Уютный коттедж в Ирландии

Джули Кэплин (2021)

Талантливый юрист Ханна Кэмпбелл хочет перемен в жизни, поэтому она записывается во всемирно известную кулинарную школу в графстве Керри. Но в первый вечер в Ирландии, Ханна не может устоять перед очарованием красивого незнакомца Конора. Только когда Ханна приезжает в свой красивый коттедж на следующие шесть недель, она понимает, что то, что произошло в Дублине, преследует ее и здесь… Судьба снова сводит Ханну и Конора вместе. Правда, они оба от этого не в восторге.

Глава вторая

Собираться в шестинедельную поездку на летне-осенний сезон — занятие экстремальное, особенно если при этом выходишь из зоны комфорта. Единственным советом Мины стали кроссовки:

— Тебе на кухне целыми днями стоять.

Ханна экипировалась, казалось, на все случаи жизни, но что не входило в ее планы, так это свидание. По счастью, она захватила с собой пару платьев, нарядных топиков и великолепные черные брюки, выручавшие ее на стольких деловых встречах. Они обошлись в целое состояние, но стоили каждого пенни.

После дождя волосы совсем распушились, но Ханна решила, что так даже лучше: шевелюра была ее главной и, чего уж, единственной фишкой. Она взъерошила волосы пальцами и бросила быстрый взгляд в зеркало.

— Сойдет! Это же просто ужин.

Но греховная мысль крутилась в мозгу: «Что случилось в Дублине, то останется в Дублине».

— Ханна Кэмпбелл!

Она закатила глаза, покачала головой, а потом подхватила сумку и пальто и направилась к выходу.

Конор уже ждал ее внизу. При виде его костюма Ханна порадовалась, что выбрала шифоновый наряд с кружевным верхом и дополнила его серебряной цепочкой и крупными серьгами-кольцами.

— Превосходная пунктуальность!

Выглянуло солнце, и лишь влажные пятна на камнях напоминали о недавнем потопе. Конор с очаровательной, немного озорной улыбкой предложил Ханне руку.

— Пойдем?

— Как галантно! — поддразнила она, а у самой сердце запрыгало зайцем, стоило взять его под руку.

— Я всегда такой.

Их встретил теплый влажноватый вечер и воздух, пропитанный запахом дождя. Ханна с интересом озиралась по сторонам, ведь до этого она здесь пробежала глядя под ноги, чтобы не поскользнуться на мокрых булыжниках.

— Так вот каков он, знаменитый Темпль Бар. Мило.

— Так и есть. Излюбленное место туристов: полно ресторанов, баров, бутиков. — Хоть речь и шла о туристах, в голосе Конора слышалась теплота. — Мне нравится здесь один паб, «Темпль Бар». — Он состроил комическую гримасу. — Мы там, бывало, бурно гуляли в студенческие годы. Теперь я так, пожалуй, не смогу. Но это настоящее королевство виски. Больше четырехсот пятидесяти сортов в баре. Я даже не все перепробовал. Не то чтобы мне не хотелось!

Он засмеялся.

— Серьезно? Четыреста пятьдесят? Даже не знаю, с чего начать.

— Тебе сегодня понравился Теллинг. Попробуй здешний. Тут часто устраивают винные туры и дегустации, на них всегда большой спрос.

Ханна неопределенно кивнула. Чего ей меньше всего хотелось — так это испортить вечер разговорами о реальной жизни. Вокруг творилась чудесная фантазия, а все остальное подождет.

Узкие, вымощенные булыжником улочки оживали, рекламные щиты зазывали в пабы, на мостовую выходили люди с полными кружками в руках, царило веселье, как после победы в футбольном матче.

Конор подвел ее к высокому кирпичному зданию со стрельчатыми окнами, за которыми светили модные лампочки без абажура, на черных кабелях. За дверью оказалась белая мраморная лестница, ведущая вверх.

— Раньше здесь был банк, — пояснил Конор, помогая Ханне подниматься по ступенькам.

Ресторан наверху занимал оформленную в сочных тонах комнату с деревянным полом. Ненавязчивый декор явно обошелся в немалую сумму. Старомодные кожаные табуреты с металлическими ножками были расставлены вокруг круглых деревянных столов, на каждом из которых красовались элегантные бокалы, серебряные приборы и опрятные черные салфетки изо льна. В зале, полном народа, стоял приглушенный гул голосов.

