Улица Бесячая

Джон Роуз, 2021

Стихотворения, акростихи, повесть в стихах или песня отмщения, а также поэма. Авторский сборник. Содержит нецензурную брань.

Есенин. Повесть в стихах

Всё же песню отмщенья за гибель

Пропоют мне на том берегу.

С.А. Есенин

Посвящение

Во славу Русского Глагола!

Молю, Фортуна, я тебя —

Благослови не пустослова,

Мою цевницу теребя!^[1]

Я дань поэту отдаю,

Где он покой обрёл, стою;

Пишу по-свойски я и просто, —

Ему читаю у погоста…

Быть может, славой прогремит

По белу свету эта повесть,

Как Иисуса Божья совесть,

И равнодушия гранит

Расколет тёплыми стихами

Или печальными слезами.

I

Начну вести я свой рассказ

О повести минувших лет —

Точнее, краткий пересказ,

Как жил да был один поэт.

В нём рек великий дьякон божий,

Хоть говорил он, что «прохожий»,

Но Родину свою любил —

Её в стихах боготворил!

Там Русский дух… благоухает,

Как ране гений написал!

Ах! Если б Пушкин его знал!..

Но он его, увы, не знает!..

Рос наш поэт в Рязанской сени.

Зовут его Сергей Есенин.

II

Двадцатый век ужасных потрясений:

Падение империй и чума,

Великой революции явлений,

А также голод, беды и тюрьма…

Была Россия — бум! — Союз советов:

И Ленин, эмиграция поэтов,

Распятие Иисуса, смерть царя,

Экспроприатов склад у алтаря.

Чего уж там! Растерзанную Русь,

Как проститутку, меж собой делили

Предатели!.. Бандиты подарили

Её за полцены! Душой клянусь!

О, если бы случилось всё иначе!

Но Русь моя берёзовая плачет!..

III

Вернёмся же мы к моему герою.

Родился он крестьянином в селе

Осенне-Константиновской порою,

Крещён Иконой Божьей на Земле.

Любил частушки, бабушкины сказки,

Веселые и свадебные пляски.

Был непослушным — нравом тот буян!

А дедушка его, как встарь Баян^[2],

Пел песни заунывные ему,

По воскресеньям Библию читал,

Как Ленин — Маркса толстый «Капитал»,

Чтоб мог он отличать Добро и тьму;

А с бабкой время в церкви проводил,

Ходить туда он, правда, не любил.

IV

Сергей в деревне мальчик озорник —

По огородам лазить с детворой,

Устраивая ягодный пикник, —

Бросаться в омут дружно с головой;

Иль убегать на два-три дня в луга,

Хватать быков за яйца и рога,

Питаться рыбой вместе с пастухами,

Поймав её же голыми руками…

А после, возвратясь к себе домой,

Как блудный сын с какой-нибудь попойки,

Улечься сверху печки иль на койке,

Пред этим получив пинок ногой;

Браниться вслух, с обидою, искусно:

«Как будто бы ужалило мне в гузно!..»

V

Вообще Сергей был мальчик не простой,

Как оказалось — с божеским талантом.

Любил читать он позднею порой,

Писал стишки, короче — дилетантом

Он слыл в деревне. Средь простых мальчишек

Любитель муз, лесных кедровых шишек…

Так выйдет он, бывало, на крылечко

И молвит вслух частушку. За словечком

Сергей в карман не лезет. В час рассвета

Он рано встал и глянул из окошка,

А во дворе мяукала там кошка

И радовалась дням июльским лета!

И вдруг! — одно лишь чудное мгновенье! —

Он написал своё стихотворенье!

VI

О Русь моя небесно-голубая!

Я вас пою, родимые поля!

Я утром рано выйду, утопая,

Старушка-мать, родимая земля,

В твоих раздольях, сердцу очень милых!

Так средь часов ленивых и счастливых,

Потупив очи долу, где цветут

Ромашки… и где издали зовут

Меня к себе дремучие дубравы!..

И где заря небесная поёт —

Там божия коровка каплю пьёт

Росы чистейшей из травы кудрявой!

Я побегу туда, протоптанной тропой,

Как дикий жеребец бежит на водопой!

VII

О Божий дар! Зачем ты нужен мне?!.

Чтоб был одним и всюду я гонимым?!.

Пускай тоску рассею я в вине!

Я не хочу быть вечно не любимым!..

Пускай слыву я пьянью!.. Может быть,

Смогу я дар свой Божий позабыть

И стану просто славным человеком:

Простым, весёлым и счастливым «Геком»

Аркадия Гайдара, из рассказа,

Который в детстве я прочёл однажды

Всего лишь раз, а может быть, и дважды,

Воссев на кромку грустно унитаза

Без стульчака!.. Мечты — одни мечты

Напрасные!.. Кресты — мои кресты!..

VIII

Ну, полно тут! А что же наш Сергей?

