Тверской Баскак. Книга 2

Дмитрий Анатольевич Емельянов, 2023

1239 год. Новгород готовится к столкновению с Ливонским орденом за Псков, Батый двинулся завоевывать Европу, а Александра еще не прозвали Невским. В это тяжелое время учитель истории из 21 века пытается не только сделать никому не известный городок Тверь самым богатым городом на Руси, но и изменить историю России.

Глава 6

Свет заходящего солнца еще пробивается сквозь кроны вековых сосен, освещая лица сидящих напротив меня парней. Расчистив ладонью песчаную землю, я рисую на ней извилистую линию.

— Это река Эмайыги. — Поднимаю взгляд и вижу, как, ломая язык, ребята пытаются повторить за мной. Чуть усмехнувшись, прекращаю их мучения. — Отставить! Название для нас не важно.

Далее рисую кружок на правом берегу.

— Здесь, на вершине холма, монастырь! — Черчу внутри первого еще один кружок поменьше. — Это цитадель, кремль по-нашему, и дом епископа.

Затем заштриховываю южный и западный склоны.

— Здесь городские посады, а еще южнее огороды и поля. Делаю еще пару штрихов со стороны реки. — А вот тут, с восточной стороны, монастырская стена выходит к самому берегу

Осмотрев свой план, втыкаю палку к северу от круга.

— Мы тут! — Обвожу взглядом сосредоточенные лица. — Сегодня ночью мы постараемся устроить нашим германским друзьям световое шоу.

Никто, конечно же, меня не понял, и я поясняю уже конкретно.

— Как стемнеет, ты, Ерш, со своим взводом проходишь вдоль реки и, в тихую поднявшись на холм, закидываешь за стену с пару десятков снарядов. Сделав все быстро, уходишь, как и пришел.

Перевожу взгляд дальше.

— Ты, Соболь, обходишь холм с другой стороны вот сюда, к воротам. — Рисую стрелку к южной стороне большого кружка. — Прячетесь между домами и держите ворота на прицеле. Как начнется пожар, из ворот появится стража. По возможности выцеливаете конных рыцарей, а нет, так и пешие кнехты сойдут. Отстрелявшись, тут же уходите! В бой не вступать, а если вам сядут на хвост, то вот здесь, — ставлю жирную точку на западном склоне, — вас прикроет взвод Птахи.

Бросаю взгляд на Кузьму.

— Тебе все ясно?

Тот кивает, а я добавляю.

— Как сделаете дело, сразу же возвращаетесь обратно, в исходную точку. Чтобы не заплутать в темноте Птаха возьмет с собой старика эста, а остальные сыновей. Они все леса вокруг города знают, как свои пять пальцев. К рассвету собираемся здесь, а дальше уже по обстоятельствам.

Диспозицию раздаю не с бухты барахты. Мы с Калидой сегодня провели разведку, посмотрели на город издали, с разных сторон. Высмотрели, что стена над речным обрывом низкая и крыши домов за ней впритык. Там пятикилограммовый снаряд даже руками легко можно перебросить через стену. По другому краю, с севера и с запада, лес почти вплотную подходит к пригороду, и оттуда легче всего пройти к воротам незамеченными.

Отпустив парней отдохнуть до захода, сам я откинулся спиной к сосновому стволу и прикрыл глаза. Через полуприкрытые ресницы вижу, как рядом присел Калида. Посидев с минуту в тишине, он начал словно бы невзначай.

— И ты думаешь, что после такого наезда епископ струхнет и отдаст наших? — Он в сомнении покачал головой. — А ежели нет? Если он в ответ своих кнехтов на Тверь отправит?! Кабы беды не накликать!

Открыв глаза, внимательно смотрю на него и решаю не темнить.

— На все воля божья, но я думаю, струхнет! Не с первого раза, конечно, сначала попытается нас изловить, усилит охрану и прочее, а вот когда поймет, что все тщетно, вот тогда… — Делаю многозначительную паузу. — А на Тверь?! Пошто епископу Герману на Тверь ополчаться?! Тверь — малый городок за полтыщи верст отсюда, он о нем и слышать не слыхивал. Если все пройдет по плану и потерь у нас не будет, да в плен никто не загремит, то к утру они никакого врага в округе не отыщут. Кому претензии-то предъявлять?

