Вратарь. Книга 3

Дмитрий Билик, 2021

Вратари – особые служители Системы. Они совершенны и давно отринули всё обывательское. Они контролируют проходы между мирами и не вмешиваются в дела Ищущих. Но всё меняется, если под удар поставлено само существование устоявшейся системы. Иномирцы кажутся непобедимыми, но только не для главного героя книги. Правда, его идеи идут вразрез воле Старших. Станет ли это препятствием для него?

Глава 5

Ведомый дорогой приключений, ты узнаешь много нового. О мире вокруг, спутниках, окружающих тебя, в конце концов, о себе. Любое создание, уходя в длинный путь, возвращается совершенно другим, чем покидало свой дом.

Правда, это работает лишь в тех случаях, когда рядом нет Ищущей, которая начинает раздражать всех с самого начала.

— Все-таки я не понимаю, почему нельзя было переместиться? Раз — и все, — Рис почти бежала за нами. — Да подождите же! Отрастили шпалы, фиг догонишь.

— Потому что пыль у Чертогов совершенно иная. Слишком чистая. К ней надо привыкать постепенно, — отвечал Арей. — Вот скажи, какой процент чистой пыли твоя оболочка может выдержать?

— Литра два коньяка ее оболочка может выдержать. В лучшем случае, — угрюмо отозвался я. — Рис, вот чего ты поперлась?

— А что мне в замке тухнуть? Так хоть посмотрю.

— На что? — первый раз на моей памяти в нотках Арея послышалось недовольство. — На Своды? К Чертогам все равно не пройдешь.

Мы отдалились от замка, уходя все дальше, в бескрайние пески Ядра. Сам я вообще здесь не ориентировался. Да и глазу не было возможности хоть за что-то зацепиться. Унылый ландшафт наводил на размышления, почему Вратари в большинстве своем такие скучные. Бытие определяет сознание. И если живешь среди мертвой природы, откуда в тебе взяться жизнелюбию?

Но Арей знал, куда идет. Вереница скал, причудливо торчащих своими голыми боками, уперлась в гору, которую мы обогнули. И именно здесь я разглядел рукотворный проход, ведущий вглубь Ядра. Вытесанные ступени были великоваты даже для Инструктора, про Ищущую и говорить не приходилось. Наше и прежде неторопливое продвижение теперь окончательно замедлилось. А Рис героически стала преодолевать возникшее препятствие.

В конечном итоге, несмотря на бурный протест, я поднял ее на руки. Девушка активно сопротивлялась и кричала что-то о мужском шовинизме. На что я достаточно спокойно (хотя желание легонько ударить ее горой по голове никуда не делось) заметил, что Вратари — существа без пола. И если ей так удобно, она может называть мое поведение шовинизмом женским или вратарским. Сути это не меняет. Нам надо скорее спуститься к Чертогам.

К тому же у меня не было желания и времени ссориться. Имелись вопросы, на которые Арей так и не дал ответов. И судя по всему, не сильно торопился приоткрыть пелену таинственности над Первосуществами. Я долго подбирал слова, чтобы мягко и ненавязчиво перевести разговор на эту тему. Но не придумав ничего лучше, спросил прямо так, без обиняков:

— Арей, как становятся Первосуществами?

Старший на ходу обернулся, будто вопрос задал не я, а какой-то чужой Вратарь, ему незнакомый, и усмехнулся. Не знаю, что бы это значило, но я отступать не собирался:

— Я считал, что это изначальные Вратари — те самые первые, которые не получились. Ну, первый блин комом и все такое. Такие обычно от сковороды отскабливают и сразу в мусорное ведро. Но ты же нормальный.

— Твои смертные метафоры иногда вводят меня в замешательство. Однако, Седьмой, ты не прав. Они получились. Просто слишком живыми. С сомнениями, вопросами, мыслями. Не совсем то, что было нужно Создателю.

— Это не отменяет мой вопрос. Как стать Первосуществом?

— В полном смысле — никак. Но некоторые могут занять место рядом с ними.

— Ты же объяснишь, и мне не понадобится разгадывать эти загадки?

— Оболочка каждого из нас имеет определенный ресурс. Пыль — не манна небесная. И требует платы за свое использование. Для этого, в том числе, и придумана инициация. Но есть одно «но»…

Тьма вокруг сгустилась так, что ее можно было резать мечом. Однако я разглядел, как дрогнул Брат. Словно сказал нечто лишнее. И сразу в памяти всплыл образ, когда глупый Послушник впервые предстал перед Агонететом. Потрескавшееся, как сухие кусочки глины, лицо и уставший, внимательный взгляд. Взгляд существа, которому оставалось не так уж и много.

— Только у Агонетета нет инициации, — сказал я.

