Месть империи 1. Братство Астарты

Дмитрий Анатольевич Емельянов, 2020

Нет никого могущественнее императора. Об этом знают побежденные и присягнувшие ему варвары, об этом помнят, хоть и не любят вспоминать, гордые служители Огнерожденного Митры, об этом с проклятиями перешептываются его враги… Магистры братства Астарты, могущественного ордена тех, кто может управлять даже смертью – единственные, кто ради мести готов переступить через страх. И вот все начинается… Младший наследник, не знающий о своем происхождении, молодая ведьма, что должна его защищать, северный варвар, отказавшийся однажды перейти через призрачную черту, но готовый сделать это ради своих братьев по оружию. Кто из них окажется настоящим героем, кто станет злодеем, а кто просто превратится в очередную жертву безжалостной империи? Мир меча и магии, где настоящие мужчины и женщины вершат судьбу своего будущего. Текст оригинальный, но общая концепция навеяна романами Джорджа Мартина, Джо Аберкромби и некоторыми другими похожими книгами.

Глава 1

Год 121 от первого явления Огнерожденного Митры первосвятителю Иллирию.

Провинция Северия

От кромки леса оторвался всадник и наметом погнал коня к вершине холма. В ответ наверху надрывно застонал охотничий рог, и пестро разодетая группа охотников засуетилась, горяча коней. Заметались серые волчьи шапки, забряцало оружие и сбруя, а рэкс Элисун взревел над сородичами боевым кличем вендов, больше похожим на волчий вой.

— Началось, — с тоской вздохнул Иоанн. Морщась от режущего ухо гвалта, он покосился на вопящих в радостном предвкушении варваров и обреченно поднял глаза к небу: — Господи, дай мне силы вытерпеть это безумие.

Цезарь Иоанн не любил охоту, не очень любил этих вечно орущих, шумных вендов и сегодняшнее утро предпочел бы провести как обычно — в привычной прохладе библиотеки, в своем уютном кресле, закутавшись в шерстяной плед и просматривая старинные фолианты. Но нет же, эта чертова ежегодная охота, будь она неладна! Вожди союзных племен и цезарь провинции Северия на большой охоте — единение империи и варваров! Что за чушь! Он бы непременно отказался, поблагодарил, конечно же, и отказался, но Прокопий… Вспомнился поднятый вверх указательный палец советника и его менторский тон: «Рескрипт императора прямо указывает всеми силами поддерживать с союзными варварами хорошие отношения, а дикари непременно воспримут отказ от приглашения как оскорбление».

— Хорошие отношения, — Иоанн еле слышно спародировал легкую картавость своего наставника. — Ирония судьбы — еще и года не прошло, как мы резались с ними насмерть в долине Невер, а сейчас изображаем друзей и союзников. Кого мы хотим обмануть!

Он окинул взглядом гомонящих варваров. Странно, вон у того, в шапке с лисьим хвостом, уж больно знакомая рожа. Иоанн обернулся к комиту своей охраны и кивнул в ту сторону.

— Не помнишь его?

Лу́ка Велий криво усмехнулся.

— Как не помнить! Это Ван Сорока, вождь полянских вендов, год назад мы его еще повесить собирались.

Иоанн сразу же вспомнил тот день и буйного варвара, отличающегося от прочих пленных своим неистовством. Потрясая цепями, он клял на своем тарабарском наречии империю, императора и вообще всех туринцев, призывая небесные кары на их головы.

— Так чего же не повесили? — В глазах цезаря сверкнула смешливая искра. — Глядишь, сейчас хоть на одну глотку было бы потише.

Ответ пришел с другой стороны от маленького дородного человека, закутанного в дорогой шерстяной плащ с темно-синей каймой.

— Неужели не помните, цезарь? Рескрипт басилевса, позволяющий варварам селиться в разоренной части провинции, пришел именно в тот день.

Иоанн проигнорировал своего первого советника и наставника, желая показать Прокопию, что все еще помнит, по чьему мудрому совету он здесь торчит.

Тем временем всадник взлетел на холм и осадил скакуна перед своим вождем.

— Нашли! Загонщики гонят его сюда. Кабанище здоровенный!

Рэкс Элисун вздыбил коня, потрясая в воздухе копьем.