Калиду не так просто сбить с толку, и он сразу же находит изъян в моей логике.

— А письмо?! Ты же сам письмо с требованием отправил епископу.

Усмехнувшись, я легко парирую его довод.

— Да, эст послание мое отнес и страже у ворот передал, и что…? В нем я ничего конкретного не писал, а лишь то, что земля будет гореть под ногами у того, кто посягнул на имущество и жизнь соседа своего, и пока грешник не исправится, не выпустит ни в чем не повинных людей, не будет ему покоя. Думаю, епископ его уже порвал и в печь бросил. С утра он о нем вспомнит и догадается от кого послание, но для начала войны бог знает с кем и черт знает где, этого маловато. Тем более, что будущей весной Буксгевдены планируют возглавить поход на Псков, хотят посадить там князем своего шурина Ярослава Владимировича. Значит, с зимы начнут собирать рыцарей. Для этого нужны деньги! Убытки и непредвиденные расходы им сейчас ох как не в жилу.

Прищуренный взгляд Калиды зыркнул в мою сторону.

— Про Псков-то придумал али истинно ведаешь?

— Истинней не бывает! — Улыбаюсь ему в ответ, а про себя успеваю подумать.

«Куда уж точнее, если об этом уже в летописи прописано!»

***

Ночной город в этом времени не то, что в нашем. Он даже чернее чем сама ночь, ни одного огонька. На фоне темного безлунного неба я с трудом могу выделить очертания башен и стен Дерпта.

Отсюда, с края леса, видны лишь окраинные домики, да и то потому что они совсем рядом и свежекрытые соломенные крыши отсвечивают даже в полной темноте.

Пригнувшись к самому уху Куранбасы, шепчу ему, тыча в сторону кустов стоящих где-то на полпути до ближайших домов.

— Там за ними дорога! Пусть стрелки Птахи раскидают по ней ежей и проследи, чтобы позицию заняли верную.

Тот исчез в темноте, а я подумал, что если мы с Калидой разглядели все верно, то от замка в этом направлении это единственный путь пригодный для конницы.

«Кавалерия наверняка поспешит перехватить отступающего из города врага, — еще раз утверждаюсь в своем плане, — и пойдет она здесь, другой дороги нет».

На этот случай я и приказал заготовить импровизированных ежей. Три отточенных кола накрепко связанных посередине.

Вспомнив о них, я усмехнулся.

«Танк не остановит, но лошадь налетев на него в темноте точно шарахнется в сторону, либо на дыбы вскинется. Лучшей мишени не придумать!»

Прислушиваюсь, с другой стороны города раздались глухие хлопки.

— Началось! — Считаю их один за другим. — Один, два, три…

После пятого разрывы пошли часто, и я сбиваюсь со счета. Взметнулись первые языки пламени, где-то разбужено затрезвонил колокол, раздались первые испуганные крики.

Пламя разгорается с каждой секундой, и на фоне пожара уже хорошо видны контуры стен и высоких башен. Горит восточный конец города, и разгоняемое ветром пламя уже вырвалось из-за стен и перекинулось вниз по склону на соломенные крыши посадов. Город взорвался криками людей, мычанием скота и бешеным лаем собак.

«Главное, чтобы не увлеклись! — Накатывает тревога. — Соболь парень отчаянный, но уж больно азартен. — Не позволяю нервам разгуляться и успокаиваю сам себя. — Там с ним Калида, он подстрахует если что.

Небо окрашивается заревом, и выход из города теперь почти просматривается. Еще пара мгновений, и я выдыхаю с облегчением. По двое, по трое, темные силуэты моих стрелков начинают вытекать из проулков. Все-не-все пока сказать не могу. Пытаюсь пересчитать, но тут становится не до этого. Из темной глубины города, явственно, доносится грохот копыт.

«Значит, не оторвались! — В напряжении сжимаю кулаки. — Ну ничего, сейчас мы их встретим!»

От крайних домов до леса шагов сто-сто пятьдесят, и это открытое пространство, которое надо преодолеть. В отсвете пожара теперь хорошо видна вытянувшаяся цепочка стрелков, бегущая под защиту ближайших деревьев.

