Личная игрушка для босса

Дима Льевич (2024)

Я сорвала его сделку на огромную сумму денег, и за это он присвоил меня в качестве игрушки. Не знаю, что будет дальше, но теперь я его собственность.

Глава 1

Тремя днями ранее

— Добрый вечер, Матвей Андреевич, — приветствует меня парнишка с фейсконтроля, когда я подхожу со своими охранниками к турникету. — Прекрасно выглядите.

— Благодарю. Еще не приехали? — спрашиваю, имея в виду клиента на покупку софта, над которым я работал уже вот несколько лет.

— Пока нет. — Смотрит на наручные часы. — Но уже должны быть с минуты на минуту.

Киваю и прохожу внутрь. На первом этаже расположился ресторан закрытого типа, куда просто так обычные люди не попадают. А на нулевом этаже у меня клуб. Все это, к слову, принадлежит мне. Как и люди, которые здесь работают.

Переступаю порог, и меня тут же встречают взглядами две молоденькие официантки и Илья — временный управляющий обеими заведениями. Странное имя для низкорослого мужика сорока с лишним лет. Подзываю его пальцем и киваю на столик, за которым сидит молодая пара и что-то оживленно обсуждает.

— Мне этот столик сейчас понадобится, — говорю Илье. — Попроси их пересесть. Только вежливо, как ты умеешь.

— Но, Матвей Андреевич…

— Ты плохо слышишь?

Он от этих слов чуть ли не подпрыгивает на месте и семенит на своих коротких ножках к столику. Слышу, как он неуверенно обращается к гостям, секунд так двадцать сперва переминаясь с ноги на ногу.

— Я дико извиняюсь, уважаемые, — кивает на меня, — но вас просят пересесть вон за тот столик. Мне очень неловко об этом просить, потому в знак извинения могу предложить вам бутылку любого алкоголя из нашего ассортимента.

— Что? Мы, вообще-то, здесь разговариваем, отдыхаем. Что все это значит? — возмущается парень. Я знаю его. Он неплохой программист и как-то даже принимал участие в одном небольшом проекте от меня для известного человека.

Интересная сцена разворачивается. И я бы с удовольствием за ней понаблюдал подольше, будь у меня столько свободного времени. Благо Илья знает правильные слова. Даже то, что он предложил им, меня устраивает. Отношения с гостями своего заведения я портить не хочу, но сейчас мне нужен именно этот, лучший столик, по моему мнению, во всем ресторане, потому что у меня на носу сделка на двадцать четыре миллиона. Я готов хоть за барки их выбросить отсюда, лишь бы они освободили место.

Ребята, вижу, хоть все же и обиделись, но поднялись и ушли. Даже не пересели, а просто взяли свои вещи и покинули ресторан. Илья махнул двум девчонкам у стойки, и они пулей подбежали и собрали все со стола и подготовили его к приему других посетителей.

Отсылаю своих ребят посидеть у стойки, чтобы не пугали никого своим присутствием, а сам выкладываю из сумки ноутбук и усаживаюсь на мягкий кожаный диван, полукругом огибающий стол из темного кедра. Прохожусь по ним ладонью и понимаю: не зря я сюда такие деньги вкладываю. Подобный комфорт дорогого стоит.

Через несколько минут открывается входная дверь, и я вижу двух хорошо одетых мужчин. Один из них явно охранник — у него в ухе торчит наушник, а глаза мечутся из стороны в сторону. Второй же — тот, кто мне нужен. Он сразу находит меня взглядом и подходит. Поднимаюсь и тяну ему руку:

— Приветствую, Арсен Давидович. Прошу, присаживайтесь.

— И вам доброго дня, уважаемый! Ну что, перейдем сразу к делу?

— Конечно, — соглашаюсь я. — Время сегодня ценный ресурс.

Он подзывает своего охранника, и тот достает небольшой ноутбук в алюминиевом корпусе, ставит его перед нами на столик и открывает. Вводит пароль и поворачивает компьютер экраном ко мне, на котором отображена оговоренная сумма денег на счете, готовая стать моей по нажатии одной кнопки.

Я проделываю то же самое со своим компьютером и инициализирую начало передачи данных.

Мужчина улыбается и довольно потирает руки:

— Вот так, да. А сколько это будет длиться?

— Не переживайте, не более десяти-пятнадцати минут.

— Отлично. Мы успеем выпить по чашечке кофе, если вы не против, и обсудить дальнейшее сотрудничество. Мне нравится ваш подход к делу, Матвей Андреевич. Вы не задаете лишних вопросов, что очень важно в нашем бизнесе, и выполняете все в срок. За что я всегда с большим удовольствием готов заплатить столько, сколько вы запросите за свою работу.

— Мне очень льстят ваши слова. В таком случае, может, чтобы закрепить наше будущее, выпьем чего-нибудь покрепче? Как насчет двенадцатилетнего виски?

После одобрительной улыбки клиента киваю Илье и велю ему принести то, о чем заранее предупреждал.

— Уже двадцать процентов передалось. Достаточно быстро идет, — говорю я, отслеживая бегущую дорожку с отправкой данных с моего на компьютер клиента.

Мое внимание привлекает длинноногая официантка — или мне так кажется из-за того, что девочка очень стройная — в легком платьице выше колен и на высоких каблуках. И идет не очень уверенно, пытается улыбаться, но явно наигранно. Слишком уж она напряжена. И смотрит мне в глаза — а это больше всего говорит о том, что она новенькая. Другие, кто знает меня, обычно так не пялятся. Ох уж этот Илюха! Хотя ничего удивительного, я же ему все бразды правления в руки отдал и хорошо поднял зарплату, лишь бы он добросовестно относился к работе и помогал ресторану и клубу процветать.

