Я покидаю…

Дмитрий Арлимов (2011)

В конце XX века большой интерес не только у специалистов, но и у всех людей вызывает ряд психофизических феноменов. Речь идет о явлениях, недоступных обычному восприятию. Например: НЛО, экстрасенсы, хиромантия, полтергейст, Шамбала и проч., и проч. Мудрено не растеряться в этом потоке информации, от нее привычный мир начинает видеться как бы в фокусе. Результаты исследований таких психофизических феноменов свидетельствуют о том, что внутренний космос человека своими корнями и связями уходит в глубины Вселенной. Настоящая книга — одна из попыток объяснения явлений, буквально с неба свалившихся на человечество. Сколько тут неясного, загадочного, необъясненного. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Часть вторая

Скорпион убивает себя сам

Глава двенадцатая

Начальник отдела кадров Сургутского горздравотдела — лысоватый полный мужчина с заплывшими жиром маленькими глазками, долго перебирал мои документы, в который раз перелистывая страницы трудовой книжки, небрежно, с нескрываемым пренебрежением отбросил в сторону диплом с удостоверением специализации по хирургии и, наконец, произнес, тупо уставившись перед собой и не поднимая на меня глаз:

— Не знаю, не знаю, кто вам тут обещал работу хирургом. У нас даже на «скорой» все ставки укомплектованы. Своим не хватает, почти все только на ставку работают.

— Как нет работы? — даже опешил я. — Мне же прислали вызов, обещали через полгода работу в хирургическом стационаре, а пока врачом на «скорой помощи». Я же все там бросил, приехал, а вы…

— Эти претензии не ко мне! Я был в отпуске. За меня работал мой заместитель. Он по неопытности дров и наломал, — оборвал меня толстяк. — Так что, извините, взять мы вас на работу не можем пока. Ждите, может быть, что и появится.

— Нет! Ждать я не буду! Вы меня возьмете! И возьмете сейчас же, — я даже сам не ожидал от себя такой смелости, еще совсем недавно я бы не позволил себе такой твердости, а тут меня как будто кто-то подтолкнул. — Возьмете! Вам нужно «в лапу»? Что же, я дам! Сколько? Сколько стоит ваша совесть — двести, триста!? Я дам, только заработаю и дам! Просто сейчас я на мели.

— Что-о-о! Вы в своем уме?! Что вы себе позволяете! Да вы… Да я-я… — толстяк вскочил из-за стола и нервно заходил взад и вперед по комнате. Глазки его бегали, не останавливаясь на мне. — Как вы могли про меня это подумать. Я… я… — он замолк, захлебнувшись на полуслове и, наконец, плюхнулся в кресло за стол и неожиданно сжал свою голову обеими руками.

— Голова… что такое… голова… страшные боли!.. — замычал он, еще сильнее сжимая виски руками.

— Я могу вам помочь? — поинтересовался я без особого желания и сострадания к этому зажравшемуся чинуше.

— Не… знаю… в чем дело… такого никогда не было. Очень сильные боли, — простонал толстяк. — А, кажется, отпускает. Как я испугался. Я думал, голова лопнет. Фу! Кажется, все! Ну, слава богу! Так, я вас слушаю. Вы согласны поработать врачом на «скорой» несколько месяцев, а потом перейдете в хирургию — там врач уходит в декретный отпуск, нужна будет длительная замена.

— Я что-то вас не понимаю. Вы же сказали, что работы пока нет, — не скрывая своего удивления столь разительной перемене администратора, ответил я.

— Как нет! Я же сам вам послал вызов. Я отвечаю за свои слова, а тем более — действия, — удивился толстяк.

— Вы же сказали, что ваш заместитель наломал дров, — вопрошал я. — Какие дрова? Какой заместитель? Нет у меня никакого заместителя. Молодой человек, вы пришли устраиваться на работу? Я вас что-то не понимаю, — развел руками начальник отдела кадров.

— Вообще-то… да. Я пришел… на работу, — неуверенным голосом ответил я.

— Тогда держите направление к старшему врачу подстанции «скорой помощи» и путевку в общежитие. С квартирами у нас пока туговато. Но строят немного, и я думаю, через пару лет получите квартиру, — толстяк встал и подтолкнул меня ближе к выходу, дружески похлопав по плечу рукой.

Откровенно говоря, меня несколько насторожила быстрая сговорчивость начальника, однако я объяснил это тем, что задел его за живое, заговорив о взятке.

Выйдя из горздравотдела, я сразу же направился по указанному мне адресу на подстанцию «скорой помощи», куда меня подвезла машина УАЗ с красным крестом и большими цифрами по бокам 03.

