Сердце из стекла

Джо Смит (2024)

Их связывало только одно — забота той, что стала для них настоящей семьей. Но что будет с ними, когда ее не станет? Смогут ли они перестать мучать друг друга, признать чувства, открыться друг другу? Девочка-рыцарь и мальчик, чье хрупкое сердце будто создано из стекла. Лонг-лист конкурса "Любовь между строк", номинация "Жестокие игры сердца"

пролог

В окно своей комнаты Герда видела только кирпичную, увитую плющом стену соседнего дома, да крошечный кусочек улицы с фонарным столбом и афишной тумбой. Но в такие вот зимние вечера наблюдать за улицей ей не нравилось. Всего и было там интересного, что фонарики, протянувшие свои мерцающие нити между столбами. Они славно и уютно блестели в вечерней синеве, а люди все куда-то спешили, и Герда совершенно никак не могла понять — куда бежать вечерами, когда можно степенно возвращаться домой. Дома тихонько кипит чайник, а с кухни разносятся запахи корицы и ванили и, если так вот бежать сломя голову, то и вечерние чаепития все как один промчатся мимо. Не задержатся ни на минуту в памяти вечерние разговоры, и будешь потом всю ночь до утра ломать голову — куда он ушел, волшебный зимний вечер. Нет, в такие вот вечера ей определенно больше нравилось наблюдать за палисадником напротив ее окна, что прилепился к этой самой, от крыши до подвала заросшей плющом, стене. Красный кирпич, витые решетки на окнах и такая же ажурная ограда — вот и все. Но огонек, что светился над входом, кусты, припорошенные снежком — все это вселяло в душу девочки безмятежный покой. Если уж огонек не боится ни снегопада, ни ветра, значит и ей боятся нечего.

А иногда Герда просто представляла, что весь их крошечный городок — просто снежный шар. И если, зажмурившись крепко-крепко, только на мгновение представить себе, что легонько трясешь его, да к этому еще и добавить так вот, плавно ладошками — то происходило чудо. Снег начинал падать мягкими хлопьями, заглушая и без того тихую улочку. Вот тут уж Герда отрывалась от своего окошка и бежала, сначала в гостиную. Раздвигала ярко-желтые шторы, потянув за веревочку — забиралась на невысокий подоконник и наблюдала, как мягко падает снег. Потом девочка обязательно сворачивала в спальню бабушки, пробегала мимо трюмо, даже не обращая внимания на кучу интересных штучек, что всегда стояли на нем (до того ли ей!), и смотрела в окошко прямо так, даже не отдернув кружевных занавесок. Убедившись, что и из этой точки видно вызванный ею снегопад, убегала в кухню. Там колдовала бабушка: заваривала чай в большом зеленом чайнике, укрощала пышущую жаром духовку, успокаивала взметающуюся сахарную пудру, поводила руками, чтоб поймать неуловимую корицу, сдерживала остальные пряности в шкафчиках — чтоб не испортили чего. Если б уметь вот так вот, одним взглядом, делать корочку печенья хрустящей, и чтоб кипящий на плите чайник закипал по одному идеальному движению брови — вот это было бы волшебство, думала Герда, направляясь, как всегда к кухонному окну. Удостоверившись, что снег прекрасно видно и отсюда, усаживалась за стол, проводила пальчиками, как и все разы до этого, по вышивке на скатерти, удивляясь, как бабушка успевает все-все на свете, улыбалась. Откидывалась на мягкую спинку стула, убеждаясь, что и этот тихий снежный вечер будет чудесным.