Эту девушку я еще не видел. Светлые длинные волосы, точеная фигурка, острые скулы и чуть приподнятый носик. Она держит в левой руке поднос, на котором с каждым ее шагом плещется золотистый напиток в двух широких бокалах с толстым дном.

— Ваши напитки, — произносит она таким тоненьким и нежным голоском, будто еще ну совсем маленькая, и изящно наклоняется, чтобы поставить бокалы на стол.

Ну такая прям вся из себя сладкая конфетка, что у меня аж душа разворачивается. Только уже через секунду она обратно сворачивается, причем с таким ударом, что внутри все мигом взрывается и разлетается на куски. Почему? Эта неуклюжая курица оступается и выпускает из рук поднос, с которого бокалы — естественно, как же, сука, могло быть иначе! — переворачиваются, а все их содержимое выливается прямо на клавиатуру моего компьютера.

— Ты что творишь, дура криворукая?! — Я подрываюсь с дивана и с криками отталкиваю девчонку, отчего она тут же прилипает своей прекрасной попой на белую плитку пола. Лучше бы у нее мозги были, а не внешность! — Совсем на ногах не стоишь?

— Простите, — заикается она, сразу бросившись в слезы, буквально брызнувшие из глаз, — простите, пожалуйста, я не специально. Я… Я не хотела. Я сейчас все вытру.

А я смотрю на свой компьютер, который впитал через клавиатуру весь виски. Он заискрил и завелся истошным монотонным писком. Предсмертным писком. Монитор заморгал и погас. Понимаю, что включать его просто нет никакого смысла. Он уже умер, сгорел к чертовой матери. Но даже если бы он и включился, это бы ничего не изменило.

Арсен Давидович за все эти секунды — не знаю, сколько прошло, может, полминуты — не издал ни одного звука, кроме тяжелого вздоха. Лишь посмотрел на меня, когда я перестал кричать на девчонку, торопливо закрыл свой ноутбук и убрал к себе на колени.

— Что теперь с файлом? — спросил он слегка напряженным голосом.

Я присел на край стола, забыв о деловой этике, и сжал пальцами переносицу.

— Его больше нет.

— В каком это смысле? — вытягивает он шею, глядя на меня.

— Вы знаете, как я работаю. Чтобы избежать множественной перепродажи файлов программа передачи данных настроена таким образом, что отправить ее можно лишь единожды. И даже при частичной передаче она, как только поступает на другой носитель, тут же безвозвратно стирается с исходного устройства. Передача была прервана, а это значит, что файл разорван и восстановлению не подлежит.

— Вот оно что… — скрипит мужчина, потирая подбородок. — И ничего сделать нельзя?

— Я сожалею, но ничего сделать не могу.

— Тогда и мне очень жаль, Матвей Андреевич, — говорит он. — Отношений с вами мы, конечно же, не разрываем, я понимаю, что в случившемся нет вашей вины, и посему буду ждать вашего звонка, если вы все же решите этот вопрос. А теперь вынужден откланяться.

Они уходят, вместе с этим девчонка поднимается на ноги и начинает пятиться назад, держа ладошки у рта, все еще заливаясь крокодильими слезами.

— А тебя я попрошу остаться, дорогуша, — говорю ей и подхожу ближе. Смотрю на нее и думаю, как быть дальше. — Илья, подойди-ка сюда, — зову управляющего и отхожу с ним на несколько шагов в сторону, предварительно кивнув своим ребятам, чтоб придержали девчонку, а то еще упрыгает, и ищи ее потом.

— Простите, Матвей Андреевич, я не думал, что она настолько клуша. Она только третий день, еще не совсем свыклась…

— Кто такая? — спрашиваю его, не обращая внимания на извинения.

— Ириной зовут, девятнадцать лет, студентка, — мямлит Илья.

— Так, дальше?

— Ну она… Она говорила, что закончила школу и три курса университета. Денег платить за обучение нет, потому напросилась поработать здесь, чтобы подзаработать на четвертый курс. Не знаю, как я согласился…

— Да что ты мне заливаешь? Не знаешь как? — иронично усмехаюсь, прекрасно понимая, за что он взял девчонку на работу: глазки ангельски-голубые, стройняшка такая, что хоть сразу на подиум отправляй — идеальнее и сексуальнее не придумаешь. Ну да ладно, думаю. Значит, если сама за себя платит, то и присмотреть за ней некому, а родители если и есть, то не интересуются и не принимают никакого участия в ее жизни.

Илья пожимает плечами и по-юношески краснеет. Странный мужик. Ну да ладно.

— Ну да, хорошая, миловидная девочка. Я же из того расчета, чтоб гостям нравилась. Ну вы понимаете…

— Эй, красотка! — обращаюсь к одной из двух девчонок, которые тихонько хлопают на происходящее глазами из-за барной стойки. — Я дождусь сегодня виски вообще?

Они тут же спохватываются и носятся там, топочут ножками по полу, чуть ли не дерутся за то, кто первый не принесет мне заказанное. Боятся. Но одна из них все же бросает в бокал лед, наливает порцию виски и — уже без подноса, а просто в руке, причем дрожащей — несет мне. А я усаживаюсь за тот же стол и откидываюсь на спинку. Делаю большой глоток виски — уже не праздную, а хороню потерянные по вине этой девчонки деньги вместе с разработкой, на которую ушло больше года и немалая доля средств, которые планировалось за нее выручить — и выдыхаю:

— А ты поедешь со мной. Поработала, хватит. А вы, — обращаюсь к Илье и прочим присутствующим, кроме виновницы, дамам, — ничего не видели и красавицы этой не знаете.