Седьмое небо

Дикий Носок, 2022

В этом мире все буквально: куры не клюют денег, рука моет руку, коты сидят по мешкам, а смешинки попадают в рот (и, как водится, совсем некстати). А данное слово удержать по силам не каждому. Та еще тяжесть! Того и гляди руки оторвет. Содержит нецензурную брань.

Глава 6.

Дед Богдан решил больше не тратить деньги на трактир, посчитав, что можно бесплатно поспать на сене, а поужинать захваченной из дома снедью. Монеты следовало поберечь для покупки языков, что до столицы доведут. Кожаные, толстые языки (дабы не истрепались в дороге) покупались при вступлении на тракт и служили проходным документом для каждого путешествующего. По проселочным дорогам путешествовать можно было бесплатно, но уж больно муторно: узки, каменисты, обочины кусачей крапивой заросли, колодцы мусором завалены.

Путешественники расположились в стороне от дороги на берегу ручья. По одну сторону от него раскинулось поле, утыканное нарядными подсолнухами. По другую — полянка, окруженная подступающими с трех сторон деревьями. Неизвестный рачительный хозяин уже скосил с нее траву и поставил аккуратный стожок.

По очереди окунувшись в ручье и поужинав, растянулись на травке. Ночи были еще теплыми, огня зажигать не пришлось. Дед, собиравшийся раздербанить стожок на мягкую подстилку, вдруг замер. Внутри стога что-то шевелилось. Дед от неожиданности присел и зашептал: «Никак лиса, а может кабан.»

«Стали бы они в стогу торчать?» — разумно возразил Иван.

«Обходи с другой стороны,» — велел Дед. — «Да палку какую возьми. Я с этой стороны шурудить буду, а ты там смотри, не зевай.»

Вооружившись крепким суком, дед размахнулся и с размаху сунул его в глубину стога. Оттуда сию же минуту раздался такой вопль, что у путников волосы встали дыбом. Вопль перешел в вой, потом в плач и, наконец, затих. Из стога никто не вылез.

«Дед, давай с двух сторон ткнем. Тогда ему деваться некуда будет,» — азартно предложил парень. Палки вонзились в стог сена. Нечто, прятавшееся внутри, отчаянно взвыло и взвилось вверх. Охапки сухой травы разметало по сторонам и на макушке стога показалась человеческая голова. В ужасе озираясь по сторонам, она жалобно скулила: «Не надо, не надо больше.»

«Тю,» — бросил палку дед Богдан. — «Да это ж Аристарх. Ну напугал нас. Ты что здесь делаешь?»

Франт тем временем выбрался из вороха сена: «Прячусь, конечно. Что же еще?»

«От кого же, мил человек?»

«Да от банковских работников,» — вздохнул Аристарх. — «Утек я от них ночью. Теперь боюсь, как бы не нашли.»

«А зачем деру то дал? Али не угодили они тебе чем?» — продолжал ехидно любопытствовать дед. — «Кормят, поят, охраняют, сам говорил. Все твои нужды удовлетворяют.»

Аристарх замялся: «Да не меня они охраняют, а руки мои. Живу, как в тюрьме. А последнее время мне все больше кажется, что не будут они ждать кончины моей естественной. Зачем им? Можно ведь ускорить процесс, так сказать. Придушат меня где-нибудь в темном углу и скажут, что так и было. Банк в прибытке. А я…,» — щеголь всхлипнул.

«А-а-а,» — понимающе протянул дед. — «Ну так ты заройся до утра обратно в стог от греха подальше. А там видно будет.»

Как-то само собой получилось, что прибился Аристарх к компании путешественников. Оказался он охоч до разговоров, не в меру хвастлив, а заслышав стук копыт по дороге, немедля пускался наутек в ближайшие кусты.

Конец ознакомительного фрагмента.