Старший врач подстанции встретил меня очень приветливо, зная, видимо, о моем приходе по телефонному звонку из горздравотдела. Расспросил у себя в кабинете, кто я, откуда, смогу ли сразу работать на линейной бригаде, но узнав, что я более семи лет проработал врачом на «скорой», не стал надоедать и лишь сказал:

— Ну что ж, вам и карты в руки, начинайте работать хоть с завтрашнего дня. Правда, пока будете без санитара, их у нас не хватает, а бригада, с которой вы будете работать, простаивает уже несколько дней.

— Могу и без санитара работать. А то, бывает, дадут старушку, а ей и самой нужна помощь, все равно за нее сумку с лекарствами носишь. Совесть не позволяет, когда женщина надрывается, — вставил я.

— Ну и ладненько! Ну и договорились! Завтра жду к восьми ноль-ноль. Получите наркотики и тонометр, — сразу же повеселел старший врач, — а пока устраивайтесь, отдыхайте с дороги, город посмотрите из окна машины, когда начнете работать.

На этом мы и расстались. Внешность старшего врача внушала доверие и спокойствие — это был мужчина около сорока лет, высокий, с открытым белым лицом и серыми добрыми глазами. Мне он сразу же понравился и расположил к себе.

Общежитие оказалось недалеко от работы, пять минут пешком, его я нашел быстро — шестиэтажное здание, окруженное соснами в зоне отдыха, около самого парка. Это было общежитие транспортного предприятия, в нем жили шоферы, сплошь мужики, ни одной женщины. Комендант общежития поселила меня на шестом этаже в двухместной комнате с одним молодым парнем, как потом выяснилось, водителем КрАЗа, который неделями отсутствовал из-за длительных командировок на буровые.

Ну что ж, все складывается как нельзя лучше.

Вот я и начал свою холостяцкую жизнь вдали от родного города.

Глава тринадцатая

Как оказалось здесь, он не понял, но ощущение реальности было полным и неоспоримым даже тогда, когда, ступив на эту землю, он не почувствовал своих ног. Он шел, но это было слишком громко сказано, ибо это точнее было назвать полетом.

Свежий воздух, напоенный запахами трав и цветов, проникал в каждую клеточку его тела. Легкая музыка звучала прямо в мозгу, но не заглушала пение птиц, а играла в унисон с ними. Неожиданно запахи трав и цветов стали заглушаться одним, очень знакомым, напоминавшим запах антоновских яблок. Он становился все сильнее и, наконец, оказался единственным ощущаемым запахом. Голова человека сильно закружилась, появилось легкое опьянение, и полет над травой ускорился. Его понесло очень быстро туда, где его ждали. Перед глазами появились круги, и веки сами собой закрылись. Вскоре полет прекратился также неожиданно, как и начался. Теперь он ощущал, что твердо стоит на земле. Головокружение прошло, а тяжесть вновь сменилась удивительной легкостью. Дышать стало легче.

— Ты можешь открыть глаза, — услышал он приятный женский голос. — Где я?! — был его первый вопрос, когда он открыл глаза и увидел перед собой высокую красивую девушку, которая улыбалась и смотрела ему прямо в глаза.

— Ты дома.

— Дома?! Но мой дом не здесь! — удивился он и осмотрелся вокруг.

Они стояли в высоком светлом зале. Зал был круглым. Все стены были серебристо-белого цвета, свет падал откуда-то сверху, заливая весь зал нежно-голубым фоном, но источников света видно не было. По краям зала стояли кресла того же серебристо-белого цвета, но их было немного.

— Сядем, — пригласила девушка, и первая села в свое кресло.

Он последовал за ней и с интересом стал разглядывать ее.

Она была похожа на землян. Короткая стрижка золотисто-светлых волос, правильное красивое лицо, удивительно добрая улыбка чуть открывала ровные жемчужные зубы, стройную фигуру обтягивал серебристый комбинезон, выделяя высокую грудь. Но глаза! Радужка глаз была необычной. Она была… красного цвета.

— Ты закончил? — поинтересовалась она.

— Что? — спросил он.

— Так бесцеремонно разглядывать меня, — и вновь улыбнулась.

— Да! Но все же, где я? — повторил он свой первый вопрос.

— Ты дома! Но не торопись с выводами. Ты скоро все узнаешь. Для этого ты и здесь. Я рада, что ты снова с нами. Ты уже готов узнать все, но воспринимай все, что я скажу, спокойно, — проговорила она, не сводя с него взгляда своих необычных, но в то же время добрых и располагающих глаз.

— Нельзя сказать, что он испугался всего происходящего здесь или был сильно удивлен — что ни случится во сне, но то, что было дальше, несколько вывело его из равновесия.

— Нет, ты не спишь, и это не сон, хотя тебе понять это пока трудно. Для начала успокойся! — перехватила она его мысли.