Окончил школу крестно-приходскую

И двинул… Нет! Не двинул он коней!

В Москву поехал он уже в другую:

«А. Л. Шаневского». И, сидя, вольно слушал

Там лекции, а иногда и кушал…

Сначала он в мясной работал лавке

Да с батенькой, по блату, на полставки;

Затем уж в типографии трудился, —

Знакомился, влюблялся, а потом

По случаю с Изрядновой простился^[3]

И далее покинул новый дом.

Куда же держит он теперь свой путь?

В Санкт-Петербург! Судьбу не обмануть!

IX

«О Петроград! Культурная столица!

Венеция, но только на Неве!

Души моей прекрасная царица!..» —

Такая мысль крутилась в голове

У нашего героя иль поэта,

Как будто бы отрывок из сонета.

«Встречай же, свет!» — он с кем-то говорил,

Взял папиросу в зубы, закурил…

А может Блок иль славный Городецкий?^[4]

С Ивановым-Разумником иль с Белым

Он вёл беседу, весь такой несмелый,

Но вроде бы весёлый и простецкий?..

«Я к вам пришёл. Хочу я быть поэтом

Интеллигентом, городским клевретом…»

X

О, демон мой! Поди же прочь меня!

О, Господи! Не дай мне возгордиться!

Моя заслуга вовсе не моя!

Не допусти злу в сердце поселиться!

Веленью музы тайной я послушен.

Лишь ей одной я верен и радушен.

Лишь ей одной я душу доверяю

И про себя молитву повторяю:

О, Муза! Ныне я тебя пою!

Благослови меня и мою лиру!

Пусть звон её приятен будет Миру!

Венец любви на голову мою

Сплети, как дар божественного счастья

И нить удачи на моё запястье!..

XI

Есенин… В понедельник или вторник

Прошлась о нём по Питеру молва.

И, о удача! Вот и первый сборник…

Восторженная критики хвала!..

Золотокудрый юноша — поэт

Читал стихи… Красивый силуэт

Его был очень многим уж по нраву,

Короче говоря, обрёл он славу

И стал уж популярным средь читак,

Своим, родным среди кружка поэтов

И разных сатирических памфлетов…

Кипела жизнь! Вернее, как-то так!

До Октября почти рукой подать!..

Приказ: «Сергея на войну забрать!..»

XII

Подробности дальнейшего сюжета

Из службы санитаром мы опустим,

Обмолвив, — лишь для скудного бюджета…

Но суть саму мы с вами не упустим.

Скажу одно: Есенин отказался

Писать стихи да чуть ли не подрался,

О государе-батюшке царе

О Николае и его добре,

Хоть дружен был с самой императрицей,

Которой он читал свои стихи,

Но не простили дерзкие грехи

Ему и наградили вдруг темницей —

Точней — «Дисциплинарный батальон»,

Где ел он очень скверненький бульон.

XIII

Октябрь!.. Революция и Ленин!..

Раскаты грома всюду и гроза!..

И в пролетарских массах наш Есенин

С надеждой смотрит, искоса, в глаза…

Порыв души! Восторженное чувство!

И новое советское искусство

Свободных и рабочих человеков!

Таких, как Горький, «а не гомосеков…»^[5]

«Права рабам и паспорта с печатью!..»

Кумиры Маркса дружно собрались

И за мечтой великой понеслись —

Всей красной от крови несметной ратью!

Погибла Русь! Теперь РСФСР,

Потом уже могучий СССР.

XIV

Скандал!.. Есенин — странник, хулиган!

Он по степям и кабакам кочует

За образом… Имажинизм — стакан!

И всяких разных putes et chiennes целует…^[6]

Где только ни был он: и в Персии великой,^[7]

Где жил Хафиз среди пустыни дикой,^[8]

В Крыму и на Кавказе, Оренбуржье!..

Он был на ты с пером, во всеоружье!

Но осенью — шёл двадцать первый год,

Влюбился наш Сергей не понарошку

В танцорку Айседору, как в рыбёшку^[9]

Тот самый деревенский милый кот.

Сергей и Айседора поженились,

А далее в Америку пустились.

XV

И вот! Мы к кульминации сюжета

Всё ближе с вами, милые друзья!

Америка!.. Нью-Йоркская котлета!..

Здесь можно всё, что там, в степи, нельзя!

«Пью за Русь! За прекрасную Русь!

Ту, которую красная гнусь

Растерзала гиеной жестокой,

Под луною кроваво-далёкой!..» —

Так Сергей в кабаке рассуждал!

Много пил и у стойки буянил…

Кто же сердце и душу изранил,

И руки в час нужды не подал?!.

Жизнь лишь миг, чередою уносится…

А на Небе за должное спросится!

XVI

«Страна негодяев?!.»^[10] Товарищ кулак

Сергей Александрович будет на мушке,

Попав под железный с шипами колпак,

Советской, недоброй совсем, ГПУшки…

О, если б он знал, что случится потом!

