем использовать знания о мозге, чтобы помочь себе развиваться

Джозеф О'Коннор, 2019

Принято считать, что мозг руководит всем в человеческом теле: мыслями и действиями, чувствами и эмоциями. А что, если можно «натренировать» его и сделать своим главным помощником, а не боссом? Опытные коучи, британские консультанты по личностному росту Джозеф О’Коннор и Андреа Дейджес рассказывают, как использовать последние достижения нейронауки для того, чтобы помочь себе и другим учиться, меняться, развиваться и быть лучшими.

Глава 2. Нейропластичность: мысли о переменах

Нейропластичность

Коучинг меняет людей. А изменения в поведении и мышлении должны менять и мозг тоже. Когда вы устраиваетесь на новую работу, все ваши повседневные рутины меняются. Когда вы учите новый язык или переезжаете в другую страну, вы начинаете думать иначе. Все это вызывает изменения в мозге: новые нейронные цепочки появляются, как новые дороги к новым городам и деревням. Старые шоссе забываются, некогда густонаселенные области пустеют.

Нейропластичность — это процесс, благодаря которому мозг меняется под влиянием новых мыслей, переживаний и действий. Мозг — это не коллекция безмолвных статуй, а скорее шумная толпа, толкающаяся и гудящая, в которой постоянно происходят новые знакомства и ссоры. Кто-то приходит, кто-то уходит. Нейропластичность — основа обучения и способности меняться, поэтому о ней мы поговорим прежде всего.

Нейропластичность проявляется в трех формах: образование новых нейронов, образование новых синапсов и укрепление существующих синапсов. У новорожденного младенца нейронов в мозге почти столько же, сколько у взрослого человека^[6]. К двум годам его мозг составляет уже 80 % от размера мозга взрослого. По мере роста детский мозг формирует по миллиону синапсов в секунду — это просто невероятно! Мир для ребенка нов, дети учатся на всем без исключения, потому что еще не знают, что полезно и практично. Так что на всякий случай запоминают все.

Со временем становится понятнее, чему стоит учиться и что имеет значение (маме не нравится, когда я кричу, это нужно запомнить). Что-то теряет свою важность (иногда люди носят синие шляпы — и зачем мне эта информация?). Многие нейронные связи утрачиваются, а оставшиеся укрепляются. Чем чаще мы задействуем какие-то из них, тем крепче они становятся. А те, которые не используются, постепенно исчезают. К юности мы теряем миллиарды синапсов; оставшиеся крепко связываются между собой. Мозг взрослого человека формируется на протяжении подросткового возраста, и ранее предполагалось, что на этом история заканчивается^{11}. Затем, в середине 1990-х, работа Элизабет Гоулд и Фернандо Ноттебома^{12} перевернула общепринятые представления. Гоулд доказала, что у животных новые клетки мозга появляются на протяжении всей жизни. Ноттебом в своем исследовании выяснил, что птицам новые клетки необходимы для пения. (Любопытно, что у птиц формирование новых клеток происходит только в естественной среде и прекращается в неволе.) Но это все были эксперименты на животных. Затем, в 1998 году, Петер Эрикссон в своей работе заявил, что новые нейроны образуются и в гиппокампе мозга взрослого человека^{13}. Так, постепенно представление о мозге менялось, и теперь он воспринимается не как статический жесткий диск, а как самообновляющийся организм.

Создание связей — синаптическая пластичность

Изменения в синапсах называются синаптической пластичностью. Именно она определяет то, как мы формируем привычки и осваиваем новые навыки, будь то игра в теннис, печать вслепую или курение. Синапс укрепляется, когда нейроны по обоим его концам активируются в одно и то же время, что позволяет сигналу передаваться более успешно. Если эффект улучшения проведения сигнала сохраняется значительное время после стимуляции, это называют долговременной потенциацией. Принцип установления связи между нейронами на основе синхронной активации лаконично описан в законе Хебба: «Клетки, которые активируются вместе, связываются между собой». Дональд Хебб был канадским психологом, который одним из первых начал изучать нейронные сети в середине ХХ века^{14}. Другими словами, можно заключить, что «нейроны, активирующиеся в разное время, не связываются»^[7].

