Бим Бом – театр несбывшейся любви. Роман

Дина Почикаева

Отправляясь в путешествие в Чехию, Дарья не подозревала, что встретит любовь всей своей жизни. Новый незнакомец оказался не тем, в кого можно влюбиться, потеряв голову. Он человек, которым движет что-то иное, способное разрушить и уничтожить самое светлое чувство.

Глава 2

Мой хореограф всегда говорит: Тебе бог подарил дар балерины. Уверенна, что из тебя выйдет самая лучшая прима. Да, если бы Прокофьев был жив, то непременно отдал роль Джульетты тебе. Меня забавляла манера, с которой Ф.В., так я в разговоре называла своего преподавателя и наставника, расписывала мои способности. Возможно, мне стоило посвятить себя этому виду искусства. И тогда мне рукоплескали все, кто чтит талант и наслаждается танцем.

Танец излечил меня от многих недугов. Когда я вставала на носочки, мысли оставляли тело, и я улетала вверх. И там, паря над облаками, я обретала способность мечтать. Каждое движение придавало силы, каждый взмах поднимал все выше и выше. Иногда я даже не замечала окончания композиции и меня спускало на землю вечное:

— Опять фальшивишь… И где тебя опять носит???

Я не представляла себя без танцев, но не считала это занятие — делом всей жизни. Я свято верила в то, что мое предназначение заключено не в танце. Мной управляет что-то другое. А вот что? На этот вопрос никогда не находила подходящего ответа.

— Завтра начинаем готовить «Щелкунчика», — произнесла Ф. В. — надеюсь, ты смотрела сказку? — она не уверенно уставилась на меня.

— Это где крыса хотела всем навредить? — я решила пошутить. Моей наставнице в этот момент было не до шуток.

— Это все, что тебе удалось вспомнить? Маловато. Быстро к станку и выполним несколько Plie. Будем делать из тебя Мари.

— Кто это?

— Главная героиня. Кто же еще?

Последний вопрос просто выбил из колеи мою бедную нравоучительницу. И я почувствовала угрызение совести. В детстве я много читала, и могу заверить, что недотепой литературного мира меня трудно назвать. А вот «Щелкунчик» в список прочтенных книг не вошел. О чем я только что пожалела.

— Ну, Мари так Мари. — Я покорно выпрямилась и приступила к работе. Два часа и я уже почти окунулась в лапы мышиного короля. Думаю, что к моменту выступления мы с ним станем лучшими друзьями.

— В среду. И не опаздывай. Дома отработай Glissade и Coda.

— Слушаюсь. — Отрапортовала я на прощанье.

В моей голове смутно складывалась картина того, над чем мне только что дали указание работать. За три года, проведенные в этом зале, мне не удалось запомнить все эти термины, которыми нас из занятия в занятие забрасывала Ф. В… Помню, когда я впервые услышала эти завуалированные команды, мне они показались теоремой, которую никто не способен выучить. Ф. В. приходила в ярость, когда я путалась в ее Assemblé или Balancé. Я даже приносила блокнот, чтобы записывать все непонятные для меня пароли, а потом выясняла, что и как здесь работает. Единственное, что меня спасало и придавало сил — это дикая любовь к балету.

Никогда не забуду свое первое впечатление от «Лебединого озера». Мне было шесть, когда я увидела, как порхает на сцене балерина. Она была облачена в прекрасное воздушное платье принцессы, а на ее голове красовалась ослепительная корона. С того момента я всегда приходила на новогодние утренники в пачке и пуантах.