Была бы поэма «О горе родном…»

Травили поэта до бело-каленья!..

А он всё писал, умирая с похмелья:

«Ушедшая… и бесприютная Русь…^[11]

Ну что же мне — с горя теперь удавиться?!.

Нет! — буду я жить и на что-то годиться!

Душою своею пред Богом клянусь!..»

За ним палачи волочатся уж следом,

Когда он выходит из дома за хлебом.

XVII

Льёт осень слёзы за окном;

Шумит листва… Борей могучий^[12]

Гоняет стаи туч кругом, —

Как соловей свистит певучий,

Но с ноткой грозного знаменья —

На приходящее забвенье

Цереры девственных плодов^[13]

И тёплых летних вечеров…

О, лето милое — вернись!

Пускай цветут мои ромашки,

Стрекочут радостно букашки

И утром стриж кричит — «проснись!» —

Всему, что спит или в дремоте,

В своём ласкающем полёте.

XVIII

О, сколько вас златая Русь

Взрастила, милые поэты, —

Я перечислить не берусь!

Вас знает Мир, и вы воспеты!

Но есть средь вас один Сергей, —

Великий божий чародей,

Который чернью оклеветан

По всем дурным Земли наветам,

Как был пророк Иисус Христос

Распят Пилатом на Голгофе

За истину и к катастрофе

Привёл всего один вопрос:

«Казнить Варавву иль Иисуса?..»

Народ же крикнул: «Без Искуса!»

XIX

Есенин. Ленинград. Зима.

Гостиница. Ночь в «Англетере».

Дверь открывается сама…

Взведён курок… звук в револьвере.

Сергей… Последний буйный крик!..

Вдруг выстрел! Побледневший лик

Златокудрявого Скандала!..

И сердце душу потеряло…

А он, убитый палачами,

Повешен грешником за Русь

С последним криком: «Я клянусь!..»

Как недруг с божьими речами!..

Убит поэт! — так знайте это! —

Что значит жить и быть поэтом!..

XX

Родная, милая… не плачь…

Я жив ещё! Я здесь на воле!

Не властен надо мной палач!

Не причиню я больше боли:

Ни вам, ни тем, кого обидел,

Кого любил и ненавидел,

Кого оставил без заботы,

Умчась в небесные высоты!..

Родная, милая… прости…

Пускай горит моя лампадка!

Пускай строптивая лошадка

Ускачет в даль!.. Ты не грусти…

Я вышел в степи одиноко —

Гляжу прекрасное далёко…

XXI

И вот окончен страстный труд

Иль бред души моей мятежной.

Меня за это проклянут

И червь тупой, и раб небрежный;

А может, милою улыбкой

Или красивою открыткой

Меня при жизни наградят

И лестны взоры обратят

На мой писательский треножник:

И славный росс, и хмурый немец,

И всякий разный иноземец,

И неба мирного художник…

Что ж делать! Скромный подражатель

Поставил точку здесь, читатель.

18–22.08.2020 дополнена (Льёт осень слёзы за окном — XVII) 02.09.2020 дополнена (Родная, милая… не плачь… — XX) 05.09.2020

Примечания

1

Цевница — народный духовой музыкальный инструмент, род свирели.

2

Баян — древнерусский певец-поэт.

3

Анна Романовна Изряднова — первая фактическая жена (гражданская) Сергея Есенина.

4

Александр Александрович Блок — русский поэт, писатель, публицист, драматург, переводчик, литературный критик. Городецкий Сергей Митрофанович — русский советский поэт, переводчик и педагог. Разумник Васильевич Иванов-Разумник — русский и советский литературовед, литературный критик, социолог, писатель. Андрей Белый — русский писатель, поэт, критик, мемуарист, стиховед.

5

Максим Горький — русский и советский писатель, поэт, прозаик, драматург, основоположник литературы социалистического реализма, инициатор создания Союза писателей СССР и первый председатель правления этого союза.

6

Франц. — шлюх и стерв.

7

Есенин не был в Персии, но это была его мечта, побывать на родине Хафиза и Саади, поэтому я осуществил его мечту, правда в стихах.

8

Шамсуддин Мухаммад Хафиз Ширази (ок. 1321–1389/1390) — персидский поэт и суфийский шейх.

9

Айседора Дункан — американская танцовщица-новатор, основоположница свободного танца. Разработала танцевальную систему и пластику, которую связывала с древнегреческим танцем. Жена Сергея Есенина в 1922–1924 годах.

10

«Страна негодяев» — поэма Сергея Есенина.

11

«Уходящая Русь» и «Бесприютная Русь» — стихи Сергея Есенина.

12

Борей — в греческой мифологии олицетворение северного бурного ветра.

13

Церера — древнеримская богиня урожая и плодородия.