Первый десяток всадников уже вылетел из темноты улицы и, заметив черные тени, рванулся вдогонку. Торчащие колья ежей они заметили слишком поздно. Захрипели вздыбленные кони, понеслась отборная ругань. Спешившиеся всадники начали растаскивать препятствие, и тут на них посыпались стрелы.

Мои парни ударили практически в упор, шагов с пятнадцати. Никто не промахнулся. Трое из тех, кто оттаскивали ежи, упали как скошенные, остальные, унося в себе арбалетные болты, бросились в стороны. Те же, кто удержались в седле, начали уходить обратно, но тут с города вырвалась еще группа всадников. В отсвете пожара заблестели кольца кольчуг, и мчащийся впереди всех рыцарь заорал на своих.

— Куда, трусы! За мной!

На миг он притормозил у видимой теперь преграды, но тут же бросил коня в обход. В это момент перед ним разорвался первый заряд. Горящая лужа зачадила черным дымом, и перепуганный жеребец взвился на дыбы.

Вставая во весь рост, стрелки Птахи, уже не таясь, начали закидывать всадников «гранатами». Один за другим глухо захлопали разрывы, и полоса огня с клубами жирного густого дыма отсекла ошалевших от неожиданности преследователей.

За черной пеленой мне их тоже не видно, но это уже и неважно. Взвод Соболя практически достиг леса, да и ребята Птахи организованно отходят к ближайшим деревьям.

— В лесу всадники нам не страшны! — Удовлетворенно хмыкнув, я двинулся на встречу со своими. Сбор здесь недалеко на поляне.

Выхожу к месту встречи и вижу бойцов Соболя. Они все уже здесь, тяжело дыша, переводят дух. Ищу взглядом Калиду и, найдя, выдыхаю с облечением — живой!

Подхожу к нему и стараюсь, чтобы мой голос звучал строго.

— Все целы?!

Тот подтверждающе кивает, и я уже довольно.

— Молодцы!

Тут же из темноты подтягиваются и стрелки Птахи. Последним, на поляну выходит Куранбаса.

«Хорошо, — мысленно одобряю поведение своего друга, — старший до конца прикрывает спины своих бойцов!»

Все в сборе, и я провожу взглядом по лицам стрелков.

— Отлично отстрелялись, парни! Господа рыцари запомнят эту ночь надолго!

В ответ вымазанные сажей физиономии засветились улыбками, а я командую.

— Все, уходим!

***

Остаток ночи двигались на север-запад, затем прошли по воде вдоль реки и только потом перешли ее вброд, на случай если преследовать будут с собаками. Дальше эстонец повел нас в обратном направлении и, только хорошенько запутав следы, разбили лагерь.

Еду не готовили, так пожевали в сухомятку, запили водой и, выставив дозоры, завалились спать. Я думал вырублюсь на целый день, но не тут-то было. Проснулся, солнце еще в зените, а сна ни в одном глазу.

Ворча, поднялся, прошел к ручью, напился, поплескал на лицо и вернулся. Смотрю из всех бодрствует только эстонец да я.

«У остальных, надо понимать, совесть чиста!» — Иронизирую про себя и присаживаюсь рядом с эстом.

Тот молча ворошит угли в крохотном костерке. Никто из пленников не привязан, но я уверен, они не убегут. Их женщины остались на хуторе под охраной, и что с ними будет, нарушь они договор, было убедительно показано сегодня ночью.

Несколько минут сидим в тишине, а потом эст вдруг спрашивает.

— И что дальше? — Не поворачивая головы, он словно бы и не ко меня обращается. — Когда нас отпустят?

Вместо ответа я сам задаю вопрос.

— Как зовут-то тебя?

— Эйвар. — Эстонец тяжело вздохнул. — Эйвар Сеппа.

— Да не вздыхай ты так! — Растягиваю я рот в улыбке. — Все будет хорошо! Сделаете дело и отпущу!

— Когда?! — Бесцветные глаза, не мигая, уставились на меня.

Вижу, мужик шутить не склонен, и говорю уже по серьезному.