Конкурентная нейропластичность

Не только синапсы могут создаваться, разрушаться, укрепляться и ослабевать — сами нейроны тоже задействованы. Это не узкие специалисты, а наоборот, работники широкого профиля, способные менять сферу деятельности в зависимости от ситуации. Наш мозг адаптируется гораздо легче, чем мы думаем. Это, в некоторой степени, оппортунистская система, и если какие-то нервные клетки не используются по назначению, то их можно «переобучить» и применить для других целей. Как если бы лишнюю спальню, которой вы не пользовались, кто-то вдруг переоборудовал в кухню, пока вас не было дома. Этот процесс известен как конкурентная нейропластичность, и он подтвержден множественными примерами.

Известно, что слепота компенсируется обострением других чувств, таких как осязание и слух. Это и есть результат конкурентной нейропластичности: слух и осязание используются чаще, вследствие чего нейронные связи, обеспечивающие данные функции, укрепляются и разрастаются. Но конкурентная нейропластичность способна на большее. Неиспользуемые нейроны направляются на другие цели. У слепого человека область мозга, отвечающая за зрительное восприятие (по большей части это затылочная доля), не получает информацию, но при этом не бездействует. Она начинает обрабатывать другие чувства — осязание и слух, например^{15}.

Мы думаем, что воспринимаем внешний мир и ощущаем собственное тело, но на самом деле все происходит только в голове. Мозг — это бесконечная череда темных коридоров, полных электрических и химических сигналов. Любая входящая информация, будь то образы, звуки, прикосновения или вкусовые ощущения, обязательно конвертируется в непонятный нам универсальный язык мозга и только потом трансформируется во все, что мы чувствуем. Эрик Вайхенмайер ослеп в тринадцать лет. В 2001 году он стал первым слепым человеком, покорившим Эверест. Он совершает восхождения с множеством крохотных электродов, подключенных к его языку (потому что язык называют еще «порталом для мозга»). Эти электроды преобразуют видеосигнал в электрические импульсы, которые язык трансформирует в визуальные паттерны дистанции, формы и размера. Получается, информация не обязательно должна исходить от глаз, потому что видим мы не глазами. Мы видим мозгом. Он принимает сигналы от глаз и создает из них то, что мы называем зрением. Мозг может совершенно самостоятельно создавать картинки в затылочной доле, даже не имея никаких данных извне, и проецировать их как галлюцинации. То же происходит и со слухом: мозг создает то, что мы воспринимаем как звуки, декодируя информацию, поступающую через уши. Слуховые галлюцинации рождаются в височной доле. Мы чувствуем мозгом: он трансформирует сигналы от прикосновений к коже. И осязательные галлюцинации бывают — когда человек чувствует то, чего нет. Стимуляция клеток моторной коры головного мозга заставляет человека испытывать определенные ощущения в соответствующих частях тела^{16}.

Мысли и нейропластичность

Мозг меняется в ответ на наши поступки в современном динамичном мире. К этому ведут постоянно повторяющиеся действия. Например, игра на гитаре увеличит и укрепит области первичной моторной коры, контролирующей пальцы. Другие области, включая мозолистое тело, при этом тоже увеличатся и будут более активны^{17}.

Но могут ли мысли изменить наш мозг? Ведь мозг — это физическая, осязаемая часть тела весом около килограмма. А мысли — нечто неуловимое, не имеющее веса. Будь то идеи нобелевского лауреата или размышления о завтраке — все одинаково иллюзорно. И все же мысли способны изменить наш мозг, перестроить нейроны и синапсы. Язык мозга — это электрохимические послания, передающиеся через аксоны и активирующие нейроны. Эти послания — результат как физических действий, так и мыслительных процессов. И то, и другое мозг кодирует одинаково.

Этому есть множество доказательств. В одном эксперименте (Паскуаль-Леоне, 1995)^{18} людей, никогда раньше не игравших на пианино, разделили на две группы. Участники первой в течение пяти дней мысленно проигрывали музыкальный отрывок по два часа ежедневно. Вторая группа практиковалась на реальном инструменте на протяжении того же количества времени. У всех участников исследования отслеживали мозговую активность. К концу эксперимента обе группы могли сыграть это произведение, и у всех участников были похожие показатели. К третьему дню и те и другие играли довольно хорошо. Мысленные упражнения вызывали такую же активность в моторной коре мозга, что и физические.

