Драконий лотос

Джун Ньютон Редфилд (2019)

Красавица Чон Дунг родилась в Корё во время Юаньского ига. Она жила, наслаждаясь всеми благами мира своей эпохи, и всегда могла положиться на любящую семью. Но в один день красота девушки лишила ее всего. Чон Дунг окунается в настоящий мир коресцев, смирившихся с несчастной участью. В отличие от соотечественников она начинает борьбу с чиновниками, подавая пример людям из деревни, которые вскоре стали называться «Драконий лотос». Спустя восемь лет скитаний по чужой стране Чон Дунг обретает друзей в кругу монгольской элиты. Она решает стать юаньским чиновником и подарить справедливость бедному населению великой страны.

2 глава

— Я получила этот шрам, когда осталась, чтобы препятствовать погоне за вами, госпожа.

— Прости меня, Чон Дунг, — всхлипнула девочка.

— Вам не за что извиняться. Вы не могли ничего изменить. Однако же теперь не сомневайтесь в моей преданности. Но чтобы лучше запомнилось, — Чон Дунг посмотрела на Маджияртая, — я не надену повязку до отъезда из монастыря.

Чон Дунг вышла из комнаты, забрав Но Ри с собой. Ночью девушка собрала всех изменщиков в архиве, после чего, выводя их по одному, изуродованная девушка всех казнила за пределами монастыря. Количество солдат сильно уменьшилось, но лучше мало верных, чем много предателей.

Когда же в очередной раз Мяошири молилась в храме, Маджияртай и Чон Дунг, стоящие у дверей, охраняли девочку. Мужчина не мог оторвать глаз от жуткого шрама и все хотел задать животрепещущий вопрос.

— Ты ненавидишь тех, кто сделал это с тобой? — наконец спросил он, сглотнув комок в горле.

— С чего бы? Я им благодарна.

— Благодарна за уродство? Мне кажется, ты была очень красивой.

— Была, и из-за этого люди убивали друг друга. Отвергнув старика, меня отправили в Юань в качестве дани. Когда же у меня появилась власть, я во многом полагалась на свою красоту, из-за чего теряла своих людей. Смотря в зеркало, я забывала про своё главное оружие — ум. Ведь стандарты красоты у всех разные, а ум и во дворце, и в тюрьме, и в шахте — ум. Теперь же я полагаюсь на скалу, а не на песок. Поэтому я благодарна тем людям.

Пока Мяошири усердно молилась, а Маджияртай сопровождал ее везде, куда бы она ни пошла, Чон Дунг читала книги из монастырского архива и ходила на охоту, рыбалку или в деревню за разными травами. Она приносила птиц, рыб, воду и лекарства, купленные за большие деньги. Все удивлялись этому, разве не знает она, что это слишком дорого?

В последний день пребывания в монастыре Маджияртай решил отправиться на охоту вместе с Чон Дунг. Они шли по серым лесам в полной тишине, аккуратно ступая по сухой листве. Неожиданно с дерева на дерево начала перелетать большая птица. Маджияртай натянул тетиву, поднял лук и стал целиться. Чон Дунг резко подняла лук и выстрелила. Стрела попала в цель, и птица с шумом, ломая ветки, упала. Чон Дунг подняла ее за ноги, осмотрела и отправилась в монастырь. Разочаровавшись в своих навыках и везении, Маджияртай последовал за ней без добычи.

Зайдя же в монастырь, Чон Дунг пошла к кухне. Ее окружили монахини с восторженными вздохами. Они осматривали птицу и хвалили Чон Дунг.

— Такая большая птица? И вы снова ей в глаз попали? Как же вы научились так стрелять?

— Когда я была вынуждена жить в горах, мне пришлось украсть лук у трупа и научиться стрелять. В той местности не было ничего кроме летучих мышей и маленьких птичек. Сначала я не могла в них попасть из-за того, что я никогда не стреляла. Но голод взял верх, и я все-таки стала попадать.

— А тяжелая эта птица? Она выглядит неподъемной.

— Это всего лишь глухарь, он не такой тяжелый. А вот как-то раз я подстрелила оленя. Вот он был неподъемным! Мне пришлось половину оставить и позже прийти за ней.

— И ее никто не забрал?

— Я нарисовала на туше оберег ее кровью, так что ее никто не взял.

Девушки ушли на кухню, смеясь и весело болтая. Маджияртай же шёл позади, незамеченный никем. К нему подошёл его слуга.

— Как они могут так непринужденно говорить с ней, будто не видят ее жуткого уродства? — спросил Маджияртай своего слугу.

— Она открыта к ним. Она уважает всех, и сама относится ко всем доброжелательно. Потому монахини так легко общаются с ней.

— Со мной она не разговаривает вовсе.

— Вы выказали ей своё недоверие, а потому она не будет говорить с вами, чтобы не подтвердить ваши домыслы. Попробуйте уважить ее.