— Это от вас зависит!

В глаза эста по-прежнему висит все тот же вопрос, и я поясняю.

— У епископа Германа в округе Дерпта есть личные владения? Хутора, фермы, еще что-нибудь?

Эйвар подтверждающе кивнул, и я спрашиваю вновь.

— Покажешь где?

Вновь утвердительный кивок, и я довольно хлопаю его по плечу.

— Ну вот видишь, ты стал на шаг ближе к дому!

Дальше вновь сидим молча, и я даже прикемарил чутка. Очнулся, весь лагерь уже на ногах. Потянулся, протер глаза, смотрю, Калида подходит. Присел на корточки рядом, спрашивает.

— Ночуем здесь или еще одна бессонная ночь предстоит?

Усмехаюсь, глядя ему в глаза

— Еще, и не одна!

Поворачиваюсь к эсту, а тот все также ковыряется в костре, будто с нашего разговора прошла не пара часов, а пара минут.

«Да уж, недаром говорят, что у эстонцев время по-другому течет». — Хмыкнув, расчищаю перед собой место и толкаю того в бок.

— Эй, Эйвар, хватит бестолку палкой елозить, давай-ка набросай нам, где тут поблизости владения господина епископа.

Эст, все так же не торопясь, развернулся, с минуту молча смотрит на расчищенный кусочек земли. Вижу, Калида сейчас сорвется, и кладу ладонь ему на локоть, мол подожди. Еще с минуту ожидания, и Эйвар ткнул палкой в центр.

— Если здесь город, то вот сюда на закат лежат монастырские поля. — Палка прочертила извилистую линию. — Ниже по реке есть ферма господина епископа. — Он еще с минуту подумал и вновь тыкнул палкой. — А вот здесь, к югу, большое поместье его брата Теодориха.

«Отлично!» — Восклицаю про себя и бросаю взгляд на Калиду.

— Думаю, сделаем так. Сейчас выдвинемся поближе к городу, посмотрим, чем там дышит наш друг-епископ. Старика отправим потолкаться с народом, да заодно и слух пустить — за что напасть такая на горожан свалилась. Пусть знают, кто в их бедах виноват. Ежели, как я думаю, наших людей они не выпустили, то тогда разделимся на три отряда. Ты со взводом Ерша двинешься вниз по реке. Эстонский малец вас проводит. Найдете ферму, про которую старик говорил и спалите ее к чертям, а я с Соболем проведаю поместье брата, пусть все семейство ощутит боль утраты. Ну а Птаха останется следить за городом, если какой отряд выдвинется в нашем направлении, то даст знать.

Калида недовольно смотрит на меня, и я знаю, что его волнует. Опережая его, не даю ему возразить.

— Ратиша паренек сообразительный, но согласись, одного его отпускать нельзя. Молод еще, пригляд нужен, а за меня не волнуйся, — расплываюсь в ироничной усмешке, — за мной Куранбаса присмотрит.

***

Еще не рассвело, но небо над головой уже начало сереть. Шли всю ночь, и я слегка зол на старика эста.

«Мог бы и предупредить, что так далеко, хрен старый!»

В полумраке край леса оборвался слишком резко, открывая склон холма с колосящимся ржаным полем. Веду взгляд вниз — там крыши десятка деревенских домов.

«Так, а где же само поместье?» — Поднимаю глаза вверх и нахожу то, что искал.

Верхушку холма окаймляет добротная деревянная стена, а за ней виднеется второй этаж каменного здания, в одном окне которого непривычно светится окно.

— Оно? — Оборачиваюсь к эстонскому парню и получаю утвердительный кивок.

— Да! Это Медвежья голова.

«Раз Медвежья голова, то точно оно, — щерюсь в довольной усмешке, — под таким названием поместье Теодориха Буксгевдена вошло в летописи».

Нахожу взглядом Куранбасу.

— Ну что думаешь?! Сейчас начнем или следующей ночи дождемся?!

Половец поднял взгляд к сереющему небу, покрутил носом как собака, и выдал то, что я и так знал.

— Если в поместье воинов много, то оторваться днем будет труднее. — Он глянул на свою одежду в маскировочных пятнах. — Даже в этом!