— Вратари всегда подходили к своему существованию очень ответственно. И терять развитую оболочку не имеет смысла. Поэтому, когда приходил срок, Агонетет спускался в Чертоги. Таким образом он консервировал себя до того времени, пока его услуги не пригодятся.

— Не понимаю. Мы так боимся вероятного прихода этих Первосуществ и сами же становимся ими? Где логика?

— Не становимся, а занимаем место среди них, — поправил меня Арей. — Матрица тоже консервируется, как и оболочка. И мне кажется, что когда Чертоги откроются, то несколько союзников — тех, кто не захочет разрушать существующее Ядро — нам не помешает.

— Битва Первосуществ между собой? Я бы на это поглядел.

Арей смерил меня недовольным взглядом. Мол, ничего в этом нет интересного. Ну, как знать… Пусть уж лучше эти Супервратари сражаются сами с собой, вместо того чтобы кидаться на нас. Как там было у правителя-салата — «Разделяй и властвуй»?

— Дышать тяжело, — прервала наш разговор Рис.

— Мы уже у самых Сводов. Сейчас станет светлее.

И Арей оказался прав (будто могло быть по-другому). Вскоре в глазах зарябило от множества ярких точек, которые то оседали, то вновь взмывали вверх от едва заметного дуновения сквозняка. Оболочка словно наполнилась силой, а матрица начала сходить с ума от эйфории. Я захотел сесть на ступени, прислониться спиной к камню и наблюдать за каскадом частиц изначальной пыли.

— Седьмой, не расслабляйся, — прикрикнул Арей, приводя меня в чувство. — Ищущая, как ты?

— Тошнит, — призналась Рис.

— Я говорил, что это место не для смертных. Останешься здесь и дальше не пойдешь. А нам туда. Под Своды.

Старший указал на гигантскую арку, украшенную резьбой. На ней было много чего изображено. И Создатель, в виде огромной звезды посередине, и окружающие его Первосущества, и остальные Вратари, ниже, а уже совсем у подножия — Ищущие. У входа в арку пыль висела плотным облаком, создавая ощущение наличия двери. Но Арей попросту проследовал внутрь, облепленный этой «пыльцой», а я зашагал за ним, оставив Рис сидеть на ступенях.

Каждый шаг давался с огромным усилием. Оболочка вела себя странно. Она одновременно насыщалась окружающей пылью и отказывалась слушаться. Тяжелела, превращалась в грузило, которое тянет леску на дно. Я даже не почувствовал, как Арей схватил меня за плечи. Лишь увидел его голову перед собой.

— Контролируй себя. Тебе не нужна эта пыль. Отторгай ее или останешься здесь навсегда.

Не нужна. Не нужна. Я повторял эти слова точно мантру. И даже не думал, что они смогут мне помочь. Однако конечности обрели былую уверенность, а матрица очистилась от тумана. Я огляделся и увидел сложенные у стен доспехи. Послушнические, вратарские и даже инструкторские.

— Как видишь, любопытствующих было более чем достаточно.

— Ключевое слово «было», — с некоторым содроганием отметил я. Не окажись здесь Арея — прилег бы вместе с неудачливыми Братьями. — А я все думал, что за просмотр денег не берут.

— Порой глупое любопытство стоит жизни.

— Так подумаешь — и не захочешь выходить никуда из дома.

— Не путай то, что я сказал, с любознательностью. Последнее нас развивает.

Своды этого вытянутого зала поистине впечатляли. Выполненные в простой и грубой манере, они в то же время давали понять, что создали их могущественные существа. Кто знает, может, здесь приложил руку и сам Создатель. Думаю, окажись тут Рис, ее бы просто придавило от скромного величия уходящих наверх незамысловатых и топорно сделанных колонн. Я же чувствовал, что это как нельзя лучше характеризует нас, Вратарей. Немыслимая сила, помноженная на будничную простоту.

Жалко, что Арей не собирался предаваться философским мыслям. Он шел вдоль Сводов, все дальше и быстрее, точно школяр, торопящийся на уже начатый урок. Поэтому мне пришлось догонять его, пренебрегая любованием окружающей красотой, искрящейся на фоне изначальной пыли.

— Арей, когда ты собирался уйти сюда?

Старший поколебался и даже сбился с шага. Но все же ответил:

— Как только мы разберемся с иномирцами.

— Забавно устроена наша жизнь. Но видишь, тебе теперь не придется уходить в долгий путь, ну, или как это называется. Получается, Молчун не такой уж и засранец, раз ранил тебя.

— Он оставил Ядро без сильного Агонетета, ослабил Вратарей и сделал шаг навстречу возвращению Первосуществ, — гневно ответил Арей.

Ого, видимо, у меня получилось! Теперь я подбешиваю и Старшего.