— Конор, рад тебя видеть! — Одетый с нарочитой небрежностью мужчина за стойкой по-свойски похлопал Конора по спине и с приветливой улыбкой обратился к Ханне: — Привет! Добро пожаловать в «Финтан».

— Джерард, привет! У тебя, похоже, аншлаг. Придется мне выпрашивать столик.

— Не придется. И ты, и твоя семья у нас желанные гости. Если бы не твоя мама, меня бы здесь не было, сам знаешь.

— Она передавала привет.

— Это прекрасно, но когда она почтит нас своим присутствием?

— Ее не выдернешь из ее королевства, сам знаешь.

— Неудивительно. Она там сотворила настоящий рай. А, Одри! — окликнул Джерард проходившую мимо официантку. — Проведи, пожалуйста, Конора и его подругу к столику номер один.

— Конечно, — отозвалась та и только тут разглядела Конора. — Добрый вечер, сэр! Джерард говорил, что вы сегодня придете. Рада вас видеть!

— Привет! — откликнулся Конор со своей обычной беззаботной улыбкой.

Официантка повела их по залу. Ханна заметила, как несколько голов повернулись в их сторону, но быстро забыла об этом. Они подошли к столику в углу, возле окна, из которого открывался прекрасный вид на реку Лиффи.

Ханна с удовольствием огляделась по сторонам.

— Кажется, это лучшее место. Джерард — твой хороший друг, как я понимаю?

— Да, причем давний.

— Это новый ресторан?

— Да, всего пару месяцев как открылся. И уже собрал восторженные отзывы. Но это неудивительно: Джерард обучался у одного из лучших поваров в Ирландии.

— И как здесь кормят?

— Слышала когда-нибудь о движении слоуфуд?

Ханна помотала головой.

— Это такая система питания, где основное внимание уделяется качеству и происхождению ингредиентов. Откуда они появились, как их выращивали.

— Ого! — Надо же было что-то сказать. Это конек Мины. Если бы не сестра, Ханна так бы и ела то, что можно приготовить на скорую руку. Хотя ее познания в кулинарии все равно оставались обрывочными. — Звучит интригующе. А что здесь подают?

— Джерард разработал особое меню: здесь готовят из тех сезонных ингредиентов, которые можно получить в Ирландии. То есть никакого углеродного следа, не то что от поставок из Перу или Кении.

— Значит, и авокадо нет? — брякнула Ханна.

— Они плохо приживаются в Ирландии. — И Конор подмигнул ей с уже знакомой и такой будоражащей искоркой в глазах. Так недолго и поверить, будто все его внимание сосредоточено на ней: мысль лестная и в то же время пугающая. Конор — игрок, он привык очаровывать женщин. Но почему бы разок не подыграть ему?

Официантка приняла у них заказ на напитки и принесла меню. Ханна тут же схватила свое. Ну-ка, что они тут, в Ирландии, разводят? Овец. Картошку. Может, рыбу. В Дублинском заливе, говорят, креветки неплохие, вдруг хоть чем-то порадуют, пусть и немногим.

А вот что значит не разбираться в теме!

Меню было великолепным даже на ее неискушенный взгляд, и, заказывая суп из лангустинов, говяжьи ребрышки с каким-то непонятным луком Роскофф, шпинатом и перечным соусом, Ханна понимала: ее ждет пиршество.

По настоянию Конора они заказали полбутылки шабли к закускам и полбутылки мальбека к основным блюдам. Особое вино и для морепродуктов, и для мяса — экстравагантно, пожалуй, но не спорить же со специалистом. Пригубив мягкое, шелковистое шабли, Ханна порадовалась, что предоставила выбор своему спутнику.

— Какое прекрасное место. Здесь круто.

— Много труда вложено. Работают без выходных. — Конор состроил гримасу. — Это не всякий потянет.

— Да уж, если сравнивать с рабочим днем с девяти до пяти.

Конор приподнял бровь.

— Мне всегда казалось, что юристы работают больше положенного времени. Сверхурочные оплачиваются?

Ханна пожала плечами. Она никогда не имела ничего против переработки.

— Главное — любить свою работу.

— А ты любишь?

— Да. Иногда, как и всем, наверное, хочется перемен, но я спрашиваю себя, а где еще буду настолько же хорошо справляться.

