(Не) верный муж

Диана Рымарь, 2023

«Зайди в мой кабинет» – получаю сообщение от мужа. Иду туда – и что я вижу? Мой благоверный стоит с довольной мордой и расстегивает на штанах ремень. А перед ним его секретарь – Верочка. Она уже на коленях, готовит свои накачанные гелем губехи, чтобы ласкать моего мужа. Обалдеть не встать. Они даже меня не замечают, так увлечены друг другом. – Ты зачем меня позвал? Чтоб я посмотрела, что ли? – кричу на выдохе.

Глава 2. Прозревшая

Мария

Я оглядываюсь на Айка, и первое, что хочу сделать: завизжать, потом топнуть ногой, и выдать на-гора все, что видела в кабинете.

Пусть свекры смотрят на меня во все глаза, это не мне сейчас должно быть стыдно.

Будь что будет, гори оно огнем…

Я уже открываю рот, но в этот момент внизу слышится стук двери, а на лестнице раздается топот детских ног.

— Мамочка, где ты? — кричит Лиана.

Она несется наверх так быстро, что ее черные хвостики то и дело подпрыгивают.

За ней поспевает Давид.

— Шоу уже закончилось, ну вы где? — возмущается он.

Их появление отрезвляет.

Я вмиг понимаю — ничего-то мне сейчас говорить нельзя.

Если при свекрах я еще могла решиться выкинуть фортель, то при детях сделать такое будет свинством.

Как я при них могу сказать плохое про их отца? Зачем им знать о том, какой он кобель? Я не хочу делать им больно.

— Пойдемте вниз, — бодро командует Айк.

Все спускаются.

Меня же он ведет как под конвоем.

Даже когда мы оказываемся в гостиной, он не отходит, внимательно следит.

И я играю свою роль.

Натягиваю на лицо улыбку, даже отвечаю что-то гостям, беру предложенный мне стакан апельсинового сока. Пригубляю, но вкусовые рецепторы будто атрофировались, ничего не чувствую.

В голове такой хаос, что за сто лет не разберешь.

«Ты ничего не видела!» — всплывают в голове слова Айка.

Я и вправду, похоже, слепая…

Сколько раз он задерживался на работе последние два года. Как часто ездил в командировки, причем с ночевкой, не всегда даже звонил мне оттуда.

Он ведь у нас деловой, директор компании, которую ему передал отец. Весь такой важный-преважный, с кучей обязанностей, которые, кроме него, ну никто не может выполнить.

Айк вообще очень сильно изменился, с тех пор как отец ушел на покой. Стал важным, как индюк, накупил дорогущих костюмов. Он разъезжает куда хочет, задерживается сколько душе угодно, и ни слова ему не скажи. Сам себе на уме. И как результат я ему, похоже, больше не интересна.

Воскрешаю в памяти образ его секретаря. Вера, сука, длинные ноги. Они у нее и вправду от ушей. Она ростом почти как Айк, а в нем целых сто восемьдесят пять сантиметров. Видно, после маленькой меня его потянуло на высоких.

К слову, она ведь не первая длинноногая секретарь в его приемной. До нее была Анна, а раньше Светлана.

Может, он с каждой спал? От этой мысли меня буквально воротит.

А я, дура наивная, сидела дома, воспитывала его детей. Рубашки ему гладила, брюки… И даже те самые, которые он сегодня расстегивал при своей любовнице!

Как же так можно, я не понимаю. На дне рождения у дочери, так показушно зажигать с другой. Еще и меня при этом позвать! Кем надо быть, чтобы так сделать? И сколько раз он уже такое проделывал? Ведь секретарь приезжала к нему далеко не в первый раз.

Мне становится так тошно, что хочется выть.

Стою как обухом стукнутая. Не понимаю, как хватает сил продолжать улыбаться, на лице уже болят мышцы. Нестерпимо хочется прямо при всех гостях выплеснуть сок Айку в лицо, а потом еще оплеуху ему справа. И слева! Для симметрии.

Муж не подозревает о моих желаниях, ведет себя как ни в чем не бывало.

Убедившись, что я ничего не вытворю, он наконец отходит от меня, начинает общаться с гостями.

Сегодня он как никогда обаятелен. Сыплет шутками, что для него нехарактерно, всячески поддерживает разговор, периодически пытается включить в беседу и меня.

А у меня губы не слушаются.

Я не могу никому нормально ответить.

Пытка весельем все длится и длится. Кажется, этому не будет конца.

Все же не выдерживаю, сбегаю на кухню.

Возвращаюсь, лишь когда гости собираются по домам.

— Какая-то ты сегодня вареная, Мария, — качает головой свекровь и неодобрительно на меня смотрит. — День рождения дочки, а ты будто воды в рот набрала. Такой праздник надо встречать с хорошим настроением.

О, этот праздник я предвкушала, долго готовилась. Только вот никак не ожидала, что мне его так бесцеремонно испортят.

— До свидания, Лилит Арменовна, — это все, что я в состоянии выдать.

Она поджимает свои пухлые губы и поворачивается к выходу.

Когда мы провожаем свекров, улыбка слетает с моего лица.

— Я наверх, порублюсь в приставку. — Давид не замечает моего настроения.

— Я в игрушки играть, — сообщает дочь.

Оба отпрыска бегут наперегонки в свои спальни.

Я же возвращаюсь в гостиную, совершенно обессиленная.

Айк спешит за мной.

— Все отлично прошло, — говорит он с довольной миной.

Точно такой же, какая у него была сегодня в кабинете, когда Вера стояла перед ним на коленях.

— Ты подонок! — кричу на него.

— Опять ты за свое, — злится он. — Ничего не было, успокойся!

— Зачем? — стону на выдохе. — Скажи, ну вот зачем ты позвал меня наверх? Чтобы я все увидела, да? Тогда почему теперь отпираешься?

— Мария, я не звал тебя наверх, — разводит он руками.

— Ты прислал мне сообщение! — напоминаю ему.

Айк достает из кармана мобильный, демонстрирует мне нашу переписку, а там и вправду никаких сообщений.

— Тебе привиделось, что ли? — спрашивает он с усмешкой.

Ага, прямо целый день глюки ловлю.

Спешу на кухню за оставленным там мобильным.

Айк идет следом.

Нахожу телефон и сую ему в лицо:

— Вот!

Он с недоумением смотрит на сообщение.

— Я его точно не отправлял, — он резко хмурится. — Мария, я тебе не изменяю, если ты этого боишься.

От его слов мне становится смешно.

Не изменяет, ага, как же. Действительно, наверное, поправлял ремень. А секретарь, видно, просто хотела ему помочь. Губами!

— Я хочу развода, Айк! — кричу ему в лицо.

В первую секунду он каменеет, потом начинает скрипеть зубами. Выдает злобно:

— С какого перепуга?

— Считай, что твоя клуша-жена прозрела! — заявляю с чувством. — Я все видела, понял? Все!

— Ты устраиваешь цирк из-за какой-то ерунды, — он щурит глаза.

— Интрижка с секретаршей — это не ерунда!

Мои слова никак на него не действуют. Ему все равно, никакой вины он не чувствует.

— Только мяукни мне еще раз про развод — и ты узнаешь меня с плохой стороны, — чеканит он с непроницаемым видом.

Потом выходит из кухни, громко хлопнув дверью.