Из всего спича удалось извлечь самое главное: Арей считает, что он был лучшим Агонететом, чем Ворчун. Странно, но в его словах я не почувствовал какого-то особого себялюбия. Скорее, констатацию фактов. А как это объяснить по-другому, если нынешний Вратарь Вратарей частенько обращается за советом к Старшим. С другой стороны, есть должности, к которым нельзя быть полностью готовыми — это лидер нации и отец маленького, но настоящего ребенка. Для всего остального существует «Мастеркард».

— Вот они… — довольно быстро успокоился Арей, когда мы добрались до конца вытянутого зала.

Это здесь Своды заканчивались и начинались Чертоги. Если быть откровенными полностью — они вовсе не начинались. Скорее уж, обозначались. Внушительный склеп, уходящий еще дальше под землю, с мощными вратами. С такими и зомби-апокалипсис не страшен. Я осторожно приблизился и коснулся их. По оболочке пробежал электрический ток. Подобного раньше не случалось. И это меня испугало.

— Ты чувствуешь их, — Арей заметил мою реакцию.

— Не уверен.

— Ты не можешь объяснить это ощущение. Но сейчас ты осознал, что там, внутри, скрыта огромная сила.

— Разве мы можем чувствовать?

— Вратари могут многое. Мы не грубые болванки, созданные лишь для выполнения обычных функций.

— Ага, — скептически протянул я, — были одни существа, которые думали так же. И теперь они там.

Я постучал костяшками пальцев по внушительной «крышке гроба», и звук разнесся по всему залу. Как это всегда бывает — Седьмой сначала что-то сделал, а потом испугался. Правда, Арей не обратил внимания на мой очередной косяк. Старший был предельно сосредоточен и даже озадачен.

— Что-то не так? — спросил я его.

— Наоборот. Все слишком так. Врата запечатаны, никто не делал даже попытки их открыть. Да и, собственно, отворить их способен лишь…

— Агонетет, — раздался знакомый голос за нашими спинами.

Я повернулся как ужаленный и уставился на почти родного мне Вратаря. Сначала хотел обрадоваться, но не прошло и пары секунд, как на матрице заскребли кошки от предчувствия беды. Потому что, помимо Охотника, рядом с ним было еще с девять Братьев. Двое из которых — Инструкторы. И один из них держал на руках обмякшую Рис.

— Охотник, ты что тут делаешь?

— Сергей, не задавай глупых вопросов — не получишь глупых ответов, — сказал Вратарь. — Если честно, меньше всего я хотел этой встречи. И будь моя воля, сделал бы все, чтобы ее избежать.

— Так почему же не избежал?

В моем голосе послышались саркастичные нотки. Но это нормально, своеобразная защитная реакция. Когда мир начинал в очередной раз катиться в тартарары, Седьмой включал режим «засранец-мод» и продолжал рушить даже хорошие отношения. Хотя, что-то мне подсказывало, что друзьями с Охотником мы теперь вряд ли будем. Более того, я украдкой поглядел на напряженного Арея и прикинул, сможем ли мы одолеть вдвоем Братьев или нет? Черт, я же без моего волшебного Грама! Вроде времени прошло всего ничего, а как привык к нему…

— Есть только один способ открыть Чертоги. Как я сказал, это может сделать лишь Агонетет.

— Тогда ты немного промахнулся. Ворчуна тут нет.

— Он и не нужен. Мы живем в удивительное время, когда в Ядре есть два Агонетета. Точнее, формально он один, но вот существ, обладающих его силой, по-прежнему два, — говорил Охотник спокойно, без единой эмоции. Точно какая-то запрограммированная машина. — К тому же, будь здесь Ворчун, наш план бы не сработал.

— Так что за план? — задал я вопрос, а сам чуть не задрожал от страха. Спросил и не хотел слышать ответ.

— Под угрозой смерти Ищущей заставить Вратаря Седьмого уговорить Старшего Брата открыть Чертоги.

— Бред, — только и сказал я.

— Разве? — Охотник поднял руку, и Инструктор, державший девушку, вытащил клинок.

Я ответил тем же. Пусть выданный Старшими меч взамен утраченного сверкал белизной и был очень неплох для трепки тварей, в нынешней схватке он вряд ли бы помог. Но стоило Хмуру опустить руку, как меч исчез в инвентаре Инструктора.

— Понимаешь, в чем дело, прошлый Агонетет был слишком привязан к смертным. И их образу мышления, — продолжал Охотник как ни в чем ни бывало. — И один из Орденов напророчил ему о грядущих изменениях в соотношении сил во Вселенной. Точнее, разрушении нашей Вселенной. Очень смутно, без конкретики.

— Хорулы, они такие, — настолько спокойно, насколько мог, попытался ответить я.