— Пошла забава!

И прежде чем бросить жеребца вперед, оглянулся на Иоанна.

— Не отставай, цезарь!

Затянутые в меха всадники с воем понеслись вслед своему вождю, и Иоанн нехотя ткнул пятками бока лошади. Чем раньше начнем, тем раньше закончим. На этой мысли кобыла пошла галопом, и цезарю стало не до размышлений. Он был сносным всадником в рамках манежа, но здесь, на пересеченной местности, надо было держать ухо востро.

Логофет двора и первый советник цезаря Прокопий Авл Граций бросил суровый взгляд на комита сотни охраны.

— Ни на шаг от него, Лу́ка. Слышишь, ни на шаг! Головой отвечаешь!

Лу́ка Велий, набирая ход, успел лишь молча кивнуть и недовольно буркнул, уже пристроившись сбоку от лошади цезаря:

— Что бы я делал без его советов…

Пестрая кавалькада варваров на глазах Иоанна с ходу влетела в лес, и ему, скрепя сердце, пришлось последовать за ними.

Нестись галопом в лесу — полное безумие. Иоанн, пригнувшись, увернулся от пролетевшей над головой шипастой ветки. Деревья замелькали справа и слева, задевая листвой. К черту варваров и их дикие забавы! Не в состоянии реагировать на все сразу, он отпустил поводья, оставляя своей кобыле право выбора дороги.

Чертыхаясь и прилагая все мыслимые усилия, лишь бы усидеть в седле, Иоанн все еще держал в поле зрения несущихся впереди вендов, но когда толстый ствол дерева пролетел всего в пальце от его левого колена, он плюнул.

— Пропади все пропадом — и дикари эти, и охота их идиотская!

Лошадь как раз выскочила на небольшую поляну, и Иоанн натянул поводья. Тяжело дыша, он обернулся к остановившемуся за его спиной комиту.

— Все, дальше только шагом, еще убиться не хватало из-за такой ерунды.

— Совершенно верно, цезарь, нам торопиться незачем.

К удивлению Иоанна Лу́ка Велий выглядел так спокойно, словно трусил рысцой по деревенской дороге, а не мчался между деревьями за ним вслед.

Даже не запыхался, а я…

Мысль Иоанна не успела сформироваться, как вдруг кобыла под ним вскинулась на дыбы и, дико заржав, рванулась в сторону. Не сумев удержаться, цезарь неловко взмахнул руками и, испуганно вскрикнув, кулем полетел на землю. Мазнула по лицу трава, плечо с хрустом приняло удар. Перед глазами поплыла синева безоблачного неба.

«Все-таки опозорился», — с горечью пронеслось в голове, прежде чем тело с глухим звуком тяжело впечаталось в твердый грунт. Свет на мгновение померк и тут же вновь резанул по глазам ослепительным солнечным лучом. Жмурясь и морщась от боли, Иоанн приподнялся и, постанывая, встал на колени. Травяной ковер заколыхался на уровне груди, и по ушам ударила какофония: стрекот кузнечиков, заливистый гомон птиц и еще что-то… Цезарь обернулся на непонятный звук и обмер. Огромная серая туша с клинками желтых клыков тараном неслась прямо на него, рассекая зеленое море, как боевая галера.

Бежать! Ватные ноги совсем не слушаются, а жуткая морда вепря, пригнувшись, уже нацелила смертоносные клыки. Не успею! Иоанн, сжав зубы, приготовился к боли, и в этот момент мимо промелькнула черная тень боевого жеребца. Перед глазами сверкнула рука, бросающая копье, и стальное жало, блеснув на солнце, вонзилось прямо в загривок страшного зверя.

Удар комита был такой силы и точности, что, прошив шею вепря, наконечник вошел прямо в сердце. Передние ноги кабана тут же безжизненно подкосились, и серая гигантская туша, ткнувшись мордой в землю, пропахала ее уже по инерции, оставляя за собой просеку смятой травы.

Мертвый зверь остановился буквально нос в нос с цезарем, и тот, надо отдать ему должное, без истерики, обессиленно уселся на задницу.

— Велий, — облегченно выдохнув, он поднял взгляд на возвышающегося в седле комита, — если когда-нибудь еще мне надо будет ехать на охоту, просто убей меня сразу, без всего этого дерьма.