Мысли меняют мозг, а затем измененный мозг определяет наши будущие мысли. Если мы думаем о чем-то постоянно, постепенно нам станет проще думать об этом. Так и создаются мысленные привычки, которые воодушевляют или ограничивают нас, и они сродни привычкам физическим. Мысли, присутствующие в нашей голове постоянно, из гостей сначала превращаются в квартирантов, а потом и вовсе становятся полноправными хозяевами.

Притча о двух волках объясняет это более поэтично. Один старик рассказывал своему внуку о битве, бушующей в каждом из нас.

— Эта война, — говорил он, — идет между двумя волками, которые живут в каждом. Один из них злой, жадный, высокомерный, переполненный жалостью к себе и неприязнью. Второй — добрый, милый, любящий и спокойный.

Старик замолчал. Мальчик подумал и спросил:

— И какой же из волков победит?

— Тот, которого ты кормишь.

Практическое применение

Все исследования в области нейробиологии свидетельствуют о том, что мозг — это динамичная и чувствительная система, реагирующая на все, что мы видим, слышим, ощущаем и делаем. Привычки прокладывают в мозге определенные карты, так что каждый раз, когда вы повторяете какое-то действие, эти карты становятся более детальными и проработанными, а нейронные связи укрепляются и формируются быстрее (Мерцених и Дженкинс, 1993)^{19}. Привычки появляются и исчезают, навыки приобретаются и забываются. То, что мы делаем снова и снова, закрепляется; то, что отвергаем, ослабевает.

Как гласит китайская пословица, вначале привычка — это легкая паутинка, а в конце — тяжелая цепь.

Коучинг помогает людям осваивать новые навыки и заменять ограничивающие ментальные модели на более продуктивные. Очень полезно знать, как все это работает в мозге. Многие клиенты буквально чувствуют себя в западне из-за своих привычек и даже бывают убеждены в том, что их нельзя изменить. Другими словами, нельзя научить старую собаку новым трюкам. Коучу порой бывает непросто пробиться через такую убежденность. Сегодня есть исследования, убеждающие нас в том, что мозг — это не инертное неизменное скопление клеток, а самообновляющаяся система. И это понимание сулит освобождение. Это значит, что перемены не просто возможны, они неизбежны. Каждый день мы понемногу меняемся благодаря нашим поступкам и мыслям. Коуч способен стать тем самым человеком, который поможет развить нейропластичность. Клиент определяет, что он хочет изменить, добивается желаемого и поддерживает результат, перестраивая свой мозг с помощью коуча.

Обратная сторона нейропластичности

Попадание в рабство к своим привычкам, совершение одних и тех же действий, непроизвольные ежедневные мысли об одном и том же — вот обратная сторона нейропластичности. Наш мозг развивает то, что мы делаем по привычке: большой палец у любителя строчить сообщения, пальцы у скрипача, вкусовые рецепторы у сомелье. Нейронные связи привычных мыслей сильны, что делает их доступными и быстрыми. Мысли могут быть здоровыми и полезными или разрушительными и пагубными — процесс остается неизменным. Мозг не разбирается, какая привычка хорошая, а какая плохая. Если вы их уже приобрели, изменить и те и другие непросто. Они формируются незаметно. «От еще одного раза хуже не будет» — очень опасная мантра. Цепи привычек порой слишком легки, чтобы их можно было почувствовать, а затем в какой-то момент они уже так тяжелы, что и не разорвешь. Так что первое правило коучей — относиться к привычкам со всей серьезностью и уважением. Мы ведь хотим, чтобы нейропластичность работала на нас, а не против нас.

Именно по этому принципу работают современные веб-технологии и социальные сети. Поисковые сервисы анализируют ваши запросы и выдают результаты, основываясь на том, что вам нравилось раньше. Этот алгоритм строится на утверждении, что с прошлого раза вы совершенно не изменились. В некоторых случаях контент может определяться тем, что мы уже видели, но не тем, что хотели бы увидеть. Эти логические цепочки и электронные тропы усиливаются и предлагаются вам снова и снова. В результате вы оказываетесь в своеобразном пузыре цифрового фильтра, которого не замечаете, потому что не видите его снаружи. Нам хочется верить, что поисковые сервисы выдадут нам то, что мы хотим; но они показывают лишь то, чего, по их мнению, мы хотим, основываясь на том, что мы уже искали раньше. Так же и мозг создает собственные информационные пузыри, если мы не присматриваем за ним, всегда поступая и думая привычным способом.