— Верно. Также ему сказали, что единственная возможность — найти существо, которое наименее подходит на роль Вратаря. И именно то самое существо и есть надежда в грядущем противостоянии. Хорулы ссылались лишь на несколько возможных линий будущего, и только. Однако Агонетет помешался на данной мысли. Так бывает, когда знаешь ответ, но не представляешь, какими должны быть условия задачи. Ты начинаешь подгонять решение.

— Хочешь сказать, что я не надежда Вратарей?

— Послушай себя, Сергей, о чем ты? С каждым днем Вратари лишь все больше усугубляют свое и без того тяжелое положение. Мы разобщены после предательства Брата. Мы разбиты в сражении при червоточине. Не без твоей помощи. Как бы хорошо я к тебе ни относился, но с такими Спасителями и тварей не надо. И что делает Старший Брат? Ради спасения собственного любимчика и его очередной инициации договаривается с другим Вратарем, который наименее подходит на роль Агонетета. Ядро губит само себя, а вы делаете вид, что все в порядке.

— Мы собираем армию… — сказал я и не услышал собственного голоса.

— Ты сам не веришь в то, что говоришь. Иномирцев больше, Керрикон у них. С существующими условиями — у нас нет никаких шансов. Поэтому пришло время призвать сюда Первосуществ. Тех, кто сможет навести порядок.

— Ты сам не понимаешь, о чем говоришь, Брат, — вмешался Арей. — Если потребуется, они уничтожат Вратарей и всех сочувствующих нам смертных.

— И иномирцев. Вселенная останется. Да, не такая, к какой мы привыкли. Но это уже не имеет значения. Если у них не получится, то у нас попросту нет шансов, и все дальнейшие действия бессмысленны.

— Так что будем делать? — спросил я. — Продолжишь и дальше угрожать Рис?

— Не делай из меня кровожадного маньяка! — закричал Охотник. — Думаешь, мне доставляет это удовольствие?! Моя матрица переворачивается сейчас, но иного выхода нет. Иногда ради благих побуждений нам приходится совершать ужаснейшие поступки.

Он постепенно успокоился и взял себя в руки. Хотя для меня вспышка Хмура была довольно неожиданной. Собственно, вся эта ситуация тоже представлялась неожиданной.

— Можете думать сколько угодно, — продолжал Охотник. — Только смею отметить, что долго Рис здесь не протянет. Пыль сделает свое дело.

Я мельком посмотрел на Арея, отметив, что он не сводит с меня взгляда. А сам поудобнее сжал меч. Ну что ж, раз выбора нет, начнем…

— Стой, — рука Арея легла мне на плечо. — Не надо. Он прав.

Я много чего хотел сказать. Что жертва неравнозначна. Что неправильно это все. Потому что на одной чаше весов жизнь Рис, а на другой — Ядро. Вот только проблема была в ином. Касайся дело лишь моего существования, я бы пожертвовал им не раздумывая. Благо, опыт имелся. Но вот за Рис, которая будто стала частью моей матрицы, решать был не вправе.

— Теперь ты понимаешь, о чем я говорю, Сергей? — спросил Охотник.

Он не упивался моментом. Напротив, в его тоне сквозила отчаянная грусть. Так бывают печальны философы, предрекающие гибель империи и наблюдающие с балкона дворца нашествие варваров.

— Ты готов пожертвовать всем ради девушки. Брат намерен сделать то же самое ради тебя. Вратари стали слишком человечными и больше не заслуживают шанса исправиться. Мы программа, которая дала сбой. И Первосущества должны прийти. Иначе никак.

— Пообещайте, что не причините ему вред и отпустите вместе с девушкой, если я все сделаю, — сказал Арей.

— Если Сергей не станет угрожать нашим жизням, — сделал небольшую поправку Охотник, после чего принес клятву. Он и его Вратари.

— Боишься за свою оболочку? — ехидно спросил я. Вот только агрессия была вызвана бессилием.

— Моя жизнь ничего не стоит, — сказал Хмур. — Но Первосуществ надо пробудить. И кем-то все равно придется пожертвовать.

— Ты знаешь даже об этом, — сквозь зубы произнес Арей.

— Я много времени провел в библиотеке и тщательно изучал письмена в Сводах. Мы так и будем болтать? Девочка уже еле дышит.

— Хорошо.

Арей приблизился к вратам и прислонил к ним ладони. Воздух наполнился жаром, а меня оттолкнуло прочь с такой силой, что я с трудом удержался на ногах. Задрожал пол, зазвенели Своды, заскрипели врата. Они отворялись уже сами собой, без помощи Арея. И мое Сердце против воли заныло, как и у всех обитателей Ядра. Без разницы, где они находились — здесь или в других мирах. Чертоги Первосуществ были открыты.