Лу́ка улыбнулся в ответ одними глазами.

— Не могу вам этого обещать, мой господин.

Иоанн лишь печально вздохнул и поднялся на ноги.

— Прокопию только не рассказывай, ради бога.

— А вот это я вам пообещаю с удовольствием.

Комит соскочил с седла и поддержал неуверенно ступающего цезаря, но тот отвел его руки.

— Не надо, со мной уже все в порядке.

— Тогда, с вашего позволения, я пойду поищу вашу кобылу.

Получив кивок в знак согласия, Велий привязал своего жеребца и размашистым солдатским шагом двинулся в темноту леса.

Проводив взглядом широкую спину комита, Иоанн запоздало подумал, что даже не поблагодарил его за спасение, и тут же пробежавшая нервная дрожь напомнила ему, в какой близости от смерти он только что был. Взгляд непроизвольно повернулся к серой туше, горбом вздымающейся над зеленой травой.

— Это ж надо, какой он огромный!

Цезарь примерился к возвышающейся кабаньей холке — почти по грудь! — затем осмотрел торчащее древко. Вот уж не думал, что в Велии столько силы — с одного удара загнать копье в зверя почти на треть!

Ухватившись за древко, он попытался вытащить его из туши, но то даже не шелохнулось.

— Обидно, — пробурчал Иоанн про себя и взялся двумя руками.

Результат не изменился.

— Теперь обидно вдвойне. — Цезарь раздраженно сплюнул под ноги и полез на кабанью спину. С первого раза ему это сделать не удалось и, скатившись вниз по серой щетине, он попробовал снова, затем еще раз и еще, пока все-таки не забрался. При всей своей видимой изнеженности, юноша обладал завидным упорством и совершенно непомерной работоспособностью.

С довольным видом Иоанн встал на ноги и, схватив двумя руками копье, потянул его на себя. Засевший наконечник, жалобно скрипнув, все-таки пошел вверх, и со второго рывка цезарь выдрал из туши окровавленное оружие. С довольным видом он поднял голову, и в этот момент, продираясь сквозь густой кустарник, на поляну вылетел десяток варваров во главе с рэксом.

Вид щуплого Иоанна, попирающего ногами мертвую громадину, заставил их осадить лошадей и замереть с открытыми ртами. Как бы ни были они разочарованы потерей добычи, но не признать удали цезаря не могли. Уложить такого зверя в одиночку!

Рэкс Элисун соскочил с седла и подошел к туше. Опытному охотнику хватило беглого осмотра и, обернувшись, он крикнул своим:

— Одним ударом!

Восторженно-одобрительный гул прокатился над поляной — венды умели ценить мастерство и храбрость.

Иоанн, чувствуя неловкость положения, не знал, что делать. Попытаться на ломаном варварском диалекте объяснить им, что это совсем не его заслуга? Но разве их переорешь? Он поднял взгляд и увидел выходящего из леса Велия. На миг их глаза встретились, и комит, с ходу прочитав ситуацию, лишь отрицательно помотал головой — мол, не надо, не говорите ничего.

Варваров на поляне прибавилось, и все они теперь толпились вокруг убитого кабана, гомонили и восхищенно цокали языками, поглядывая на цезаря, а он не знал, куда деть глаза от стыда. Верхом абсурда стал момент, когда Элисун забрался к нему наверх и, тряся его, как грушу, прокричал:

— Слава цезарю! Слава великому воину!

Венды снизу радостно подхватили приветствие, и под общий гвалт Элисун смял в объятиях худую фигуру Иоанна.

— Ты великий воин и наш гость! Сейчас поедем в городище, зажарим этого славного кабана и отпразднуем великую победу!

Варварский вождь оглушительно треснул кулаком себя в грудь.

— Рэкс Элисун приглашает цезаря Иоанна на пир!

Чувствуя, как трещат кости в дружеских объятиях этого медведя, цезарь в отчаянии прикрыл глаза — за что ты караешь меня, господи?! Его жалобный взгляд безмолвно уперся в спокойное лицо главного охранника и получил от него такой же молчаливый ответ.

Придется соглашаться, другого выхода нет! В данной ситуации отказ уж точно будет воспринят как оскорбление.