Перевожу взгляд на Соболя.

— А ты, Ванька, что скажешь?

— Да чего ждать! — Тот довольно скалится во все тридцать два зуба. — Запустим красного петуха супостатам и айда в лес. Никто нас не догонит!

Ответ обоих ожидаем, и я понимаю, что решать придется самому.

«Ждать следующей ночи не хочется, но рисковать еще меньше! — Пытаюсь определиться с решением. — С другой стороны, торчать тут тоже не с руки. Может, нашим помощь понадобится».

Этот аргумент становится решающим, и я киваю Куранбасе.

— Возьми пятерых и займите позицию перед воротами. Все как в прошлый раз, и в первую очередь сбивайте всадников.

Сказав, я кивнул Соболю, мол за мной, и двинулся вверх по склону к темнеющей на фоне серого неба стене. По выступающим крышам пытаюсь определить где что. В центре, понятно, хозяйский дом. За ним вон высокий конек, там скорее всего конюшня и амбары.

«Значит, нам туда!» — Выбрав место, огибаю холм под прикрытием леса, чтобы не светится раньше времени. За мной, прячась за деревьями, вытянулась пятерка Соболя.

Выйдя на позицию, оборачиваюсь и еще раз проверяю подходящих бойцов. Арбалет, колчан за спиной, на груди что-то типа современной разгрузки, в которой уложены по три пятикилограммовых шара. Из каждого торчит пробка с фитилем и еще попахивает смесью спирта со скипидаром. Разливали совсем недавно на подходе.

Обвожу взглядом вымазанные землей лица.

— Поднимаемся здесь и растягиваемся по склону! Особо не высовывайтесь! Не забывайте, на стене стража тоже не зря свой хлеб ест. Забрасываете по паре снарядов и назад! Всем понятно?!

Получаю в ответ утвердительные кивки и командую.

— Тогда пошли!

Пригибаясь в высокой траве, парни поползли вверх. Через минуту они уже под самой стеной. Пока тихо!

Вижу, как полетел первый шар, и почти сразу по торчащему коньку крыши раскатилось пламя. Тут же следом еще один и еще. Теперь над стеной уже заклубился густой черный дым. Еще пара мгновений, и все поместье скрылось за дымной пеленой, а откуда-то из ее глубины донеслись испуганные людские вопли, ржание лошадей и заливистый лай.

Один за другим возвращаются стрелки. Все целы, никто нас здесь не ждал, и охрана по всему в этот час попросту дрыхла.

Нахожу взглядом совершенно бешенные глаза Соболя и успокаиваю парней.

— Все, выдохнули! Все молодцы, а теперь бегом обратно!

Бросив команду, разворачиваюсь и бегу уже знакомой тропой. Вновь обходим по лесу холм и выскакиваем к дороге. Вниз по склону деревня, там уже трезвонит колокол, и слышен встревоженный гул. Вверх по склону, распахнутые ворота поместья и бегущий оттуда народ.

Последний рывок вдоль придорожных кустов, и я вижу Куранбасу и притаившихся стрелков.

«Никто не стреляет!» — Отмечаю это краем сознания и падаю на землю рядом с половцем.

— Ну что там?! — Спрашиваю и сам уже вижу всю картину.

В проеме распахнутых ворот видно бушующее в поместье пламя. Мечущиеся люди выгоняют мычащий от ужаса скот и спасают хозяйское добро. Испуганным потоком выносится табун лошадей.

Не оборачиваясь, Куранбаса кивает в сторону поместья.

— Бойцов почти нет, одни бабы да старики!

Я уже и сам это вижу.

«Что же ты, Теодорих, дома-то не ночуешь?! — Иронизирую про себя и тут вижу среди бегущих людей одну выделяющуюся фигуру. В окружение служанок, стараясь сохранить достоинство, идет явно хозяйка горящего дома. Накинутая на плечи дорогущая шуба, убранные в жемчужную сетку волосы говорят сами за себя. Ей расчищают дорогу два крепких бойца в кольчугах со спущенными койфами.

Показываю Куранбасе на эту группу.

— Собери всех наших, и хозяйку возьмите мне живой!