Маджияртай презрительно посмотрел на слугу и ушёл помогать собирать вещи в дорогу. Вскоре все было собрано, и паланкин вместе со слугами и солдатами отправился в путь.

Медленная тряска. Ноги затекли. Ветер зашумел и поднял пыль. В кустах что-то зашелестело. В паланкин вонзилась стрела, и тут же из леса выбежали разбойники. Чон Дунг достала лук и начала отстреливать бандитов. Она посмотрела на Но Ри с гневом, но девушку уже пронзила стрела. Чон Дунг атаковали с земли, и ей пришлось слезть с лошади. Солдаты бились, как могли, но с каждой секундой их становилось все меньше и меньше.

Маджияртай открыл паланкин и протянул руки, чтобы помочь Мяошири вылезти. В его спину вонзались стрелы, но он продолжал закрывать собой девочку. Бандиты подошли совсем близко и пронизывали Маджияртая своими ножами и били его дубинками. Но он продолжал стоять, заливая своей кровью испуганную до дрожи девочку.

Чон Дунг отвернулась на секунду, а когда подошла к своей госпоже, девочка закрыла глаза и упала, бездыханная, на окровавленную землю. Повергая одного бандита за другим и не обращая внимания на собственные раны, Чон Дунг схватила за руку Маджияртая, который еле держался на ногах, и потащила за собой в лес.

Мужчина шёл, волоча ноги, и Чон Дунг вскоре пришлось его тащить на себе. То и дело ей приходилось скидывать тяжелую ношу с себя и отбиваться от бандитов, но она вновь брала Маджияртая и тащила его к пещере. Скрывшись там в темноте, Чон Дунг положила мужчину на холодный пол и сняла с него окровавленную одежду, чтобы перевязать его раны и остановить кровь.

Чон Дунг перевязала одну рану своей повязкой, а затем стала отрывать лоскуты от одежды Маджияртая. Тот, кряхтя, слабо ударил ее по рукам с недовольством. Чон Дунг удивлённо посмотрела на него.

— Ты знаешь, сколько стоит эта ткань?

— Уж точно не больше вашей жизни, — Она оторвала ещё один кусок, а Маджияртай тяжело завыл, будто от него оторвали этот кусок.

— Разве моя жизнь так ценна? — с огорчением спросил он.

— Вы свидетель смерти госпожи. Вы сможете защитить меня на суде и наказать Ляо-хатун.

— Защитить тебя? А ты доживешь ли до суда? Смотри же, сама ещё чуть-чуть и умрешь, — Маджияртай показал кивком на кровавое пятно на ноге Чон Дунг.

— Такие раны не смогут меня убить. Можете не беспокоиться, — сказала она с полным равнодушием и ушла, хромая, из пещеры.

Маджияртай выдохнул с облегчением.

— Слава Будде, никто не стоит у меня над душой! — послышался писк летучей мыши, и мужчина вздрогнул. — Где эта чертова Ки? Куда она пошла? Решила оставить меня умирать? Когда придет, я с нее шкуру спущу! — моль пролетела рядом. — Скорее бы пришла эта ведьма!

В это время Чон Дунг направилась осторожно в деревню, которая была неподалёку. На самой окраине стоял домик, на крыльце которого старичок продавал лечебные травы. Увидев ее, он ахнул и тут же подбежал к ней, ведь вид у неё был не самый лучший.

— Госпожа, вы ранены? — спросил старичок, осматривая ее.

— Не страшно все это. А вот мой друг ранен очень.

— Я дам вам лекарства и хлеб, зайдите в дом скорее.

Чон Дунг зашла в дом, а позже направилась обратно в пещеру, чтобы залечить Маджияртая. Он все ещё лежал на холодном камне, но кровь перестала течь. Чон Дунг разбудила его каплями холодной воды из пещерного родника. Маджияртай недовольно закряхтел и сел, морщась от боли и неприязни к своей спутнице.

— Я говорил, что это подстава. Служанка указала на большую часть солдат, а потому госпожа и мертва. Это ты виновата!

— Я предлагала остаться во дворце, но вы сказали, что возьмёте больше солдат, которые оказались бесполезны.

— Ты права, — вздохнул Маджияртай. — Мне стоило согласиться с тобой. Что я за дурак? — он схватился за голову. — Я виноват в смерти собственной невесты!

— Вы не правы. Чтобы понять, кто виноват, достаточно исключить из цепи событий человека, которого считают виновным, и посмотреть, что изменится. Если убрать меня, то Мяошири была бы убита ещё в первый раз. Если убрать вас, то Ляо-хатун нашла бы другое время и причину, чтобы убить госпожу. Если же убрать Ляо-хатун, то ничего бы не случилось. Не вините себя, — Чон Дунг горько улыбнулась и протянула кусок хлеба Маджияртаю. — Пойдёмте, нам пора возвращаться во дворец.