Мы советуем не зацикливаться и просим управленцев каждые три месяца изучать некую неизвестную сферу интересов. Это может быть радиоастрономия, румынская национальная музыка или история нью-йоркской подземки — не важно. Главное — вырваться из своего пузыря. Наши клиенты потом всегда рассказывают, что теперь они по-новому смотрят на какие-то вещи или им начинают приходить в голову совершенно неожиданные идеи. В свете новых интересов все видится иначе, что позволяет взглянуть на старые задачи под другим углом. Не имеет значения, как долго продлится эта заинтересованность, важно прокладывать новые маршруты в своем мозге.

Вот еще кое-что об обратной стороне нейропластичности: мозг всегда идет по пути наименьшего сопротивления. Сигналы проходят по каналам, которыми мы чаще всего пользуемся. Это ограничивает творчество. Отложите книгу на пару минут и подумайте о морском побережье…

О чем вы подумали в первую очередь?

• Яркое солнце, отражающееся бликами в воде?

• Мягкий белый песок, щекочущий пальцы ног?

• Неспешные волны?

• Возможно, пальма, гамак, пиво со льдом?

• А может, вы живете в городе у моря? В Рио-де-Жанейро, например, и вспоминаете о любимом пляже…

Клише! Все это уже знакомые образы.

В них нет ничего плохого. Мы лишь хотим подчеркнуть, что первые ваши мысли наверняка будут шаблонными. Чтобы творчески подойти к вопросу, вы должны намеренно сойти с проторенной дорожки. Должны перестать довольствоваться простыми ответами. Первое, что говорит клиент, — это, как правило, следствие привычной для него точки зрения на тот или иной вопрос. Пробирайтесь ко второму, третьему ответу. Леонардо да Винчи не доверял первому решению, пришедшему в голову, даже если оно выглядело многообещающе, и всегда копал глубже. Коучам нужно учить своих клиентов быть как Леонардо. Не застопоривайтесь на первых попавшихся ответах, заставляйте клиентов думать и размышлять.

Привычки

Коучинг почти всегда подразумевает изменение привычек. Клиент хочет стать внимательным слушателем? Тогда ему нужно избавиться от имеющихся шаблонов слушания и обзавестись новыми. Клиент хочет регулярно ходить в спортзал? Возможно, у него есть какая-то другая привычка (отдыхать перед телевизором, например) и он хочет измениться. Все дело в том, что, чтобы изменить привычку думать определенным образом, нужно начать действовать по-другому, а чтобы изменить привычку действовать, нужно начать по-другому думать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

6

Фактическая ошибка. Нейронов (нервных клеток) в мозге здорового новорожденного значительно больше, чем в мозге взрослого человека. За счет этой избыточности становится возможным сверхбыстрое обучение младенцев. После рождения у людей могут образовываться новые нейроны, но в очень небольших количествах. Как правило, мы теряем по несколько сотен нейронов в день. А рост мозга младенца происходит за счет укрупнения самих нейронов, разрастания синапсов и увеличения количества и размера глиальных клеток. (Прим. науч. ред.)

7

На самом деле нельзя. Закон Хебба не единственный, по которому происходит связывание нейронов. Нейроны, активирующиеся в разное время, могут быть не связаны непосредственно друг с другом, но входить в состав одной функциональной сети и влиять друг на друга опосредованно. Так же не связанные напрямую нейроны могут активироваться одновременно, будучи частями одной сети. (Прим. науч. ред.)

Комментарии

11

Делать больше, чем требуется, а затем отсекать лишние знания с учетом того, что вам нужно, — отличный способ учиться в любой области. Этот метод мы использовали при написании данной книги; не уверены даже, что это примечание переживет очередное «отсечение».

12

Nottebohm, F., Stokes, T. M., & Leonard, C. M. (1976). Central control of song in the canary, v Serinus Canarius. Journal of Comparative Neurology, 165 (4), 457–486.

13

Eriksson, P. S., Perfilieva, E., Björk-Eriksson, T., Alborn, A. M., Nordborg, C., Peterson, D. A., & Gage, F. H. (1998). Neurogenesis in the adult human hippocampus. Nature Medicine, 4 (11), 1313–1317.