— Так! Ладно! Я спокоен. Продолжай! — но в его голосе угадывалась тревога. Все было действительно очень необычно. И на сон это точно не походило.

— Ты не хочешь отдохнуть с дороги? — предложила она и стала серьезной.

— Я не устал и внимательно тебя слушаю, хотя ничего не понимаю. Ты права — мне нужно успокоиться.

Она встала, подошла к нему, и после прикосновения ее мягких теплых рук к его голове тревога тотчас прошла, и он успокоился.

— Прекрасно! Раз ты не устал и готов меня слушать, я начну. Но воспринимай все спокойно и всерьез. Ты все узнаешь. Но не сразу. Я знаю, ты все сможешь растолковать правильно. Мы в тебе уверены, — сказала она.

— Мы? Кто это — мы? Я здесь больше никого не вижу, — спросил он.

— Начнем! — отрезала она и вновь села на свое кресло напротив него.

Свет в зале стал ослабевать и сменился на нежно-лиловый, зазвучала мягкая тихая музыка, которая ненавязчиво вписывалась в ее рассказ. Она поведала следующее:

— Место, где мы с тобой находимся, — это главный координационный центр Единой Белой Энергии. Меня назначили для работы с тобой. Пока ты будешь здесь в полной изоляции. Но это для твоей же пользы. Тебе нельзя выходить отсюда, ибо поток информации, который тебе предстоит усвоить, должен быть равномерным. Начнем наш первый урок. Назовем это привычным для тебя словом, хотя ничего общего с уроком это не имеет. Информация пойдет одновременно с энергетической подкачкой.

Ты здесь и ты там — не одно и то же. Ты родился на Земле. И изначально ты получил для своей материальной оболочки энергию своих родителей. Позднее мы заменили ее нашей. Это должно было произойти, ибо энергия родителей дается не на всю жизнь, а только до четырех-пятилетнего возраста вашей земной жизни. Существует несколько Высших цивилизаций вроде нашей, но не все дают добро. Мы успели с тобой, и поэтому ты с нами. Ты жил с нашей энергией и готовился к своему заданию, хотя и не знал об этом. Мы дали тебе пробную силу два года назад, но ты не оценил ее, не знал, как ею пользоваться и использовал ее очень глупо. Поэтому и наделал много ошибок. Но это не твоя вина. Ошибки неизбежны. Они учат. В твоей оболочке появились очаги черной энергии, но в этом была наша ошибка, мы проглядели, твой контакт с ними произошел случайно. Ты все исправишь сам и ты будешь один. Может быть, это и к лучшему. Позднее ты убедишься в этом сам.

Теперь, когда подошло время, мы взяли тебя, чтобы дать задание. Его ты получишь в последний момент. Вначале ты должен узнать и понять все. Иначе ошибки будут неизбежны.

Но на сегодня хватит. Достаточно. Ты устал. Тебе необходим отдых, — она вновь подошла к нему, положила руки ему на голову, и он провалился в лиловую бездну.

Глава четырнадцатая

Утро нового дня я встретил в своем новом пристанище — в общежитии транспортников, один в двухместной комнате. Будильник разбудил меня в шесть утра, и теперь я лежал с открытыми глазами в постели и смотрел в потолок. Было еще темно, свет я не включал, спать не хотелось, но и вставать тоже. Я чувствовал себя оторванным от всего мира, никому не нужным — маленький кристаллик жизни в общем круговороте вселенной. Я закурил, но и курить не хотелось, дым был противен и вызывал тошноту. Мне не было жалко себя — жалость унижает. Мне не было одиноко — это чувство стало атрофироваться во мне. У меня не было определенных планов, жизнь мне стала казаться бессмысленной. Тогда я принял, видимо, единственно правильное решение в моем положении — замкнуться, очертить вокруг себя невидимый энергетический контур и жить в нем своей жизнью, чтобы, наконец, понять себя и в дальнейшем вырваться из прорыва. Я обозлился на себя, а злость дает дополнительные силы, в которых я ох как нуждался. Что же, решение принято — действуй! Ты же мужик, а не слизняк! С этими мыслями я оделся в спортивный костюм и вышел на улицу. Был мороз — градусов двадцать, не меньше. Снег сверкал в неоне уличных фонарей миллионами огоньков, пушистый иней застыл в иголках сосен — что ни говори, а прекрасное всегда рядом, нужно лишь уметь заметить это. На улице было пустынно, и я с большим удовольствием побегал по морозцу, вдыхая здоровый таежный воздух.

В душевой комнате приняв ледяной душ и растеревшись до красноты полотенцем, я, наконец, почувствовал то душевное равновесие, в котором так нуждался.