— Когда что-то хорошо получается, это не значит, что этому надо посвятить свою жизнь. Если, конечно, для человека не в этом счастье.

Ханна почувствовала, что тема задела его за живое.

— Верно.

И она снова задумалась, правильно ли поступила, взяв отпуск. «Уймись уже. Это не навсегда. Сама же этого хотела. Теперь поздно давать задний ход, ты уже приехала. Живи настоящим, особенно если ужинаешь с ирландцем, у которого чертики в глазах и который во всем на несколько шагов впереди тебя».

Тут он и спросил:

— Ты в порядке? Такой вид, будто ты борешься с внутренним демоном.

— Нет, ничего такого. — Не хотелось объяснять ни про творческий отпуск, ни про его причину. Знатоку кулинарии сразу станет с ней скучно, а Ханне так нравилось ловить на себе его игривые восхищенные взгляды. И, положа руку на сердце, она уже нервничала. Работа, привычная рутина, маленькая квартирка — все очутилось далеко позади. На языке вертелся вопрос, в чем счастье для него самого, но нудных философских дискуссий не хотелось. Пусть она хоть на мгновение просто побудет туристкой Ханной. Порадуется безобидному флирту. Между ними явно проскочила искра — так какого бы черта этому не порадоваться? Не побыть хоть один вечер не собой, а кем-то другим?

Она подняла бокал.

— Спасибо, что пригласил меня.

— Спасибо, что меня спасла.

— Я так и не спросила, а кто это такая? Я правильно сделала, что занималась пособничеством и подстрекательством, вместо того чтобы проявить женскую солидарность?

— Пособничество и подстрекательство? Это так теперь называется? — Судя по скептическому виду Конора, он имел в виду поцелуй.

Ханна вскинулась. Хоть бы не покраснеть при этом воспоминании, оставившем такой яркий след в памяти.

— По-моему, ты не жаловался.

— Еще бы. Мне понравилось быть спасенным прекрасной дамой. — У Конора сверкнули глаза. — Ты всегда такая решительная?

Ханна задумалась, не в силах оторвать взгляд от этих глаз, внимательных, заинтересованных, с играющими искорками.

— Нет, — коротко ответила она. До чего он самоуверен. Но она и сама такая, так что пусть особо не заносится. — Просто ты так извивался в этом кресле, что пострадало мое чувство мирового равновесия.

— Извивался?! — Он изобразил гнев.

— Да. — Ханна наслаждалась эффектом от своих слов. — Как рыба на крючке.

— В твоей душе что, нет ни капли романтики?

Она склонила голову набок, точно обдумывая вопрос, и наконец сморщила носик.

— Нет, по-видимому. А ты на мой вопрос так и не ответил.

Конор со вздохом покачал головой.

— Прямо как настоящий юрист говоришь. В свое оправдание могу сказать, что это очень напористая молодая леди. Я бы даже сказал, упертая. Я ее встретил на одной вечеринке и решил не огорчать таким резким отказом, каким, видимо, следовало бы. Хотелось избежать конфронтации, что и удалось с твоей помощью. — И добавил после паузы: — Так что я перед тобой в долгу.

— Не волнуйся, я не стану его взыскивать.

А ведь стоило бы.

— Стыд какой! — Это явно прозвучало с вызовом.

Ханна закатила глаза:

— Много мнишь о себе. Ужина хватит.

Конор ухмыльнулся:

— Уверена?

— Вполне.

Жесткость ее тона разбилась о его чересчур понимающий взгляд. Игра началась, и только Ханне было решать, капитулировать или нет. Жюри отсутствовало.

Принесли еду, и восхитительную: основное внимание уделили вкусу, а не претенциозности. Явный плюс в глазах Ханны.

— Позволишь? — Конор взял десертную ложку и, не дожидаясь ответа, зачерпнул из ее тарелки.

— Угощайся.

Ханна наблюдала за тем, как он пробует густой розовато-оранжевый суп. Запах, кстати, был божественный.

— М-м, великолепно. Эстрагон добавили, кажется.

— Превосходно. Никогда раньше не встречала профессиональных дегустаторов.

— Прости, грубовато вышло, да? У нас в семье все друг у друга еду пробуют. Вот, возьми гребешок.

И он протянул ей вилку с комком бобового пюре, кусочком бекона и кремово-розовым морским гребешком.

Распробовав, Ханна застонала:

— Обалденно!