14

Donald, H. (1949). The organisation of behaviour. John Wiley. Если быть точным, то закон Хебба — это перефразированная цитата профессора отделения системной нейробиологии Геттингенского университета Зигрид Левель: «Нейроны связываются между собой, если активируются в одно и то же время». Однако закон Хебба больше прижился — и при необходимости воздает должное.

15

Паскуаль-Леоне и его коллеги из Гарвардской медицинской школы провели эксперимент, чтобы изучить это. Волонтерам завязали глаза и стали обучать их шрифту Брайля. Спустя пять дней они понимали его лучше, чем контрольная группа, изучавшая шрифт Брайля без повязок. Функциональная магнитно-резонансная томография (фМРТ) показала, что у людей с завязанными глазами зрительная зона коры головного мозга была активна. То есть нейроны, отвечающие за визуальное восприятие, использовались для осязания. Через пять дней мозг уже смог перестроиться. К сожалению, этот эффект так же легко исчезает: спустя всего двадцать часов без повязок мозг вернулся к своему стандартному состоянию.

См.: Merabet, L. B., Hamilton, R., Schlaug, G., Swisher, J. D., Kiriakopoulos, E. T., Pitskel, N. B.,… Pascual-Leone, A. (2008). Rapid and reversible recruitment of early visual cortex for touch. PLoS One, 3 (8), e3046.

16

Нейробиолог Вилейанур Рамачандран одним из первых исследовал людей, потерявших конечности в результате операции или несчастного случая. В ходе исследования он обнаружил, что люди, которым недавно ампутировали предплечье, «чувствовали» прикосновение к своей руке, когда кто-то касался их щеки. Это возможно, потому что в сенсорной зоне коры головного мозга область, отвечающая за ощущения лица, расположена рядом с областью, отвечающей за ощущения рук. Нервные клетки, отзывающиеся на касание лица, соединились с областью, ранее контролировавшей руку, потому что она бездействовала за неимением входящей информации.

Такая реорганизация нейронов объясняет и так называемые «фантомные боли». Некоторые пациенты ощущают боль в ампутированных конечностях. Такое происходит, потому что нервные клетки в мозге, ранее получавшие сигналы от конечности, «застревают» на сигналах, посылаемых в то время, когда рука или нога были повреждены. Соответственно близлежащие области не могут ей помочь, заняв ее, ведь она все еще активна. Рамачандран придумал гениальный способ обмануть мозг, заставив его думать, что он получает новые сигналы, в надежде на то, что нервные клетки будут реагировать и новые ощущения вытеснят боль. Он создал специальный зеркальный ящик. Пациент помещает здоровую конечность в этот ящик — так, чтобы на месте ампутированной видеть отражение здоровой. И когда двигается здоровая рука, в отражении кажется, что и ампутированная тоже двигается. Это позволяет обмануть мозг. Метод оказался невероятно действенным в облегчении фантомных болей. (Эту идею использовали сценаристы эпизода «Тиран» в шестом сезоне сериала «Доктор Хаус».)

См.: Ramachandran, V. S., Rogers-Ramachandran, D., & Cobb, S. (1995). Touching the phantom limb. Nature, 377 (6549), 489.

Chan, B. L., Witt, R., Charrow, A. P., Magee, A., Howard, R., Pasquina, P. F.,… Tsao, J. W. (2007). Mirror therapy for phantom limb pain. New England Journal of Medicine, 357 (21), 2206–2207.

Ramachandran, V., & Blakeslee, S. (1998). Phantoms in the brain. William Morrow.

17

Münte, T. F., Altenmüller, E., & Jäncke, L. (2002). The musician’s brain as a model of neuroplasticity. Nature Reviews Neuroscience, 3 (6), 473–478.

18

Pascual-Leone, A., Nguyet, D., Cohen, L. G., Brasil-Neto, J. P., Cammarota, A., & Hallett, M. (1995). Modulation of muscle responses evoked by transcranial magnetic stimulation during the acquisition of new fine motor skills. Journal of Neurophysiology, 74 (3), 1037–1045

19

Merzenich, M. M., & Jenkins, W. M. (1993). Reorganization of cortical representations of the hand following alterations of skin inputs induced by nerve injury, skin island transfers, and experience. Journal of Hand Therapy, 6 (2), 89–104.