Выпив чашечку черного кофе, который сварил у себя в комнате портативной кофеваркой, я отправился на подстанцию «скорой помощи», где мне предстоял первый рабочий день.

Встретили меня довольно прохладно, воспринимая меня временщиком, что в общем-то так и было. Старший врач подстанции познакомил меня с водителем — парнем моложе меня, с которым мне предстояло работать, представил диспетчеру приема вызовов и выдал портсигар с наркотиками, заставив предварительно расписаться в журнале.

Вот и все. Рабочий день начался. Открыв металлический чемоданчик с лекарствами и шприцами, я быстро сориентировался в наличии препаратов, отметив про себя, что из коллаптоидного состояния больного, пожалуй, выведешь, но вот для лечения пациентов запас лекарств весьма скудный. Да, бедна, бедна наша медицина. Даже анальгина в достатке нет, я не говорю уже о коронаролитиках.

— А чем вы больных-то лечите? — спросил я с иронией, заметив на себе любопытные взгляды нескольких присутствующих в комнате коллег, когда ознакомился с содержимым чемоданчика.

— А мы их не лечим. Мы их выводим! — отпарировал один из врачей, с виду лет сорока, хохол с толстой физиономией и брюшком.

— Выводите куда? В миры иные? С таким «изобилием» лекарств, пожалуй, только туда, — съязвил я, не поднимая на него взгляда.

Мне почему-то не хотелось им понравиться. Нет, злобы на них не было, но в их симпатиях я не нуждался. Мне было наплевать на все те сплетни и слухи, которые обычно толстой шубой начинают нарастать на новичках. В медицине я не был новичком, тем более на «скорой», где подрабатывал много лет. А работа в хирургической клинике была серьезной школой, где я сталкивался с любыми, даже весьма сложными и неожиданными ситуациями.

— Нет, это вы зря, — как-то даже опешил хохол, — мы колем больным то, что нужно.

— Колите, что под руку попадается, или нет?! — не унимался я.

— Или как! У нас у каждого заначка имеется — на сложный случай, — включился в словесную игру другой врач.

— Ну, тогда-а-а — да-а! — закончил я и вышел на улицу покурить.

Мне было противно за себя, что с первого момента испортил отношения с коллегами, в чем-то даже унизил их, умаляя их способности. Но я не мог остановиться. Меня будто несло как… по трубам. Ладно! Прорвемся.

Глава пятнадцатая

Он открыл глаза и вновь увидел перед собой девушку, стоящую у нему спиной со скрещенными на груди руками.

— Ты спишь очень долго! Мы теряем время. Но тебе простительно — ты с дороги, — сказала она, не оборачиваясь, затем отошла в глубину зала, взяла со стеклянного столика какой-то никелированный предмет и села в свое кресло напротив него. Она была рассержена.

— А сколько я проспал? — был его вопрос.

— Месяц! — ответила девушка и показала ему никелированный блестящий предмет, напоминающий несколько вытянутый спичечный коробок. — По Земному времени — месяц, здесь у нас, конечно, прошло значительно меньше. Но все равно ты долго спал. Это — она кивнула на предмет — запись всех твоих снов, которые ты видел и которые тебе предстоит увидеть. Всегда смотри их внимательно и запоминай, но только те из них, которые будут цветными.

— Ты меня упрекаешь, что я долго спал, но ведь я — спал, я не волен над собой во время сна. Разбудила бы меня тогда, — несколько обиженным тоном проговорил он.

— Ты должен уметь владеть собой в любой момент, даже во сне. Мы учим тебя этому. Но сейчас ты не хотел уходить из сна — мы показывали тебе твою прошлую жизнь, и ты попросил оставить дольше. Мы удовлетворили твою просьбу. А теперь нам предстоит большая работа, мы подходим к очень важной теме, тебе будет интересно, — девушка улыбнулась, и все встало на свои места.

— Я готов! Прости, что доставил вам неудобства, — извинился он, но это было лишнее, ибо девушка и не думала сердиться на него по-настоящему. Он был для нее учеником, а ученики всегда доставляют своим учителям беспокойство, но им это прощается.

— Ну, что ж! Начнем наш второй урок. Напоминаю, что информация пойдет тебе одновременно с энергией, поэтому если заболит голова — скажи. Перегрузки пока нежелательны. Хорошо? — вновь улыбнулась девушка и отложила в сторону никелированный предмет с записями снов.

— Хорошо! Начинай! Я слушаю тебя внимательно, — ответил он и поудобнее устроился в своем кресле. Тело по-прежнему было удивительно легким, будто он и не провел в нем целый месяц.

Тем временем девушка начала свое повествование. Он чувствовал каждое ее слово; ее слова действительно будто входили в него с потоком теплой энергии.

Конец ознакомительного фрагмента.