— Да! Солоноватость бекона, привкус чеснока и пюре из фасоли каннеллини — это идеальное сочетание для гребешков. Герард — гений по части морепродуктов.

Хоть бы ее не попросил распознавать ингредиенты! Она фасолину каннеллини не признает, даже если та ей в лицо наплюет. Пюре есть — и ладно.

— Так чем ты занимаешься помимо работы? В Манчестере, наверное, бурная ночная жизнь?

— А еще оттуда легко выбраться на природу. Я люблю развеяться за городом на выходных. После недельной рабочей гонки нет ничего лучше свежего воздуха и Пеннинских гор. А еще я пристрастилась к каноэ. Мне нравится на воде.

Конор приподнял бровь, будто слова Ханны его удивили. Не его одного, если уж на то пошло: впечатления заядлой спортсменки она не производила.

— Это все книжки «Ласточки и амазонки». Я в детстве была на них помешана.

— Понимаю. А как насчет каякинга на море? Здесь берег для этого идеально подходит.

— Нет, мне лучше на спокойных речках и каналах.

Что Ханне по-настоящему нравилось, так это просто плыть по воде, не боясь опрокинуться или врезаться во что-то. Тогда можно полностью отдаться моменту и просто радоваться окружающему миру. Быть эдакой счастливой копушей-камышницей.

— А у тебя с этим как?

— Тысячу лет не пробовал. Слишком хлопотно. Хотя вообще занимался, когда был помоложе. Мое детство прошло недалеко от моря. Мы частенько рыбачили на собственной маленькой шлюпке.

— Как в раю, — с легким оттенком зависти произнесла Ханна. «Озерная» серия книг Артура Рэнсома в детстве была у нее любимой, и как же сильно ей, выросшей в пригороде, не хватало идиллической близости природы.

— Да, нас было четверо, и мы все лето носились очертя голову. У тебя есть братья или сестры?

— Сестра. Она переехала в Швейцарию.

— Ты там бывала?

— Да, съездила в июне на выходные. Она поселилась в потрясающем уголке. Есть где погулять, полюбоваться видами, и воздух чистейший.

— Но от Манчестера далековато.

— Очень.

Ханне и в голову бы не пришло перебраться в другую страну. Это же просто прыжок в неизвестность.

Мягкий, насыщенный вкус пива вызвал у нее новый стон удовольствия. Обычно с ней такого не случалось, но напиток и в самом деле оказался восхитителен! Конор настоял, чтобы она попробовала его блюда, а сам угощался с ее тарелки. Как все отличалось от простой тетиной готовки на кухне, такой старомодной, что ее впору было бы превратить в музей. Надо признать, что делиться едой — занятие веселое. Есть в этом нечто интимное: ты пробуешь то, что доставляет удовольствие партнеру, он узнает, чем наслаждаешься ты, и вы сосредотачиваетесь друг на друге. Сестра, большая любительница открывать людям новые вкусовые ощущения и ингредиенты, с Конором бы поладила.

— Ты чему улыбаешься?

— Подумала о сестре. Она бы тебя одобрила. Вечно ее не оттащить от моей тарелки.

— А сама-то? Ты меня одобряешь?

— Определенно нет.

Конор рассмеялся. И от того, как сочетался этот глубокий рокочущий смех с искорками в глазах, у Ханны перехватило дыхание.

— В этом что-то есть. Нравится мне, как ты правду в глаза рубишь.

Конечно, это ведь ни к чему не приведет. Может, они после сегодняшнего вечера больше никогда и не увидятся.

— А ты чересчур самоуверен. Та бедная девушка в баре понятия не имела, во что ввязывается.

Улыбка Конора померкла.

— Верно, не имела. Она думает, что знает меня, но это не так.

— Что-то я разошлась сегодня. Но так даже лучше.

Ханна озорно улыбнулась в надежде разрядить обстановку. Получилось.

— Для меня уж точно лучше. — Конор с таким намеком посмотрел на ее губы, что Ханна громко расхохоталась.

— Ты никогда не сдаешься?

— Жизнь коротка. Почему бы ей не порадоваться?

В его голосе звучал вызов, и Ханна немедленно ощутила пробуждение бунтарского духа. Всегда хорошая девочка, вечно ведущая себя правильно, — и все же нет никакого сомнения: ей по сердцу и этот игривый флирт, и тот поцелуй — тоже!

Так почему бы этому не порадоваться?